Год рождения афанасьев михаил дмитриевич. Какие форматы доступа на электронную периодику для вас наиболее интересны? Расскажите, что мешает работать

В данном разделе представлена электронная версия «Книги Памяти Вологодской области». Дата последнего обновления - май 2019 года. В каждом муниципальном районе и городском округе проведена большая работа по проверке достоверности и дополнению данных о наших земляках, погибших в годы Великой Отечественной войны.

Основой для базы данных Электронной книги памяти послужила электронная версия печатного издания «Книги Памяти Вологодской области», изданное в 32 томах в Вологде с 1989 по 1995 гг. Создатели печатной Книги:

· Правительство Вологодской области
· Северное отделение Археографической комиссии РАН
· Вологодский институт повышения квалификации и переподготовки педагогических кадров
· Вологодский областной комитет мира и согласия и областное отделение Российского фонда мира
· Вологодский областной военный комиссариат
· Вологодский областной совет ветеранов войны и труда
· Администрации районов области

Общественная редколлегия издания: В.В.Судаков (главный научный редактор), Г.А. Акиньхов, Н.И. Баландин (зам. редактора), Т.В. Замараева, П.А.Колесников (научный консультант), О.А.Наумова, В.Г. Нечепа, Е.А. Поромонов, А.Н.Преснухин, А.А.Романов, Г.В.Судаков, В.П.Сумароков, Г.В. Шириков.

В обновленную версию электронной книги вошли имена вологжан, погибших, пропавших без вести во время Великой Отечественной войны, ставшие известными после издания печатной Книги памяти. Электронная база дополнена полями, которые отсутствовали ранее: место рождения воина, РВК и дата призыва, воинская часть, должность, ссылки на источник информации и поле дополнений.

Все замечания и предложения просим направлять по адресу:

160035, г. Вологда, Торговая площадь, д.3, ВОМОО «Вологодский поисковый отряд», тел. 72-01-31, [email protected]
Куратора проекта «Электронная Книга Памяти Вологодской области» в ВОМОО «Вологодский поисковый отряд» – Щёкотова Юлия Владимировна, тел. 89114415803, е-mail: [email protected] .

Поля «ФИО»: Фамилия, имя и отчество может быть заключено в скобки, если не было возможности определить правильное написание.
Поле «Год рождения»: то же
Поле «Место рождения»: в книгу внесены данные о людях, не являющихся уроженцами Вологодской области, но призванных Вологодскими военными комиссариатами, либо, не являющихся уроженцами Вологодской области, но имевших родственников, проживавших на территории нашей области.
Поле «РВК и дата призыва»: данные о том, каким военным комиссариатом и когда мобилизован воин
Поле «Воинская часть»: в каком подразделении: полку, бригаде, дивизии, армии и т.д. служил на момент гибели. Условные сокращения в/ч приведены в Приложении.
Поле «Должность»: занимаемая в в/ч должность.
Поле «Причина гибели»: погиб, убит, пропал без вести, иная причина.
Поле «Дата гибели»: дата смерти или пропажи без вести в том случае, если эти данные известны.
Поле «Место гибели»: место гибели согласно административно-территориального деления в период Великой Отечественной войны.
Поле «Адрес родных»: адрес проживания родных на момент гибели и согласно административно-территориального деления в период Великой Отечественной войны.
Поле «Источник»: ссылка на источник информации: ЦАМО – Центральный Архив Министерства Обороны, ЦВМА – Центральный военно-морской Архив.
Поле «Фонд»: номер или название фонда воинского подразделения в Архивах.
Поле «Опись»: номер описи фонда подразделения.
Поле «Дело»: номер дела в описи фонда подразделения.
Поле «Лист»: обозначены номера листов в деле. Номер с пометой «об» обозначает оборотную сторону листа в деле
Поле «Дополнение»: все дополнительные сведения, помогающие определить судьбу солдата, а также противоречия, возникшие при сборе сведений о человеке.

Пояснения сокращений

ВОИНСКИЕ ЧАСТИ:

2 Уд. А – 2я ударная армия, 2 У Армия, 2 УА
а – армия
гв. А – гвардейская армия
26 А – 26 армия
авиадивизия – авиадивизия
авиаполк – авиаполк
адп- артиллерийская дивизия прорыва
азсп – армейский запасный стрелковый полк
агсд – армейская горнострелковая дивизия
ап – артполк
ап РГК – артполк Резерва Главного Командования, артполк РГК
ап ПТО – артполк ПТО, противотанковый полк (1941-половина 1942 г.)
апабр – армейская пушечная артбригада
бад – бомбардировочная авиадивизия, бомб. АД
бад ДД – тоже дальнего действия
бап – бомбардировочный авиаполк
бап ДД – тоже дальнего действия
ВА – воздушная армия
гв. вдд – гв. воздушно-десантная дивизия
гв. вдп – гв. воздушно-десантный полк, гв. вдсп, вдп
гв. вдап – гв. воздушно-десантный артполк, вдап
гв. мд – гвардейская миномётная дивизия
гв. ск. – гвардейский стрелковый корпус
гап – гаубичный артполк
габр – гаубичная артбригада
гсбр – горнострелковая бригада
двл – дивизионный ветлазарет
зап – зенитно-артиллерийская дивизия
зенад – зенитно-артиллерийская дивизия
зенап – зенитно-артиллерийский полк
зсбр – запасная стрелковая бригада
зсп – запасный стрелковый полк
иад – истребительная авиадивизия
иап – истребительный авиаполк
ибр – истребительная бригада
иптап – истребительно-противотанковый артполк
иптабр – истребительно-противотанковая бригада
иминбр – инженерно-минная бригада
ибрсн – инженерная бригада спецназначения
исбр – инженерно-саперная бригада
кап – корпусной артполк
кп – кавалерийский полк
лап – легкий артполк
лабр – лёгкая артбригада
мд – моторизованная дивизия
мп – моторизованный полк
мцп – мотоцикл. полк
мк – механизированный корпус (1941 г.)
мехк – механизированный корпус (с 1942 г. и далее)
миб – мотоинженерный батальон
минд – минометный дивизион
минп – минометный полк
мибр – минометная бригада
мсб – мотострелковый батальон
омпоб – отдельный моторизованный противотанковый огнемётный батальон
мсбр – мотострелковая бригада
мсд – мотострелковая дивизия
мсп – мотострелковый полк
мспб – мотострелково-пулемётный батальон
мшисбр – мотоштурмовая инж. – сапёрная бригада
оаэсб – отдельный аэросанный батальон
обрмп – отдельная бригада морской пехоты
обмп – отд. Батальон морской пехоты
обро – отдельный батальон ранцевых огнемётов
обс – отдельный батальон связи
озад – отдельный зенитно-артиллерийский дивизион
оиптд – отд. истребительный противотанковый дивизион (и варианты)
оиб – отд. инж. батальон
окурсбр – отд. курсантская стрелковая бригада
окшр – отд. кабельно-шестовая рота
олб – отдельный лыжный батальон
олбр – отдельная лыжная бригада
олбс – отдельный линейный батальон связи
оморсбр – отдельная морская стрелковая бригада
омпмб – отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон
омсб – отдельный медсанбат
опаб – отдельный пулеметно-артиллерийский батальон
опулб – отдельный пулемётный батальон
орб – отдельный разведбатальон
орвб – отдельный ремонтно-восстановительный батальон
орр – отдельная разведрота
орро – отд. Рота ранцевых огнемётов
орс – отдельная рота связи
орхз – отдельная рота химзащиты
осад – отдельный самоходный арт. дивизион
осбр – отдельная стрелковая бригада
отд. уч. тп – отдельный учебный танковый полк
отр – отдельная телеграфная рота
отср – отдельная телеграфно-строительная рота
отэр – отдельная телеграфно-эксплуатационная рота
оучб – отд. учебный стрелковый батальон
пад – пушечно-артиллерийская дивизия
пап – пушечный артполк
пабр – пушечная артбригада
мпмб – моторизованный понтонно-мостовой батальон
пабр – пушечная артбригада
понмбр – понтонно-мостовая бригада
сад – смешанная авиадивизия
сап – самоходный артполк
смеш. авиаполк – смешанный авиаполк
сапб – саперный батальон
сд – стрелковая дивизия
ск – стрелковый корпус
сп – стрелковый полк
ТА – танковая армия (гв. ТА – у гвардейских ТА)
тк – танковый корпус
шад – штурмовая авиадивизия
шап – штурмовой авиаполк
шисбр – штурмовая инженерно-саперная бригада

ГОСПИТАЛИ:

ЭГ – эвакогоспиталь
ППГ – полевой передвижной госпиталь
ТППГ – терапевтический полевой передвижной госпиталь
ХППГ – хирургический полевой передвижной госпиталь
ИГ – инфекционный госпиталь
КПГ – корпусной передвижной госпиталь
ГЛР – госпиталь легкораненых
АГЛР –армейский госпиталь легкораненых
ВГ – военный госпиталь
ВМГ – военно-морской госпиталь
ЭП – эвакопункт
УГПЭП с ЭП – управление головного эвакоприемника с эвакопунктом
ФЭП – фронтовой эвакоприемник
РЭП – распределительный эвакоприемник
СЭГ – сортировочный эвакогоспиталь

КарФ – Карельский Фронт
ЛенФ - Ленинградский
ВолхФ - Волховский
СЗФ – Северо-Западный
КалФ - Калининский
ЗапФ - Западный
БрянФ - Брянский
ВорФ - Воронежский
СталФ - Сталинградский
ЮЗФ – Юго-Западный
ЮВФ – Юго-Восточный
ЮФ - Южный
СКФ – Северо-Кавказский
ЗакФ - Закавказский
КрымФ - Крымский
3 ПрибФ – 3-ий Прибалтийский
2 ПрибФ – 2-ой Прибалтийский
1 ПрибФ – 1-ый Прибалтийский
3 БелФ – 3-ий Белорусский
2 БелФ – 2-ой Белорусский
1 БелФ – 1-ый Белорусский
1 УкрФ – 1-ый Украинский
2 УкрФ - 2-ой Украинский
3 УкрФ - 3-ий Украинский
4 УкрФ - 4-ый Украинский
1 ДВФ – 1-ый Дальне-Восточный
2 ДВФ – 2-ой Дальне-Восточный

АрхВО - Архангельский военный округ.
ЛенВО - Ленинградский
МВО - Московский
ОрВО - Орловский
ХВО - Харьковский
СКВО – Северо-Кавказский
ПрибОВО – Прибалтийский Особый
ЗапОВО – Западный Особый
КОВО – Киевский Особый
ОдВО - Одесский
ЗакВО - Закавказский
САВО – Средне-Азиатский
СибВО - Сибирский
УрВО - Уральский
ЗабВО - Забайкальский
ДальВО - Дальневосточный
СталВО - Сталинградский
ЮжУрВо – Южно-Уральский
ПриВО - Приволжский

Элемент не найден!

При цитировании ссылаться на печатную версию: Афанасьев М. Д. В 2017 г. устроим пышное новоселье в отремонтированном здании // Историческая экспертиза. 2016. № 2. С. 230-234.

Михаил Дмитриевич Афанасьев — кандидат педагогических наук, директор Государственной публичной исторической библиотеки. Беседовал С.Е. Эрлих.

- Расскажите о Вашей научной карьере.

Я закончил библиотечный факультет Института культуры. Когда выбирал в какой вуз идти, у меня были колебания: поступать на исторический факультет или пойти в библиотечный. Выбрал библиотечный, хотя душа моя все равно оставалась душой историка. Библиотечный факультет дал знания в области поиска информации. Это неплохая база для исследователя в любой сфере. После окончания института меня пригласили в библиотеку им. Ленина в Сектор социологии книги и чтения, который изучал читательскую аудиторию в городах, в селах, среди рабочих и т.д. 20 лет я был профессиональным социологом и диссертацию защищал по теме, связанной с социологией чтения. Это был не только чрезвычайно интересный опыт, но еще и база для дальнейших исследований. Социолог отличается тем, что у него вырабатывается определенный взгляд на факт. Социолог не может ограничиться тем, что констатирует что-то. Ему нужно обязательно понять, какое место этот факт занимает в социальных процессах прошлого и настоящего. Я часто вижу, что такого «социологического» взгляда не хватает многим историкам. Человек собрал громадное количество фактов и не знает, что с этим делать. Он производит впечатление человека, объевшегося информацией. Он не видит те сюжеты в его копилке, которые позволяют построить оригинальную модель, увидеть интересные закономерности.

Когда более 20 лет назад я стал директором ГПИБ, то ограничил себя историческими исследованиями, правда только в той мере, в какой администратору удается заниматься научной работой. Как ученый я стараюсь совместить в себе социологическое и историческое знание и выступаю как историк библиотечного дела, историк культуры, при этом пытаясь применить социологические методы. Поэтому все мои публикации немножко социологические, вне зависимости пишу ли я о библиотеках 18 века или 20. Эта о моей профессиональной исследовательской карьере. 90% времени и сил - это, конечно, собственно администрирование и руководство процессом. Здесь я стараюсь, чтобы библиотека имела не только имидж библиотеки, удобной для читателя, но еще и сохраняла свою функцию исследовательского центра в доступных ей сферах.

- Расскажите об истории библиотеки.

Мы свою историю считаем двумя способами. У нас две даты основания. 1938 год, когда мы были созданы советской властью для решения вполне советских задач. Тогда решением Политбюро была выделена из Государственного исторического музея существовавшая при нем Историческая библиотека. Она стала Государственной публичной исторической библиотекой РСФСР. А наш нынешний филиал возник раньше, 95 лет тому назад, когда создали Институт Маркса и Энгельса и в нем начали формировать библиотеку. Но ни одна библиотека не может создаваться совсем на голом месте. Она обязательно имеет своего предшественника. Для ГПИБ этим предшественником был ГИМ и его библиотека, а для библиотеки ГИМ предшественником была библиотека Александра Дмитриевича Черткова. Его портрет висит за моей спиной. Чертков в начале 19 века поставил перед собой задачу собрать все, что написано по истории России и славянства. Чертковская коллекция западно-европейской книги по истории России и славянства и редкой книги вообще, в составе библиотеки Исторического музея пополнилась обширными книжными коллекциями по темам, начиная от античности и кончая филологическими проблемами (тогда не было жесткого разделения на историков и филологов). Кроме того библиотека формировалась из книжных коллекций московской профессуры, которая дарила, продавала, завещала свои домашние собрания в музейную библиотеку. Когда в 1938 году перед созданной Исторической библиотекой поставили задачу пропагандировать «Краткий курс истории ВКПб», то пропагандистская литература легла тонким слоем на богатый научный фонд. И тогда она оставалась местом для серьезных исследований, для той части научной интеллигенции, которая уходила в то, что называется внутренней эмиграцией, занимаясь средними веками и другими далекими от повседневности темами. Все равно требовалось цитировать классиков марксизма-ленинизма и партийных руководителей того времени, но все-таки можно было заниматься сферой, в которой не было такого жесткого контроля, как в исследованиях советского периода. Так, Академик Крачковский был инициатором создания у нас кабинета Востока и востоковедение нашло здесь свое прибежище.

Параллельно существовала Библиотека Института марксизма-ленинизма. Это наследница Института Маркса и Энгельса, потом Института Маркса, Энгельса, Ленина, которая точно так же формировалась двояко. С одной стороны - задача библиотеки вполне определенная - изучение истории и теории марксизма. Но люди, стоявшие у истоков той библиотеки, понимали, что вообще марксизм питался «всем тем богатством, которое выработало человечество» (общеизвестная цитата из Ленина, но теперь надо это указывать). Основатели библиотеки видели свою задачу в изучении истории всех общественных движений, истории взаимоотношении власти и народа во всех странах. Если Савонарола выступал против тогдашней церкви и создавал некую общественную коллизию, то материалы по Савонароле здесь должны быть. И Фронда - это конфликт внутри государства. Соответственно Мазаринады - листовки, критикующие Мазарини, должны быть в этой коллекции. Таким образом они собрали совершенно замечательную библиотеку, далеко выходящую за рамки узких партийных задач, которые изначально были поставлены при создании библиотеки Института марксизма-ленинизма.

До 2014 года две библиотеки существовали параллельно. Наша Государственная публичная историческая библиотека России и Библиотека Института марксизма-ленинизма, которая после 1992 года стала Государственной общественно-политической библиотекой. В 2014 году наши библиотеки объединились. Теперь это одно собрание. Это создало для нас не только трудности, но и качественно новую ситуацию в использовании имеющихся ресурсов и выработке направлений деятельности. Изучение марксистской истории и марксизма как уже исторического явления сегодня становится достаточно интересным и актуальным направлением. В этом смысле объединение в рамках ГПИБ является логичным. Первое, что нам нужно было делать (сейчас мы в основном эту проблему решили) - это создать единое пространство для читателей основной библиотеки, которая здесь в Старосадском переулке находится, и филиала, который находится на улице Вильгельма Пика и который представляет фонды и информационные ресурсы бывшей Библиотеки Института марксизма-ленинизма. Надо было сделать так, чтобы человек, если у него появляется вопрос, а есть ли эта информация в библиотеке, мог бы войти одним входом в наш каталог единый для двух пространств, узнать об этом и выбрать себе наиболее удобную стратегию. Чтобы не его посылали из одного здания в другое. Мы привезем эту книжку, если она вам нужна, в то место, где вы привыкли работать. Единое информационное пространство - вещь достаточно сложная, еще многое предстоит сделать, но задача решается. И сегодня уже есть единый вход и в наши многочисленные каталоги, и единую электронную библиотеку. Мы также пытаемся объединить те коллекции, которые развивались параллельно. Например, две коллекции, которые оказались взаимодополняющими: первая - это эфемериды, коллекция листовок, документов временного назначения, которые становятся чрезвычайно важным источником по истории общественных движений. Когда я пришел сюда директором в 1989 году, то мы сразу создали такую группу, которая тогда, в эпоху перестройки начала собирать различные листовки: материалы народных фронтов, новых политических партий, предвыборные программы и т.д. Понимая значение этого материала, мы и сейчас продолжаем это делать. В Библиотеке Института марксизма-ленинизма также сложилась потрясающая коллекция такого рода листовок более раннего времени: начала 20 века, революционных событий 1905-1907, думские материалы, революций 1917 года, выборов в Учредительное собрание, агитационный материал 30-х, 40-х, 50-х годов и т.д. Благодаря этим документам история нашего общества предстает в «звуках времени». Если еще вспомнить, что у нас есть коллекции западно-европейских листовок, начиная от уже упомянутых Мазаринад, до Парижской комунны, то это такой источник, вокруг которого можно вести работу и с которым работать.

Во-вторых, у нас оказалось две параллельных очень интересных коллекции эмигрантской литературы, в филиале - начиная с Герцена и дальше. В Исторической библиотек до последнего времени работал Отдел русского зарубежья, в который мы привозили эмигрантские книги из Калифорнии, из Аргентины, из Западной Европы. А до этого был замечательный подарок одного русского эмигранта, полковника Белой армии Я.М. Лисового, жившего в Чикаго. Он в 1945 году на волне патриотизма подарил свою коллекцию по истории белого движения и эмиграции. Это все мы сейчас соединяем. Получается совершенно замечательный ресурс по истории русской эмиграции.

Это все вместе дает нам возможность думать о целенаправленном привлечении читателей под определенные коллекции. В качестве одной из таких аудиторий мы, например, видим зарубежных славистов, людей занимающихся изучением советского периода. Мы готовы организовывать стажировки и выступать помощниками в подборе литературы для исследования. Раньше функцию помощи западным исследователям для работы в России оказывали западные фонды. Сегодня количество и круг этих помощников резко сократился. Поэтому мы здесь можем выступать «российским агентом».

Сейчас завершается ремонт нашего здания в Старосадском переулке. Библиотека продолжает работать, но количество залов и мест сокращено. После ремонта мы хотим здесь развивать направления, которые бы отвечали сегодняшним потребностям в изучении. Например, создаем кабинет биографики. Это будет центр, куда можно было бы обратиться с вопросом при поиске сведений о людях невеликих. Это одно из направлений собственно библиографической работы. Но это даже не генеалогия, а именно поиск во всех доступных источниках: в генеалогических исследованиях, в книгах памяти, в мартирологах. Важно, чтобы наши специалисты аккумулировали эту информацию. Уже сейчас мы фактически выполняем эту работу через наш справочный отдел. Но создав такой кабинет, мы объявим на весь мир, что сюда можно за этим обращаться. Мне кажется, что это будет большая помощь исследователям. Сейчас, когда история повседневности активно изучается, когда биография человека оказывается важным элементом исторического повествования, это будет интересно.

Если говорить о филиале, то изучение советского периода, должно стать его профилем. Сам Бог велел бывшей Библиотеке Института марксизма-ленинизма рассказать о том, как жили люди в советское время. Там для этого есть все: и информационные ресурсы, и база, и книжные фонды.

- В электронном каталоге вашей библиотеки уже представлен весь фонд?

Применительно к фондам старой ГПИБ, то практически все они отражены в электронном виде. Что касается филиала, того что было в Библиотеке Института марксизма-ленинизма, - там в электронном каталоге представлена литература примерно последних 20 лет. По старой литературе есть еще проблемы. Электронный каталог будет пополняться за счет старой западно-европейской литературы, листовой материал также не отражен еще полностью. Мы этим активно занимаемся.

- Вы сказали, что сканируете книги. Какая часть фонда уже отсканирована

Мы не ставим задачу отсканировать значительную часть нашего фонда вообще. Массовое сканирование это, с моей точки зрения, не дело библиотек. Это дело как коммерческих структур вроде Гугл, так и государства. В России есть проект Национальной электронной библиотеки. Во Франции - Галлика. Эти проекты требуют огромных денег. Мы здесь - не конкуренты. Наша задача - другая. Мы должны выбрать в нашем фонде те вещи, на которые хотим обратить внимание. Вот к нам приходят люди, которых интересуют те же биографии. Зачем тратить время - сюда приходить? Мы берем генеалогическую литературу и все основные источники в области генеалогии оцифровываем их и выставляем. Смежная с этим вещь - военная история упирается в такие справочники как списки офицеров по старшинству. Есть еще справочники, которые нужны для краеведов. Адрес-календари нужны. Адрес-календарей - громадное количество. Мы оцифровали, в первую очередь, те, которые есть только в нашей библиотеке. Если этот адрес-календарь есть в десятках других библиотек, он подождет. Поэтому у нас никогда не будет оцифровано даже 5% нашего шести миллионного фонда. Мы делаем доступными онлайн самые важные книги для нашего читателя. Мы стремимся, чтобы оцифрованная литература была тематически замкнута на определенные темы, чтобы не получалось что всего понемножку, а толка нет. Кроме того, в вопросе сканирования мы сотрудничаем с другими организациями. Например, у нас есть договор о сотрудничестве с Президентской библиотекой им. Б.Н. Ельцина, которая формируется только из цифровых копий. Поскольку история государственности это их профиль они к нам обращается, и мы вместе оцифровываем книги. Счет идет уже на тысячи. Эти цифровые копии представлены в обеих библиотеках. Тем самым идет довольно большое пополнение электронных ресурсов Исторической библиотеки. Но я бы сказал, что совместная деятельность в области формирования электронных фондов библиотек должна быть скоординирована в масштабах страны. Проект Национальной электронной библиотеки снимает проблему дублирования.

Мне близка модель, которая реализована во Франции. Я очень люблю работать с «Галликой» - онлайн-библиотекой Национальной библиотеки Франции. Из каталога библиотеки узнаешь, что да, есть электронная копия этой книжки, но, к сожалению, в данном случае она защищена законом об авторском праве. При этом полного запрета часто нет - законодатели как бы воздействуют на твою совесть: читайте и даже копируйте, если вы это делаете для себя, для научных или образовательных целей, но, если вы хотите потом использовать копию при публикации или в коммерческих целях, то вот, пожалуйста, электронный адрес, обращайтесь туда и договаривайтесь о правах. Такая открытая система. Это замечательно.

Для нашей страны очень важно создать подобную систему. Сейчас трудно приехать в Москву или в Питер чтобы работать в библиотеках.

Сейчас создается Национальная электронная библиотека. Ее идея - открыть доступ причем, включая современную литературу. Книги, вышедшие 100 и более лет назад (то есть уже находящиеся вне действия Закона об авторских правах) - это те, что мы и другие крупные библиотеки оцифровали в прежние годы. Я считаю, что нужно было как для проекта «Галлика» при выборе приоритетов копирования делать ставку на культурное наследие. Но это уже вопрос культурной политики.

Вы уже рассказали, что у вас есть уникальные коллекции, которые фактически являются архивными материалами, так как существуют в единственном экземпляре. А какие есть еще интересные коллекции, которые привлекают историков?

Наши предшественники получали книжные коллекции от ученых и коллекционеров, занимавшихся определенными темами. Поэтому, у нас часто качество подбора материала, его полнота и, самое главное, наличие редких изданий лучше, чем в национальных библиотеках. Национальная библиотека получает обязательный экземпляр. Все, что выходило в 19 начале 20 века, все там есть. Но вот возьмем, в частности, материалы по истории земства. Но во Владимире жил коллекционер, который тоже собирал материалы по истории земства, в первую очередь Владимирской и соседних губерний: какие-то отчеты, протоколы, которые печатались, но до обязательного экземпляра не доходили, а если доходили, то сил обработать там их не всегда хватало, и их складывали в ящики, потому что это не самая важная литература. Я знаю случай, когда через десятилетие в 1910 г., когда вскрыли ящики с брошюрами (по предварительным оценкам их было там около 150 тысяч), почти половина брошюр и книг превратилась «в мусор», или они были сочтены ненужными. Это документированный случай из истории Библиотеки Румянцевского музея - ныне Российской государственной. В этой ситуации личная коллекция, попавшая в нашу библиотеку, принесла материалы нигде более не доступные. Кроме того, у коллекционеров сохранялись не только отдельные издания, но и оттиски статей. Мы оттиски обрабатываем, как книжки. Поэтому то, что обычно где-то потеряно, нигде эту статью найдешь, тут в каталоге у тебя есть информация об этой статье. Бывало, что издавали книжку в 20 экземпляров для близких «Не для продажи». У нас хранится коллекция Л.М. Савелова, где книги имеют пометки на полях этого знаменитого генеалога: здесь ошибка, здесь дата смерти проставлена. Есть и рукописные сборники, например, о незаконнорожденных потомках известных родов. Многие исследовали мне рассказывали с удивлением, что они работали с двумя национальными библиотеками и считали, что все по своей теме выявили. Но придя в Историчку, понимали, что надо начинать все сначала по теме, по которой, казалось, была собрана вся литература. Люблю рассказывать историю о коллекции цензора А.И. Остроглазова. Андрей Иванович был библиофилом. Он из всех книг, которые запрещались цензурой и уничтожались, один экземпляр оставлял себе и на нем писал: «Есть три экземпляра - один в Императорской публичной библиотеке, один в цензуре, один у меня». Иногда писал: «Все экземпляры уничтожены. Только у меня есть». Когда мы начали проверять перед оцифровкой книги по нашему каталогу, то находили по 2-3 экземпляра из полностью уничтоженных тиражей книг. Видимо, когда проходил слух об уничтожении книги, коллекционеры тайком из типографии добывали экземпляры. Затем коллекции этих библиофилов соединились в нашем фонде.

- Расскажите, что мешает работать?

Главная проблема - это нехватка места. Мы не можем как маленькая публичная библиотека, купив одну книжку, списать другую, чтобы найти место, куда новинку поставить. У нас фонды все время растут. Филиал уже был заполнен, когда мы его получили. Основное здание также заполнено. Это колоссальная проблема и из нее нет простого выхода. Можно оцифровать скажем «Санкт-Петербургские ведомости» 18 века, но разве можно от них «освободиться»? Сегодня обычно жалуются на заработную плату, но сейчас с этим в библиотеке все более-менее нормально. Есть проблема кадров - не хватает специалистов историков, которые бы могли совмещать практическую работу с читателями и с фондами, с исследовательской работой.

Как меняется со временем посещение библиотеки? Есть ли данные, какие исторические сюжеты более востребованы?

До 2000 года посещение библиотеки росло очень быстро. Просто очереди стояли на улице. Потом начало довольно быстро уменьшаться в связи с развитием интернета. Сегодня ситуация стабилизировалась. Сложилась постоянная группа читателей. Часть - серьезные студенты, часть - профессиональные исследователи, часть - историки-любители. При том, что у нас ограниченное в связи с ремонтом количество мест, сегодня в библиотеку приходит 300-400 человек в день. Что касается предпочтений, я бы не смог сейчас выделить какие-то отдельные темы, как раз наоборот - произошла сегментация интересов. Массовый спрос ушел в интернет, а сюда пришел студент за индивидуальными вещами. В исследовательской аудитории также произошло тематическое дробление в сравнении с советским периодом. Можно отметить, что ученые все меньше замыкаются в изучении одной страны. Все больше сравнительных исследований. Даже при изучении «национальной» темы все шире привлекается международный материал. Поэтому такого жесткого деления - зал для историков России и зал для историков-«зарубежников» - этого уже у нас не будет. Человек сам может выбирать: здесь стоит фонд по зарубежной истории, здесь - по истории России. И он уже сам решит, где он сегодня будет заниматься.

- Каковы объемы новых поступлений зарубежной литературы?

Приобретаем зарубежную литературу по две-три тысячи названий в год. Что-то получаем по книгообмену с зарубежными университетами. Выписываем журналы. Сегодня очень большая электронная подписка. Отбор литературы очень строгий с ориентацией на нашего читателя. У нас есть договоры с академическими институтами. Они просят нас что-то выписать. Недавно для Института востоковедения подписались на большую базу данных по истории курдского движения.

- Каким Вы видите будущее библиотек и вашей библиотеки в частности?

Маленькие библиотеки сегодня перестраиваются. Теперь они больше ориентируются на создание площадок для общения. Все меньше являются источником информации. Для крупных научных библиотек - это не столь актуально, хотя и для нас проблема создания среды для общения всегда важна. Из-за ремонта уже несколько лет мы не проводим в своих стенах какие-то публичные мероприятия, не приглашаем к себе и ученых, и студентов. Это мы возродим и даже будем развивать в ближайшем будущем, потому что потребность в коммуникации существует. У нас спрашивают: нельзя ли у вас провести презентацию, встретиться с людьми близкими по духу. Но у нас это никогда не будет главным. Мы будем существовать в трех сферах. Первая - традиционное книжное обслуживание. Вы придите, у нас есть такие книги, которых нигде нет. Вторая сфера - информационная. Все, что можно, мы вам предлагаем в интернете, в первую очередь каталоги. Следующая возможность - дистанционно заказать, отложить литературу, то есть работать заочно как читатель и, наконец, сами книги предоставить через электронную доставку из нашей электронной библиотеке. И третья сфера - это место для коммуникации. У вас есть потребность общаться по поводу истории? Приходите. Эти три сферы и есть наше будущее.

- А ремонт когда заканчивается?

Надеюсь, в этом году мы уже начнем осваивать отремонтированное здание. Нам сейчас постепенно с апреля месяца будут сдавать помещения. Мы должны поставить мебель, расставить книги, расширить штат, который сократился в связи с ремонтом. Я думаю, что в 2017 год устроим пышное новоселье в отремонтированном здании.

Сегодняшний наш собеседник — фигура в библиотечной профессии заметнейшая: библиотековед, кандидат педагогических наук, заслуженный работник культуры РФ, автор многочисленных работ по книжному и библиотечному делу, социологии чтения, директор Государственной публичной исторической библиотеки России Михаил Дмитриевич Афанасьев.

— Михаил Дмитриевич, вы работаете директором ГПИБ уже долгие годы. И успешно работаете. О библиотеке всегда тепло отзываются читатели, называя её «прибежищем интеллигентных людей». Трудно быть директором? И вообще, директор библиотеки — он кто: успешный хозяйственник или идеолог? Событийный менеджер или эффективный лоббист?

— Спасибо за добрые слова об Исторической библиотеке. Но справедливости ради надо сказать, что имидж Исторички сложился задолго до того как я стал директором. И задача коллектива, и моя тоже, поддерживать его, соответствовать той высокой планке качества, которую установили наши предшественники.

Что касается роли директора, то в разные времена востребованы разные директора, и именно в этом основная трудность руководителя, если он остаётся на своём месте долгие годы.

Я пришёл на эту должность в эпоху бурных демократических процессов Перестройки. Тогда был востребован тип директора-лидера, который может сформулировать новые направления деятельности, увлечь коллектив новыми задачами и установить новую, демократичную систему взаимоотношений руководителя и сотрудников. Коллектив выбирал меня на конкурсной основе всеобщим голосованием. Но, приняв должность директора, я практически сразу должен был стать и эффективным хозяйственником, ибо наступило время «нового хозяйственного механизма», когда государство, не имея возможности полноценно финансировать учреждения культуры, взамен предоставило руководителям учреждений полную самостоятельность в поиске, зарабатывании средств и распоряжении всеми денежными поступлениями и имуществом. В двухтысячные годы по мере того как выстраивалась «вертикаль власти» и центром принятия решений всё более становилось Министерство культуры, актуальным стала роль директора-лоббиста…

Боюсь, редко встречается человек, который в равной степени успешно может выступать в столь разных ролях. Здесь основой эффективности директора становится подбор команды. Директор — это вершина айсберга. Он пожинает плоды славы (если всё хорошо) и на него же обрушиваются обвинения (если что-то плохо), но за ним стоит коллектив и, главное, его заместители. И если директор хороший идеолог, то у него должен быть в заместителях хороший практик, если же он крепкий хозяйственник — рядом с ним должен быть идеолог, которому он доверяет. Для общества — это один человек — директор.

— Сегодня библиотеки активно ищут новые формы, включая в своё пространство, например, досуговые зоны. На ваш взгляд, не растворит ли в себе этот досуговый элемент собственно Библиотеку? Есть ли актуальная необходимость в реформации библиотек и библиотечной профессии?

— Как человек, не только много лет проживший в библиотечной профессии, но и являющийся историком библиотечного дела, должен сказать, что библиотеки уже переживали подобный период в своей истории 30 лет тому назад. Тогда на фоне катастрофического падения авторитета библиотек в читательской среде (о причинах не будем сейчас говорить, просто поверьте на слово) и одновременно раскрывшихся возможностях для творческой деятельности, предоставленные Перестройкой, в библиотеках началось массовое распространение так называемых «клубных» форм работы — на базе библиотек стали действовать общества, объединения, кружки и клубы самых разных направлений — от художественных студий до рок-клубов и дискотек. Тогда, как и сейчас, в библиотечной среде возник вопрос о том, где допустимая граница, за которой мы теряем библиотеку и становимся чем-то иным. На это я в те годы отвечал следующим образом: вопрос состоит не в том, соответствует ли та или иная деятельность профилю библиотеки, а в том, как люди, посещающие эти мероприятия, относятся к библиотеке. Если им будет предложено для их встреч другое помещение, и они радостно переберутся туда, значит, библиотека всё это делала напрасно. Если они скажут: «нет, мы хотим остаться в библиотеке», значит, она сделала нужное и важное дело.

Мы должны понимать, что печатная книга своей многовековой культурной историей, вписанностью в культурный код любого народа создает очень сильный фон для всего, что происходит в окружении (в присутствии) книг. Как вы думаете, есть разница в том, где подремать в ожидании поезда — в зале ожидания или в комнате, заполненной шкафами с книгами? Обратите внимание, сколько людей обращается в библиотеки с просьбой организовать встречу, провести мероприятие… Для них важен этот культурный контекст. В этом смысле библиотека как площадка для самого разного общения (с книгой, другими людьми — не важно) — это не потеря своего смысла, но своего рода «эксплуатация» того потенциала, который в ней заложен. Проблема может возникнуть тогда, когда книжный интерьер станет единственным, что будет отличать библиотеку от других мест проведения досуга. Тем более, история говорит нам, что пройдет время и в новой ситуации может появиться потребность в иной библиотеке, более «книжной», а точка невозврата уже будет пройдена.

Сегодня библиотеки переживают эпоху глобальных перемен, связанных с появлением виртуального информационного мира. По масштабам задач, которые встали перед библиотеками, эпоха сопоставима (а в чём-то и более радикальна) со временем изобретения печатного станка и ухода с культурной арены рукописной книги. В итоге библиотека должна своей деятельностью ответить на три вопроса — как она будет работать с традиционным фондом печатной книги; каково её место в новом виртуальном мире, что будет с помещением библиотеки в этой новой ситуации. Последнее особенно важно, потому что глобальные перемены затронули фундаментальные основы библиотечной профессии. На протяжении всей истории библиотеки были местом, куда человеку нужно было прийти, чтобы получить информацию. Сегодняшний мир ориентирован на то, что информация сама должна прийти к человеку туда, где он в данный момент находится.

— Вы много лет занимались социологией чтения. Сильно ли изменились сегодня читательские ориентиры, вкусы? Действительно ли современный читатель в большей степени отдаёт предпочтение литературе информативной, а не художественной?

— Как социолог (а бывшими социологи не бывают, поскольку социология это не набор профессиональных приемов, а способность видеть за событием социальную закономерность) могу сказать, что читательские ориентиры, если под ними понимать жанровые и тематические предпочтения, не изменились и не изменятся. Нет ничего более устойчивого в читательском поведении, нежели круг любимых массовой аудиторией, и молодежной в том числе, жанров. Базовые модели — формулы, на которых строятся определенные жанры (приключение, детектив, мелодрама и т.п.) — вечны и безотказно вызывают стабильный читательский интерес. Другое дело — конкретное наполнение жанра. В конце XVIII века жажду приключений в литературе удовлетворял «Плутарх для юношества», весь XIX век царствовали рыцари Вальтера Скотта и индейцы Майн Рида и Фенимора Купера. В ХХ веке — в эпоху технического прогресса — пришёл Жюль Верн. К началу XXI века молодёжь «вышла в космос» и стала там искать рыцарской романтики. И на этом интересе на поверхность выплыл жанр фэнтези. Что касается информативной литературы, то, по моим наблюдениям, она-то как раз переживает свой кризис, поскольку не только молодёжь, но и всё большая часть взрослого читающего населения за информацией предпочитает обращаться к электронным фактографическим источникам (Википедия — классический пример), а не к текстам.

— Вы встречаетесь с молодежью в библиотечных коллективах, читаете лекции. Как на ваш взгляд, есть ли сегодня преемственность в библиотечной профессии, идёт ли молодой специалист в Библиотеку? Какова кадровая ситуация в вашей библиотеке?

— Очень сложный вопрос, поскольку сейчас мы переживаем переломный момент в механизме преемственности в нашей профессии. На протяжении многих поколений профессия библиотекаря была не престижной, малооплачиваемой и, при ближайшем знакомстве, не очень легкой. Результатом этого в библиотеках сложились несколько каналов приобщения молодежи к профессии: библиотечные династии, библиотечные учебные заведения для «книжных» личностей и, очень часто, случайное попадание в библиотеку, в результате которого человек или уходил или оставался на всю жизнь — своего рода «естественный отбор». Оставшиеся в профессии полностью принимали своеобразие библиотечной работы с её общественным статусом, отсутствием карьерного роста и многими другими чертами, отличающими библиотечную работу от других сфер приложения сил. Сегодня ситуация в библиотеках изменилась — профессия в силу ряда причин стала более привлекательной (где-то зарплата выросла, где-то проблемы безработицы и т.п.), но внутренне библиотеки меняются не так быстро. В этой ситуации можно наблюдать сразу два противоречивых процесса: приход нового типа молодого человека становится стимулом для динамичных перемен в самой библиотеке, библиотека обновляется, старшее поколение начинает чувствовать себя неуютно. Или, напротив, молодёжь, не желающая принимать сложившиеся «правила игры», не удерживается в коллективе, а значит, преемственности нет, коллектив стареет. В этой ситуации динамично развивающаяся библиотека становится основным фактором привлечения молодёжи для работы в ней.

Такие крупные научные библиотеки, какой является Историческая библиотека, имеют и специфические проблемы. У нас никогда не было большого количества выпускников библиотечных вузов — приоритет отдавался историкам, и сегодня молодёжь с библиотечным образованием — это исключительно те, кто получал его, уже работая в нашей библиотеке.

— Что бы Вы пожелали коллегам-библиотекарям, работающим с молодёжью?

— Быть всегда молодыми душой, чувствовать, переживать так же, как и ваш читатель, быть с ним заодно. Но при этом, опираясь на свой профессиональный опыт, быть для него не только другом, но и советчиком и организатором того пространства, на котором происходит ваша встреча, — библиотеки.

Вопросы задавали Марина Захаренко и Евгений Харитонов