Диана бронепалубный крейсер российского флота. Крейсер «Диана»
КОНСТРУКЦИЯ КРЕЙСЕРОВ ТИПА «ДИАНА»
Крейсеры «Диана», «Паллада» и «Аврора» архитектурой, размещением оборудования, компоновкой помещений, конструкцией корпуса существенно не отпичапись от других 6000-тонных бронепалубных крейсеров того времени. Корабли имели традиционную баковую надстройку и три палубы - верхнюю, батарейную и броневую карапасную. По периметру броневой палубы, над ее скосами, шла платформа, обрамляющая вдоль бортов и в оконечностях ее горизонтальные участки. Еще две платформы (по одной в оконечности) находились в трюме. Внутреннее пространство трюма делилось на отделения 13 поперечными переборками. Объем в пространстве от броневой до батарейной палуб делился на четыре главных отсека: носовой, протяженностью от форштевня до 35 шп., отсек котельных отделений - до 75 шп., отсек машинных отделений - до 98 шп., далее до ахтерштевня - кормовой.
Наружная обшивка корпуса состояла из стальных листов длиной до 6.4 м. Горизонтальный киль имел два слоя: внутренний толщиной 13 мм в средней части и 10 мм в оконечностях; наружный - соответственно 16 и 14мм. Остальные листы обшивки имели толщину от 10 до 13 мм.
В подводной части корпус был обшит 102-мм тиковыми досками и поверх них - 1-мм медными листами. Штевни отлили из бронзы. Внешние кили протянулись вдоль скул на 39.2 м. Вертикальный киль состоял из листов высотой 1.0 м и толщиной 11 мм. Толщина днищевых стрингеров (по три на борт) равнялась 10 мм.
Поперечный набор расставили со шпацией 914.4 мм (3 фута). Его листовые детали (кницы, бракеты, полосы) имели толщину от 6 до 10 мм. Второе дно простиралось по длине oт 22 до 98 шп., а по ширине - между вторыми днищевыми стрингерами.
Настилы палуб и платформ имели толщину (включая толщину палубных стрингеров) от 5 до 19 мм, во внутренних помещениях поверх стального настила лежал линолеум. Тиковые доски верхней палубы были толщиной 76 мм, палубы бака - 64 мм. Толщина тикового настила в районе шпилей равнялась 144 мм, а вокруг орудий верхней палубы, кнехтов и битенгов настелили 89-мм дубовые доски.
Броневые плиты, уложенные поверх стального настила броневой палубы, имели толщину 38 мм в горизонтальной части, на скосах 50,8 мм и 63,5 мм на скосах непосредственно у борта, гласисы машинных люков - 25,4 мм. Кожухи дымовых труб, шахты элеваторов, приводы систем управления над броневой палубой прикрывались 38-мм броневой защитой. Труба из боевой рубки в центральный пост имела 89-мм стенки. Броня барбета боевой рубки и траверзный лист, прикрывавший вход в рубку, были толщиной 152 мм. За кормовой рубкой, поперек верхней палубы, установили защитный траверз из 16-мм стальных листов.
Артиллерийское вооружение каждого корабля состояло из восьми 152-мм орудий системы Канэ с длиной ствола 45 калибров, 20 75-мм орудий, также системы Канэ, с длиною ствола 50 калибров, восьми (установленных на марсе и мостиках) одноствольных 37-мм орудий Гочкиса и двух десантных 63,5-мм пушек Барановского. Техническая скорострельность (без затрат времени на наводку орудия) 152-мм орудий равнялась 5 выстр./мин при механизированной подаче боезапаса и 2 - при ручном приводе элеваторов; для 75-мм орудий эти значения равнялись соответственно 10 и 4 выстр./мин.
Общий боезапас 152-мм орудий рассчитывался на выполнение 1414 выстрелов и размещался в четырех погребах. Заряжание было раздельное: снаряды бронебойные, фугасные и шрапнельные массой 41,4 кг и пороховой заряд в гильзах. Унитарные патроны к 75-мм орудиям (снаряды только бронебойные массой 4,9 кг), общим количеством 6240 штук, хранились в восьми погребах. Боезапас 37-мм пушек и пушек Барановского составлял соответственно 3600 и 1440 патронов. Беседки со снарядами и гильзами к 152-мм орудиям и беседки с патронами к 75-мм орудиям при помощи лебедок с электрическими приводами через элеваторы подавались на верхнюю и батарейные палубы и по системе монорельсовых направляющих развозились к орудиям.
Системы управления артиллерийским огнем, регулировавшие как стрельбу отдельных орудий или плутонгов, так и корабля в целом изготовили на Петербургском электромеханическом заводе «Н.К. Гейслер и К°».
Вооружили крейсеры и торпедными аппаратами; по одному надводному в форштевне и по два, установленных побортно, подводных, Боезапас составлял восемь 381-мм самодвижущихся мин Уайтхеда (торпед) образца 1898 года. В минное вооружение включались и сферические мины заграждения: тридцать пять хранившихся в трюме мин предназначались для установки с плотиков или шлюпок и катеров корабля.
Каждый крейсер имел три паровые трехцилиндровые машины тройного расширения суммарной мощностью 11 610 л.с. При давлении пара за входным детандером (понижающим редуктором) 12,9 атм и частоте вращения валов 135 об/мин они должны были обеспечить скорость хода 20 уз. Конденсация отработанного пара по выходе из машин осуществлялась тремя конденсаторами (холодильниками), по одному на каждую машину, с общей охлаждающей поверхностью 1887,5 м2. Для прокачки забортной воды через полость конденсаторов в каждом из машинных отделений стояло по одному циркуляционному насосу с приводом от двухцилиндровых паровых машин. В состав энергетической установки входил конденсатор пара вспомогательных машин и механизмов с охлаждающей поверхностью 377,6 м2 и собственным циркуляционным насосом. Движителями являлись три трехлопастных бронзовых винта диаметром 4,09 м. Средний винт имел левое вращение, крайние винты вращались «внутрь»: правый - влево; левый - вправо.
Паровые котлы системы Бельвиля размещались в трех котельных отделениях: по восемь котлов - в носовом и кормовом; шесть - в среднем. Общая площадь колосниковых решеток составляла 108 м2, общая нагревательная поверхность котлов - 3355 м2, рабочее давление равнялось 17,2 атм. Над каждым из котельных отделений стояла дымовая труба диаметром 2,7 м и высотою от уровня колосниковых решеток 27,4 м.
Корабельные цистерны вмещали 332 т пресной воды для котлов и 135 т для бытовых нужд. Запас воды восполнялся двумя опреснительными установками системы Круга суммарной производительностью 60 т воды в сутки. Вода в котлы подавалась 1 2 установленными побортно донками (погружными насосами) системы Бельвиля производительностью 17 м3/ч. Наддув воздуха в котлы осуществлялся шестью (по два на каждое котельное отделение) паровыми воздуходувными насосами Тирона общей производительностью 3000 м3/ч. Вдувная принудительная вентиляция котельных отделений обеспечивалась 1 2 вентиляторами с паровым приводом общей производительностью 360 000 м3/ч.
Уголь размещался в находящихся в межбортовом пространстве у котельных отделений 24 ямах (12 нижних и над ними 12 верхних) и в расположенных в пространстве между броневой и батарейной палубами на протяжении машинных отделений восьми угольных ям запасного топлива. Нормальный запас угля составлял 800т, полный - 972 т, которого в соответствии с проектом должно было хватать на 4000 миль плавания ходом 10 уз. Однако фактическая вместимость угольных ям была иной и на каждом крейсере несколько отличной. В частности, на «Диану» грузилось до 1070 т топлива; из них 810 т находилось в основных ямах и 260 т - в запасных. Для расходования топлива из запасных ям уголь из них грузили в мешки или корзины и через узкие шахты, проходящие сквозь межпалубное пространство, поднимали из-под батарейной палубы на верхнюю, затем сквозь люковые отверстия палубы ссыпали вниз в расходные ямы кочегарных отделений; выделяемые на эту работу кочегары перегружали за день не более 30 т угля.
Корабли типа «Диана» оснастили паровыми динамо-машинами общей мощностью 336 кВт, вырабатывавшими постоянный ток напряжением 105 В. Основными потребителями электроэнергии были: шпилевая и рулевая машины, вентиляторы систем вентиляции, лебедки элеваторов, грузовых стрел и выгрузки шлака из котельных отделений, прожектора, лампы накаливания, стиральная машина и тестомешалка.
Электрический рулевой привод для «Дианы» изготовила фирма «Унион», для «Паллады» - Балтийский за-воя для «Авроры» - фирма «Симменс и Гальске». Причиной такой разнотипности стала идея проведения сравнительных испытаний рулевых приводов в условиях реальной эксплуатации для выбора для кораблей флота наилучшего. Вращение баллера могло осуществляться также паровой машиной либо вручную. Посты управления рулевыми приводами находились в ходовой и боевой рубках, центральном боевом посту, на кормовом мостике, в румпельном отделении. Перо руля изготовили из бронзовой рамы, заполненной тиковым деревом, защищенным поверх медью.
Выборка якорных цепей и швартовных концов осуществлялась двумя якорными и двумя швартовными шпилями, приводившимися во вращение электрической шпилевой машиной. Первоначально предусматривалось оснастить корабли адмиралтейскими якорями массой 4,6 т, но 1898 году принимается решение использовать более современные якоря Холла. Однако к моменту окончания строительства «Дианы» и «Паллады» на Ижорских заводах только налаживалось производство новых якорей, и два крейсера, в отличие от «Авроры», оснастили якорями системы Мартина.
В состав шлюпочного вооружения входили два паровых катера, по одному 18- и 16-весельному барказу, по одному 14- и 12-весельному катеру, по два 6-весельных вельбота и яла.
В водоотливной системе автономно использовались: по одной турбине производительностью 250 т/ч в оконечностях, в машинных отделениях - циркуляционные помпы главных холодильников, в котельных - шесть турбин (по две в каждом) производительностью по 400 т/ч. На каждом из кораблей магистральная труба осушительной системы (изготовленная из красной меди) тянулось от таранной переборки до дейдвудного отделения поверх настила второго дна. Ее длина была 116м при диаметре 102 мм. На трубе имелись 31 приемный отросток и 21 разобщительный вентиль. Осушение осуществлялось размещенными в машинных отделениях тремя паровыми двухцилиндровыми насосами Вортингтона суммарной производительностью 90 т/ч. Труба пожарной магистрали (также изготовленная из красной меди и имевшая длину 97,5 м и диаметр 127 мм) проходила под броневой палубой по правому борту на протяжении от носовых до кормовых отделений динамо-машин. Для подачи в систему воды применялись два паровых насоса Вортингтона. Отводы от магистральной трубы уходили на верхнюю палубу, где заканчивались медными поворотными рожками для присоединения пожарных шлангов. Кингстоны системы затопления располагались по одному э отсеках оконечностей, по два в средних водонепроницаемых отсеках и управлялись с батарейной палубы.
Помещения рассчитывались на 570 человек экипажа, а также на размещение флагмана соединения и офицеров его штаба.
По уровню механизации и электрификации оборудования крейсеры типа «Диана» превосходили ранее построенные в России крейсеры, причем их постройка стала первым опытом отечественного судостроения в серийном создании кораблей такого класса. И все же в историю Русско-японской войны они вошли как самые ненадежные и малопригодные для боевого использования крейсеры «первой линии». Действительно, недостаточно высокое качество работ, инженерная непродуманность многих устройств, систем, механизмов, конструкций в худшую сторону отличали их от вводившихся в тот же период в состав российского флота кораблей иностранной постройки. Но нельзя говорить о том, что недостатки такого рода были свойственны лишь крейсерам типа «Диана». Как отмечал в своем рапорте руководивший испытаниями «Паллады» и «Дианы» адмирал А.П.Кашеренинов: «...все замеченные... недостатки... уже повторялись на других наших судах, особенно на тех, которые построены на казенных верфях»8.
Более серьезными были ошибки, допущенные на стадии разработки проекта: несогласованность обводов, водоизмещения и мощности машин, не позволившие достичь 20-узловой проектной скорости; избыточность парообразования относительно потребностей машин и механизмов, а следовательно, избыточное количество котлов, большие габариты и масса котельной установки; неправильная продольная центровка с допущенным дифферентом на нос, ухудшившая и без того невысокие мореходные качества; размещение оборудования энергетических установок в ущерб размещению артиллерии и ее боезапаса (последнее, в частности, привело к установке явно малого числа 152-мм орудий); нелепый по величине экономии массы, но губительный для артиллерийской прислуги отказ от монтажа броневой защиты орудий; отказ от размещения в артиллерийских погребах боезапаса на два 75-мм орудия при сохранившейся, несмотря на принятую меру, излишней стесненности погребов и недопустимо высокой температуре в них во время работы корабельной энергетической установки.
Но главным оказался фактор значительного морального устаревания относительно крейсеров того же назначения, вступавших в строй в тот же временной интервал, но построенных в ходе реализации судостроительной программы 1898 года.
Все перечисленное и давало повод офицерам тихоокеанских эскадр, осведомленных о лучших боевых возможностях крейсеров иностранной постройки, свысока относится к кораблям типа «Диана» и иронически называть их «богинями отечественного изобретения»9.
Тактико-технические элементы российских бронепалубных крейсеров
|
ВООРУЖЕНИЕ |
||||
|
масса выпускаемых за 1 мин 152- и 75-мм снарядов при стрельбе по траверзу, кг***: |
||||
|
БРОНИРОВАНИЕ, мм. |
||||
|
КОРАБЛЕСТРОИТЕЛЬНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ |
||||
|
Водоизмещение, т: |
||||
|
Главные размерения, м: |
||||
|
Главная энергетическая установка: |
||||
|
суммарная мощность, л. с.: |
||||
|
Наибольшая скорость, уз: |
||||
|
Запас угля, т: |
||||
|
* Время, прошедшее от согласования заводом проекта с МТК до окончания испытаний корабля; для крейсеров типа «Диана» — до окончания испытаний «Авроры». |
||||
|
** Вычислен по формуле: nd 3 /D, где n — число орудий, d — калибр орудий от 75 мм и выше в дюймах, D — водоизмещение. |
||||
|
*** Из расчета практической скорострельности 2 выстр./мин 152-мм орудиями (дальность стрельбы до 53 кб) и 4 выстр./мин 75-мм орудиями (дальность стрельбы до 42 кб) |
Левин А.А.
Гангут № 36
OCR - Keu
Предлагаемая вниманию наших читателей публикация составлена из отдельных выдержек изданной в 1907 году в С.-Петербурге книги «Донесение командира крейсера 1 ранга «Диана» о бое 28-го июля и о походе до Сайгона», подготовленной к печати А. А. Ливеном, командовавшим упомянутым кораблем во время Русско-японской войны 1904-1905 годов.
Светлейший князь Александр Александрович Ливен родился 7 июля 1860 года. В 1878 году, окончив Берлинский кадетский корпус, зачисляется в звании прапорщика в лейб-гвардии Семеновский полк. Спустя четыре года его откомандировывают в морское ведомство и после сдачи экзаменов в Морском корпусе в 1884 году производят в мичманы. В ходе дальнейшей службы ему присваивают чины лейтенанта (1888), капитана 2 ранга (1898), капитана 1 ранга (1905), контр-(1909) и вице-адмирала (1912).
В 1887 году А. А. Ливен оканчивает Минный офицерский класс, а в 1898 году - Николаевскую морскую академию.
Первым кораблем, на который его в 1897 году назначают командиром, становится пароход «Ильмень». Затем он старший офицер минного крейсера «Воевода» (1897 и 1898) и эскадренного броненосца «Полтава» (1898- 1901), командир миноносца «Касатка» (1901 и 1902), канонерской лодки «Бобр» (1902), крейсера II ранга «Разбойник» (1902-1904), крейсеров I ранга «Диана» (1904-1905) и «Память Азова» (1906). В 1908-1911 годах А. А. Ливен - начальник 1-й минной дивизии Балтийского моря, а с 1911 года и до своей кончины - начальник Морского генерального штаба; автор оригинальных работ о воспитании моряков.
А. А. Ливен скоропостижно скончался в полночь 22 февраля 1914 года в поезде около станции Удинэ, возвращаясь из отпуска из Венеции в С.-Петербург. Похоронен 4 марта в фамильном имении Вентен (недалеко от станции Церен, Курляндия).
Среди наград А. А. Ливена - ордена Св. Анны 3-й и 2-й ст. и мечи к последнему, Св. Станислава 2-й и 1-й ст., Св. Владимира 4-й ст. с бантом и 3-й ст.; медаль в память Русско-японской войны 1904-1905 гг.; золотое оружие - сабля с надписью «За храбрость».
27-го июля 1904 года крейсер «Диана»* стоял во входе в гавань Порт-Артура для охраны прохода, когда мною было получено секретное предписание приготовиться к выходу в море на следующее утро. [*Капитан 2 ранга А. А. Ливен принял крейсер «Диана» под свое командование 13 мая 1904 г. Прим. ред.] Цель похода не была упомянута. Крейсер был уже совсем готов, имея запасов на один месяц, боевые запасы полностью, угля полный запас за исключением расходованных за последние дни 70 т, к погрузке каких сейчас же приступили, послав для этой цели баржу с людьми, к транспорту «Ангара». Орудий на крейсере не хватало: 2-х - 6-дюймовых** и 4-х - 75-мм, отданных на броненосец «Ретвизан». [**На корабле отсутствовала вторая пара носовых бортовых 6-дюймовых (152-мм) орудий. Прим. ред.] После обеда начальник отряда крейсеров контрадмирал [Н. К.] Рейценштейн собрал командиров своего отряда на [крейсере] «Аскольде» и объявил, что эскадра должна идти во Владивосток, ознакомил нас с минным заграждением у Владивостока, дал нам опознавательные сигналы на случай встречи с Владивостокской эскадрой и заявил, что командующий эскадрой [контр-адмирал В, К. Витгефт] решил в походе и в случае боя ограничиться наименьшим количеством сигналов, - пользуясь наипростейшим строем, так что, по его выражению, никаких сигналов не будет, а в случае осложнений адмирал полагается на сообразительность командиров.
Погрузка угля с «Ангары» шла крайне медленно, так как очень неудобно было доставать его из трюма парохода. Только поздно вечером привели баржу к крейсеру, а погрузку на крейсер кончили лишь около 6-ти утра, когда другие суда уже выходили. Это, впрочем, не задержало, так как «Диане» было назначено выходить последней.
По выходе броненосца «Полтава» эскадра и [тралящий] караван снялись с якоря и двинулись вперед. Крейсера «Паллада» и «Диана» уже не становились на якорь, а вступили прямо на свои места в общем строе кильватера в хвосте линии.
В 8 ч 50 мин, не доходя до Ляотишана, по сигналу приготовились к бою. На Ost видны японские крейсера «Ниссин», «Касуга», «Мацусима», «Ицукусима», броненосец «Тин-Эн» и несколько миноносцев. Вскоре нашел легкий туман и неприятель скрылся.
В 9 ч адмирал поднял сигнал: «Флот извещается, что государь император приказал идти во Владивосток».
10 ч 50 мин. Тралящий караван повернул обратно в Порт-Артур с лодками и с миноносцами 2-го отряда. Со стороны Порт-Артура туман, на SO яснее. Видны четыре неприятельских миноносца. Наш первый отряд миноносцев идет на правом траверзе флота, построенного в одну кильватерную колонну.
В 11ч 10 мин на SO 25° справа по носу показались броненосный крейсер «Якумо» и три крейсера неброненосных «Касаги», «Такасаго» и «Читосе». Курс их приблизительно на О, на пересечку нашему. Расстояние 110 кб.
В 11 ч 25 мин на О показалась неприятельская броненосная эскадра, держит курс на соединение со своими крейсерами. «Цесаревич» лег на SO 50° в промежуток между ними.
В 12 ч адмирал сделал сигнал: «Идти 12 узлов ходу 30°30", N. L 121°22", О». Миноносцы перешли на левый траверз. Неприятельская броненосная эскадра настолько сблизилась, что можно различать суда. Она состоит из броненосцев «Микаса», «Асахи», «Фуджи», «Сикисима», крейсеров «Ниссин» и «Касуга». На NO далеко видны «Мацусима», «Ицукусима», «Тин-Эн» и много миноносцев.
Крейсера, видя, что им не удается соединиться со своими броненосцами, повернули обратно и обходят нашу эскадру за кормой. По дороге они остановили и осмотрели идущий за нашим флотом [госпитальный] пароход «Монголия». Около них 12 миноносцев. Наш строй сильно растянут.
12 ч 10 мин. Неприятель открыл огонь из крупного калибра на большое расстояние. Наши главные корабли отвечают.
12 ч 30 мин. Неприятельские броненосцы повернули «все вдруг» на обратный курс. «Цесаревич» склонился 5 R вправо.
12 ч 50 мин. Неприятель повернул обратно, опять «все вдруг», «Цесаревич» склонился на 7 R влево. Проходят контргалсами на расстояние 50-60 кб. Действуют больше одни крупные орудия.
1 ч 5 мин. Головной неприятельский броненосец поравнялся с нами, сделал два пристрелочных залпа из 6 орудий на 55 и на 52 кб. Второй залп лег хорошо. Открыл беглый огонь. Расстояние 48 кб. Неприятельские броненосцы начали склоняться вправо, чтобы охватить хвост нашей колонны, и вся броненосная эскадра сосредоточила весь огонь на наших крейсерах. Снаряды начинают очень часто падать вокруг крейсера. Чтобы выйти из этого положения, начал склоняться влево и прибавил ходу. За нами и «Паллада» сделала то же, а затем и «Аскольд», и «Новик». Таким образом перешли в строй пеленга на левый траверз наших броненосцев, где опять пошли в строе кильватера.
Во время этого маневра заметили падение снарядов в «Палладу» и в «Аскольд». В крейсер «Диана» не попали, только осколками, рвавшимися у борта снарядов, пробило сетки и ранило двух человек, которые после перевязки сейчас вернулись в строй.
1 ч 20 мин. Расстояние до неприятеля увеличилось настолько, что огонь прекратился. Его броненосцы повернули последовательно через N и легли на параллельный нам курс, так что они очутились на нашей правой раковине на расстоянии около 80 кб до концевого корабля «Полтавы». Неприятельские крейсера подошли сначала к своим броненосцам, а затем перешли на нашу левую раковину. Наш строй - броненосцы в кильватерной колонне: «Цесаревич», «Ретвизан», «Победа», «Пересвет», «Севастополь», «Полтава». На левом их траверзе в расстоянии 8 кб крейсера в кильватерной колонне: «Аскольд», «Новик», «Паллада», «Диана». Еще левее в кильватерной колонне 1-й отряд миноносцев.
1 ч 50 мин. Сигнал с «Цесаревича»: «Больше ходу». Держали 100 оборотов, около 15-ти уз. Таким ходом эскадра шла до вечера. <...>
2 ч. Головные броненосцы неприятеля сблизились с нашими концевыми на 60-70 кб и обмениваются редкими выстрелами. Неприятельские крейсера начали нагонять с левой стороны, видимо, желая взять нас в два огня, но «Полтава» открыла по ним огонь из 12" (305-мм. - Ред.) орудий. Они повернули вправо, присоединились к своим броненосцам и в 2 ч 50 мин вступили к ним в кильватер.
Зч. Расстояние между броненосцами 65кб. Огонь прекратился. Курс SO 45°. <...> 4 ч 45 мин. Броненосцы сблизились снова на 50 кб, и начался бой на параллельных курсах. Крейсера, следуя движению своего флагмана, увеличили расстояние до своих броненосцев до 26 кб. Неприятельские броненосцы и крейсера в общей кильватерной колонне шли немного позади наших броненосцев и к 5 ч 15 мин сблизились до 25-30 кб. Стреляют из всех орудий, огонь довольно частый. Отдельных выстрелов не слыхать, стоит гул вроде барабанного боя.
Наблюдая за огнем, казалось, что меткость, судя по перелетам и недолетам с обеих сторон, приблизительно одинаковая, но японцы гораздо чаще стреляют. Во-первых, число орудий среднего калибра на наших судах меньше, во-вторых, и скорострельность их больше обнаруживается у японцев, нежели у нас. Неприятель сосредоточил весь свой огонь на адмиральские корабли «Цесаревич» и «Пересвет». Наши суда стреляют больше по противнику, находящемуся на их траверзе. «Полтава» сильно отстала и сражается одна с «Ниссин», «Касуга» и «Якумо». Легкие крейсера японцев не принимают участия, также и наши.
Попадания замечаются все больше в «Пересвет» и в «Цесаревич». Обоим несколько раз попадали в трубы, на «Пересвете» обе стеньги сбиты и, по-видимому, передняя башня не ворочается... Однако, наблюдая долгое время за стрельбой броненосца «Асахи», находящегося против нас, я заметил, что стреляют лишь орудия задней части каземата, из передней части ни разу не блеснуло. Вероятно, там все разрушено. В общем, на броненосцах повреждения со стороны мало заметны.
5 ч 45 мин. Ясно увидели попадание снаряда на передний мостик «Цесаревича». Показался огонь и дым. Вскоре после этого «Цесаревич» вдруг положил право на борт и вышел из строя. Он при этом так сильно накренился, что одну минуту думали, что с ним что-нибудь неладно, но он скоро выпрямился и пошел обратным курсом... Между тем «Цесаревич» вступил в промежуток между «Севастополем» и «Полтавой», где и продолжал идти старым курсом.
Через 10 мин, в б ч, «Цесаревич» опять вышел из строя и поднял сигнал: «Адмирал передает начальство», затем вернулся в строй, но сейчас же положил лево на борт и пошел прямо на неприятеля, затем опять повернул к нашим броненосцам. Произошло замешательство... Но «Ретвизан» продолжал идти старым курсом. Вышло нечто вроде строя фронта с курсом NW. Неприятель в это время начал склоняться влево и пошел к N, обойдя нашу эскадру, отходящую к NW. Против него очутился один «Ретвизан». Наш броненосец производил чрезвычайно молодцеватое впечатление. Он продолжал идти на японцев, протянувшихся поперек его курса, и извергал невероятно сильный огонь с обоих бортов. Затем повернул и быстро догнал свои суда. Он, вероятно, много способствовал тому, что неприятель не мог приблизиться и воспользоваться временным замешательством, произошедшим в нашем флоте.
Между тем, когда броненосцы повернули, то крейсера последовали их примеру. Начальник отряда на «Аскольде» положил право на борт, за ним в кильватер «Новик» и «Паллада», я же, идя концевым, не мог продолжать идти в кильватер. Наши же броненосцы шли на нас. Поэтому повернул с «Аскольдом» «вдруг» на обратный курс. Обгоняя меня, «Аскольд» поднял сигнал «Вступить в кильватер», но сейчас же положил право на борт и описал полную циркуляцию навстречу нашим броненосцам, а затем лег параллельным с ними курсом. «Паллада» и «Диана», последовав за ним и имея гораздо большую циркуляцию, с трудом развернулись и легли [ему] в кильватер...
Наши броненосцы шли в неправильном строе на NW, имея крейсера с правой стороны. Эскадра была совершенно окружена неприятелем, поддерживающим все время огонь, а крейсера были между двух броненосных эскадр. Чтобы выйти из этого положения, «Аскольд», а за ним и мы, увеличили ход и вышли вперед, но этим мы очутились между нашими броненосцами и «Асамой», «Тин-Эном» и тремя крейсерами типа «Ицукусима». С этими судами завязалась очень жаркая перестрелка. Броненосцы шли прямо на них и открыли по ним огонь из носовых орудий, мы же, с «Аскольдом» во главе, проходили впереди броненосцев на левый их фланг и стреляли всем бортом. Ближайшее расстояние до «Асамы» было 38 кб, а до «Ицукусимы» - 25кб. Наш огонь был очень действителен. На одном из крейсеров типа «Ицукусима» сейчас же объявился пожар, в другого попало несколько снарядов сразу. Они повернули и ушли на N.
В это время, а именно в 6 ч 45 мин, в крейсер попал снаряд, как потом оказалось 18 см*, с «Ниссина» или «Касуги», ударил в стрелу Темперлея, лежащую на рельсе подачи на верхней палубе, разорвался и осколками взорвал 11 патронов двух 75-мм беседок около 15-го орудия. [*Опечатка или оговорка автора. Орудий калибра 180-мм в японском флоте не было.] Кусками разбитой стрелы Темперлея, осколками неприятельского и своих снарядов убиты мичман [Б. Г.] Кондратьев и 4 нижних чина, ранены тяжело 8 и легко 12. Сейчас же за этим снаряд крупного калибра ударил и разорвался в борту ниже ватерлинии между 102 и 100 шп. с правой стороны**. [**По данным акта осмотра корабля в Сайгоне, это был снаряд калибром 203-мм, который, к счастью, не разорвался.]
Три отделения коффердама между 98 и 101 шп. наполнились водой, и сквозь поврежденную (вероятно, взрывом) палубу над этими отделениями показалась вода в лазарете, аптеке и в канцелярии. Трюмные, находившиеся в этом месте, приняли сейчас же меры, поставили первые подпорки, чтобы укрепить палубу, а прибывшим на место трюмным механиком [младшим инженер-механиком В. А. Санниковым] и старшим офицером [капитаном 2 ранга В. И. Семеновым] с рабочим отделением палуба всех трех помещений была надежно подперта большим количеством подпор. Раненые из лазарета переведены в офицерские каюты.
Как уже было упомянуто, «Аскольд», а за ним и мы во время этого последнего боя переходили впереди броненосцев с правой их стороны на левую или, скорее, прорезали их строй все с тем, чтобы выйти из неловкого положения и не быть между броненосцами и неприятелем. При этом пришлось пройти очень близко около «Пересвета». На нем, как уже было сказано, обе стеньги были разрушены, передняя висела, верхняя рубка и мостик разрушены и носовая башня, видимо, не вращалась, хотя он из нее по носу стрелял, когда неприятель приходил на прицел. При проходе старший штурман «Пересвета» крикнул нам, что просят дать дорогу, так как у них временно руль не действует.
Перешедши на левую сторону наших броненосцев, «Аскольд» поднял сигнал в 6 ч 50 мин «Быть в строе кильватера», а затем, в 7 ч, дал самый полный ход и поднял сигнал «Следовать за мной», пошел на S, видимо, на прорыв. За ним пошел «Новик» и «Диана»; «Паллада» осталась с правой стороны броненосцев. Но «Аскольд» и «Новик» имели такой ход, что я сейчас же отстал, и уже через 15 мин они в сопровождении еще нескольких миноносцев исчезли, и я остался один. Уже начало темнеть, но для прорыва одному было еще слишком светло, и я повернул обратно к эскадре.
Картина теперь была такая. Наши суда двигались приблизительно на NW. Впереди шел «Ретвизан», за ним «Победа», «Пересвет» и «Севастополь», позади отдельной группой, около 8 кб от первых, шли почти рядом «Паллада», «Цесаревич» и «Полтава». В промежутке между двумя группами «Диана» и при ней миноносец «Грозовой», который к вечеру присоединился к крейсеру, а затем так все время при нем и оставался. Еще три миноносца шли с передней группой броненосцев,
К S, по направлению, где скрылись «Аскольд» и «Новик», слышна частая стрельба. Вероятно, они уже атакованы миноносцами. Теперь явился вопрос: что делать дальше?
Наш флот, очевидно, пошел обратно в Порт-Артур. Наш начальник отряда поднял сигнал «Следовать за мной» и, очевидно, попытался прорваться сквозь окружавшего нас неприятеля к югу. По общему смыслу всех полученных еще в Порт-Артуре приказаний высшего начальства, флот вышел из Порт-Артура, главным образом, чтобы не попасть в руки неприятеля, в случае, если крепость не удержится. Все это вместе взятое привело к заключению, что крейсеру следует попытаться, хотя бы и одному, но вырваться на свободу. Это было очень рискованно и могло удасться только в том случае, если уход крейсера не будет замечен неприятельской эскадрой, так как при ходе его в 17,5, а в лучшем случае 18 уз, он бы никак не ушел от неприятельских крейсеров, если бы те думали за ним погнаться. В бою с ними «Диана» имела мало шансов, так как из ее и без того слабой артиллерии еще часть осталась в Порт-Артуре. Значит, главное было избегать гласности и уйти незаметно.
Ровно в 8 ч вечера «Ретвизан», идущий головным, вдруг повернул и пошел полным ходом к северу, открыв частый огонь. Очевидно, на него бросились миноносцы.
Еще было совсем темно, но медлить дальше нельзя было. Раз минная атака началась, то надо было уйти, а то потом незамеченным не уйдешь. Положил лево на борт, пересек нашу эскадру и пошел самым полным ходом на Ost. Выбрал я это направление потому, что там только что прошли неприятельские броненосцы и было мало вероятности, чтобы они повернули обратно. Крейсера же остались на SO, вероятно, заграждая путь к Шантунгу. Их надо было обогнуть. Я так и рассчитывал пройти на Ost, а затем повернуть к югу.
Не прошли мы и 10 мин, как слева по носу показались 4 миноносца. Они бросились в атаку и пустили мины, приблизительно позади левого траверза. Я положил лево на борт, а затем право на борт. Один из миноносцев выстрелил из орудия. Ему ответили из кормового плутонга, но я сейчас же прекратил стрельбу, и так больше до утра ни одного выстрела не последовало (по данным А. А. Ливена, крейсер «Диана» за время боя произвел 115 выстрелов из 152-мм орудий и 74 - из 75-мм. - Ред.). Выпустив мины, миноносцы пустились за нами вдогонку, затем выходили на траверз и, вероятно, опять пускали мины... По тщательному обсуждению всего виденного и слышанного разными чинами крейсера, надо считать, что встретили всего 19 миноносцев, из которых только один прошел, не атаковав нас. Он, видимо, принял нас за своего. Идущих к крейсеру мин видели всего 8. Они или проходили под кормой, или догоняли крейсер и не догнали. Под носом ни одна не прошла... Когда миноносцы появлялись справа или слева, то я клал руль на борт от них, если же они были по носу, то шел прямо на них и пугал их тараном. Последнее лучше всего действовало. Они совсем терялись и выпускали мины безо всякого толка.
Некоторое время какие-то миноносцы шли за нами. Почти до 10 ч докладывали с юта, что видны миноносцы за кормой - то справа, то слева. После же 10 ч уже никого не видели. Должно быть, они отстали.
Миноносец «Грозовой» шел все время за нами. Он главным образом и передавал о присутствии и движениях неприятельских миноносцев за кормой. На него самого неприятель не обращал внимания. Он свободно с нами держался, и тот факт, что ему погода не мешала идти, и заставляет думать, что за нами гнались не эскадренные миноносцы, а номерные.
11 ч. Увидели впереди правого траверза Шантунгский маяк... Продолжал идти полным ходом.
Машины все время действовали прекрасно. Они давали столько же оборотов, сколько на пробных испытаниях, и ни на минуту не отказывались. Ход около 17,5 уз. Больше и ожидать нельзя. Судно перегружено и водоизмещение его около 7000 т, сила машин 11 000 л.с. При таком отношении больше 17,5 уз никакое судно не давало.
В 2 ч 45 мин переменил курс на SW 18°.
С рассветом на горизонте никого не оказалось. С нами один миноносец «Грозовой».
В 6 ч утра переменил курс на SW 1°.
8 ч утра. 35° 19", N, L 122°29" Ost. Уменьшил ход до 11 уз.
Возвращаясь к только что пережитому накануне бою, не могу не заметить, что впечатление, оставленное им, крайне тяжелое. Мы не сражались. Мы терпели бой. В продолжение нашей стоянки в Порт-Артуре было много заседаний флагманов и командиров, на которых обсуждался вопрос о действиях в случае выхода эскадры, но определенного ничего не было решено... Между тем всем было ясно, что неприятель сильнее нас. Перевес был на его стороне, во-первых, - в числе судов, еще гораздо более - в числе и калибре орудий и наконец, главным образом, в умении маневрировать и стрелять. Наш флот и до войны стоял в резерве, а с началом оной шесть месяцев простоял в гавани. Японцы же безостановочно были в море и все время практиковались. Уже при первом нашем выходе 10-го июня выяснилась трудность маневрировать с нашей непривычной к морю эскадрой... Так мы 28-го июля вышли и сразу же дали блестящее доказательство своего неумения управляться. Эскадра прошла не за тралами, а через середину собственного минного заграждения просто потому, что не сумели пройти мимо, хотя все прекрасно видели, что идут через заграждения. Затем сигнале «Цесаревича»: «Флот извещается, что государь император приказал идти во Владивосток». Более неудачного сигнала в данном случае трудно себе представить. Он был равносилен полному отказу от собственной инициативы. Выполнить этот сигнал буквально было очевидно невозможно. Для того чтобы идти во Владивосток, надо было сначала разбить неприятеля, преграждающего нам путь; для того же, чтобы выполнить приказание хотя бы отчасти, насколько оно могло казаться возможным, т. е. прорваться полностью или хотя бы с частью судов, не было принято никаких мер. Напротив, строй эскадры уже показывал, что к прорыву дело не клонится. Для этого нужен ход. А между тем самые тихоходные суда были в хвосте колонны. Всем известно, что, если эскадра хочет идти 14 уз, то хвостовые корабли должны иметь возможность давать 16, а то они отстанут.
Надо было видеть, какая перемена настроения произошла, когда после томительного удручающего ожидания конца явно безвыходного положения судно отделилось от эскадры и бросилось сквозь окружающего нас неприятеля к свободному морю. Кругом неприятель, но впереди есть луч надежды, и все удвоили свои усилия. Машинная команда, простоявшая уже весь день бессменно на своих местах при чрезвычайной жаре и духоте, продержала всю ночь еще самый полный ход, не ослабевая ни на минуту, и в продолжение 1,5 часа имела даже на три оборота больше пробного испытания. Вся остальная команда, также простоявшая весь день на своих местах по боевой тревоге, продержалась еще и всю ночь, не проявляя ни малейшего признака усталости. Рулевые, сигнальщики, комендоры и все остальные, прогрузившие всю предыдущую ночь уголь, проработали 36 ч, не нуждаясь ни в одном слове подбодрения, напротив, всякий сам оказывал посильную помощь по бдительности и по управлению судном. Не будь такого всеобщего напряжения сил и в машине, и наверху, нам не отделаться было от приставших миноносцев и не увернуться от выпущенных мин. Но проявилась определенная цель впереди, и все оказалось возможным.
Выход нашей эскадры, как он совершился, является точной копией выхода адмирала [П.] Серверы из Сантьяго*. [*Имеется в виду бой у Сантьяго у берегов Кубы 3 июля 1898г. (нов. стиля) между американскими и испанскими кораблями во время Испано-американской войны 1898 г.] И причины, побудившие его, и обстоятельства, сопровождавшие его, и дух, или скорее упадок духа при выполнении, точно одни и те же. Если результат оказался не такой решительный, то это надо приписать более равномерным силам, а главное - замечательной стойкости и мужеству нашего личного состава.
В этом отношении у нас положительно лучшего желать невозможно. Поведение офицеров и команды от первого до последнего выше всякой похвалы. За все время боя я нигде не видел ни замешательства, ни суеты, ни нервности. Ни одному человеку не пришлось напоминать о возложенных на него обязанностях. Единственное отличие от мирного времени составляло значительно более тщательное и внимательное отношение к своему делу каждого отдельного лица. Самые молодые и в обыкновенное время мало расторопные матросы показывали пример добросовестности. В день боя, утром, все больные выписались из лазарета и вступили в строй. Все без исключения раненые, могущие держаться на ногах, после перевязки возвращались на свои места.
Итак, в 8 ч утра 29 июля очутился в Желтом море в широте 39° 19" N и долготе 122°29" Ost, немного южнее параллели Циндао совершенно один в сопровождении лишь нашего верного спутника миноносца «Грозовой». Уменьшил ход и продолжал идти на юг по 11 уз, рассчитывая в этом безлюдном углу пройти до вечера без неудобных встреч.
Надо было немного осмотреться и решить, что можно предпринять дальше. В 9 ч 10 мин на ONO появился «Новик», идущий на О. Делал ему позывные боевым фонарем, но без последствий. Тогда остановился и послал к нему «Грозового» узнать, какие его намерения и куда он идет.
В 10 ч 30 мин похоронили своих убитых. Остановкой воспользовались для осмотра пробоины. Хотел попытаться закрыть ее шведским пластырем, т. е. деревянным щитом с подушками, каких у нас было приготовлено несколько штук. Но она оказалась слишком большой, около 6 фут в длину и 4-х в ширину (соответственно около 1,83 и 1,22 м. - Ред.) с очень задранными краями. Такого большого щита не было, а макаровский пластырь тем более был неподходящ, особенно в виду того, что надо было иметь возможность дать полный ход. Пришлось оставить наружную часть как она была, только число подпор в палубах увеличили до 53-х и связали их как можно надежнее между собой, чтобы в случае сотрясения от перебоя или волны отдельные подпоры не могли упасть. Однако стрелять из кормовых орудий было все еще очень рискованно. При большом числе выстрелов вся система могла рухнуть.
В 12ч 10 мин «Грозовой» вернулся и подошел к крейсеру. Он доложил, что «Новик» пошел в Циндао за углем и что он оттуда пойдет крутом Японии во Владивосток. Командир «Новика» советовал мне делать то же самое, но это было для меня очень неподходящее дело. Можно было, наверное, рассчитывать быть заблокированным в Циндао японским флотом через несколько часов после прихода. Для «Новика» при его ходе это ничего не значило, но я был бы безнадежно заперт, чего я, во всяком случае, желал избегать.
Теперь предстояла задача попасть во Владивосток. Идти крутом Японии нечего думать с нашим запасом угля. Я полагал спуститься вдоль китайского берега к югу, продолжая идти, как шли. Затем пересечь Желтое море южнее Квельпарта и к вечеру 30 июля подойти к параллели этого острова перед Корейским проливом, затем пройти этот пролив полным ходом так, чтобы к рассвету уже миновать Цусиму, а от [острова] Дажелета уже идти экономическим ходом до Владивостока. Таким образом, можно было надеяться пройти незаметно. Но тут, к удивлению, также явился вопрос угольный. Уголь в Порт-Артуре долго лежал и довольно мелкий. Расход его сравнительно большой. Мы за предыдущие сутки полными ходами до 8 ч утра истратили 350 т. Оставалось 700. До 30 июля вечером надо было идти по 12 уз, имея пары во всех котлах. Прекратить пары в известном числе котлов нельзя при возможности встречи с неприятелем.
Итак, 29-го июля утром имелось в моем распоряжении из 700 т угля всего 400. Остальные надо было еще достать. Из них до Квельпарта требовалось расходовать 240 т. Оставалось для прорыва через Корейский пролив 200 т. Этого мало на сутки полного хода. Надо было заблаговременно пополнить запас из задних ям*. [* Как отмечал А. А.Ливен, перегрузка угля из запасных угольных ям могла производиться только через верхнюю палубу. Поэтому, работая только в дневное время, за три дня - 30 и 31 июля и 1 августа - удалось перегрузить лишь 260 т.] Если все время грузить уголь, то выходило так. 30 июля вечером из передних ям израсходовано 240 т, перегружено 160. Итого в передних ямах остается 360 т. 31 июля израсходовано к вечеру 300 т, перегружено, скажем, все 100, остается в передних ямах 160 т. Но для этого надо безостановочно грузить уголь вплоть до Дажелета. Случись малейшая встреча с неприятелем, остановись погрузка хотя на полсуток - и мы уже больше 10 уз дать не можем.
Итак, для прорыва во Владивосток надо было все время перегружать уголь, а, кроме того, при встрече с сильнейшим неприятелем и погоне я рисковал остаться в открытом море без угля, встреча же с каким-либо, хотя самым ничтожным неприятелем, помешавшим перегрузке угля, влекла за собою потерю скорости крейсера. Последнее обстоятельство особенно заставило меня отказаться от прорыва во Владивосток.
Итак, оставалось одно: идти на юг и постараться добраться до первого французского порта, достать угля и дойти до Сайгона, где можно починить пробоину в доке и где крейсер оставался свободным, так как туда нельзя ожидать прибытия неприятеля. Идти надо было также экономическим ходом под двумя машинами, но тут уже было очень мало вероятий встретить японцев.
Так как миноносца «Грозовой» с собой в Сайгон брать не мог, то и приказал ему идти в Циндао на соединение с «Новиком», но предупредил его, чтобы был осторожнее и чтобы лучше подходил к порту ночью, так как японские крейсера могли очень легко уже быть перед входом.
В 2 ч дня «Грозовой» ушел на NW. На О видны 3 парохода, идущие на N. Дал ход и пошел на юг по 15-ти уз, чтобы ночью пройти самое посещаемое место перед Шанхаем. Утром 30-го июля в 8 ч 50 мин были на траверзе островов Барреп. В 10 ч прекратил пары во всех котлах кроме десяти, разобщил среднюю машину и пошел по 10 уз на юг в Кван-чау-ван. Держась в 25 милях от маяков китайского берега, дошел благополучно до назначенного порта, не встретив по дороге никого.
3-го августа в 5 ч 40 мин вечера отдал якорь на внешнем рейде Кван-чау-вана к северу от Нан-чау. На другой день в 12 ч дня снялся с якоря и пошел с полной водой через бар вверх по реке... и в 3 ч 20 мин дня стали на якорь на рейде Кван-чау-ван. Застали крейсер «Паскаль». Отсалютовал нации.
Встреча была оказана самая дружественная. «Паскаль» принял нас громовыми криками «ура», и все, как власти, так и частные лица, старались наперерыв сделать все для них возможное, чтобы устроить нам все необходимое. Губернатор Альби при нашем появлении первым делом остановил все телеграфные сообщения, чтобы о нашем приходе никто не узнал.
В Кван-чау-ване угля не было, имелось лишь 250 т, оставленных в распоряжение администрации для нужд речной флотилии. Из них губернатор г. Альби уступил 80 т, чтобы можно было дойти до Хонгайских копей, так как у нас осталось всего 60 т. Кроме того, Альби распорядился немедленной отправкой «Паскаля» в Хонгай, чтобы предупредить о нашем приходе и приготовить нам уголь.
5 августа с рассветом «Паскаль» вышел, и я на нем послал мичмана графа [А. Г.] Кейзерлинга подать телеграммы и приготовить уголь. К полудню погрузка на крейсере кончилась, и в 3 ч 20 мин снялся с якоря и пошел на внешний рейд, чтобы вечером иметь возможность выйти в море с тем расчетом, чтобы к рассвету быть у входа в Хайнанский пролив, куда нельзя входить ночью... Прошли Хайнанский пролив и Тонкинский залив при штиле и 7-го августа в 9 ч утра отдал якорь в бухте д"Алонг. На рейде уже стоял «Паскаль» и готовые к выгрузке шаланды с углем.
Все было приготовлено, мы немедленно приступили к погрузке угля, и 8-го августа вечером было погружено 1000 т, и мы были готовы к выходу.
8-го августа в 11 ч вышел и пошел 15-узловым ходом в Сайгон. Погода была тихая. 11-го августа в 9 ч 10 мин утра отдал якорь у капа Сан-Жак. Прибыл лоцман. В Сайгоне были предупреждены о нашем приходе и место было приготовлено, но пришлось ждать на якоре удобной воды до 12 ч дня... В 4 ч 45 мин дня 11-го августа ошвартовались у пристани выше дока и отсалютовали нации, на что получил ответ с «Шаторено». На рейде застал крейсер «Шаторено» под флагом контр-адмирала де Жонкиера, крейсер «Дассас», лодку «Стикс» и портовые суда. В тот же день был с визитом у адмирала.
© Подготовка к публикации Л. А. Кузнецова
От редакции. На этом участие крейсера «Диана» в Русско-японской войне завершилось. 22 августа 1904 г. А. А. Ливен получил от управляющего Морским министерством вице-адмирала Ф. К. Авелана следующую телеграмму: «Его императорское высочество генерал-адмирал приказал крейсеру «Диана» разоружиться теперь же согласно указаниям французских властей и спустить флаг». Это означало интернирование корабля до конца войны. Правда, ему разрешили войти 14 сентября в док для осмотра и устранения полученных в бою повреждений, из которого крейсер вышел 11 октября.
Вскоре после ввода в строй Диана была переведена в Тихоокеанскую эскадру Балтийского флота. Отряд, в составе которого также были «Паллада», «Ретвизан» и 7 миноносцев, 17 октября 1902 года вышел из Кронштадта, направившись на Дальний Восток через Суэцкий канал. Путь продолжался несколько месяцев, и 24 апреля 1903 года «Диана» прибыла в Порт-Артур.
В ночь на 27 января (9 февраля по новому стилю) 1904 года «Диана» и «Паллада» были дежурными крейсерами на рейде Порт-Артура. Они же были первыми русскими кораблями, вступившими в войну, открыв огонь по внезапно атаковавшим эскадру японским миноносцам. Паллада получила тяжёлые повреждения от торпеды, выпущенной японскими эсминцами.
«Диана» участвовала и в знаменитом бою в Жёлтом море, где получила тяжёлые повреждения. Затем «Диана» предприняла попытку в одиночку прорваться во Владивосток, но после того, как стало понятно, что повреждения в пути не заделать и имеются проблемы с запасом угля, командир крейсера, князь Александр Александрович Ливен, принял решение идти в Сайгон. Это решение было вызвано двумя факторами:
1)согласно французской декларации о нейтралитете, корабль мог находиться там неограниченное время и вести полноценный ремонт;
2) «Диана», уходившая от боя на юг, могла идти всё время с экономичным ходом, не опасаясь столкновения с противником.
12 августа «Диана» прибыла в Сайгон, но поставить в док корабль сразу не получилось, французские власти тянули с решением. Япония смогла оказать давление на французские власти, и 21 августа корабль решили интернировать. Одновременно командир корабля получил приказ о разоружении из Петербурга. 29 августа на «Диане» спустили Андреевский флаг, и 16 сентября она встала в док на ремонт. Крейсер больше не мог участвовать в войне. Только через год, 11 октября 1905 года, «Диана» снова подняла Андреевский флаг, а 8 января 1906 года пришла в порт Либава.
«Аврора», сестра «Дианы», возвращается в Санкт-Петербург
В межвоенный период «Диана» была модернизирована - с корабля сняли малокалиберную артиллерию, показавшую свою неэффективность во время Русско-японской, и усилили главный калибр. По её итогам вооружение составило 10 152-мм и 20 75-мм орудий. Также был проведён капитальный ремонт машин, а котлы заменили на новые, системы Бельвиля-Доголенко.
Уже после начала Первой Мировой Войны, в мае-июне 1915 года «Диана» прошла последнюю крупную модернизацию - вместо старых 152-мм орудий она получила новые 130-мм орудия образца 1913 года. Была установлена система управления огнём.
17 июня 1916 года «Диана» вместе с броненосным крейсером «Громобой» и пятью эсминцами приняла участие в ночном бою у берегов Швеции. Их противниками были восемь немецких эсминцев, а затем - подводная лодка. Всего крейсер выпустил более двух сотен снарядов.
С июля по октябрь 1916 года «Диана» участвовала в обороне Рижского залива. 23 октября 1916 года «Диана» вернулась в Гельсингфорс (ныне - Хельсинки) для зимовки.
Последним походом «Дианы» стал знаменитый Ледовый поход Балтийского флота - спасение кораблей от захвата немецкими войсками.
После возвращения в Кронштадт с корабля сняли орудия и законсервировали. В 1922 году - разрезали на металл. Но на этом история кораблей типа «Диана» не закончилась. «Аврора» участвовала в обороне Ленинграда, а её орудия и моряки занимались артиллерийской поддержкой советских войск в 1941 году.
«Аврору» и сейчас можно увидеть в Санкт-Петербурге: теперь это музей. А увидеть «Диану» и даже почувствовать себя в роли её командира можно в проекте World Of Warships. В мире боевых кораблей она представлена в своём состоянии во время Русско-японской войны, в оливковом боевом камуфляже. Кроме «Дианы», в игре можно увидеть и другие корабли Российского Императорского и Советского флотов, в, частности, знаменитые крейсера проектов 26 («Киров») и 68-К («Чапаев»), эсминцы проекта 7 - «Гневный», а на высшем, 10-м уровне находятся советские крейсера проектов 66 - «Москва» и 82 «Сталинград».
«Диана», крейсер.
В один из дней 1918 года в Кремле, на куполе здания Сената, в котором разместилось Советское правительство, появилось несколько человек.
Государственный флаг поднять! - взволнованно произнес комендант Кремля Павел Мальков, бывший матрос крейсера «Диана».
Сотни стойких борцов за революцию получили политическую закалку на балтийском крейсере «Диана». «Мы буржуев и капиталистов никогда не признаем, а посему вся власть Советов должна перейти в руки народа» - такую резолюцию вынес экипаж корабля в мае 1917 года. Матрос Алексей Долгушин был делегатом VI съезда партии. Большевик Павел Мальков был избран делегатом II Всероссийского съезда Советов.
В октябрьские дни моряки «Дианы» приняли активное участие в занятии важнейших пунктов Ревеля. Группа матросов выехала в Петроград, участвовала в штурме Зимнего. Павел Мальков был назначен комендантом Смольного.
В гражданскую войну весь экипаж «Дианы» ушел на сухопутные фронты. Орудия крейсера были переданы кораблям и батареям Волго-Каспийской военной флотилии.
Вступил в строй в 1902 г. Водоизмещение - 6731 т, длина - 123,7 м, ширина - 16,8 м, углубление - 6,4 м. Мощность машин - 11 610 л. с. Скорость - 20 узлов. Дальность плавания - 4000 миль. Вооружение: 8 - 152-мм, 24 - 75-мм, 8 - 37-мм орудий, 2 десантных пушки, 3 торпедных аппарата. Экипаж - 570 чел.
Из книги Личный пилот Гитлера. Воспоминания обергруппенфюрера СС. 1939-1945 автора Баур ГансКрейсер «Дойчланд» под огнем После восстановления германской армии мы часто посещали заводы Круппа в Эссене. Гитлер здесь выслушивал доклады и осматривал новые образцы вооружения. Обычно после этого Гитлер ехал в отель «Дрезен» в Годесберге. Накануне описываемых здесь
Из книги На взмахе крыла автора Ставров Перикл СтавровичДиана Не зная страсти и сомнений, От скучных далей далека, Вы в платье сладостной сирени Следите в небе облака. Духов струятся ароматы, И Вы глядите в ночи дым, Качая веер розоватый, Расшитый шелком золотым. Я опьянен последним знаком. - О, страсть безумна и строга - И в
Из книги Виктор Конецкий: Ненаписанная автобиография автора Конецкий ВикторКрейсер «Аврора» взяли на пушку (Реплика на статьи Натальи Т. и Льва Л.) Ну и статейку вы опубликовали, братцы! Даже я, потерявший зубы, захотел покусать вас. Бабу - первую.Вот Т. пишет: «…выдраенный до светло-желтого блеска деревянный пол…» Полов на кораблях не бывает -
Из книги Смертельный гамбит. Кто убивает кумиров? автора Бейл КристианГлава 6. Принцесса Диана. Диана Спенсер Случай в Анголе. «Английская роза». Камилла де Боузе. Мужеложство, или Запретная страсть. Ошибка экспертов совершена намеренно? Цель - Додди Аль-Файед? За что убили Диану Спенсер? Я просмотрел несколько фотографий, размещенных к
Из книги Великие истории любви. 100 рассказов о большом чувстве автора Мудрова Ирина АнатольевнаДиана и аль-Файед Диана, принцесса Уэльская, урожденная Диана Фрэнсис Спенсер, родилась в 1961 году в Сандрингемек. Ее предки по отцовской линии были носителями королевской крови через незаконнорожденных сыновей короля Карла II и незаконнорожденную дочь его брата и
Из книги Великий Ильюшин [Авиаконструктор №1] автора Якубович Николай Васильевич Из книги Странствия автора Менухин ИегудиГЛАВА 10 Диана Прошло уже почти пятьдесят лет, а Диана до сих пор полусочувственно, полунасмешливо ворчит на меня, вспоминая мой унылый вид на нашей свадьбе. Будьте уверены: я сомневался не в Диане, а в собственной зрелости. Как муж я действительно показал себя человеком
Из книги На румбе - Полярная звезда автора Волков Михаил ДмитриевичКРЕЙСЕР ШВАРТУЕТСЯ К КАТЕРУ И был день, который запомнился Стрелкову особо. На утреннем построении дивизиона был зачитан приказ о допуске молодых лейтенантов к самостоятельному управлению катером во всех условиях плавания.- Поздравляю, Сергей Иванович, - пожал ему
Из книги Океан. Выпуск тринадцатый автора Баранов Юрий Александрович«Аврора», крейсер. Матросы «Авроры» вместе с питерскими рабочими в феврале 1917 года принимали участие в свержении самодержавия. В апреле встречали В. И. Ленина на Финляндском вокзале.В ночь на 25 октября 1917 года «Аврора» заняла боевую позицию у Николаевского моста (ныне
Из книги Три кругосветных путешествия автора Лазарев Михаил Петрович«Алмаз», крейсер. Единственный из крейсеров, прорвавшийся в мае 1905 года после Цусимского сражения во Владивосток. Позже плавал на Балтике и Черном море. На корабле активно действовала революционная подпольная организация.В 1917 году матросы «Алмаза», находившегося в
Из книги Диана. Жизнь, любовь, судьба автора Брэдфорд Сара«Аскольд», крейсер. В 1904 году стойко защищал Порт-Артур. В октябре 1907 года экипаж крейсера поддержал вооруженное восстание владивостокских рабочих и солдат. Царское правительство свирепо расправлялось с революционерами «Аскольда». Не проходило года, чтобы с корабля не
Из книги автора«Олег», крейсер. «С вами хочет говорить Ленин от имени революционного правительства» - появились слова на телеграфной ленте. Исполнявший обязанности председателя Центробалта водолаз матрос Николай Измайлов, находившийся в Гельсингфорсе, продиктовал телеграфисту:
Из книги автора«Россия», крейсер. С этим кораблем связано имя известного революционера матроса Тимофея Ульянцева. В 1913-1914 годах он руководил здесь подпольной организацией РСДРП(б). В ее ряды вступали наиболее политически сознательные моряки. В апреле 1917 года на нем было 50 большевиков.
Из книги автора«Рюрик», крейсер. Экипаж активно участвовал в революционных событиях 1917 года.«Мы шлем тебе, Керенский, проклятие, - писали моряки 2 октября 1917 года. - Требуем от ЦИК немедленного созыва Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, который
Регулярному Военно-Морскому Флоту России в этом году исполняется 320 лет. В отечественный истории сила флота всегда определялась не только количеством вложенных в него средств, но также продуманностью и точностью поставленных перед ним задач. В финских, або-аландских и стокгольмских шхерах галерный флот Петра I с успехом противостоял неповоротливым шведским кораблям. Для утверждения России на Черном море Екатерина II создала мощный парусный флот. Его главную силу составляли линейные корабли и фрегаты.
При генерал-адмирале Великом князе Константине Николаевиче строились маломореходные канонерские лодки и мониторы для защиты Кронштадта и столицы, а также быстроходные корветы и клипера для крейсерских операций на океанских коммуникациях Англии — в то время главного политического и военного противника России. В конце XIX века идея океанской крейсерской войны против более сильного противника считалась по-прежнему актуальной, а для ее осуществления требовались специализированные крейсера, получившие неофициальное название «истребителей торговли». Согласно принятой в 1895 году кораблестроительной программе, предусматривалось построить три бронепалубных крейсера океанского плавания, уменьшенного по сравнению с броненосными крейсерами типа «Рюрик» водоизмещения.
Для успешных действий на коммуникациях противника новым «истребителям торговли» требовалась максимальная скорость 19-20 узлов, сильное артиллерийское вооружение, большая дальность плавания и высокая автономность. Надо отметить, что отечественные кораблестроители с поставленной задачей справились, и Российский флот получил серию вполне современных для того времени кораблей, тактико-технические элементы которых почти полностью соответствовали техническому заданию. Поэтому вызывают недоумение постоянно повторяющееся в отечественной военно-технической литературе критические высказывания о крейсерах типа «Диана». Так, по мнению авторов вышедшей в 2009 году монографии «Богини отечественного флота «Аврора», «Диана», «Паллада» «крейсера не имели практически никаких достоинств… они оказались тихоходными и большими… не годились ни для одной из ролей, для которых планировались… крейсера устарели уже на стапелях» .
Действительно, крейсерам типа «Диана» во время Русско-японской войны 1904-1905 годов, в отличие от своих «старших братьев» «Рюрика», «России» и «Громобоя», входивших в знаменитый Владивостокский отряд крейсеров, не довелось участвовать в набеговых операциях на японские морские коммуникации. Но это явилось, в первую очередь, следствием того, что командование 1-й Тихоокеанской эскадры тактически неграмотно распорядилось вверенным ему корабельным составом, и в Порт-Артуре остались созданные для действий на коммуникациях противника эскадренные броненосцы (а по сути, броненосные крейсера) «Пересвет»3 и «Победа», крейсера «истребители торговли» «Диана» и «Паллада». Несостоятелен также и тезис о том, что крейсера типа «Диана» якобы «безнадежно уступали по всем характеристикам крейсерам 1 ранга программы 1898 г.»4 , под которыми подразумеваются «Аскольд», «Богатырь», «Варяг» и «Баян». Что касается последнего, то это был первый в отечественном флоте быстроходный башенный броненосный крейсер, и сравнивать его с бронепалубными крейсерами некорректно. С позиций сегодняшнего дня можно утверждать, что не оправдали себя не построенные по программам 1895 и 1898 годов конкретные корабли, а не оправдала себя сама концепция бронепалубного крейсера I ранга5 — крупного (водоизмещение более 5000 т), хорошо вооруженного, но слабозащищенного корабля.
По опыту морских сражений первой половины XX века можно с полной уверенностью утверждать, что война и только война на практике проверяет правильность довоенных теоретических воззрений на способы и методы ведения боевых действий на море и отвечающую этим воззрениям научнотехническую политику в области кораблестроения. Опыт морских битв Русско-японской войны 1904-1905 годов со всей очевидностью показал нецелесообразность постройки крупных бронепалубных крейсеров6 . Не случайно по опыту Русско-японской войны все ведущие морские державы отказались от строительства подобных кораблей, а применение на крейсерах начиная с 1906 года паротурбинных установок сделало все ранее построенные корабли данного класса морально и физически устаревшими.
Таким образом, главным, принципиальным и, к сожалению, неустранимым недостатком крейсеров типа «Диана» явилось несоответствие оперативно-тактических взглядов высшего руководства Российского императорского флота, в соответствии с которыми вырабатывалось техническое задание на их проектирование, разрабатывался проект и осуществлялась постройка крейсеров типа «Диана», реалиям морских сражений Русско-японской войны 1904-1905 годов. Японский флот имел более сбалансированные крейсерские силы. Их основу составляли восемь броненосных крейсеров. Все они имели башенное расположение артиллерии главного калибра (203-254 мм) и могли эффективно использоваться совместно с броненосцами. Это и произошло в сражениях 28 июля 1904 года в Желтом море и 14-15 мая 1905 года при Цусиме. Японские броненосные крейсера в буквальном смысле были собраны «с бору по сосенке»: четыре корабля построены в Англии, два корабля — в Италии, по одному в Германии и Франции. В то же время по своим тактико-техническим элементам они вполне соответствовали своему назначению — действовать совместно с броненосцами в составе эскадры.
Что касается отечественных броненосных крейсеров, то они, в отличие от японских, не предназначались для участия в эскадренном сражении7 . Лучшие японские бронепалубные крейсера «Касаги», «Читосе», Такасаго», «Иосино», получившие у русских моряков прозвище «собачки», очень активно использовались в ходе Русско-японской войны. Они несли дозоры у ПортАртура, осуществляли дальнюю разведку в сражениях 28 июля 1904 года в Желтом море и 14-15 мая 1905 года при Цусиме. Командование японским флотом опасалось более крупных и превосходивших их по вооружению русских бронепалубных крейсеров и предпочитало держать свои крейсера на солидном расстоянии от русских кораблей. Грамотно используя свое численное превосходство, японские бронепалубные крейсера приняли активное участие в поисках и уничтожении одиночных кораблей разгромленной в Цусимском сражении 2-й Тихоокеанской эскадры. 23 августа 1905 года в американском городе Портсмут был подписан мирный договор между Россией и Японией.
Русской делегации удалось отклонить наиболее унизительные японские требования, например о выплате контрибуции в размере трех миллиардов рублей, передачи Японии всех русских корабли, укрывшихся (интернированных) в иностранных портах8 . Окончание войны застало «Диану» интернированной в Сайгоне, куда она прорвалось после сражения в Желтом море. «Аврору» вместе с «Олегом» и «Жемчугом» интернировали в Маниле после Цусимского сражения. «Паллада» находилась в полузатопленном состоянии во внутренней гавани ставшего японским Порт-Артура9 . За годы войны крейсера типа «Диана» ни разу не использовались по своему основному предназначению «истребителей торговли», а их участие в сражениях в Желтом море и Цусимском со всей очевидностью доказало порочность концепции слабо бронированного крейсера большого водоизмещения, когда каждое попадание снаряда даже небольшого калибра приводило к серьезным повреждениям и гибели личного состава. Но несмотря ни на что «Аврора» и «Диана» уцелели в морских сражениях Русско-японской войны. И это говорит о том, что системный недостаток, заложенный еще на этапе выдачи технического задания на проектирование крейсеров типа «Диана», все же отчасти компенсировался и определенными достоинствами.
Высокими техническими характеристиками обладала паросиловая установка корабля. В ее конструкции нашли отражение все новейшие усовершенствования того времени. После устранения «детских болезней» она была надежна, проста в обслуживании, могла работать с большими перегрузками. Вот как описывает работу машин «Авроры» в ходе Цусимского боя старший врач крейсера «Аврора» В. С. Кравченко: «Машины работали без отказа, давая все, что они должны были дать. А раздергивали их вовсю. Как с двух часов дня посыпались беспрерывные приказания, так они и продолжались до поздней ночи. Со 125-130 оборотов командовали сразу на стоп, а тогда тотчас же на задний ход — едва успевали переводить кулисы. Эта частая и быстрая перемена ходов страшно вредна механизмам, но они ни разу не сдали, ничего не сломалось, подшипники не разогревались, пар не садился… Нужно отдать должную справедливость господам судовым инженер-механикам». Какова максимальная скорость, которую развила «Авроры» в ходе Цусимского сражения? По мнению В. С. Кравченко, «не менее 17 узлов». По данным, приведенным Л. Л. Поленовым, — до 17-18 узлов12. Обеспечить и поддерживать такую скорость после беспримерного семимесячного перехода помогла только защита корпуса от обрастания медными листами, а также высокая надежность котлов и механизмов отечественного производства. Часто критике подвергается первоначальное артиллерийское вооружение крейсеров типа «Диана», состоявшее всего из восьми орудий калибра 152 мм и 24 орудий калибра 75 мм. Этому есть свое объяснение.
Готовясь к решительному артиллерийскому бою на короткой дистанции 15-20 кабельтовых, командование Российского флота делало ставку на бронебойные снаряды, способные пробивать наиболее толстую броню и поражать жизненно важные части корабля противника, прежде всего погреба боезапаса и машинно-котельные установки. Предполагалось, что открыв огонь из 152-мм орудий, крейсер будет продолжать сближаться с противником и в действие вступят, засыпая противника снарядами, обладавшие в два раза большей скорострельностью многочисленные 75-мм орудия. Затем в бой вступали расчеты 37-мм орудий, не исключалась даже вероятность потопления корабля противника ударом таранного форштевня. В реальности в Цусимском сражении японцы открыли огонь с дистанции 38-43 кабельтовых и только в некоторые моменты она сокращались до 11-18. Разумеется, в этих условиях 75-мм артустановки в эскадренном бою были практически бесполезны.
Поскольку архитектура крейсеров типа «Диана» допускала возможность замены и перестановки орудий, то по опыту Русско-японской войны на «Диане» и «Авроре», за счет сокращения числа 75-мм орудий с 24 до 20 и снятия бесполезных 37-мм орудий, число 152-мм орудий было увеличено до десяти. В 1915 году в ходе ремонта на «Диане» установили десять новейших 130-мм орудий, а на «Авроре» в 1916 году число 152-мм орудий увеличили до четырнадцати, т. е. в 1,8 раза по сравнению с первоначальным проектом. Как уже отмечалось, после Русско-японской войны 1904-1905 годов произошло стремительное моральное старение крейсеров типа «Диана», впрочем, как и подавляющего большинства кораблей других классов. Крейсера фактически потеряли боевую ценность и могли использоваться только против своих «ровесников» или более слабых кораблей противника.
При возрождении отечественного флота после Русскояпонской войны возникла необходимость в мореходном, вместительном, обладающим высокой автономностью и в то же время достаточно простом в обслуживании учебном корабле. Крейсера типа «Диана» как нельзя лучше подходили на эту роль. Это и предопределило дальнейшую службу крейсеров в межвоенный период — в качестве учебных кораблей. Именно возможность использования безнадежно устаревшего крейсера в качестве учебного корабля сохранила для нас в далеком 1922 году легендарную «Аврору» как памятник истории отечественного кораблестроения.
