Человек в кожаном фартуке. Палачи нквд: как сложилась судьба людей, на чьей совести десятки тысяч загубленных жизней
Имя: Василий Блохин (Vasiliy Blohin)
Возраст: 55 лет
Место рождения: Суздаль
Место смерти: Москва
Деятельность: начальник комендатуры ОГПУ-НКВД, исполнитель расстрелов
Семейное положение: был женат
Василий Блохин - биография
Он лично привел в исполнение смертный приговор почти 15 тысячам человек. Среди расстрелянных было немало его коллег, с которыми он еще вчера получал ордена и пил водку. При этом самого палача каток репрессий обошел стороной...
Обычный с виду офицер НКВД перед казнью словно преображался. Его коллега вспоминал: «И тут я увидел весь этот ужас... Блохин натянул свою специальную одежду: коричневую кожаную кепку, длинный кожаный коричневый фартук, кожаные коричневые перчатки с крагами выше локтей. На меня это произвело огромное впечатление - я увидел палача!»
События 1917 года кровавым колесом прокатились по России. Уроженец Владимирской губернии, 22-летний унтер-офицер Василий Блохин старался в политику не лезть, во время революции залечивал раны в госпитале. А когда выздоровел, война с немцами была закончена. Выросший в бедной крестьянской семье Блохин решил, что сжимать цевье винтовки ему нравится куда больше, чем рукоять плуга, и записался добровольцем в Красную армию. Он не только обрел новое место службы, но и подтвердил свою лояльность новой власти - изъявил желание вступить в партию.
Командование не сразу, но заметило хваткого парня. Через три года, в 1921-м, солдата-коммуниста направили в особый батальон ВЧК, в Ставрополь. Личный состав этого подразделения подбирался тщательно: солдат готовили не для боев, а для особой работы. Как емко выражались в ЧК: «Для уничтожения белогвардейской нечисти». Проще говоря, для расстрелов. Блохин сделал блестящую карьеру, всего через 5 лет став комиссаром по особым поручениям спецотделения при Коллегии ОГПУ.
Что это были за поручения, догадаться несложно. Тогда же подпись Блохина стала мелькать на актах о приведении в исполнение высшей меры. Дальнейшим повышением он был обязан своему начальнику - коменданту ОГПУ Карлу Вейсу. Тот попался на взятке сотрудника иностранной миссии и был осужден на 10 лет. А на место Вейса назначили Блохина. Новая должность пришлась очень кстати. Теперь, минуя проверки, комендант мог свободно проходить во внутреннюю тюрьму Лубянки и лично приводить приговоры в исполнение.
Именно в тот период документы Блохина попали на стол . «Отец народов» лично утверждал списки сотрудников особого подразделения, в чьи обязанности входили как расстрелы, так и охрана высших лиц государства.
Заняв высокий пост, Блохин получил богатую квартиру и завел домработницу - односельчанку Шуру. Когда девушка приезжала в родную деревню на побывку, то увлеченно рассказывала, каким человеком стал Васька, сколько у него в доме хрусталя и как хорошо одевается его жена. Но больше всего Шуру удивлял сам хозяин: она много раз видела, как в его кабинет заходят люди, а вот обратно уже не выходят. Как такое возможно?! На самом деле все было банально и страшно: Блохин
Впрочем, дома Василий бывал не часто: в 1930-е годы количество расстрелов увеличилось, и нагрузка на палачей возросла. Бло-хин очень старался: за одну ночь он мог лишить жизни несколько десятков человек! А вот его коллеги не выдерживали - один за другим стали умирать от инфарктов, инсультов или просто сходить с ума.
Чтобы облегчить нагрузку на расстрельную команду, Блохин воспользовался опытом нацистов. Грузовик с выведенной в кузов выхлопной трубой принимал партию смертников на Лубянке и вез окольным путем к месту предполагаемого тайного захоронения. К моменту приезда в кузове находились уже одни трупы, и палачам не нужно было напрягаться. Хотя и их самих могла постигнуть та же участь: арест, суд, приговор. Причем расстреливали их вчерашние коллеги, и каждый отдавал себе отчет, что может оказаться по ту сторону ствола в любой момент.
Причина такой нестабильности была в сменах руководства ОГПУ-НКВД. Ведь каждый начальник старался вычистить ставленников прежнего. Так, убирал людей Ежова, а тот до этого избавлялся от людей Ягоды. Кстати, пулю в лоб экс-наркому НКВД отправил именно Блохин. Вместе с Ягодой казнили и участников «правотроцкистского блока». По приказу Ежова Ягоду усадили на стул и заставили наблюдать за казнью его товарищей. А когда настал и его черед, Блохин взвел курок и равнодушно пустил вчерашнему боссу пулю в лоб.
В «черном» 1937-м работы «черному» мастеру прибавилось. В числе его жертв оказались известные люди: маршал Тухачевский, командармы Уборевич, Якир, писатель Бабель и многие другие. Фанатичная преданность своему делу и отсутствие лишних вопросов создали Блохину репутацию надежного человека. И когда у руля НКВД встал Берия, эта же репутация сохранила палачу жизнь.
Лаврентий Павлович уже подготовил постановление на арест Блохина и пришел к Сталину, чтобы завизировать бумагу. Взглянув на документ, Иосиф Виссарионович вызвал начальника своей охраны Власика и спросил, что тот думает о Блохине. Власик о палаче отозвался положительно. Словно получив подтверждение своему мнению, Сталин отказал в аресте: «Такие люди выполняют черновую работу. Они нам еще пригодятся».
Но самое страшное преступление Блохина случилось позже - в 1940 году, в Катыни (под Смоленском). После занятия вооруженными силами СССР Западной Украины и Белоруссии несколько тысяч польских военных оказались в советском плену. Блохину и его команде было поручено уничтожить захваченных поляков. Верные псы методично принялись за дело. Стреляли чаще в основание черепа, чуть вверх -так было меньше крови. Из камеры, где происходили убийства, трупы выкидывали во двор. Там ждали грузовики, кузов которых каждый день отмывали от частичек мозга и крови.
Тела (по 25-30 на каждый грузовик) накрывали брезентом и перевозили к большим котлованам, вырытым в лесу недалеко от села Медное. Котлованы закапывали и сравнивали с землей бульдозером. Всего было расстреляно около 6500 офицеров, из них 700 человек лишил жизни лично Блохин. За успешно проведенную «работу» он получил орден Красного Знамени и очередное повышение по службе. (Впрочем, ряд современных исследователей все же полагают, что польских офицеров расстреляли гитлеровцы.)
Свой последний приговор палач исполнил 2 марта 1953 года - за три дня до смерти Сталина. Но самому предстать перед судом Блохину так и не довелось. Хотя он и проходил по делу Берии, его сочли рядовым исполнителем и всего-навсего лишили звания генерал-майора и наград.
Выкинутый на обочину жизни, бывший палач стал злоупотреблять алкоголем. Официальная версия гласит, что в 1955 году Блохин, страдавший от гипертонии, скончался от инфаркта миокарда. Неофициальная - что самый результативный палач застрелился из наградного маузера. По странной иронии судьбы, его могила расположена на Донском кладбище Москвы неподалеку от братской могилы его жертв.
На знаменитом Новодевичьем кладбище Москвы среди прочих имен в стене, хранящей прах усопших, есть неприметная табличка белого мрамора. На ней частенько появляется кроваво-красная надпись: «Палач». И смотрители кладбища не особо спешат ее стереть.
Петр Магго, он же «Маг»
Латыш по происхождению, он, наверное, был бы хорошим крестьянином, как и его отец, но служба в армии и участие в подавлении революции 1905 года позволили парню попробовать вкус крови – и с этого момента он превратился в убийцу, упивающегося своей властью. Офицерское звание Петр получил, пойдя добровольцем на фронт в Первую мировую войну. После возвращения стал большевиком и тут же в составе ВЧК получил должность в личной расстрельной команде Дзержинского. К работе относился серьезно, по «особому заданию» работал не покладая рук, что отобразилось в сохранившихся характеристиках. Поэтому и по службе продвигался быстро. Вначале его перевели надзирателем в московскую внутреннюю тюрьму НКВД, а в 1920 году предложили должность начальника. Магго получал от казней удовольствие, и это подтверждается тем, что как начальник, он мог не расстреливать заключенных лично, но все же делал это изо дня в день. Он настолько входил в раж, что однажды чуть не «исполнил» собственного особиста, перепутав его с приговоренным. Это он расстрелял Зиновьева и Каменева в 1936 году. Зиновьев не мог держаться на ногах после пыток, поэтому Магго убил его, подняв за волосы.
Верная служба принесла Петру Магго за 11 лет два ордена Красного знамени, знак «Почетный чекист» и орден Ленина. В 1940 году Берия уволил ставшего ненужным бешеного пса. На пенсии Магго писал жалобы Сталину на Берия, но не получил ответов. Он быстро спился без любимого дела и умер от цирроза печени в 1941 году. Поживи «Маг» подольше – возможно, и его включили бы в список подлежащих расстрелу палачей во время очередной «бериевской чистки». А так – Новодевичье кладбище и бесконечная посмертная усталость от «вандалов, оскверняющих его последнее упокоение».
Сардион Надарая
В 1937 году на должность начальника внутренней тюрьмы Главного управления госбезопасности Грузинской ССР заступил уроженец села Сепиети Кутаисской губернии Сардион Надарая. И сразу же проявил немалое служебное рвение. Под его руководством создавались пыточные камеры, подделывались документы, в которых было запрещено указывать меры воздействия на заключенных, настоящие причины их заболеваний и смертей, тем более, если смерти или увечья происходили в результате «работы» следователей или палачей. Сардион лично участвовал в избиениях и казнях, был очень изобретателен по части пыток. Как результат – огромное количество самооговоров и вымышленных показаний от арестованных. Люди говорили что угодно, лишь бы избежать изощренных истязаний.
Успешно пережив годы Большого террора, в 1953 году стал начальником личной охраны Л. Берия. Прославился тем, что поставлял «к столу» начальства понравившихся женщин. На судебном процессе в будущем ему припомнят и этот грех. Арестовали его 26 июня 1955 года и, говорят, пытали в ходе следствия. Впрочем, на самом суде Надарая отделался легким испугом: он получил всего 10 лет заключения и пятилетнее поражение в правах. После полной отсидки в мордовском лагере освободился и уехал в Грузию доживать свой век.
Ему принадлежит не превзойденный никем рекорд скорострельности. Надарая расстреливал до 500 человек за одну ночь. Он один из немногих палачей, кого не реабилитировали в «хрущевскую оттепель». Тем не менее Сардион благополучно вышел на пенсию, состарился и умер на родине в кругу семьи.
Исай Берг
Исай родился в московской еврейской семье. Красноармеец с 1920 года, с 1930-го – член Коммунистической партии. Ничего необычного или сверхвыдающегося. В 1934 году стал начальником по хозчасти при управлении НКВД Москвы и области. А чуть позже получил должность руководителя группы, занимавшейся исполнением смертных приговоров на Бутовском полигоне. Устав от истерик приговоренных, попыток побегов, агрессии, подумал и внес рацпредложение: травить заключенных по дороге к месту казни прямо в фургоне, в котором производилась их перевозка. В фургон загоняли по 35-40 человек, от выхлопной трубы внутрь заводился шланг и пока мотор работал, выхлопные газы подавались в кузов. Полузадушенные люди не имели сил к сопротивлению, и казни проходили без лишних эксцессов. А если дорога была длинной, то к месту расстрела заключенных привозили уже мертвыми, и команда Исая экономила на патронах.
Хозяйственному Бергу недолго пришлось поработать на должности палача. Уже в 1938 году он был арестован по «квартирному делу»: кунцевские работники НКВД репрессировали граждан с целью отобрать их жилье. Берг не признавал обвинений в злоупотреблении служебным положением, отрицал взятки и воровство денег, не соглашался на обвинение в хозяйственных преступлениях и тогда ему переквалифицировали дело, предъявив участие в троцкистском движении. Так недальновидно Берг сам себе заменил три года лагерей на расстрельную статью. Долго ждать не стали, и в феврале 1939 года Исай был расстрелян.
Родственники Берга вовсю боролись за его доброе имя. Им категорически было отказано еще в 1953 году, когда они в числе первых подали прошение о реабилитации – слишком уж была свежа память о рационализаторской жилке Берга. Но прошло время, семья все не унималась, в 1956 году дело приняли к рассмотрению и в 1962 году изобретатель передвижной душегубки был реабилитирован и переведен в разряд несправедливо репрессированных.
Василий Блохин
Абсолютный рекордсмен среди палачей того времени. Первые его подписи под расстрельными актами появляются еще на документах, датированных 1924 годом. Последний расстрел он произвел за три дня до смерти Сталина, 2 марта 1953 года. В этот промежуток времени по разным архивным данным, от его руки погибло до 50 000 человек. Среди расстрелянных им лично Тухачевский, Уборевич, Якир, Косиор, Ежов, Бабель, Мейерхольд… По свидетельствам сослуживцев, убийством Мейерхольда он особенно гордился. Казни Василий проводил в спецкостюме: длинный фартук коричневой кожи, перчатки выше локтя, кожаный картуз. В октябре 1940 года в поселке Медное рядом с Тверью руководил массовым расстрелом интернированных польских военных, за что получил орден Красного знамени. За время своей кровавой деятельности Блохин заслужил 8 орденов и вышел на пенсию в 1955 году в чине генерал-майора с ежемесячной пенсионной выплатой в 3150 рублей, в то время, как средняя зарплата в те годы была около 700 рублей.
И хоть главному палачу удалось избежать катка репрессий, но, уволенный после смерти Сталина, он очень быстро был лишен и пенсии, и регалий, и звания как дискредитировавший себя и недостойный высокого звания офицера. В медицинском заключении о его смерти сказано, что он умер от инфаркта, неофициальная же версия гласит, что застрелился. Тем не менее в конце шестидесятых годов ему посмертно вернули и ордена, и звание, то есть практически реабилитировали.
С сошками помельче никто особо не либеральничал. Когда они становились не нужны, от них избавлялись без суда и следствия. Например, в 1937 году после массового расстрела «Соловецкого этапа» палачей, уничтоживших более 2000 осужденных, арестовали, этапировали в Москву и расстреляли. Список составил Берия, подписал секретарь Сталина Поскребышев, расстреливал лично их бывший сослуживец, Василий Блохин. И даже суда не было – изловили, арестовали, расстреляли, кремировали как шпионов и диверсантов. Их начальнику, Матвееву, повезло больше. Хоть он и был арестован и осужден, но меньше чем через 3 года после приговора вышел и даже получил начальническую должность во внутренней тюрьме КГБ, орден Ленина и возможность лично приводить расстрельные приговоры в исполнение. Умер в своей постели во времена Брежнева.
Большинство исполнителей приговоров, отличившихся в годы репрессий, были впоследствии реабилитированы. Мало того, некоторые выставлены неправедно пострадавшими жертвами режима, а кто-то даже занесен в залы памяти ФСБ. Но пока живы в людской памяти их кровавые дела, на могильных плитах нелюдей так и будут появляться надписи «Палач» – непременно красной краской.
10 июля 1934 года поставновлением ЦИК СССР был образован Народный комиссариат внутренних дел - НКВД. Возможно, одна из самых кровавых организаций в истории, за ними прочно закрепилось лишь одно слово - расстрел.
Тем не менее стоит признать, что реальных преступников нквдшники тоже ловили, но в их ведении так же находились разведка, контрразведка и даже комунальное хозяйство. Они были «мечом пролетариата», который пролил реки крови.
Многие, конечно, могут сказать, что они были лишь орудием и выполняли приказы, но в рядах организации так же служили и настоящие садисты и мясники. Их и вспомним.
Василий Блохин
Был настоящим профессионалом своего дела, он собственноручно отправил на тот свет около 20 000 человек. С самого начала карьеры и до ее завершения он был бессменным командующим расстрелами, именно Блохин был тем, кто расстрелял поляков под Катынью, где был вынесен смертный приговор около 5 000 пленным.
После службы Блохин получил множество разнообразных наград и был ужаваемым человеком с премией в 3150 рублей. После ареста Берии, его в чине генерал-майора лишили всех званий, наград и пенсии. Умер от инфаркта в 1955 году.
Сардион Надарая
Будучи земляком Берии Надарая построил быструю и великолепную карьеру. После 11 службы он был назначен начальником внутренней тюрьмы НКВД в Грузинской ССР. Прославился своим умением «добывать» нужные сведения из пленников. На его счету около 10 000 смертей.
Пиком его карьеры стало назначение на должность начальника личной охраны Берии. Кроме выполнение приказов в его задачи также входила доставка женщин для Лаврентия Павловича, который, как известно, мог просто пальцем указать на мимо проходящую женщину и тогда Надарая открывал охоту на жертву. В 1955 году был осужден на 10 лет, которые отсидел и умер в старости на родине в Грузии.
Петр Магго
Классический пример человека на своем месте. Безумный садист после службы в карательных отрядах получил в свое распоряжение внутреннюю тюрьму НКВД, где несмотря на чин и должность продолжал участвовать в расстрелах иногда впадая в полубезумное состоянии.
Искусство расстрела он пытался довести до идеала, обучая новых палачей как правильно выводить пленников, как правильно стрелять, чтобы не запачкать одежду. Награжден знаком «Почетного чекиста», орденами Красного знамени и Ленина. Умер в 1941 году от цирроза печени.
Василий и Иван Шигалевы
Уникальный случай двух братьев в рядах НКВД. Василий был идеальным исполннителем, который справлялся с поручениями любой сложности. Он был настолько ценен, что начальство даже не обратило внимание на донос на него, а тогда такой бумажки было достаточно для расстрела.
Младший брат был менее исполнительным, но тоже сделал блестящую карьеру, а наград получил даже больше. Имеет медаль «За оборону Москвы» хотя и не убил ни единого немца, зато своих расстрелял тысячи.
Александр Емельянов
Подполквник был уволен со службы по причине шизофрении. Болезнь развилась из-за «качественного исполнения работы». По его же словам, чтобы не сойти с ума водку нквдшники пили как проклятые, а чтобы смыть с себя запах крови приходилось мыться одеколоном
Эрнест Мач
Латышский пастух, который стал сотрудником НКВД для особых поручений. 26 лет службы для Мача тоже не прошли даром, он был уволен в связи с психическим расстройством. Но до тех пор успел обучить не один десяток новых палачей.
Можно как угодно коверкать историю, но кровь тысяч невинно загубленых душ с рук этих людей да и всего НКВД стереть будет невозможно. Очень уж много НКВД сделало для того, чтобы снискать себе исключительно черную славу.
Ну а пытаться оправдать их действия, якобы они лишь выполняли приказы и прочее даже не стоит. Что подобное говорил и Эйхман в Иерусалиме, но ему как-то это не помогло.
Очень часто сам Яков Петерс присутствовал при казнях. Расстреливали пачками. Красноармейцы говорят, что за Петерсом всегда бегает его сын, мальчик 8—9 лет, и постоянно пристает к нему: «Папа, дай я».
«Революционная Россия», 1920, № 4
Многие тайны следствия приговоренные к расстрелу уносили в могилу. Одна из таких тайн — фамилии и имена палачей, или, как их тогда называли, исполнителей смертных приговоров.
Их имена были самой большой тайной Советского Союза. Несмотря на то, что об их существовании знала вся страна и через их руки прошли простые рабочие, крестьяне, маршалы, генералы, народные артисты, партийные деятели, никто не знал их фамилий. Зато лица были известны очень многим. Правда, это было последнее, что видели эти люди...
Лица палачей, или, как их тогда называли, исполнителей смертных приговоров.
Убивать — их профессия, и чем больше смертей, тем выше звание, тем больше орденов, тем выше авторитет в глазах начальства.
Для контраста хочется привести историю казни нацистского людоеда Адольфа Эйхмана в Израиле. За все время существования еврейского государства это был первый и единственный случай возведения преступника на эшафот. Смертный приговор приводил в исполнение по назначению тюремный служащий Шалом Нагир, но он согласился на эту процедуру лишь после того, как просмотрел специально показанный ему фильм о зверствах нацистских головорезов.
Процедура была проста. Эйхман с петлей на шее вступил на крышку люка, и Шалому нужно было только повернуть рычажок. Но потрясение палача было столь велико, что пришлось отправить его поддержать расстроенную психику в санаторий. Не помогло. Еще очень долго «разового» исполнителя Шалома продолжали одолевать кошмары...
Советских палачей кошмары не мучили.
В СССР должность исполнителя смертной казни считалась на государственной иерархической лестнице далеко не последней. Поэтому и звание палачу, который для маскировки почему-то назывался комендантом, было положено почти генеральское.
Надо отметить, что советский палач не всегда расстреливал сам, зато постоянно руководил расстрелом. Иногда палачами были государственные служащие.
Одним из выдающихся мастеров заплечных дел был начальник комендатуры ОГПУ — НКВД, руководивший расстрелами осужденных в СССР в 30—40-е годы, Василий Михайлович Блохин (1895—1955).
Он выходец из крестьянской семьи села Гавриловское Владимирской губернии. До призыва в царскую армию пас скот. После октябрьского переворота стал работать в ВЧК- В 1921 году вступил в большевистскую партию. В 1924 году получил «почетную» должность коменданта-расстрелыцика, которой отдал 30 лет жизни, вплоть до 2 апреля 1953 года. К этому времени за свои «заслуги» награжден семью орденами и имел звание генерал-майора.
Горячей страдой для Василия Михайловича, когда приходилось трудиться на плахе 24 часа в сутки, было время сталинского террора. Ему приходилось убивать не только в Москве, но и ездить в командировки в другие места, где в ожидании казни томились тысячи ни в чем не повинных жертв.
Но справедливости ради надо сказать, Блохин никого не судил и приговоров не выносил. Он только эти приговоры исполнял, причем делал он это с умением и театральным размахом. Сняв форменный сюртук, он облачался в кожаный костюм палача — фартук, краги и картуз. Пулей в затылок он укладывал за сутки до двухсот человек, что для профессионала, работавшего в одиночку, считалось стахановским показателем.
Но у Блохина был конкурент из Тбилиси, который вырвал у него пальму первенства. Самым скорым на расправу был комендант внутренней тюрьмы МВД Грузии полковник С. Н. Надараян (впоследствии телохранитель Лаврентия Берии). Этот палач, по свидетельствам авторитетных товарищей, не тратя время на переодевание, за ночь лишал жизни до 500 человек.
23 ноября 1954 года постановлением Совета Министров СССР В. М. Блохин был лишен генеральского звания, для него это стало настоящим ударом. Через несколько месяцев он умер, сердце не вынесло такого неуважения.
Полковника Надараяна ждало более жесткое наказание. Как одного из прислужников Берии, осенью 1955 года его судил военный трибунал. Но, как ни странно, по сравнению с остальными подсудимыми он получил самое минимальное наказание — 10 лет лагерей с конфискацией имущества.
Тела расстрелянных ежедневно поступали в таком количестве, что вскоре стала проблема с местами захоронения. На помощь пришли крематории. Прах сожженных закапывали на территории Донского крематория в период с 1934-го по 1940 год. Также хоронили на территории Яузской больницы, на Ваганьковском, Калитниковском, Рогожском и других кладбищах.
Очень скоро мест на кладбище хватать не стало.
Чья-то «светлая» голова родила идею создать так называемые зоны, расположенные на принадлежащих НКВД землях в поселке Бутово и совхозе «Коммунарка»: самые массовые захоронения именно там.
Процедура приведения приговора в исполнение была проста. Сначала составлялось предписание под грифом «совершенно секретно» Военной коллегии Верховного суда Союза ССР, которое подписывал председатель этой коллегии Ульрих.
Вот один из подобных документов, датированный 25 декабря 1936 года:
«Предлагаю привести немедленно в исполнение приговор Военной коллегии Верхсуда СССР от 7.XII.36 г. в отношении осужденных к расстрелу. Исполнение донести».
Из комендатуры Военной коллегии вскоре пришла ответная бумага за подписью капитана Игнатьева:
«Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 7.XII.36 г. в отношении поименованных на обороте шести человек приведен в исполнение 25.XII.36 г. в 22 ч. 45 м. в гор. Москве».
В тот же день он пишет еще одну бумагу.
«Директору Московского крематория. Предлагаю принять для кремации вне очереди шесть трупов».
Директор письменно подтвердил, что «груз» принят.
После трудового дня отчет, все по протоколу, никакой самодеятельности. Каждая партия «пущенных в расход» — аккуратная бумага о безупречном выполнении задания ликвидации «врагов народа».
Один из примеров — акт от 4 июля 1938 года:
«Мы, нижеподписавшиеся, старший лейтенант государственной безопасности Овчинников, лейтенант Шигалев и майор Ильин, составили настоящий акт о том, что сего числа привели в исполнение решение тройки УНКДД МО от 15 июня. На основании настоящего предписания расстреляли нижеследующих осужденных...»
Далее по списку — 22 человека...
Затем пришлось вернуться на внеурочных — дострел еще семерых.
Братья Шигалевы — тоже одни из самых известных палачей сталинской эпохи.
Старший, Вася, получив в родном Киржаче четыре класса образования, пошел в подмастерья к сапожнику. Затем вступил в Красную гвардию, был пулеметчиком. Затем пошел надзирателем во Внутреннюю тюрьму. В 1937 году, после службы в комендатуре НКВД, Шигалев-старший получает должность сотрудника для особых поручений — палач, в ином, зашифрованном «маринаде». Со временем он стал почетным чекистом, кавалером нескольких боевых орденов и, само собой разумеется, уважаемым членом ВКП(б).
Особенность Василия в том, что он был единственным из исполнителей, на которого «настучали» коллеги.
В его личном деле присутствует рапорт на имя заместителя наркома внутренних дел М. П. Фриновского, в котором сообщается, что «сотрудник для особых поручений Шигалев Василий Иванович имел близкое знакомство с врагом народа Булановым, часто бывал у него на квартире».
В 1938-м такого рапорта было достаточно, чтобы попасть в руки своих сослуживцев по комендатуре, но Фриновский, видимо, решил, что разбрасываться «ценными» кадрами не стоит. Как говорится, пронесло.
Но Василий намотал на ус урок «предательства».
Он принялся настолько безупречно выполнять свою работу, что довольно скоро был награжден орденом «Знак Почета».
Но Иван, младший, как говорится в сказке, вовсе был...
Получив трехклассное образование, он работал продавцом. После армии пошел по стопам старшего брата, став надзирателем во Внутренней тюрьме.
Следующая пометка в биографии — вахтер, начальник бюро пропусков и, наконец, сотрудник для особых поручений. Лишние руки в то время (несмотря на множество желающих) были далеко не лишними.
Иван быстро догоняет по результатам своего брата, получает награду и... перегоняет.
Став подполковником, он получает орден Ленина и... медаль «За оборону Москвы».
По сути работая на немца...
Так работали братья наперегонки...
Что уникально, фамилия братьев-палачей была уже увековечена, и не кем-нибудь, а самим Достоевским в 1872 году в бессмертном произведении «Бесы».
Именно Федор Михайлович придумал в своем романе Шигалева и шигалевщину как уродливое порождение социалистической идеи.
Как говорит центральный персонаж Достоевского Петр Верховенский? «Мы провозгласим разрушение... Мы пустим пожары... Мы пустим легенды... Тут каждая шелудивая «кучка» пригодится. Я вам в этих же самых кучках таких охотников отыщу, что на всякий выстрел пойдут, да еще за честь благодарны останутся. Ну-с, и начнется смута! Раскачка такая пойдет, какой еще мир не видал. Затуманится Русь, заплачет земля по старым богам».
Но все эти богатыри палачества — жалкие подмастерья настоящего «мастера». На его личном счету более 10 тысяч расстрелянных.
Человек-смерть Петр Иванович Магго.
Латыш по национальности, с внешностью провинциального интеллигента в круглых смешных очках, он окончил всего два класса сельской школы, батрачил у помещика, участвовал в Первой мировой войне, в 1917-м вступил в партию большевиков и почти сразу стал членом карательного отряда, входившего в состав ВЧК.
Проявление истинного призвания товарища Магго не заставило себя ждать. Не прошло и года, как его назначают надзирателем, а потом начальником тюрьмы, расположенной по улице Дзержинского, 11. Там он служил до 1931 года, а затем стал сотрудником для особых поручений комендатуры ОГПУ, или попросту палачом.
Десять лет он, денно и нощно, не выпускал из рук (без преувеличения набив мозоли) свой «наган». Кстати, почему-то из всего доступного в изобилии огнестрельного оружия палачи предпочитали револьверы именно этой системы.
За годы нескончаемых убийств товарищ Магго стал почетным чекистом, получил несколько орденов (надо отметить, что руководство НКВД и ЦК ВКП(б) всегда щедро поощряло этот самоотверженный труд различными наградами и медалями вплоть до высшей награды страны — ордена Ленина), награжден грамотой ОГПУ и золотыми часами, а в характеристике удостоен высочайшей похвалы, таинственность которой говорит об исключительной ответственности и важности возложенной на него работы: «К работе относится серьезно. По особому заданию провел много работы».
Но все же и у кристального чекиста был свой грешок, который несколько подмочил его характеристику.
Магго любил выпить, причем крепко. Впрочем, это, как говорится, издержки профессии. Перезагрузки были космические.
У советского палача того времени всегда под рукой было ведро водки и ведро одеколона. После трудового дня водку пили до потери сознания. А одеколоном мылись. До пояса. Это помогало избавиться от запаха пороха и крови.
Кстати, как закономерность было замечено, палачей боялись все животные, даже собаки шарахались, а если и смел какой-нибудь пес тявкнуть, то только издалека.
На почетную в то время должность палача могли принять только очень надежного товарища. Обязательно коммуниста и по строгой рекомендации парткома.
В личных делах эти рекомендации непременно отражались.
Некоторых рекомендовали весьма лаконично, но после этого никакой конкуренции.
Например, палач Петр Яковлев. В его личном деле совсем небольшая запись:
«С 1922 по 1924 год был прикомандирован в Кремль к личному гаражу В. И. Ленина и тов. Сталина. Был начальником гаража и обслуживал их лично».
Учитывая столь всесильных покровителей, безграмотный рабочий дослужился до полковника, побывал начальником отдела связи и руководителем автобазы ОГПУ. Но пик карьеры — сотрудник для особых поручений. ПАЛАЧ.
Кстати, многие из исполнителей были прекрасными отцами, как говорится в характеристиках: «в быту скромен и хороший семьянин». Более того, родители, жены, дети не знали, чем занимаются их сыновья, мужья и отцы.
Да и зачем? Квартиры давали отличные, зарплаты и пайки еще лучше, путевки в санатории и профилактории — в любое время года. Что еще надо?
Что же касалось службы в органах НКВД, так это повод для гордости, а не сомнения.
И заработанный хлеб они ели с гордостью.
Для сравнения хочется привести мнение, которое высказал во время нашего с ним интервью рядовой 83-летний ветеран (не исполнитель).
Человек, прослуживший более 30 лет в Бутырке тюремным смотрителем без единого выговора, не заслужил даже однокомнатной квартиры. Его близкие родственники знали, где работает их кормилец, но ни соседи, ни друзья до сих пор не в курсе! Почему? Стыдно!
Но для него это был, возможно, единственный шанс прокормить семью.
Увольнение с должности практически всегда было связано с проблемами здоровья.
Магго спился и незадолго до войны умер.
Петр Яковлев заработал кардиосклероз, эмфизему (потеря эластичности) легких, варикозное расширение вен, глухоту на правое ухо — результат стрельбы с правой руки.
Его коллега Иван Фельдман уволился инвалидом второй группы. Невероятное количество заболеваний не дало ему прожить и года.
Подполковник Емельянов был уволен в связи с невменяемостью. В приказе о его увольнении так и говорится: «Тов. Емельянов переводится на пенсию по случаю болезни (шизофрения), связанной исключительно с долголетней оперативной работой в органах».
В таком же положении оказался и бывший латышский пастух, затем тюремный надзиратель и, наконец, образцовый сотрудник для особых поручений Эрнест Мач. Двадцать шесть лет верой и правдой отработал на своем посту Мач, дослужился до майора, был назначен воспитателем молодых чекистов, получил несколько орденов.
Диагноз — псих.
В рапорте более корректно: уволить из органов как «страдающего нервно-психической болезнью».
Инвалидом первой группы уходит на пенсию и подполковник Дмитриев. Человек, который по сути выручил товарищей из НКВД, из шоферов перешел в исполнители. В 1937-м казнить не успевали, рук не хватало.
В словаре Владимира Ивановича Даля есть удивительный афоризм: «Не дай бог никому в палачах быть — а нельзя без него!»
Все это, конечно, так, и эту презренную работу кто-то должен исполнять. Но, как мы убедились ранее, между нуждой и призванием пропасть...
Екатерина Рожаева
"Бутырка"
В 1930-х государственная карательная система остро нуждалась в людях, в полном смысле слова готовых на все. По приказу проводить массовые казни, выбивать нужные показания - на такое способен далеко не каждый человек. И потому палачи НКВД очень ценились, жили в особых условиях, их должность считалась даже почетной. На совести таких исполнителей десятки тысяч убитых, часто приговоренных к смерти по надуманным обвинениям.
«Машина смерти»
НКВД действовал по отработанной схеме. На основе донесенной до следователей информации открывалось дело, которое в подавляющем большинстве случаев становилось основанием для смертной казни. Самое ужасное, что родным не сообщалось о расстрелах - их информировали о том, что их родственник приговорен к 10 годам лишения свободы без права переписки и передач. Таков был порядок, а с 1945 года стали сообщать, что заключенный умер своей смертью в местах лишения свободы.
Их лишали жизней палачи, те, кто непосредственно приводил в исполнении приказы высшего начальства. Большинство казней проходили в Москве, сразу после допросов или недолго отбывания наказания. Поэтому и большинство сталинских палачей проживали в столице. Интересно, что было их не так много - около двух десятков. А все потому, что не каждый мог выдержать такую работу, палачи должны были обладать устойчивой психикой, отличными профессиональными данными, уметь соблюдать строгую секретность и быть преданными своему делу и руководству.
Как бы жутко это не звучало, но многие из них даже получали удовольствие от этого процесса. Кто-то стремился к количественным рекордам, считая каждую новую жертву отдельным профессиональным достижением, кто - то придумывал изощренные методы, чтобы выделяться на фоне своих коллег, а кто-то тщательно готовился к каждому убийству, создавая особые ритуалы, специальную форму одежды или выбирая конкретный вид оружия.
Василий Блохин - генерал, собственноручно расстрелявший около 20 тысяч человек
Этот человек стал абсолютным рекордсменом по количественному показателю. Он был бессменным командующим расстрелами, получив эту должность в начале карьеры и отступившись от нее лишь по выходу на пенсию. Василий Михайлович стал редким исключением среди палачей - смог дожить до старости с относительно хорошим состоянием здоровья. К работе подходил всегда ответственно - соблюдал технику безопасности, не употреблял спиртное. Всегда надевал специальную форму, чтобы кровь не попадала на открытые участки тела.
На расстрел он настраивался и эмоционально - каждый раз спокойно выпивая чашку крепкого чая и листая при этом книги про лошадей. Именно Блохин был руководителем массового расстрела поляков в Катыни. Там палач лично лишил жизни более 700 человек. Он же расстреливал своих бывших коллег, арестованных по делу расстрелов Соловецкого этапа.
При жизни он получил за свою самоотверженную работу множество наград, имел почет и уважение среди коллег, получал особую пенсию в размере 3150 рублей, когда средняя зарплата составляла 700 рублей. После ареста Берии генерал-майора лишили звания, орденов и той самой пенсии. Есть версия, что именно после этих потрясений у Блохина случился инфаркт. Он умер в 1955 году и похоронен на Донском кладбище, неподалёку от братской могилы своих жертв.
Сардион Надарая - «универсальный солдат»
На его счету около 10 тысяч убитых. Будучи земляком Берии, грузин Надарая довольно быстро построил свою карьеру. После 11 лет службы он уже возглавлял внутреннюю тюрьму НКВД Грузинской ССР. Сардион Николаевич лично руководил допросами, используя зверские методы. Сам лично избивал, мучил и расстреливал заключенных. Надарая прославился своим умением выбивать из заключенных нужные для НКВД показания - самооговоры и вымышленные обвинения, наговоры именно на тех, кто находился в разработке у силовиков.
Высшей точкой карьерного роста стало назначение Сардиона Николаевича начальников личной охраны Лаврентия Берии. На этом посту он выполнял все приказания начальника. Одной из его задач был поиск и доставка женщин для утех, причем выбор Берии был непредсказуем - он мог указать на даму на улице, жен высокопоставленных военных, актрис и певиц, или выбрать кого-то из тех, кто писал ему письменные обращения по рабочим вопросам. Надарая и его коллеги отслеживали их, выезжали по адресам, ловили на улице и привозили к своему вождю.
После ареста Берии Надарая был взят в разработку спецслужбами. Его обвинили в сводничестве, припомнили и все деяния на посту начальника грузинского НКВД. В 1955 он получил 10 лет лишения свободы с конфискацией, отсидел весь срок и доживал свою старость в Грузии.
Петр Магго - палач, считавший расстрел искусством
Латыш Магго тоже входит в список рекордсменов - он лишил жизни больше 10 тысяч заключенных. Один из самых результативных палачей НКВД проводил расстрелы все годы своей службы. Успешно поработав в карательном отряде, Магго стал начальником внутренней тюрьмы. Будучи руководителем, Петр Иванович имел право не принимать личного участия в расстрелах, но делал это потому, что процесс ему нравился. Убивая людей, он часто входил в кураж и впадал в полузабытье. Известен случай, когда расстреляв осужденных, Магго стал заставлять раздеваться и вставать к стене своего коллегу Попова, потому как не смог признать его, находясь в очень возбужденном состоянии.
Он считал расстрел особым искусством, любил обучать начинающих палачей, рассказывая им, как правильно выводить на место казни заключенных и какие действия совершать при расстреле, чтобы не быть забрызганным кровью. При этом он всегда совершенствовал свою работу, если получал замечания от начальства. Например, он проводил воспитательную работу с заключенными, чтобы те перед смертью ни в коем случае не произносили имя вождя.
В наградах Магго знак «Почетный чекист», два ордена Красного знамени и орден Ленина. В 1940 году он был уволен из НКВД. Любовь к крепкому алкоголю, появившаяся за годы работы, довела его до цирроза печени, от которого Магго в итоге и скончался в 1941 году.
Василий и Иван Шигалевы - семейная преданность общему делу
Шигалевы - весьма известные личности, это был единственный случай, когда родственники являлись так называемыми сотрудниками для особых поручений. Василий был идеальным исполнителем, которого ценило начальство - он безотказно выполнял задания любой сложности. Примечательна его личность еще и тем, что он единственный, на кого донесли его же коллеги. В доносе Шигалев обвинялся в связи с врагом народа. Такого донесения в то время было достаточно для расстрела, но начальство оставило это без последствий, потому как не хотело терять столь ценного сотрудника. После это Василий принялся еще более рьяно выполнять свою работу палача, удостоился звания почетного чекиста и ордена «Знак Почета», стал кавалером нескольких боевых орденов. Палач был настолько осторожен, что его подпись не обнаружена ни в одном из документов архивов.
Иван был менее хитрым, тем не менее, так же быстро шел по карьерной лестнице, а наград за свою службу получил даже больше. Подполковник имел Орден Ленина и даже медаль «За оборону Москвы», хотя не убил ни одного немца. Зато казненных соотечественников на его счету сотни, если не тысячи.
Братья уверенно шли по трупам, стремясь к новым званиям и наградам. Умерли оба в довольно молодом возрасте - в 1942 ушел из жизни Василий, в 1945 (по некоторым данным в 1946) - Иван.
Александр Емельянов - уволенный по болезни, связанной исключительно с долголетней работой в органах
Именно такая формулировка значится в приказе об увольнении подполковника Емельянова. Качественно исполняя свою работу, Александр Емельянович в итоге стал шизофреником. Он не раз говорил о сложности своей работы, из-за которой «пили до потери сознательности», потому что иначе невозможно было не сойти с ума. По его же словам, палачи «мылись одеколоном до пояса». Потому что только так можно было избавиться от стойкого запаха крови. На Емельянова и его коллег даже собаки не лаяли, шарахались и обходили их стороной.
Эрнест Мач - заработавший нервно-психическую болезнь
Латышский пастух, ставший впоследствии тюремным надзирателем, а потом сотрудников НКВД для выполнения особых указаний. Мач был образцовым палачом - минимум эмоций, максимум точности и отлаженных действий. Майор 26 лет верой и правдой служил любимому делу. Отойдя от работы палача, он с удовольствием занимался обучением молодых сотрудников НКВД - передавал свой богатый опыт.Исполнение расстрельных приговоров не прошли даром - в конце карьеры Эрнест Ансович был уволен со службы в связи развившимся психическим заболеванием.
Чудом удалось выжить в репрессиях и двум талантливым сценаристам - «лагерным придуркам», написавшим сценарий «Шерлок Холмс и доктор Ватсон» и других культовых советских фильмов.
