Любовь к насильнику синдром. Стокгольмский синдром - что это в психологии? Тактика выживания с мучителем

Синдром заложника, или, как его еще называют, «Стокгольмский синдром», это психологическое состояние человека, которое возникает в результате захвата его в заложники и длительного контакта со своими захватчиками. В случае возникновения этого синдрома, заложники начинают симпатизировать бандитам, а иногда даже отождествлять себя с ними.

Синдром заложника в психологии

Психологическая особенность данного синдрома состоит в том, что человек находится в полной моральной и физической от человека, захватившего его, в результате чего начинает производить какие-то действия в его пользу. В истории даже есть несколько случаев, когда захватчик находился вместе со своими жертвами на протяжении долгих лет. А после того, как жертва была освобождена, она начинала оправдывать действия своего обидчика.

Синдром похитителя и заложника

Объяснить этиологию этого синдрома с точки зрения психологии достаточно трудно. Гораздо проще это сделать, беря во внимание человеческие факторы. Похититель и заложник могут подружиться, если между ними возник некий эмоциональный контакт. Например, захватчик не захотел убивать свою жертву, хотя и мог это сделать в любой момент. Либо пошел на какие-либо уступки для того, чтоб не нанести заложнику вред.

Синдром заложника в семье

К сожалению, бывают случаи, когда синдром заложника возникает в . Наиболее распространенным примером такого «семейного» синдрома являются случаи, когда жена не уходит от мужа, даже если тот ее избивает. В таком случае заложник просто приспосабливается к своему захватчику, и не представляет себе другой жизни. Более того, избитые женщины достаточно часто даже оправдывают действия своих мужей. А наиболее популярными причинами, почему они отказываются от развода, являются.

Сергей Асямов,
специально для сайта "Юридическая психология"

40 лет назад - 28 августа 1973 года в столице Швеции завершилась полицейская операция по освобождению заложников, захваченных преступником при попытке ограбления банка «Sveriges Kreditbank». Это событие навсегда осталось в истории, потому что именно это преступление подарило мировой психологии и криминалистике новый звучный термин, названный в честь города, где произошел налет - "стокгольмский синдром" .

Утром 23 августа 1973 года в банк в центре Стокгольма вошел 32-летний Ян Эрик Улссон. Улссон до этого отбывал наказание в тюрьме г.Кальмар, где познакомился и подружился с известным в уголовном мире преступником Кларком Улафссоном. После своего освобождения, Улссон предпринял неудачную попытку 7 августа 1973 г. организовать побег Улафссона из тюрьмы.
Войдя в банк, Улссон достал автоматический пистолет, выстрелил в воздух и прокричал: «Вечеринка начинается!».
Немедленно прибыла полиция. Двое сотрудников попытались обезвредить преступника, но Улссон открыл огонь и ранил одного из полицейских в руку. Другому он приказал сесть на стул и что-нибудь спеть. Тот запел песню «Одинокий ковбой». Но один из оказавшихся в зале клиентов, пожилой человек, мужественно заявил бандиту, что не позволит устраивать спектакль из всего этого, и велел отпустить полицейского. Неожиданно требование было выполнено - старик смог покинуть зал вместе с исполнителем "Одинокого ковбоя".
Улссон захватил четырех сотрудников банка – трех женщин и мужчину (Кристину Энмарк, Бриджитт Ландблэд, Элизабет Олдгрен и Свена Сафстрома) и забаррикадировался с ними в помещении хранилища размером 3 на 14 метров.
Четверка заложников

А затем началась шестисуточная драма, ставшая самой известной в шведской криминальной истории и озадачившая криминалистов и психологов необычным поведением заложников, получившим в дальнейшем название «стокгольмский синдром».
Преступник потребовал три миллиона крон (около $700 тысяч по курсу 1973 г.), оружие, пуленепробиваемые жилеты, шлемы, спортивный автомобиль и свободу для своего бывшего сокамерника - Улафссона. В случае невыполнения своих требований, преступник обещал убить заложников.
Швеция была в шоке - никогда прежде заложников здесь не брали. Ни политики, ни спецслужбы, ни психологи не знали, как вести себя в подобной ситуации.
Сразу же было удовлетворено одно из требований грабителя – из тюрьмы в банк доставили Кларка Улафссона. Правда, с ним успели поработать психологи, и он обещал не усугублять ситуации и не причинять заложникам вреда. К тому же ему обещали помилование за прошлые преступления, если он поможет властям разрешить данную ситуацию и освободить заложников. О том, что это было не простое ограбление банка, а тщательно спланированная Улссоном операция по освобождению Улафссона, полиция в тот момент не знала.
С исполнением прочих требований власти попросили повременить. Преступники получили бы и автомобиль и деньги, но им не разрешили брать с собой в машину заложников. На штурм полиция не решалась, т.к. специалисты (криминологи, психологи, психиатры), оценивавшие поведение преступников, пришли к заключению, что перед ними весьма проницательные, смелые и амбициозные профессиональные преступники. И попытка быстрого штурма могла привести к печальным последствиям.
Это хорошо почувствовало правительство Швеции во главе с тогдашним премьер-министром Улафом Пальме. За три недели до выборов у ситуации с захватом заложников непременно должен был быть хэппи-энд.
Но у шведских полицейских был и личный интерес: в «Sveriges Kreditbank» хранились деньги, предназначенные для выплаты зарплаты шведским стражам порядка, а до нее оставался всего один день.
Эпизоды стокгольмской драмы

Улафу Пальме пришлось лично вести телефонные переговоры и с преступниками. Т.к. не все требования Улссона были удовлетворены (не было денег, оружия и автомобиля), он стал угрожать заложникам и обещал в случае штурма всех их повесить. В подтверждение того, что это были не пустые угрозы, он стал душить одну из заложниц - несчастная захрипела прямо в трубку. Отсчет времени пошел.
Однако дня через два отношения между грабителями и заложниками несколько изменились. А точнее, улучшились. Заложники и преступники мило общались, играли в "крестики-нолики". Захваченные пленники вдруг начали критиковать полицию и требовать прекратить усилия для их освобождения. Одна из заложниц, Кристин Энмарк, после напряженных переговоров Улссона с правительством, сама позвонила премьер-министру Пальме и заявила, что заложники ничуть не боятся преступников, а наоборот им симпатизируют, требуют немедленно выполнить их требования и всех отпустить.
Я разочарована в вас. Вы сидите и торгуетесь нашей жизнью. Дайте мне, Элизабет, Кларку и грабителю деньги и два пистолета, как они требуют и мы уедем. Я этого хочу и я им доверяю. Организуйте это и все будет закончено. Или приходите сюда и замените нас на себя. Пока и спасибо за вашу помощь! - говорит Энмарк премьер-министру.
Когда Улссон решил продемонстрировать властям свою решительность и решил для убедительности ранить одного из заложников, заложницы уговаривали Свена Сафстрома выступить в этой роли. Они убеждали его в том, что он серьезно не пострадает, но это поможет разрешить ситуацию. В дальнейшем, уже после освобождения, Сафстром говорил, что ему даже было в какой то мере приятно, что Улссон для этой цели выбрал его. К счастью, обошлось и без этого.
В конце концов, 28 августа, на шестой день драмы, полицейские при помощи газовой атаки благополучно взяли штурмом помещение. Улссон и Улафссон сдались, а заложники были освобождены.
Освобожденные заложники заявили, что куда больше все это время они боялись штурма полиции. Впоследствии между бывшими заложниками и их захватчиками сохранились теплые отношения. По некоторым данным, четверка даже наняла адвокатов для Улссона и Улафссона.
Одному из них, Кларку Улофссону, удалось избежать наказания, доказав, что он всячески пытался урезонить нервного дружка. Правда, его вновь отправили отбывать оставшееся ему заключение. Он потом поддерживал дружеские отношения с одной из заложниц, которой симпатизировал ещё в хранилище. Правда, вопреки расхожему мнению, они не поженились, а дружили семьями. В дальнейшем он продолжил свою преступную карьеру – вновь грабежи, захват заложников, торговля наркотиками. Он неоднократно попадал за решетку, совершал побеги и в настоящее время отбывает очередное уголовное наказание в одной из шведских тюрем.
Зачинщик захвата Улссон был приговорён к 10 годам тюрьмы, из которых он отсидел восемь лет, мечтая о простой жизни с женой в домике в лесу. Благодаря этой истории он стал весьма популярным в Швеции, получал сотни писем от поклонниц в тюрьме, а потом женился на одной из них. В настоящее время Улссон живёт со своим семейством в Бангкоке, где занимается продажей подержанных автомобилей и, приезжая в Швецию, с удовольствием встречается с журналистами, вновь и вновь рассказывая им о событиях 40-летней давности.

История захвата заложников знала потом еще не один пример «стокгольмского синдрома». Самым одиозным его проявлением принято считать поведение американки Патрисии Херст, которая после освобождения вступила в террористическую организацию, члены которой её захватили, и принимала участие в вооруженных ограблениях.

Патти Херст была внучкой Уильяма Рэндольфа Херста, американского миллиардера и газетного магната. Она была похищена из своей квартиры в Калифорнии 4 февраля 1974 года членами леворадикальной террористической группировкой, называвшей себя Симбионистская армия освобождения (Symbionese Liberation Army - SLA). Херст провела 57 дней в шкафу размером 2 метра на 63 сантиметра, первые две недели с завязанными глазами, первые несколько дней без туалета и с кляпом во рту, перенесла физическое, психологическое и сексуальное насилие.
За ее освобождение террористы потребовали выдачи каждому неимущему жителю Калифорнии продовольственного пакета в 70 долларов, и печати массовым тиражом пропагандистской литературы. Это обошлось бы семейству Херст в 400 млн долларов. Семья объявила о невозможности выполнения условий SLA и предложила выделить 6 млн долларов тремя порциями по 2 млн долларов. После того, как семья заложницы организовала распределение пищевых продуктов на сумму 4 млн долларов, и за сутки до обещанного террористами освобождения девушки под залог еще 2 млн долларов, группировка выпустила аудиообращение, в котором Патрисия Херст провозгласила свое вступление в ряды SLA и отказалась вернуться в семью.
Херст получила боевой псевдоним «Таня» в честь Тамары (Тани) Бунке, погибшей единомышленницы Эрнесто Че Гевары. В составе боевой группы SLA «Таня» приняла участие в ограблении двух банков, обстреле супермаркета, нескольких случаев угона автомобилей и захвата заложников, производства взрывчатки. Была объявлена в розыск и арестована 18 сентября 1975 года вместе с четырьмя другими членами SLA в результате облавы ФБР. Одновременно полиция атаковала и сожгла другое убежище SLA, перестреляв большую часть группы.
После заключения под стражу Херст рассказала о насилии над ней со стороны террористов и объявила о принудительном характере всей своей деятельности в рядах SLA. Проведенная психиатрическая экспертиза подтвердила наличие у девушки посттравматического расстройства психики, вызванного переживанием интенсивного страха, беспомощности и крайнего ужаса. В марте 1976 г. Херст была приговорена к семилетнему тюремному заключению за участие в ограблении банка, несмотря на усилия адвокатов представить её жертвой похищения. Благодаря вмешательству президента США Джимми Картера срок был сокращен, а в феврале 1979 г. приговор был отменён под давлением общественной кампании поддержки, развернутой «Комитетом по освобождению Патрисии Херст».
Патрисия изложила свою версию событий в автобиографической книге «Every Secret Thing». Она стала прототипом героинь многих фильмов, таких как «Cry-Baby», «Serial Mom» и других. Ее случай считается классическим примером стокгольмского синдрома.

В психологии стокгольмский синдром рассматривают как парадоксальный психологический феномен, проявляющийся в том, что заложники начинают выражать сочувствие и положительные чувства по отношению к своим похитителям. Эти иррациональные чувства, которые проявляют заложники в ситуации опасности и риска, возникают из-за ошибочного истолкования ими отсутствия злоупотреблений со стороны преступников как актов доброты.

Ученые полагают, что стокгольмский синдром является не психическим расстройством (или синдромом), а скорее нормальной реакцией человека на ненормальные обстоятельства, сильно травмирующее психику событие и поэтому стокгольмский синдром не включён ни в одну международную систему классификации психиатрических заболеваний.

Механизм психологической защиты в данном случае основан на надежде жертвы, что преступник проявит снисхождение при условии безоговорочного выполнения всех его требований. Поэтому заложник старается продемонстрировать послушание, логически оправдать действия захватчика, вызвать его одобрение и покровительство. Зная, что преступники хорошо понимают, что до тех пор, пока живы заложники, живы и сами преступники, заложники занимают пассивную позицию, у них нет никаких средств самозащиты ни против преступников, ни в случае штурма. Единственной защитой для них может быть терпимое отношение со стороны преступников.

Анализ более чем 4700 случаев захвата заложников с баррикадированием, проведенный специалистами ФБР (FBI Law Enforcement Bulletin, №7, 2007), показал, что у 27% жертв в той или иной степени проявляется стокгольмский синдром. В то же время, многие полицейские практики считают, что на самом деле этот синдром проявляется намного реже и встречается, как правило, в ситуациях, когда заложники и преступники были ранее незнакомы.

Стокгольмский синдром чаще всего возникает, когда заложники находятся с террористами в контакте длительное время, он развивается примерно в течение 3-4 дней, а затем фактор времени теряет значение. Причем стокгольмский синдром относится к числу труднопреодолимых и действует довольно долго.

Психологический механизм синдрома состоит в том, что под воздействием сильного шока и долгого пребывания в плену заложник, пытаясь справиться с чувством ужаса и гнева, которые он не имеет возможности выразить, начинает толковать любые действия агрессора в свою пользу. Жертва ближе узнает преступника и в условиях полной физической зависимости от него начинает испытывать привязанность, сочувствовать и симпатизировать террористу. Этот комплекс переживаний создает у жертвы иллюзию безопасности ситуации и человека, от которого зависит его жизнь

Действует защитный механизм, зачастую основанный на неосознанной идее, что преступник не будет вредить жертве, если действия будут совместными и положительно восприниматься. Пленник практически искренне старается заполучить покровительство захватчика. Заложники и преступники лучше узнают друг друга, и между ними может возникнуть чувство симпатии. Пленник знакомится с точкой зрения захватчика, его проблемами, «справедливыми» требованиями к властям. Жертва начинает с пониманием относиться к действиям преступника и даже может прийти к мысли, что его позиция – единственно верная. В конечном итоге заложник в подобной ситуации начинает оправдывать поведение преступника и может простить ему даже то, что он подвергал ее жизнь опасности. Часто пленники начинают добровольно содействовать захватчикам и иногда противиться попыткам их освобождения, т.к. понимают, что в этом случае велика вероятность погибнуть или пострадать, если не от рук преступника, то от лиц, пытающихся их освободить. Заложники боятся штурма здания и насильственной операции властей по их освобождению больше, чем угроз террористов

Эти поведенческие признаки проявляются в тех случаях, если преступники после захвата только шантажируют власть, а с пленниками обходятся корректно. Но не всегда.

Автором термина «стокгольмский синдром» является известный шведский криминалист Нильс Бейерт (Nils Bejerot), оказывавший помощь полиции во время захвата заложников в Стокгольме в 1973 году и введший этот термин в «обиход» во время анализа ситуации. Американский психиатр Франк Очберг (Frank Ochberg), оказывавший консультативную помощь правоохранительным структурам в ситуациях с захватом заложников, был первым, кто в 1978 г. серьезно занялся изучением этого явления и пришел к выводу о том, что данное поведение заложников необходимо обязательно учитывать при разработке операций по освобождению заложников. Широкое использование термина «стокгольмский синдром» в практике деятельности антитеррористических подразделений связано с именем специального агента ФБР Конрада Хасселя (Conrad Hassel). Сам же механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд еще в 1936 году, когда он получил название «идентификация с агрессором». Стокгольмский синдром - отражает «травматическую связь», возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата и применения или угрозы применения насилия.

Вследствие видимой парадоксальности психологического феномена, термин «стокгольмский синдром» стал широко популярен и приобрел много синонимов: известны такие наименования, как «синдром идентификации заложника» (англ. Hostage Identification Syndrome), «синдром здравого смысла» (англ. Common Sense Syndrome), «стокгольмский фактор» (англ. Stockholm Factor), «синдром выживания заложника» (англ. Hostage Survival Syndrome) и др.

Стокгольмский синдром проявляется в виде одной или нескольких фаз:

1. У заложников развиваются положительные чувства по отношению к своим похитителям.

2. У заложников возникают негативные чувства (страх, недоверие, гнев) по отношению к властям.

3. У захвативших заложников преступников развиваются положительные эмоции по отношению к ним.

В ведении переговоров при захвате заложников одной из психологических задач сотрудников правоохранительных органов является поощрение развития у заложников первых двух фаз проявления стокгольмского синдрома. Это предпринимается в надежде наступления третьей фазы, развития взаимной симпатии между заложниками и захватчиками с целью увеличения шансов заложников на выживание, т.к. приоритетной задачей является спасение жизни заложников, а уж потом все остальное.

В той или иной степени этот синдром присутствует и в других ситуациях полной физической зависимости от агрессивно настроенной личности, например, военных карательных операциях, при взятии военнопленных, лишении свободы в тюрьмах, развитии авторитарных межличностных отношений внутри групп и сект, похищении людей с целью обращения в рабство, шантажа или получения выкупа, вспышках внутрисемейного, бытового и сексуального насилия. Проще говоря, это эмоциональная привязанность жертвы к своему палачу. В быту также не редко возникают ситуации, когда женщины, перенесшие насилие и остававшиеся некоторое время под прессингом своего насильника, потом влюбляются в него. Это проявление тёплых чувств к агрессору - одна из модификаций пресловутого синдрома.

Однако проявления синдрома довольно часто можно наблюдать в обычной жизни, а не только в эпизодах преступного насилия. Взаимодействие слабых и сильных, от которых слабые зависят (руководители, преподаватели, главы семейств и др.), часто управляется сценарием стокгольмского синдрома. Механизм психологической защиты слабых основан на надежде, что сильный проявит снисхождение при условии подчинения. Поэтому слабые стараются демонстрировать послушание с целью вызвать одобрение и покровительство сильного:

И если сильные помимо строгости проявляют к слабым еще справедливость и человечность, то со стороны слабых помимо страха, как правило, еще проявляется уважение и преданность.

Стокгольмский синдром представляет собой необычное психологическое явление, при котором жертва по непонятным причинам начинает симпатизировать своему мучителю.

Данный феномен заслуживает внимание уже хотя бы потому, что неоднократно ситуации разворачивались таким образом, что похищенные люди начинали собственноручно препятствовать своему освобождению.

В данной статье мы рассмотрим причины возникновения стокгольмского синдрома, его следствия, а также приведем наиболее известные примеры.

Что такое стокгольмский синдром

Стокгольмский синдром (англ. Stockholm Syndrome) – это термин, популярный в , описывающий защитно-бессознательную травматическую связь, взаимную или одностороннюю симпатию, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения, применения или угрозы применения насилия.

Под воздействием сильного переживания заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и, в конечном счете, отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели.

Исследователи полагают, что стокгольмский синдром является не психологическим парадоксом, не расстройством или синдромом, а скорее нормальной реакцией человека на сильно травмирующее психику событие.

Так, стокгольмский синдром не включён ни в одну международную систему классификации психиатрических заболеваний.

Как появился термин

Этот термин возник в результате инцидента, произошедшего в 1973 году, когда террористом был произведен захват заложников в одном из стокгольмских банков. На первый взгляд ситуация выглядела довольно стандартно:

Преступник-рецидивист взял в заложники 4 работников банка, угрожая убить их, если они не будут выполнять все его приказы.
В качестве условия, захватчик выдвинул требование освободить из тюремного заключения его товарища, а также выдать ему солидную сумму денег с гарантией безопасности.

Среди заложников были три женщины и один мужчина. Изначально полицейские согласились выполнить одно из требований преступника, а именно – освободить его друга из тюрьмы.

Далее преступники действовали вместе, и в течение 5 дней захватчики удерживали людей. Однако за это время жертвы неожиданно стали проявлять симпатию к своим обидчикам. Удивительно, но даже после того, как они были освобождены, бывшие заложники наняли адвокатов для того, чтобы помочь своим мучителям.

Это был первый подобный случай в , который официально получил название – «стокгольмский синдром».

Кстати, интересен факт, что в дальнейшем бывшая заложница и один из захватчиков, впоследствии дружили семьями.

Причины стокгольмского синдрома

Вследствие того, что преступник и жертва долгое время находятся наедине друг с другом, между ними возникает определенная взаимосвязь. С каждым разом их беседы становятся все более открытыми, что закладывает основу для взаимной симпатии.

Это можно объяснить на простом примере. Например, захватчик и жертва внезапно замечают друг в друге общие интересы. Заложник неожиданно начинает понимать мотивы своего обидчика, проявляя сочувствие к его точке зрения и соглашаясь с его убеждениями.

Еще одной причиной возникновения стокгольмского синдрома является тот факт, что жертва хочет помочь агрессору, опасаясь за свою жизнь. То есть заложник на подсознательном уровне понимает, что в случае штурма он тоже может пострадать.

Таким образом, он воспринимает благополучие преступника, как залог своего собственного благополучия.

Опасность синдрома

Опасность стокгольмского синдрома заключается в действиях заложника против собственных интересов, как, например, воспрепятствование своему освобождению.

Известны случаи, когда во время антитеррористической операции заложники предупреждали террористов о появлении спецназовца, и даже заслоняли террориста своим телом.

В других случаях террорист прятался среди заложников, и никто его не разоблачал. Как правило, стокгольмский синдром проходит после того, как террористы убивают первого заложника.

Главные факторы стокгольмского синдрома

Чтобы объяснить стокгольмский синдром простыми словами, следует схематично представить главные факторы этого явления:

Наличие захватчика и заложника.
Доброжелательность со стороны агрессора по отношению к жертве.
Появление у заложника особенного отношения к своему обидчику. Понимание его поступков и оправдание их. Таким образом, вместо страха жертва начинает проникаться к преступнику сочувствием и симпатией.
Все эти ощущения многократно усиливаются в момент риска, когда их жизни угрожает штурм со стороны спецназа. Совместные переживания трудностей начинают роднить их.

Бытовой стокгольмский синдром

Само собой разумеется, подобные психологические явления скорее являются исключением, чем правилом. Однако существует так называемый бытовой стокгольмский синдром.

Выглядит он так, что супруга испытывает к мужу-деспоту сочувствие и чувство привязанности. Она готова прощать и терпеть с его стороны любые издевательства по отношению к себе.

Нередко подобную ситуацию можно наблюдать, когда женщина разводится с мужем, который постоянно пьянствует и избивает ее. Сойдясь с нормальным, порядочным человеком, она через некоторое время возвращается к бывшему тирану. Причем адекватно объяснить этот поступок женщина не может.

Подобные отклонения иногда называют «синдромом заложника». Жертва относится к своим мучениям, как к чему-то нормальному и естественному. Она готова терпеть все унижения и насилия, ошибочно думая, что эти действия являются заслуженными.

Примеры стокгольмского синдрома

Приведем некоторые примеры стокгольмского синдрома, чтобы продемонстрировать поведение пострадавших и их аргументы.

Девушка, ставшая членом банды

Патти Херст, которая приходилась внучкой миллионеру, была похищена с целью получения выкупа. В плену с ней обращались очень жестоко.

Около 2 месяцев ее продержали в шкафу, а также регулярно подвергали сексуальному и моральному насилию. Когда же она была освобождена, Патти отказалась возвращаться домой, но наоборот, вступила в ту самую группировку, и даже совершила в ее составе несколько серьезных ограблений.

Когда ее арестовали, Патти Херст начала убеждать судей в том, что ее преступное поведение было ответом на тот кошмар, который она пережила в плену.

Судебная экспертиза подтвердила, что у нее была нарушена психика. Но, несмотря на это, девушку все равно посадили на 7 лет. Хотя позже приговор был отменен из-за агитационной деятельности специального комитета.

Захват резиденции японского посла

В 1998 году в Лиме, столице Перу, имела место чрезвычайно необыкновенная история. По случаю дня рождения императора Японии было назначено празднование. Во время приема 500 высокопоставленных гостей в японском посольстве, был осуществлен террористический захват.

В результате этого, все приглашенные, включая самого посла, оказались заложниками. Взамен террористы требовали освобождения из тюрем всех своих товарищей.

Спустя 2 недели часть заложников была освобождена. При этом спасшиеся озадачили перуанские власти своим поведением. Они выступили с неожиданными заявлениями о правоте и справедливости борьбы террористов.

Долгое время находясь в плену, они стали испытывать одновременно и симпатию к своим захватчикам, и ненависть и страх по отношению к тем, кто попытается насильственным способом их освободить.

По мнению перуанских властей, главарь террористов Нестор Картолини , бывший текстильный рабочий, был исключительно жестоким и хладнокровным фанатиком. С именем Картолини была связана целая серия похищений крупных перуанских предпринимателей, от которых революционер требовал денег под угрозой смерти.

Однако на заложников он произвёл совершенно иное впечатление. Крупный канадский бизнесмен Кьеран Мэткелф сказал после своего освобождения, что Нестор Картолини – это вежливый и образованный человек, преданный своему делу.

Описанный случай дал название «лимскому синдрому». Ситуация, при которой террористы испытывают настолько сильную симпатию к заложникам, что отпускают их, является обратным примером (частным случаем) стокгольмского синдрома.

Необыкновенная история школьницы

Эта невероятная история произошла с 10-летней школьницей из Австрии. Девочка по имени Наташа Кампуш была похищена взрослым мужчиной. В результате оперативной работы полицейским так и не удалось найти девочку.

Однако спустя 8 лет девушка объявилась. Оказалось, что похититель продержал ее в плену весь указанный срок, после чего ей все-таки удалось сбежать. Позже она рассказывала о том, что ее похититель – Вольфганг Приклопиль, издевался над ней, удерживая в комнате, расположенной под землей.

Она подвергалась сексуальному и эмоциональному насилию, и часто голодала. Несмотря на все это Наташа Кампуш расстроилась, когда узнала, что ее мучитель совершил суицид.

Интересные факты про стокгольмский синдром

В конце приведем несколько интересных фактов про стокгольмский синдром.

Как правило, стокгольмский синдром наблюдается у тех заложников, которые находились наедине со своими захватчиками не менее 3 суток. То есть, когда у жертвы было время для того, чтобы лучше узнать и понять действия преступника.
Полностью избавиться от этого синдрома достаточно тяжело. Он будет проявляться у потерпевшего в течение длительного срока.
На сегодняшний день знания об этом синдроме активно используются в переговорах с террористами.
Считается, что если заложники будут демонстрировать сочувствие и понимание в отношении захватчиков, то те, в свою очередь, начнут относиться к своим пленникам лучше.

Современные психологи рассматривают стокгольмский синдром, как реакцию человека на нестандартные жизненные обстоятельства, в результате которых случаются психические травмы. Некоторые специалисты относят его к механизму самозащиты.

Теперь вы знаете все про стокгольмский синдром. Если вам понравилась данная статья – поделитесь ею в социальных сетях. Вдруг эти знания когда-то пригодятся вашим друзьям.

Если вам нравятся – обязательно подписывайтесь на сайт I nteresnye F akty.org любым удобным способом. С нами всегда интересно!

Понравился пост? Нажми любую кнопку:

Что такое стокгольмский синдром? October 23rd, 2013

Столица Швеции, август 1973 года. Двое вооруженных мужчин захватили банк в центре Стокгольма. Несколько дней Европа, затаив дыхание, следила за развитием событий. Спустя шесть дней полиция обезвредила налетчиков и освободила четверых заложников.

Но история на этом не закончилась. Ко всеобщему удивлению, жертвы были как будто не рады своему спасению. Они обвиняли в случившемся власть и рьяно отстаивали своих обидчиков в суде. В конце концов, один из преступников даже был оправдан.

Так мир впервые услышал о стокгольмском синдроме. Автором этого термина стал шведский психиатр и криминалист Нильс Бейерут.

Что заставило пленников проникнуться внезапной любовью к террористам? Как объяснить эту парадоксальную реакцию человеческой психики?

Похищение 14-ти летней Элизабет Смарт из загородного дома в Солт-Лейк-Сити наделало в своё время много шума и даже легло в основу фильма, который так и называется “Похищение Элизабет Смарт”.

У героини этой истории однозначное мнение относительно пресловутого “Стокгольмского синдрома” – такого явления не существует. И многие специалисты с ней в этом солидарны.

В Америке классическим примером проявления Стокгольмского синдрома считается история о похищении леворадикальной террористической группировкой наследницы миллиардного состояния Патрисии Херст. Девушка пополнила ряды своих похитителей и, в результате, оказалась в тюрьме за ограбление банка.

Патрисия Херст

Некоторые эксперты считают, что вышеупомянутая Элизабет Смарт тоже стала жертвой Стокгольмского синдрома – несмотря на то, что этот психологический феномен почти не изучен и даже не внесён в “Диагностическое и статистическое руководство по психическим болезням” – библию психиатров всего мира. А в результате одного из очень малого числа академических исследований по теме Стокгольмского синдрома специалисты заключили, что тут вообще нет предмета для исследования.

“Нет почти никаких данных, свидетельствующих о существовании феномена, называемого Стокгольмским синдромом, - утверждает клинический психолог из Университета Эмори Надин Каслоу. – Эта тема просто раздута прессой”.

Случай с похищением в 2002 году 14-летней Элизабет Смарт озадачил общественность, поскольку похититель часто надевал на девушку вуаль и прогуливался с ней по улицам её родного города Солт-Лейк-Сити. Когда через девять месяцев Элизабет освободили, эксперты опубликовали в New York Times статью с предположением, что девушка не пыталась бежать, поскольку стала жертвой этого самого Стокгольмского синдрома и чувствовала эмоциональную связь с похитителями.

“Необходимо учитывать, что похититель, кроме всего прочего, становится вашим кормильцем, – поясняет детский психолог Артур Бранд. – Он, конечно, насильник, но, в то же самое время, это единственный человек, который в создавшейся ситуации может о вас позаботиться и не дать вам умереть”.

В 2007 году ФБР опубликовало выводы своих специалистов, в которых говорится, что между похитителем и жертвой действительно иногда возникает связь, но это происходит крайне редко. Смарт, в свою очередь, отрицает теорию о своей эмоциональной связи с похитителями. Она утверждает, что оставалась с ними исключительно из страха.

Пять дней, проведенные сотрудниками шведского банка в плену у грабителей, в 1973 году дали название психологической аномалии. С тех пор случаи симпатии жертв к преступникам наблюдают регулярно.

Утром 23 августа 1973 года в «Кредитбанк» в центре Стокгольма вошел человек с автоматом. Его лицо прикрывали солнцезащитные очки, а волосы прятал парик, имитирующий пышную африканскую прическу. В отделении не было других посетителей, только сотрудники: Бриджитт Ландблэд, Кристин Энмарк, Элизабет Олдгрен и Свен Сафстром. Кто-то успел нажать тревожную кнопку, но налетчик ранил прибывшего полицейского и закрылся с заложниками в денежном хранилище. Оттуда преступник потребовал 3 миллиона крон, два пистолета, бронежилеты, шлемы, скоростной автомобиль и свободу для опытного грабителя банков Кларка Олофссона.

Захватчика звали Ян-Эрик Олссон, ему было 32 года. Он не вернулся в тюрьму из полагавшегося мелким преступникам отпуска и теперь пытался помочь бывшему сокамернику Кларку Олофссону.

За несколько часов из тюрьмы доставили Олофссона, привезли деньги и подогнали «Форд Мустанг». Но обеспечить коридор для отхода грабителям никто не торопился. Полиция требовала освободить заложников, а захватчики отказывались их отпустить, поскольку боялись полицейских пуль.

Около $2 миллионов.

Здание «Кредитбанка» в Стокгольме, где произошел захват заложников. Фото: Tage Olsin / CC BY-SA 2.0

Переговоры зашли в тупик. В хранилище размером 3 x 14 метров служащие банка провели вместе с грабителями пять дней. Шведское телевидение успело объявить конкурс на лучший способ спасения заложников и получить результаты. Зрители, например, предлагали запустить внутрь рой пчел. Полиция на штурм не решалась. Через три недели ожидались выборы, и для властей бескровное завершение операции было очень важным.

Между преступниками и жертвами быстро установилась связь. Они рассказывали друг другу о жизни, играли в крестики-нолики. Когда Кристин Энмарк стала мерзнуть, Олофссон отдал ей свою куртку. Бриджитт Ландблэд не могла дозвониться домой, и Олссон утешал ее. У Элизабет Олдгрен начался приступ клаустрофобии, и ее выпустили погулять на 9-метровой веревке.

Позже жертвы признались, что больше всего боялись смерти во время полицейского штурма. Энмарк даже звонила премьер-министру Швеции с просьбой отпустить всех и высказала готовность уехать вместе с налетчиками.

Через 131 час полиция закачала в хранилище слезоточивый газ. Первыми вышли грабители. В дверях они расцеловались с заложниками и пожали друг другу руки. Освобожденные служащие банка наняли для Олссона с Олофссоном адвокатов и в суде выступали в их защиту. Две девушки сознались, что добровольно занимались сексом с захватчиками.

Яна-Эрика Олссона приговорили к 10 годам заключения, и на свидания к нему часто приезжала Бриджит Ландблэд. Тысячи других поклонниц писали письма, после освобождения одна из фанаток стала его женой. С Кларка Олофссона сняли все обвинения. На свободе он поддерживал отношения с Кристин Энмарк. Она стала психологом, работает в центре реабилитации наркоманов и написала книгу «Я - жертва стокгольмского синдрома».

Стокгольмский синдром не включен в международную классификацию психиатрических заболеваний. Но аномальные состояния, когда жертвы испытывали симпатию к мучителям, с 1973 года наблюдались не раз.

Арест Яна-Эрика Олссона. Фото: Полиция Швеции / dn.se Арест Яна-Эрика Олссона. Фото: Полиция Швеции / dn.se

1. 1974 год, Калифорния, США

Члены леворадикальной организации «Симбионистская армия освобождения» (SLA) захватили 19-летнюю внучку миллиардера Патрицию Херст, чтобы обменять ее на заключенных соратников. Два месяца девушку держали взаперти, насиловали, морили голодом и заставляли записывать обращения к публике. Постепенно риторика сообщений менялась: Патриция стала поддерживать действия террористов. Позже она примкнула к SLA, сменила имя на «Таню», участвовала в налетах на банки и магазины. После ареста Херст защитники пытались выставить ее жертвой промывки мозгов.