И м сеченов сообщение. Иван Михайлович Сеченов – о биографии кратко, вкладе в медицину

Судьба Ивана Михайловича Сеченова, выдающегося ученого-физиолога, была непростой. В его биографии успехи сменялись неудачами, однако на каждом этапе жизненного пути ученый неизменно оставался верен себе, своим идеалам и принципам. Он неустанно боролся за свет науки и разума, за просвещение, даже если цензура клеймила его сочинения как “опасные” и “подрывающие нравственные устои”. Богатое научное наследие Ивана Михайловича по сей день представляет интерес для специалистов со всего мира.

Детство и юность

Иван Михайлович Сеченов родился 13 августа (по старому стилю - 1-го) 1829 года в селе Теплый Стан Курмышского уезда Симбирской губернии. Отцом ученого был мелкопоместный дворянин Михаил Алексеевич Сеченов.

В прошлом он служил в Преображенском гвардейском полку, а выйдя в отставку, поселился в усадьбе вместе с женой и детьми. Среди соседей Михаил Алексеевич слыл белой вороной - после того как мужчина женился на крепостной крестьянке Анисье Егоровне, местное дворянство смотрело на него свысока.

Супруга подарила Сеченову 8 детей, из которых Иван был самым младшим. До 14 лет мальчик ни разу не выезжал за пределы родного села. Рос он преимущественно в женском окружении. Старшие братья учились в городе, а среди сверстников товарищей его возраста не было. Родители собирались отправить сына в Казанскую гимназию, к братьям, но из-за смерти отца материальное положение семьи пошатнулось. Поэтому Иван учился на дому, его наставниками стали сельский священник и гувернантка.

В 1843 году Сеченов-младший отправился в Петербург, где поступил в Главное инженерное училище. В его стенах юноша освоил физику, химию, математику и другие науки. После завершения учебы, в 1848-м, Ивана Михайловича распределили на службу в киевский саперный батальон. Однако молодой человек скоро осознал, что здешний образ жизни не для него. Ему претили жестокость военных, раболепие младших чинов перед старшими. В 1850 году Сеченов подал в отставку.

Некоторое время Иван Михайлович провел дома, в Теплом Стане. А осенью того же 1850-го выехал в Москву. В столице юноша стал вольнослушателем медицинского факультета Московского университета. Летом 1851 года он, поднаторев в анатомии, ботанике и латыни, выдержал вступительный экзамен и влился в ряды студентов. Поначалу под влиянием профессора Федора Иноземцева он склонялся к хирургии. Однако уже на старших курсах Сеченов сделал выбор в пользу физиологии.

В 1856 году молодому человеку предстояло выдержать выпускные экзамены. Декан медицинского факультета Николай Анке предложил талантливому студенту сдавать не обычные, а докторские экзамены. Они, разумеется, были сложнее и обязывали выпускника написать и защитить диссертацию. Сеченов согласился и вскоре сдал докторские экзамены на пару с однокурсниками Эдуардом Юнге и Павлом Эйнбродтом.

После этого Иван Михайлович, прекрасно понимая, что постиг в Московском университете только азы, решил отправиться за границу. Он отказался от отцовского наследства и, получив от братьев 6 тыс. руб. компенсации, уехал в Германию. Там молодой человек посещал лекции Иоганна Мюллера, Эмиля Дюбуа-Реймона и других видных физиологов. Кроме того, он занимался в лабораториях, изучая химию и делая опыты. Результаты исследований Сеченов изложил в научной статье, которая сделала ему имя в кругах европейских физиологов.

Медицина и научная деятельность

В 1860 году Иван Михайлович защитил докторскую диссертацию. Тема звучала следующим образом: “Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения”. Чтобы детально разобраться в вопросе, Сеченов самостоятельно сконструировал “кровяной насос”, действие которого наглядно показывало, как алкоголь влияет на поглощение кислорода кровью.

Как алкоголь выделяется из организма, какие химические процессы он подавляет в тканях, как под его воздействием меняется мышечная и нервная деятельность - все эти темы физиолог всесторонне осветил в своей работе.

По приглашению профессора Ивана Глебова Сеченов начал работу в Санкт-Петербургской медико-хирургической академии. Его лекции, полные фактов и новейших научных данных, вызывали горячий интерес со стороны слушателей. Одна из заслуг Ивана Михайловича состоит в том, что он первым сделал акцент на взаимосвязи между организмом и внешней средой - эта идея нашла отражение в статье “О растительных актах в животной жизни” (1861).

Помимо физиологии, в своих трудах Сеченов касался насущных проблем биологии, медицины и других наук. В 1862 году, будучи в Париже, Иван Михайлович работал в лаборатории французского медика Клода Бернара. Здесь произошло одно из главных его открытий: ученый доказал, что нервная деятельность человека состоит из двух непрестанных процессов - раздражительного и тормозного. Этот феномен получил название “центрального (или сеченовского) торможения”. Детали открытия Сеченов изложил в работе, увидевшей свет в 1963 году.

Вернувшись из-за границы, Иван Михайлович издал в печатном виде лекции “О животном электричестве” (1963). За эту работу физиолог удостоился Демидовской премии. Последовавшие за ней “Рефлексы головного мозга” (1963) стали своего рода вершиной трудов Сеченова. Две части этого сочинения были опубликованы в №47 и №48 “Медицинского вестника”. Отдельное издание вышло в свет в 1966 году.

Книга, которая опровергала предшествующие взгляды на мыслительную деятельность человека, вызвала скандал. По мнению цензуры, труд Сеченова подрывал религиозные, нравственные и политические основы. Тираж “Рефлексов головного мозга” был арестован, против ученого пытались завести судебное дело. Иван Михайлович отнесся к травле спокойно, заявив, что, если дело дойдет до суда, он продемонстрирует судьям опыт с лягушкой и докажет свою правоту.

Правительству пришлось снять с Сеченова обвинения и выпустить сочинение в свободное обращение. Однако до конца жизни Иван Михайлович оставался “на заметке” у царского правительства. Его научные исследования подвергались строгому изучению и, помимо академической цензуры, передавались на рассмотрение в вышестоящий цензурный комитет. В 1869 году Сеченов рекомендовал в профессора Медико-хирургической академии и, когда того забаллотировали, вышел в отставку в знак протеста.

Впоследствии Иван Михайлович трудился в Новороссийском, Санкт-Петербургском и Московском университетах. В 1891 году в своем родном университете он занял должность профессора кафедры физиологии. При этом ученый не переставал вести научную работу, ставить эксперименты.

Он исследовал психологию, физиологию мышечной деятельности и физиологию труда, физикохимию газов крови. В 1901-м Сеченов подал в отставку, сохранив за собой право пользоваться физиологической лабораторией. Сохранилась фотография 1902 года, на которой физиолог запечатлен за опытом по изучению ритма работы мышц руки.

Личная жизнь

В 1848 году, будучи в Киеве, Иван Михайлович стал частым гостем в доме некоего врача. Там он познакомился с дочерью хозяина дома, молодой вдовой Ольгой Александровной. Сеченов вспоминал о ней как о незаурядном, начитанном человеке, умной и живой собеседнице. Неудивительно, что вскоре юноша начал испытывать к ней романтические чувства. Иван понимал, что его любовь вряд ли будет взаимна, тем не менее известие о новом замужестве Ольги Александровны воспринял болезненно.

Позднее Сеченов отмечал, что этот эпизод подтолкнул его уйти в отставку и получить университетское образование. Интересно, что свою супругу Иван Михайлович повстречал, ратуя за доступность женского образования в России. Еще в 1861 году Мария Александровна Бокова и ее подруга Надежда Прокофьевна Суслова в качестве вольнослушательниц посещали лекции ученого в Медико-хирургической академии. Обе женщины собирались сдавать экзамены на аттестат зрелости, и Сеченов охотно помогал им с подготовкой.

Мария была замужем. И она сама, и ее супруг Петр Иванович Боков крепко подружились с физиологом. Сеченов часто гостил в их доме. Когда обе ученицы успешно выдержали экзамены, Иван Михайлович стал почетным гостем на торжестве, организованном в честь “выпускниц”.

В 1862-м ученый отбыл в Париж, но его общение с Боковой и Сусловой не прекратилось. Женщины отправляли ему подробные отчеты о своих научных изысканиях, Сеченов же присылал в ответ подробные разборы их ошибок и достижений.

Вскоре после возвращения Ивана Михайловича в Россию стало понятно, что его и Марию связывает чувство куда более глубокое и сердечное, чем простая дружба. Муж Боковой, человек поистине понимающий и благородный, не стал чинить любящим друг друга людям препятствия. Более того, когда Сеченов и его избранница сочетались гражданским браком, Петр Иванович остался искренним другом их семьи.

В 1864 году был принят закон, запрещающий женщинам учиться в академии и заниматься научной деятельностью. Ученицам Ивана Михайловича пришлось оставить свои занятия. Желая продолжить обучение, Суслова и Бокова-Сеченова отправились в Цюрихский университет (Швейцария). Вернувшись в Россию, Мария занялась врачебной деятельностью, кроме того, вместе с мужем она перевела ряд учебных пособий по медицине и физиологии.

По свидетельству современников, Сеченов был счастлив в личной жизни. Их с Марией союз основывался не только на любви, но и на общности интересов. Летние месяцы супруги проводили в Клепенино, крохотной деревеньке близ Ржева, которую Бокова-Сеченова унаследовала от родителей. В письме к Надежде Сусловой жена физиолога делилась подробностями их сельского отдыха: днем они объезжали окрестные леса и поля, вечера проводили за чтением.

Смерть

Сеченов скончался 15 (2) ноября 1905 года. Причиной смерти стало крупозное воспаление легких. В последний путь Ивана Михайловича провожали только самые близкие люди. Пышных похорон профессору, внесшему колоссальный вклад в мировую науку, не устраивали - такова была воля покойного.

Поначалу его могила располагалась на Ваганьковском кладбище, затем прах был перенесен на Новодевичье. В память о выдающемся физиологе была учреждена премия, его имя носит целый ряд учреждений (например, Московский медицинский институт) и улиц. А родное село Ивана Михайловича, Теплый Стан, ныне называется Сеченово.

Труды

• 1861 - “О растительных актах в животной жизни”
• 1863 - “О животном электричестве”
• 1866 - “Рефлексы головного мозга”
• 1879 - “Элементы мысли”
• 1888 - “О поглощении СО2 растворами солей и сильными кислотами”
• 1891 - “Физиология нервных центров”
• 1895 - “Физиологические критерии для установки длительности рабочего дня”
• 1896 - “Впечатление и действительность”
• 1901 - “Очерк рабочих движений человека”
• 1902 - “Предметная мысль и действительность”

Иван Сеченов

Сеченов Иван Михайлович (01/13.08.1829, с. Тёплый Стан 02/15.11.1905, Москва), русский естествоиспытатель-материалист, основоположник отечественной физиологические школы и естественно-научные направления в психологии, почётный академик Петербургской АН (1904; член-корреспондент 1869).

Окончил Главное инженерное училище в Петербурге (1848) и медицинский факультет Московского университета (1856). В 1856 59 работал в лабораториях И. Мюллера , Э. Дюбуа-Реймона и Ф. Хоппе-Зейлера (Берлин), О. Функе (Лейпциг), К. Людвига (Вена), Г. Гельмгольца (Гейдельберг). За границей Сеченов подготовил докторскую диссертацию Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения, которую успешно защитил в 1860 в Медико-хирургической академии в Петербурге. В том же году возглавил кафедру физиологии этой академии, где вскоре организовал физиологическую лабораторию одну из первых в России. За курс лекций О животном электричестве в Медико-хирургической академии удостоен Демидовской премии Петербургской АН (1863). Покинув в 1870 академию, в 1871 76 заведовал кафедрой физиологии в Новороссийском университете (Одесса); в 1876 88 был профессором физиологии Петербургского университета, где также организовал физиологическую лабораторию. Одновременно читал лекции на Бестужевских высших женских курсах, одним из основателей которых он был. С 1889 приват-доцент, с 1891 профессор физиологии Московского университета. В 1901 вышел в отставку, но продолжал экспериментальную работу, а также преподавательскую деятельность на Пречистенских курсах для рабочих (1903 04).

С именем Сеченова связано создание первой в России физиологической научной школы, которая формировалась и развивалась в Медико-хирургической академии, Новороссийском, Петербургском и Московском университетах. В Медико-хирургической академии Сеченов ввёл в лекционную практику метод демонстрации эксперимента. Это способствовало возникновению тесной связи педагогического процесса с исследовательской работой и в значительной степени предопределило успех Сеченова на пути создания научной школы. Организованная Сеченовым в Медико-хирургической академии физиологическая лаборатория была центром исследований в области не только физиологии, но также фармакологии, токсикологии и клинической медицины. В начале 1861 Сеченовым были прочитаны первые публичные лекции на тему Так называемые растительные акты в животной жизни. В них утверждался принцип единства организма и среды, выдвигалась идея саморегуляции, неразрывно связанная с представлением о гомеостазе . Ещё в Тезах к докторской диссертации Сеченов выдвинул положение о своеобразии рефлексов, центры которых лежат в головном мозге, и ряд идей, способствовавших последующему изучению головного мозга. В Париже, в лаборатории К. Бернара (1862), Сеченов экспериментально проверил гипотезу о влиянии центров головного мозга на двигательную активность. Он обнаружил, что химическое раздражение продолговатого мозга и зрительных бугров кристалликами поваренной соли задерживало рефлекторную двигательную реакцию конечности лягушки. Опыты были продемонстрированы Сеченовым в Париже Бернару, в Берлине и Вене Дюбуа-Реймону, Людвигу и Э. Брюкке . Таламический центр торможения рефлекторной реакции был назван сеченовским центром, а феномен центрального торможения сеченовским торможением. С этого момента предположение о тормозящем влиянии одной части нервной системы на другую, высказанное ещё Гиппократом , стало принятой доктриной. В том же году Сеченов опубликовал работу Прибавления к учению о нервных центрах, задерживающих отражённые движения, в которой обсуждался вопрос, имеются ли в мозгу специфические задерживающие механизмы или действие тормозных центров распространяется на все мышечные системы и функции. Так была впервые выдвинута концепция о неспецифических системах мозга.

По возвращении в мае 1863 из-за границы в Россию Сеченов по предложению Н. А. Некрасова подготовил для Современника статью Попытка ввести физиологические основы в психические процессы. Цензура запретила публикацию статьи, ссылаясь на пропаганду в ней материализма и предосудительное название. Эта работа, названная Сеченовым Рефлексы головного мозга, была напечатана в том же году в Медицинском вестнике, а в 1866 вышла отдельным изданием. Выход в свет этой работы ознаменовал начало эры объективной психологии. Сеченов показал, что поскольку рефлексы невозможны без внешнего раздражителя, то психическая деятельность стимулируется раздражителями, воздействующими на органы чувств. В учение о рефлексах было введено существенное дополнение: они ставились в зависимость не только от имеющихся раздражителей, но и от прежних воздействий. Сохранение следов в центральной нервной системе выступало как основа памяти, торможение как механизм избирательной направленности поведения, работа усиливающего механизма мозга – субстрат мотивации. В Рефлексах головного мозга четко сформулированы основы психологического воззрения Сеченова, свидетельствующие о материалистическом понимании им психики.

К 1863 68 относится окончательное формирование физиологической школы Сеченова. Ряд лет он со своими учениками занимался физиологией межцентральных отношений. Наиболее существенные результаты этих исследований опубликованы в его работе Физиология нервной системы (1866). Одновременно Сеченов редактировал переводы книг зарубежных учёных. В 1867 вышло в свет руководство Сеченова Физиология органов чувств. Переделка сочинения Апаtomie und Physiologie der Sinnesorganc von A. Fick. 1862 64. Зрение, а в 1871 72 под его редакцией в России был опубликован перевод труда Ч. Дарвина «Происхождение человека». Заслугой Сеченова является не только распространение дарвинизма, но и приложение его идей к проблемам физиологии и психологии. Он по праву может считаться предшественником развития эволюционной физиологии в России.

Сеченов углублённо изучал различные направления философии и психологии, полемизировал с представителями разных философско-психологических направлений (К. Д. Кавелиным, Г. Струве). В 1873 были опубликованы Психологические этюды, объединившие Рефлексы головного мозга (4-е изд.), возражения Кавелину и статью Кому и как разрабатывать психологию. Важнейшее значение вклада Сеченова в психологию состояло в...радикальном перемещении отправного пункта психологического мышления с непосредственно данных феноменов сознания, веками считавшихся для познающего ума первой реальностью, к объективному поведению (М. Г. Ярошевский, История психологии, 1966).

В 90-х Сеченов выступает с циклом работ по проблемам психофизиологии и теории познания (Впечатления и действительность, 1890; О предметном мышлении с физиологической точки зрения, 1894), существенно перерабатывает теоретико-познавательный трактат Элементы мысли (2 изд., 1903). Опираясь на достижения физиологии органов чувств и исследования функций двигательного аппарата, Сеченов подвергает критике агностицизм и развивает идеи о мышце как органе достоверного познания пространственно-временных отношений вещей. Согласно Сеченову, чувственные сигналы, посылаемые работающей мышцей, позволяют строить образы внешних предметов, а также соотносить предметы между собой и тем самым служить телесной основой элементарных форм мышления.

Эти идеи о мышечной чувствительности стимулировали разработку современного учения о механизме чувственного восприятия. В них содержался принцип обратной связи между эффектами работы мышцы и сигналами, поступающими от неё в регулирующие эту работу нервные центры. Таким образом, деятельность сенсорных систем (в частности, зрительной системы) рассматривалась с точки зрения её саморегуляции. Сеченов отстаивает материалистическую трактовку всех нервно-психических проявлений (включая сознание и волю) и тот подход к организму как целому, который был воспринят современной физиологией и психологией.

В Новороссийском университете Сеченовым были выполнены исследования действия электрических раздражений на нерв (1872), локомоции у лягушки и действия блуждающего нерва на сердце (1873). В то же время Сеченов заинтересовался вопросами физиологии газообмена, дыхательной функции крови.

После возвращения в Петербург в 1876 Сеченов приступает к занятиям химией растворов; он устанавливает закон растворимости газов в водных растворах электролитов. Он выступает с публичными лекциями Об элементах зрительного мышления, которые в 1878 были им переработаны и опубликованы под названием Элементы мысли. В 1881 82 Сеченов начал новый цикл работ по центральному торможению. Им были открыты самопроизвольные колебания биотоков в продолговатом мозге.

Осенью 1889 в Московском университете Сеченов прочел курс лекций по физиологии, который стал основой обобщающего труда Физиология нервных центров (1891). В этой работе был осуществлён анализ различных нервных явлений от бессознательных реакций у спинальных животных до высших форм восприятия у человека. Последняя часть этого труда посвящена вопросам экспериментальной психологии. В дальнейшем совместно с М. Н. Шатерниковым Сеченов разрабатывает теорию состава лёгочного воздуха. В 1894 он публикует Физиологические критерии для установки длины рабочего дня, а в 1901 Очерк рабочих движений человека. Существенный интерес представляет также работа Сеченова Научная деятельность русских университетов по естествознанию за последнее двадцатипятилетие, написанная и опубликованная в 1883.

На родине Сеченова ему воздвигнут памятник; его имя присвоено 1-му Московскому медицинскому институту (1955), институту эволюционной физиологии и биохимии АН СССР (1956); учреждена премия им. Сеченова, присуждаемая АН СССР раз в 3 года советским учёным за выдающиеся исследования по физиологии.

Для презентации: И.П. Павлов значение работ для логопедии

Важным для логопедии является учение И.П. Павлова о взаимодействии 1 и 2 сигнальных систем.

Наши ощущения и восприятия И.П. Павлов называл первыми сигналами действительности. Они образуются благодаря наличию специальных физиологических механизмов – анализаторов. Величайшим достоянием человека является наличие у него особой, высшей формы сигнализации – второй сигнальной системы. Первая и вторая сигнальная системы тесно связаны между собой. Вторая сигнальная система развивается и формируется на базе первой. Нарушение механизмов первой сигнальной системы может повлечь за собой нарушение второй сигнальной системы. Например, причинами нарушений речи иногда может быть нарушение механизмов слухового, зрительного анализаторов, а следовательно и нарушение слуховых и зрительных ощущений.

Основываясь на учении И.П. Павлова о взаимодействии 1 и 2 сигнальных систем, мы должны сделать важные выводе для логопедической практики. Для развития и сохранения нормальной работы 2 сигнальной системы необходимо развивать и охранять 1 сигнальную систему, особенно органы чувств.

Учет сложных взаимо­действий первой и второй сигнальной систем позволяет более эф­фективно строить логопедическую работу по коррекции нарушений речи, по компенсации нарушенных речевых и неречевых функций.

Логопедия использует знания общей анатомии и физиологии, нейрофизиологии о механизмах речи, мозговой организации рече­вого процесса, о строении и функционировании анализаторов, при­нимающих участие в речевой деятельности.

Для понимания механизмов речевых нарушений и выявления закономерностей коррекционного процесса важными являются зна­ния о динамической локализации высших психических функций, о мозговой организации речи.

Речь является сложной функциональной системой, в основе ко­торой лежит использование знаковой системы языка в процессе Общения. Сложнейшая система языка является продуктом длитель­ного общественно-исторического развития и усваивается ребенком в сравнительно короткое время.

Речевая функциональная система основывается на деятельности многих мозговых структур головного мозга, каждая из которых выполняет специфически определенную операцию речевой деятель­ности.

Сеченов И.М.

Термин «этиология». Этиология речевых нарушений: исторический обзор. Современный взгляд на причины речевых нарушений; органические, функциональные и социально-психологические причины. Критические периоды в развитии речевой функции. «Первичные» и «вторичные» речевые расстройства

Среди факторов, способствующих возникновению речевых нарушений у детей, различают неблагоприятные внешние (экзогенные) и внутренние (эндогенные) факторы, а также внешние условия окружающей среды.

При рассмотрении многообразных причин речевой патологии применяют эволюционно-динамический подход, который заключается в анализе самого процесса возникновения дефекта, учете общих закономерностей аномального развития и закономерностей речевого развития на каждой возрастной стадии (И. М. Сеченов, Л. С. Выготский, В. И Необходимо также подвергать специальному изучению условия, окружающие ребенка.

Принцип единства биологического и социального в процессе формирования психических (в том числе и речевых) процессов позволяет определить влияние речевого окружения, общения, эмоционального контакта и других факторов на созревание речевой системы. Примерами неблагоприятного воздействия речевого окружения может служить недоразвитие речи у слышащих детей, воспитывающихся у глухих родителей, у длительно болеющих и часто госпитализируемых детей, возникновение у ребенка заикания при длительных психотравмирующих ситуациях в семье и др.

В разработке вопросов высшей нервной деятельности идейным вдохновителем И.П.Павловым, о чём он сам говорил неоднократно, являлся И.М.Сеченов (1829 – 1905). И.М.Сеченов впервые в истории естествознания высказал мысль о том, что сознание представляет собой лишь отражение реальной действительности и познание окружающей человека среды возможно лишь при помощи органов чувств, продукты которых являются первоначальным источником всей психической деятельности. И.М.Сеченов был глубоко убеждён, что первопричина всякого человеческого действия лежит вне его. Наблюдая за поведением и формированием сознания ребёнка, Сеченов показал, как врождённые рефлексы с возрастом усложняются, вступают в разнообразные связи друг с другом и создают всю сложность человеческого поведения. Он писал, что все акты сознательной и бессознательной жизни по способу происхождения суть рефлексы. Однако И.М.Сеченов не отождествлял психические явления с рефлексами, он говорил лишь о рефлекторном происхождении психических процессов, об их закономерной детерминированности (обусловленности) воздействиями условий внешней среды и прошлым опытом человека, о возможности и необходимости их физиологического, т.е. научного анализа. Произвольные движения, Согласно Сеченову, формируются в процессе индивидуального развития организма, путём повторных ассоциирований элементарных рефлексов. В результате организм обучается множеству таких действий, для которых ни плана, ни способа организации в его генетическом фонде нет. При помощи индивидуального опыта и повторения формируются простые и сложные навыки, знания, возникают представление, речь и сознание. И.М.Сеченов пишет, что непосредственным началом рефлекса является чувственное возбуждение, вызываемое извне, а концом – движение, однако физиология должна изучать и середину рефлекторного акта, то есть «психический элемент в тесном смысле слова», который очень часто, если не всегда, оказывается, по существу, не самостоятельным явлением, а интегральной частью всего процесса в целом, развивающегося в мозге по принципу ассоциации. Развивая понятие ассоциации в чисто физиологическом смысле как связь между рефлексами, И.М.Сеченов указывал, что процесс ассоциирования «представляет обыкновенно последовательный ряд рефлексов, в котором конец каждого предыдущего сливается с началом последующего во времени». Цепь таких рефлексов обусловливается тем, что любая реакция организма на раздражение является в свою очередь источником новых раздражений, воздействующих на те или иные рефлекторные аппараты мозга и побуждающих их к ответной деятельности. В этих положениях И.М.Сеченова о последовательной «стимуляции» рефлексов совершенно очевидно выражена идея рефлекторной внутренней и внешней замкнутости как функциональной основы связи между организмом и внешним миром. Дальнейшее конкретное своё развитие идея рефлекторного кольца получила в исследованиях Н.А.Бернштейна (1896 – 1966), которые он начал в 1929 г., заложив позднее теоретические основы современной биомеханики. Согласно мнению И.М.Сеченова, мысль – это психический «рефлекс с задержанным окончанием», развивающийся по внутренней цепи ассоциированных рефлексов, а «психический рефлекс с усиленным окончанием» – это то, что обычно называют аффектом, эмоцией. Благодаря «психическому элементу», интегральной части рефлекторного процесса, организм может активно приспосабливаться к среде, уравновешивать её, саморегулироваться, проявляя широкое многообразие поведенческих реакций. В своих трудах («Рефлексы головного мозга», «Предметная мысль и действительность», «Элементы мысли», «Кому и как разрабатывать психологию?») И.М.Сеченов аргументировано раскрывает, что ассоциативные процессы мозга чрезвычайно многообразны, крайне подвижны, взаимообусловлены, переплетены между собой. С каждым новым раздражением они усложняются, уточняются, приобретают качественно новый вид. Связаться с нами

Вклад и. М. Сеченова в развитие мировой и отечественной физиологии

Крупнейший ученый своего времени, И. М. Сеченов был выдающимся прогрессивным общественным деятелем русского революционно-демократического движения 60-70-х годов. Последовательный и воинствующий материалист в науке, демократ и убежденный противник самодержавия в политике, И. М. Сеченов смело отстаивал и пропагандировал свои прогрессивные взгляды, что имело большое значение для распространения материалистических идей в отечественное естествознание, психологию и философию. Активное участие И. М. Сеченова в острой идеологической борьбе русской революционной демократии против реакционного идеализма в науке и философии оказало огромное влияние на развитие философской и общественно-политической мысли в России.

И. М. Сеченов родился 14 августа 1829 г. в с. Теплый стан Симбирской губернии. В 1843 г. он поступил в Петербургское военно-инженерное училище, где получил хорошую подготовку по математике (включая высшую), физике и химии, что имело большое значение для его последующей научной работы. После окончания училища в 1848 г. он в должности прапорщика саперного батальона был отправлен в г. Киев для прохождения службы. Однако военная служба очень тяготила И. М. Сеченова и в 1850 г. он добивается отставки.

В 1860 г. И. М. Сеченов возвратился в Россию хорошо подготовленным для профессорской деятельности физиологом. После защиты диссертации он избирается на кафедру физиологии Медико-хирургической академии, на которой работал затем до 1871 г. Эти годы в жизни И. М. Сеченова были очень плодотворными. Кроме обычных лекций для студентов академии, он прочел курс лекций «О животном электричестве» для более широкой аудитории. Лекции сопровождались демонстрацией опытов и пользовались большим успехом; они были опубликованы и удостоены Демидовской премии Российской академии наук.

«Одно только беспристрастие заставляет нас

признать, что Иван Михайлович заложил

поистине краеугольные камни в учение о

механизмах центральной нервной системы...»

И. П. Павлов

В 1863 г. И. М. Сеченов делает свое выдающееся открытие - устанавливает наличие в головном мозге особых центров, угнетающих спинномозговые рефлексы. Это открытие принесло ему мировую известность. В этом же году И. М. Сеченов опубликовал свое гениальное произведение «Рефлексы головного мозга» или по первоначальному названию ”Попытка свести способ происхождения психических явлений на физиологические основы

«Сочинение Сеченова объясняет психическую деятельность головного мозга. Она сводится к одному мышечному движению, имеющему своим начальным источником всегда внешнее, материальное действие. Таким образом, все акты психической жизни человека объясняются чисто механическим образом... Эта материалистическая теория, приводящая человека, даже самого возвышенного, в состояние простой машины, лишенной всякого самосознания и свободной воли, действующей фаталистически, ниспровергает все понятия о нравственных обязанностях, о вменяемости преступлений, отнимает у наших поступков всякую заслугу и всякую ответственность; разрушая моральные основы общества в земной жизни, тем самым уничтожает религиозный догмат жизни будущей, она несогласна ни с стианским, ни с уголовно-юридическим воззрением и ведет положительно к развращению нравов».

И.М. Сеченов был настолько уверен в правоте своих заключений, что, когда друзья спросили его, кого из адвокатов он думает привлечьдля защиты на предстоящем суде, он ответил: “Зачем мне адвокат. Я возьму с собой в суд лягушку и проделаю перед судьями все мои опыты; пускай тогда прокурор опровергает меня”.

И.М.Сеченов является одним из основоположников отечественной электрофизиологии. Его монография «О животном электричестве» (1862) была первой работой по электрофизиологии в России. Она привлекала к себе большое внимание и способствовала появлению у физиологов интереса к электрическим явлениям в живых тканях и электрофизиологическим методам исследования. Большое значение для развития отечественной электрофизиологии имели развиваемые в ней представления о природе процесса возбуждения. На основании ряда фактов, И. М. Сеченов приходит к выводу, что процесс возбуждения как в нерве, так и мышце, по своей природе является электрическим и, что при его изучении единственно правильным направлением является физико-химическое, молекулярное направление

«Честь создания настоящей большой русской физиологической школы и честь создания направления, определяющего в значительной степени развитие мировой физиологии, принадлежит Ивану Михайловичу Сеченову», писал выдающийся советский физиолог, академик Леон Абгарович Орбели.

Наибольший вклад сделан И. М. Сеченовым в такие разделы физиологии, как газы крови и дыхательный газообмен, нейрофизиология с электрофизиологией и психофизиология.

Краткое описание. ..

В 1863 г. И. М. Сеченов делает свое выдающееся открытие - устанавливает наличие в головном мозге особых центров, угнетающих спинномозговые рефлексы. Это открытие принесло ему мировую известность. В этом же году И. М. Сеченов опубликовал свое гениальное произведение «Рефлексы головного мозга» или по первоначальному названию ”Попытка свести способ происхождения психических явлений на физиологические основы”.

Н.И. Жинкин

Биография

Николай Иванович Жинкин (1893 -- 1979) -- отечественный психолог, представитель Московской психолингвистической школы, получивший мировое признание; доктор педагогических наук; преподаватель ВГИК (1929--1947), МГУ (1932); действительный член Государственной Академии художественных наук (1923), председатель психологической секции Научного совета по кибернетике Академии наук.

Он работал над проблемами соотношения речи, языка и мышления, речевой деятельности и зарождения речевой реакции у ребенка. Среди его многочисленных трудов выделяются имеющие первостепенную значимость работы: «Механизмы речи» (1958), «О кодовых переходах во внутренней речи» (1964), «Речь как проводник информации» (1982) - первоначально рукопись называлась «Речь как проводник информации, оптимизирующей работу интеллекта».

Николай Иванович под языком понимал «совокупность средств, необходимых для того, чтобы перерабатывать и передавать информацию», так как «язык связал интеллект с восприятием», а «смысловой аспект восприятия особенно бросается в глаза при приеме речи». Н.И. Жинкин подчеркивает, что «у человека интеллект и язык усиливают друг друга. Это комплементарные звенья одного механизма. Без интеллекта нет языка, но и без языка нет интеллекта».

Язык как самостоятельная система, обладающая собственной структурой, является средством реализации речевого процесса. Язык и речь тесно связаны, речь -- это сфера функционирования языка, без языка нет речи.

«Язык и речь выполняют функции оптимизации деятельности и всего поведения человека... Организм реализует генетическую информацию, а язык - историческую. Организм не может забыть того, что сложилось в эволюции, а человеческий язык ищет информацию для своего усовершенствования... Человек ищет новых лучших ситуаций».

Язык реализуется через речь, которая рассматривалась Николаем Ивановичем как действие, совершаемое одним из партнеров с целью передачи мысли и смыслового воздействия по отношению к другому партнеру -- через механизм порождения и понимания сообщений: кодирования и декодирования информации.

Потребности коммуникации выработали специальные механизмы:

Кодирования (фиксирования сообщений),

Декодирования (понимания сообщений),

Перекодирования (переработки сообщений на язык внутренней речи и предметных отношений).

Н.И. Жинкин выделяет взаимодействующие коды: дискретный (буквенный), непрерывный (звуковой) и смешанный (во внутренней речи). Эти коды сложились в единую систему: язык -- звуковая речь -- внутренняя речь -- интеллект -- со свойственными каждому коду функциями. «Непрерывный звуковой код является каналом непосредственной связи между партнерами по коммуникации.

Н.И. Жинкин как психолингвист в центре своих исследований ставил вопросы, связанные с порождением, восприятием и пониманием речи. В известной работе «Речь как проводник информации» проблемы соотношения языка-речи-интеллекта решаются с выходом на говорящего. А это означает выход на коммуникативные и психологические условия общения. Выявляя природу внешних и внутренних составляющих феномена языка-речи-интеллекта. Он развивает свою концепцию об универсальном предметном коде, отражающую «устройство» и механизм его действия. Этот код имеет двойную природу. С одной стороны, он представляет собой знаковую систему обозначений (фонемы, морфемы, словоформы, предложения, текст), с другой стороны -- это система «материальных сигналов, в которых реализуется язык».

Фонема в языке речи

Звуки речи воспринимаются человеком в непрерывном - иконическом коде. Это значит, что сенсорный, звуковой состав речевого потока все время меняется и именно в результате этого все время накапливается информация, передаваемая партнеру. Никакое изменение нельзя заметить, если нет чего-то такого, что остается постоянным или изменяющимся в другом порядке времени. Так как в речи звуковой поток действительно непрерывен, фонема не может быть достаточно точно выделена из этой сплошности. Иначе говоря, она не может быть услышана как особая, отдельная. И все же повседневный опыт свидетельствует о том, что звуки различимы в составе слов. Без этого вообще нельзя было бы ничего понять в речи. Скоро пришли к выводу о том, что всякая вещь, в том числе и фонема, распознается по признакам.

На основании элементарных наблюдений за фонацией ребенка в определенный период усвоения языка можно без всяких инструментов установить, что ребенок слышит, именно слышит дифференциальный признак фонемы. Взрослый, конечно, тоже слышит эти признаки, но не может дать себе отчет в этом. Взрослый слышит всю фонему, как компонент слога и слова, тогда как ребенок не понимает ни слов, ни их сочетаний, но он произносит слоги и иногда реагирует на произносимые слова. На основании всего этого можно безусловно утверждать, что ребенок слышит дифференциальный признак фонемы как инвариант. Обычно инвариант находится на основе обработки вариантов в опыте восприятия. В разбираемом случае у ребенка вначале нет никакого опыта и никаких вариантов. На основе самонаучения он сам создает себе опыт для сближения разных возникающих вариантов. Сложившийся инвариант, приспособившийся к остальным компонентам фонемы, является результатом обработки информации при формировании языкового знака, еще не получившего значения. Это явление следует рассматривать как универсалию человеческого языка. У детей, родители которых говорят на разных языках, происходят те же явления. В результате образуется язык, переводимый на другие языки.

Фонема не может быть реально выделена из слога, но когда она обработана и заменена буквой, она будет сливаться с другими фонемами в зависимости от ее места в слоге и слове. Все это свидетельствует о том, что при обсуждении проблемы фонем и их дифференциальных признаков необходимо учитывать не только их слышимость, видимость и двигательную ощутимость, но и сам процесс кодирования и перекодирования, который происходит при переходе сигнала от периферии нервной системы к центру и, возможно, во время этих переходов по-разному перекодируется. Все это помогает понять сложный иерархический процесс преобразования сенсорных сигналов (знаков) в знаки, несущие семантическую информацию.

Однако эти усложнения не могут отменить результатов, достигнутых на начальных ступенях преобразования сигналов. С этой точки зрения представляет интерес преобразование звукового процесса в видимый код так, чтобы его снова преобразовать в слуховой. Это представляет большой практический интерес при обучении глухих детей устной речи.

Глухой человек не слышит слов, подлежащих произнесению, но у него есть видимый код для зрительной расшифровки произнесенного и усвоения действий произнесения -- через динамику губ. Вступление в работу части артикуляторного аппарата вследствие системности вызывает включение других частей того же аппарата, которые могут корректироваться со стороны учителя. Таким окольным путем слышимая фонема, преобразованная в видимую, дополняется видимой артикуляцией губ и соответственно всего проговаривания звука.

В процессе обработки речи при кодировании и декодировании происходит строго регулированная нервная перестройка при декодировании в направлении от непрерывного кода к дискретному, а при кодировании -- от дискретного кода к непрерывному. Это видно хотя бы потому, что слово, произнесенное в звуках, в конечной стадии обработки на приеме обозначает то же самое, что и записанное в буквах. Это значит, что звуковая оболочка слова уже сыграла свою роль, и на уровне интеллекта слово будет обрабатываться также как состоящее из букв. Понятно, почему в некоторых случаях машинистка на вопрос, какой она звук слышит в слове Москва, после м, отвечает: о, хотя он звучит как а.

Слово как единица языка состоит из всегда определенных фонем и узнается в результате постоянства своего фонемного состава. Это явление в лингвистике выражается в том, что звуки в составе слова являются фонемами и изучаются в специальном разделе науки -- фонологии.

Следует различать фонему и речевой звук. В первом случае имеется в виду та слышимая звуковая оболочка, которая соответствует дискретному компоненту слова и определяется пучком дифференциальных признаков. При этом считается, что если человек различает слова по значению, то он слышит фонемы. Во втором случае имеются в виду всяческие звуковые явления, происходящие в процессе реализации языка в речи, наблюдаемые слухом и регистрируемые специальной акустической аппаратурой.

Из этих определений вытекает, что собственно фонема существует в языке, а ее реализация в речи обнаруживается в трех видах кода -- непрерывном, дискретном и смешанном.

Фонемы относятся к области языка и непосредственно как языковое явление не могут быть фиксированы инструментально. Изучение системы фонем данного языка ограничено в специальной дисциплине -- фонологии. Но так как фонемы так или иначе вливаются в непрерывный слоговый код, то их звуковая перестройка в слогах будет, конечно, в восприятии замечена и будет интерпретирована как признак изменения фонемы в словоформе, т. е. как грамматический факт. Если же в слогах происходит такое слияние звуков, которое не соответствует усвоенным фонемам, оно не замечается в восприятии.

Дистинктивный (различительный) признак является средством для интеграции (обобщения) фонемы, а фонема -- средством для интеграции суффикса, имеющего уже смысловую направленность. Однако дистинктивный признак сам по себе не имеет никакого значения. Это речевой материал, образующийся в определенных условиях генерации звука. Как было замечено выше, у фонемы много разных признаков, и тот признак, по которому может быть узнана фонема, должен быть выделен из множества других (признаки голосов, состояний говорящего и т.д.). Механизм такого выделения должен содержаться в языковой системе до того, как вступит в силу коммуникация в процессе речи, так как иначе фонема не сможет войти в интегративную целостность слова. Все это свидетельствует о том, что язык и речь есть чисто человеческое свойство, находящееся в процессе становления, развития и продолжающее совершенствоваться.

Фонематическое интегрирование порождает слова как значимые средства. Одно слово ровно ничего не значит, и их накопление, расположенное в строчку, не будет содержать информации, так как не образует интегративной системы. Такой системой является способ соединения слов. Первой фазой семантической интеграции было создание словоформ, второй фазой -- способ соединения слов. Но прежде чем перейти к рассмотрению второй фазы, целесообразно выяснить, каким образом сочетание знаков внутри или вне слова приводит к образованию предметного значения, пусть расплывчатого (диффузного), но все-таки явно содержащего какую-то информацию о действительности.

Суффиксы не только характеризуют форму слова, значительно облегчая его узнавание, но и указывают на определенные предметные отношения: в пальчик, садик. Суффикс -ик- фиксирует наше внимание на величине предмета речи. Этот же суффикс может применяться и как ласкательный, чему помогает интонация и жестикуляция. В аспекте разбираемых здесь проблем интересно обратить внимание на то, что уменьшительные и ласкательные суффиксы могут применять и одомашненные животные, в частности птицы.

Приведем такой пример: Волнистый попугай через два месяца после обучающей коммуникации стал говорить самостоятельно, т.е. произносить звуки, подобные слоговым артикулемам человеческого языка, с достаточной степенью разборчивости. Его назвали Петя. Потом обращались к нему -- Петруша, Петро, Петечка, Петюша. Самое существенное в этих наблюдениях, что вскоре при обучении он стал сам сочинять себе имена -- Петелька, Петюлюсенький, Петровичка, Люблю, Люблюсенький, Петилюсенький, Попозойчик (попа -- от попугай, Зоя -- имя хозяйки).

Попугайчик стремится микрослова с уменьшительным суффиксом преобразовать в прилагательное, глагол и добавить их к первому слову -- споемчик, споем споемчик, Петечка пьеркает, мальченский птиченский. Возникает потребность одно слово дополнить другим в другой форме. Это источник образования частей речи. Однако приложенные усилия не достигают цели, не получается такого разбиения на суффиксы, которое образовало бы целостное интегрированное слово. Такое слово невозможно без другого, в языке нет одиноких слов. У попугайчика приобрели значение только ласкательные суффиксы и уменьшительные в значении ласкательных. Бросается в глаза увлеченность, с которой попугай общается со своей хозяйкой. Эмоция -- это не то, о чем говорится в речи, а состояние, в котором находится говорящий. Это то, что приводит партнеров к дружественной общительности или, в случае отрицательного отношения партнеров, к вспыльчивому антагонизму.

Но так как суффиксы в составе словоформы вступают в знаковые отношения, они начинают приобретать семантическую значимость, т. е. отражать предметные отношения.

Грамматическое пространство

Основным материалом для стягивания слов в грамматическом пространстве являются флексии, словоизменительные суффиксы и постфиксы, а также формы вспомогательного глагола быть. Определенный набор этих компонент предрешает словоформу другого слова, например:

Хожу... я по улице.

Ходит... Вася...

Ходят... Они...

Ходит... Можно

Приходит... Ты...

Ходит/буду... Я

В этом примере показан способ, при помощи которого одно слово сцепляется с другим. В этом и состоит модель двух слов. Каждое слово в этой второй фазе интеграции связывается с другим или несколькими другими и образует такое целое, в котором возникает закономерная динамика словоизменения.

Восприятие и иконическая речевая память

Человек старается объединить в восприятии даже случайно разбросанные дискретные точки. Издавна человек, рассматривая звездное небо, находил образы Большой Медведицы, Кассиопеи и т. п. То, что выражено в интонации (вопрос, приказ, мольба, просьба и т. п.), может быть преобразовано в зрительный образ путем мимики и пантомимики. Вообще всякая знаковая система при ее реализации нуждается в том или ином виде сенсорики. И тогда возникает иконическое кодирование в виде образов.

Как известно, телеграфист, работая по азбуке Морзе, будет делать про себя (во внутренней речи) перевод точек, тире и интервалов на буквы, слова и словосочетания. Он сразу читает «морзянку» как обычный буквенный текст. Такой перевод -- не что иное, как переход с одного кода на другой. Иначе говоря, чтобы перейти к тому коду, который понятен, человек должен усвоить предшествующие, подготовительные коды, доступные ему как организму, как нейрофизиологической единице. Нельзя сразу слушать речь и научиться ее воспринимать и тем более понимать. Все то, что говорилось выше о фазах интеграции речевых единиц, формировании словоформ, о внутренних, суффиксальных связях этих форм, было не чем иным, как формированием предварительной информационной ступени в переходе к коду, способному транспортировать мысль и понимать ее. Это достигается через чисто человеческое образование -- образ. У человека, услышавшего или прочитавшего определенное сочетание слов, сейчас же всплывает образ действительности. Это концепт, отражение действительности. Если бы было возможно точно такой же ряд составить только из словоформ, они не вызвали бы образа. Но вот на словоформе возникает лексема, и тогда происходит чудо -- слова пропадают и вместо них возникает образ той действительности, которая отображается в содержании этих слов. Такое устройство открывает путь для безграничного совершенствования обработки потоков информации, перерабатываемых человеком.

Из сказанного можно сделать вывод, что человек понимает сообщаемое ему по мере развития его способности самому создавать сообщение на том же уровне интеграции. Он должен как бы одновременно декодировать и кодировать. Для того, чтобы понять, надо что-то (многое) сделать, но и для того, чтобы это сделать, он должен понять, как сделать. Код, на котором человек кодирует и декодирует, один и тот же. Это универсальный предметный код. Он (далее УПК) является универсальным потому, что свойствен человеческому мозгу и обладает общностью для разных человеческих языков. Это значит, что возможны предметные (денотатные) переводы с одного человеческого языка на другой несмотря на своеобразие динамических интеграций в каждом из них.

На этом коде работает внутренняя речь, обладающая способностью перейти от внутреннего контроля к внешнему, опираясь не только на звуковые и буквенные сигналы, но и на всю сенсорную палитру через наглядные представления. За словами всегда можно увидеть не только то, о чем говорится, но и то, что замалчивается, и то, что ожидается.

В общей форме универсальный предметный код (УПК) построен так, чтобы управлять речью говорящего и чтобы партнерам было понятно, что именно говорится, о каком предмете (вещи, явлении, событии), зачем и для кого это нужно и какой вывод может быть сделан из сказанного. Предметный код -- это стык речи и интеллекта. Здесь совершается перевод мысли на язык человека.

Речь -- это последовательность слогов, образующих иконический (восприятие, узнавание) код. Ребенок не только произносит слоги, но и может слышать в одном слитном слоге два звука. Но различает ли он звуки? Это главный вопрос, который необходимо решить для того, чтобы понять, как же строится информационная иерархия речи.

К годовалому возрасту ребенок усваивает 9 слов, к полутора -- 39 слов, к двум годам -- 300 и к четырем годам -- 2000. Такое быстрое овладение языком можно назвать чудом. К четырем годам ребенок усваивает всю грамматику и говорит в основном правильно. Напомним, что при этом действует не подражание, а настойчивая потребность в речевой коммуникации и пробудившийся интерес к окружающей действительности.

Самое же поразительное состоит в том, что уже в лепете ребенок упражняется на повторении слогов. Повторить слоги па-ба, па-ба, па-ба -- это значит узнать две фонемы в слоге, отличить слог па от слога ба, запомнить эти слоги и воспроизвести в дальнейшем. Ребенок в лепете не просто произносит, а играет слогами, повторяя то одни, то другие. Можно подумать, что он забавляется, слушая самого себя и воспроизводя то же самое.

И все же на вопрос о том, слышит ли ребенок два звука в слоге в период лепета, следует ответить отрицательно. Когда попугай, скворец или канарейка произносят по подражанию слова человеческого языка, можно сказать, что у них образовалась обратная слухо-двигательная связь. Этого нельзя сказать про ребенка. Попугай затвердил заученные слова навсегда. Он будет повторять постоянную последовательность звуков в том или другом случае. Ребенок же по-разному меняет последовательность слогов и состав звуков в них. Он забавляется тем, что они различны, но у него еще не образовалось никакой обратной связи. Он явно произносит слоги для себя, а иногда и про себя. Это не коммуникация.

В лепете происходит слоговая гимнастика, ребенок упражняется в произнесении слогов независимо от их знакового состава, [па] и [п"а] различны не только по мягкости [п], но и по редукции [а], поэтому различительная функция в лепете не осуществляется. Однако звуко двигательная обратная связь образовалась. Это необходимо отметить особо, так как языковая обратная связь -- не просто связь звучания с артикуляционным движением, а идентификация слышимого и произносимого.

Человек, слушая самого себя, контролирует -- говорит ли он то, что задумал, и как получается и действует на партнера его высказывание. Языковая обратная связь -- не стандартный рефлекс, как бывает при имитации попугаем или скворцом человеческой речи.

У человека обратная связь возникает из самой сущности коммуникации и является источником для формирования универсального предметного кода. Акт коммуникации приводит к взаимному пониманию и идентификации предметных значений. Такая связь должна сформироваться на всех уровнях языковой иерархии.

Язык, речь и текст

жинкин язык речь память

Речь должна быть не только воспринята, но и понята, что достигается обработкой предложений. Новое предложение со своей собственной синтаксической структурой, поступившее в поле восприятия, стирает в непосредственной памяти следы от предшествующего предложения. Обработанный результат поступает в долговременную память. Но дальше возникает парадоксальное положение -- из долговременной памяти нельзя воспроизвести в том же виде те несколько предложений, которые в нее были только что направлены для хранения. Можно путем ряда повторений заучить эти предложения, и тогда память сможет их репродуцировать. Однако в такой операции мало смысла. Если наш партнер воспроизведет буквально принятую последовательность предложений, мы не будем знать, понял ли он сказанное. Механическое воспроизведение речи не является осмысленным. Вот почему неизбежно возникают скважины между предложениями. Воспроизведение случайно набранных предложений возможно лишь после многократных повторений. Это явление давно установлено в психологии.

Но если невозможно буквальное воспроизведение группы только что воспринятых предложений, то вполне удается воссоздание их по смыслу. В этом, собственно, и заключается сущность коммуникации в процессе речи. Смысл -- это особенность конкретной лексики. При помощи называния выделяется некоторый предмет (под предметом подразумевается все, о чем можно что-то сказать) в его отношении к другому предмету. Это отношение называют лексическим значением. Предполагается, что при усвоении языка усваиваются и лексические значения. Однако узнать, в какой мере они усвоены, нельзя путем репродукции их по отдельности, необходимо применить ансамбль значений для того, чтобы обнаружить то значение, которое применимо в данном случае. Но так как в процессе коммуникации передается новая информация, значение каждой лексемы, входящей в ансамбль, в какой-то мере изменяется. Лексическая полисемия путем отбора слов открывает широкие возможности для включения в ансамбль смысловых сдвигов, которые приближают их значения с некоторым порогом к замыслу говорящего.

Лексический запас в памяти каждого человека неодинаков. Есть какая-то общая часть, а незнакомая лексика может быть переведена на эту общую. А если говорить о внутренней речи, на которую всегда переводится принимаемый текст, то лексические различия начинают играть еще большую роль. Вот почему идентификация денотата, необходимая для понимания текста, происходит через перевод на внутреннюю речь, где субъективные сигналы и отметки преобразуются в общую для людей лексику -- общую, но не одинаковую. Этому помогает полисемия языка, метафория и языковая общность говорящих, а также, конечно, смысловая уместность применения этих лексических замен в данном виде и отрезке текста.

Несомненно, что осмысленность высказывания будет только тогда, когда в нем будет содержаться какая-то мысль. Мысль -- это результат работы интеллекта. Замечательная особенность языка состоит в том, что его устройство обеспечивает возможность передачи мысли от одного человека к другому. То, что мы говорили об универсальном предметном коде, следует повторить, так как это былолишь допущение. Оно было необходимо для того, чтобы показать процесс развития и связи уровней языка. Уже на первых шагах саморазвития языка появляются сигналы совершенно диффузного характера -- странные знаки без всякого значения -- это фонемы и их признаки -- словоформы. Дальше эти знаки накапливаются, сочетаются, образуют динамику правилосообразных дифференций, которая контролируется по обратной связи. И вот только теперь, когда иерархия уровней увенчалась предложением, произошли существенные изменения. Становится очевидным, что слово может обладать не только особым значением в данном предложении, но, встречаясь с другим словом в другом предложении, изменить это значение. При этом, хотя говорящему дана большая свобода произвольного отбора слов и автоматическая подача грамматически правильных сочетаний, он должен приложить посильный труд для того, чтобы отобрать слова для подготавливаемого предложения. Представьте себе, что ваш партнер говорит: Сорви арбуз у основания собачки и положи его на муравьиное колечко. Это предложение грамматически правильно, составлено из конкретных слов русского языка и имеет два предиката -- сорви и положи. Это правильное предложение не будет санкционировано универсальным предметным кодом для обработки, хотя общая схема предметных отношений указана: надо сорвать арбуз и положить его на определенное место. Но в действительности нет указанных мест, и предлагаемую операцию произвести нельзя.

Смысл возникает не только в лексемах. Он начинает формироваться до языка и речи. Надо видеть вещи, двигаться среди них, слушать, осязать -- словом, накапливать в памяти всю сенсорную информацию, которая поступает в анализаторы. Только в этих условиях принимаемая слухом речь с самого начала обрабатывается как знаковая система и интегрируется в акте семиозиса. Уже «язык нянек» вещественно понятен ребенку и принимается УПК.

Образование смысла в речи, надо думать, происходит в особом механизме коммуникации. Коммуникация не состоится, если передаваемая от одного партнера к другому мысль не будет идентифицирована. Говорящий обладает замыслом речи. Он знает, о чем будет говорить, логическое ударение подчеркивает предикат, т. е. то, о чем пойдет речь. Таким образом, есть не только некоторое высказывание, но перспектива развития мысли. Это значит, что указана предметная область высказывания.

Между репликами партнеров всегда должен быть мост -- внутренняя речь, в которой лексические значения интегрируются и формируется текстовой смысл. Пусть один из партнеров сказал несколько предложений. На приеме при восприятии другим партнером эти предложения семантически сжимаются в субъективном предметно-наглядном и схематическом коде. Каждое из этих предложений закончено и между ними, как выше говорилось, образовались грамматические скважины. Как же возникает смысл? Разберем это на примере:

1. Черные, живые глаза пристально смотрели с полотна.

2. Казалось, сейчас разомкнутся губы, и с них слетит веселая шутка, уже играющая на открытом и приветливом лице.

4. Прикрепленная к позолоченной раме табличка свидетельствовала, что портрет Чингиннато Баруцци написан К. Брюлловым.

В этом тексте между первыми тремя предложениями настолько глубокие скважины, что не так легко связать их по смыслу. И только в четвертом предложении указано все необходимое для того, чтобы связать вместе все четыре предложения. Но и четвертое предложение, отдельно взятое, тоже малопонятно.

Во внутренней речи этот текст сжимается в концепт (представление), содержащий смысловой сгусток всего текстового отрезка. Концепт хранится в долговременной памяти и может быть восстановлен в словах, не совпадающих буквально с воспринятыми, но таких, в которых интегрирован тот же смысл, который содержался в лексическом интеграле полученного высказывания.

Теперь можно более точно определить, что такое текстовый смысл. Текстовый смысл -- это интеграция лексических значений двух смежных предложений текста. Если интеграция не возникает, берется следующее смежное предложение, и так до того момента, когда возникнет смысловая связь этих предложений.

Вывод о том, что для понимания текста необходима интеграция двух или более смежных предложений, имеет большое значение для выяснения всей иерархической структуры языка -- речи. Предложение -- это высший уровень иерархии. Единицы всех нижележащих уровней так или иначе верифицируются в предложении, так как именно оно содержит смысл. Абсурдно представить речь, лишенную предложения.

Текст становится памятью человеческого общества, снабжая ее информацией, оптимизирует интеллект. Конечно, этот текст из памяти снова входит в круговорот индивидуальных кодов. В результате высказывания человека приобретают предметно-реальную силу и становятся средством изменения ситуаций, переделки вещей, формирования новых вещей и событий. Это значит, что язык -- речь выполняет творческие функции.

Словарь терминов (глоссарий)

Автоматизированные речевые ряды - речевые действия, реализуе­мые без непосредственного участия сознания.

Агнозия - нарушение различных видов восприятия, возникающее при определенных поражениях мозга. Различают зрительные, тактильные, слуховые агнозии.

Аграмматизм - нарушение понимания (импрес.) и употребления (экспрес.) грамматических средств языка.

Аграфия (дисграфия) - невозможность (аграфия) или частичное специфическое нарушение процесса письма (дисграфия).

Адаптация - приспособление организма к условиям существования.

Акалькулия - нарушение счета и счетных операций как следствие поражения различных областей коры головного мозга.

Алалия отсутствие или недоразвитие речи вследствие органичес­кого поражения речевых зон коры головного мозга во внутри­утробном или раннем периоде развития ребенка. Различают моторные, а также сенсорные алалии. Существуют и другие си­стематизации.

Алексия (дислексия) - невозможность (алексия) или частичное специфическое нарушение процесса чтения (дислексия).

Амнезия - нарушение памяти, возникающее при различных локаль­ных поражениях мозга.

Анамнез - совокупность сведений о болезни и развитии ребенка.

Антиципации - способность предвидеть проявление результатов действия, «опережающее отражение», например преждевремен­ная запись звуков, входящих в конечные слоги слова.

Апраксии - нарушение произвольных целенаправленных движений и действий, не являющееся следствием параличей и парезов, а относящееся к расстройствам высшего уровня организации двигательных актов.

Артикуляция - деятельность речевых органов, связанная с произне­сением звуков речи и различных их комплексов, составляющих слоги, слова.

Астения - слабость.

Асфиксия - удушье плода и новорожденного - прекращение дыха­ния при продолжающейся сердечной деятельности вследствие понижения или утраты возбудимости дыхательного центра.

Атаксия - расстройство координации движений, наблюдается при различных заболеваниях головного мозга.

Атрофия - патологические структурные изменения в тканях, связан­ные с угнетением обмена веществ в них.

Аудиограмма - графическое изображение данных исследования слуха с помощью прибора (аудиометра).

Афазия - полная или частичная утрата речи, обусловленная ло­кальными поражениями головного мозга. Основные формы: акустико-гностическая (сенсорная) - нарушение фонематического восприятия; акустико-мнестическая - нарушение слухоречевой памяти; семантичес­кая - нарушение понимания логико-грамматических конст­рукций; афферентная моторная - кинестетическая оральная и артикуляторная апраксия; эфферентная моторная - нарушение кинетической основы серий рече­вых движений; динамическая - нарушение последова­тельной организации высказывания, планирования высказы­вания.

Афферентный анализ и синтез - анализ и синтез импульсов, идущих от рецепторов, от периферии к коре головного мозга, контроли­рующий выполнение отдельного движения, организован си-мультанно, пространственно.

Брадилалия - патологически замедленный темп речи.

Брока центр зона - центр моторной речи, расположенный в задней части нижней лобной извилины левого полушария.

Вербализм - недостаток, при котором словесное выражение у де­тей не соответствует конкретным представлениям и поня­тиям.

Вернике центр (зона) - центр восприятия речи, расположенный в заднем отделе верхней височной извилины левого полушария.

Внутренняя речь - произносимая беззвучно, скрытая, имеет место в процессе мышления.

Высшие психические функции - сложные, прижизненно формирую­щиеся системные психические процессы, социальные по своему происхождению.

Герц (Гц) - международная единица измерения частоты колебания.

Гиперакузия - повышенная чувствительность к тихим звукам, без­различным для окружающих. Наблюдается при сенсорных на­рушениях.

Гемиплегия - поражение на одной половине тела функции произ­вольной подвижности, т. е. паралич (парез) мышц одной поло­вины тела.

Гаммацизм г, г".

Гиперкинез - чрезмерные непроизвольные движения, возникающие при нарушениях нервной системы.

Гипоксия - кислородное голодание организма.

Деонтология - термин происходит от греческого слова «д е о н» -должный. «Должное» - это то, как логопед должен строить свои взаимоотношения с лицом, имеющим речевое расстрой­ство, с его родственниками и с коллегами по работе. Педагогическая Д. заключает в себя учение о педагогической этике, эстетике, нравственности.

Депривация - недостаточное удовлетворение основных потреб­ностей.

Декомпенсация - расстройство деятельности какого-либо органа или организма в целом вследствие нарушения компенсации (сложного процесса перестройки функций организма при нарушениях или утрате какой-либо функции вследствие заболе­ваний, повреждений).

Дислалия - нарушение звукопроизношения при нормальном слухе и сохранной иннервации речевого аппарата.

Дизартрия - нарушение произносительной стороны речи, обуслов­ленное недостаточностью иннервации речевого аппарата.

Заикание - нарушение темпо-ритмической организации речи, обу­словленное судорожным состоянием мышц речевого аппарата.

Компенсация - сложный, многоаспектный процесс перестройки пси­хических функций при нарушении или утрате каких-либо функ­ций организма.

Каппацизм - недостаток произношения звуков к, к".

Кинестетические ощущения - ощущения положения и движения ор­ганов.

Клоническая судорога - быстро следующие одно за другим кратко­временные сокращения и расслабления мышц.

Коммуникативная функция речи - функция общения.

Контаминация - ошибочное воспроизведение слов, заключающееся в объединении в одно слово слогов, относящихся к различным словам.

Коррекция нарушений речи - исправление недостатков речи. Ис­пользуются также термины «устранение», «преодоление ре­чевых нарушений».

Логопедия - специальная педагогическая наука о нарушениях речи, о методах их предупреждения, выявления, устранения средст­вами специального обучения и воспитания.

Ламбдацизм л, л".

Локализация функций - связь физиологических и психических функций с работой определенных участков коры головного мозга.

Логоррея - бессвязный речевой поток как проявление речевой ак­тивности; наблюдается при сенсорных нарушениях.

Мимика - движения мышц лица, глаз, отражающие разнообразные чувства человека: радость, печаль, беспокойство, удивление, страх и т. д.

Мутизм - прекращение речевого общения с окружающими вслед­ствие психической травмы.

Микроглоссия - врожденное недоразвитие языка (макро-массивный язык).

Недоразвитие речи - качестенно низкий уровень сформированное™ сравнительно с нормой той или иной речевой функции или ре­чевой системы в целом.

Нарушения речи (синонимы расстройства речи, речевые нарушения, дефекты речи, недостатки речи, речевые отклонения, речевая патоло­гия) - отклонения в речи говорящего от языковой нормы, принятой в данной языковой среде, проявляющиеся в парциаль­ных (частичных) нарушениях (звукопроизношения, голоса, темпа и ритма и т. д.) и обусловленные расстройством нормаль­ного функционирования психофизиологических механизмов речевой деятельности. С точки зрения коммуникативной теории Н. р. - есть нарушения вербальной коммуникации.

Нарушения речевого развития - группа различных видов отклоне­ний в развитии речи, имеющая различную этиологию, патогенез, степень выраженности. При Н. р. р. нарушается ход речевого развития, проявляются несоответствия нормальному онтогене­зу, отставание в темпе.

Нейролингвистика - отрасль психологической науки, пограничная для психологии, неврологии и лингвистики.

Нейроонтогенез - созревание нервной системы.

Нейрон нервная клетка с отростками (дендритами и аксоном). Нейроны подразделяются на афферентные, несущие импульсы к центру, эфферентные, несущие информацию от центра к. пери­ферии, и вставочные, в которых происходит предварительная переработка импульсов.

Невропатия - конституциональная нервность (повышенная возбу­димость нервной системы).

Негативизм - немотивированное сопротивление ребенка воздейст­вию на него взрослого. Речевой н. упорный отказ от общения.

Обтуратор приспособление для закрытия дефекта твердого нёба при его расщелинах.

Ортодонтия раздел медицины, занимающийся изучением, преду­преждением и лечением деформаций зубных рядов и челюстно-лицевого скелета.

Отраженная речь --- повторенная за кем-либо.

Общее недоразвитие речи - различные сложные речевые расстройст­ва, при которых у детей нарушено формирование всех компо­нентов речевой системы, относящихся к звуковой и смысловой стороне.

Позотонические рефлексы - врожденные рефлексы, проявляющиеся в изменении позы и мышечного тонуса в зависимости от поло­жения головы.

Психологическая (в том числе и речевая) система - сложные связи, возникающие между отдельными функциями в процессе раз­вития.

Парафазия - нарушение речевого высказывания, проявляющееся в неправильном употреблении звуков (литеральная) или слов (вербальная) в устной и письменной речи.

Персеверация патологическое повторение или настойчивое вос­произведение какого-либо действия или слога, слова. В основе II. лежат процессы, связанные с запаздыванием сигнала о пре­кращении действия.

Патогенез - раздел патологии, изучающий механизмы возникнове­ния и развития болезней.

Пренатальный - относящийся к периоду перед рождением.

Психотерапия -лечение психическим воздействием.

Распад речи - утрата имевшихся речевых навыков и коммуникатив­ных умений вследствие локальных поражений мозга.

Релаксация - расслабление, понижение тонуса скелетной муску­латуры.

Рефлексы орального автоматизма врожденные Р., вызываемые в области рта.

Рефлекс - запрещающая позиция - специальная поза ребенка, в которой достигается максимальное расслабление.

Ротацизм - неправильное произношение звуков р, р.

Синдром -сочетание признаков (симптомов).

Симультанный - анализ и синтез, имеющий определенный целост­ный (одновременный) характер.

Сукцессивный - анализ и синтез, реализуемый по частям (после­довательный), а не целостно.

Сенсорный - чувствующий (противоположный - моторный, двига­тельный).

Синтагма - синтаксическая интонационно-смысловая единица.

Соматический - телесный.

Синапс - специальное образование, осуществляемое связь между нервными клетками.

Сигматизм - недостаток произношения свистящих и шипящих звуков.

Сложный (комбинированный) дефект - дефект, при котором прослеживаются определенные связи, например речевая и зрительная недостаточность и другие сочетания.

Фонетико-фонематическое недоразвитие - нарушение процессов формирования произносительной системы родного языка у де­тей с различными речевыми расстройствами вследствие де­фектов восприятия и произношения фонем.

Сопряженная речь - одновременное совместное произнесение дву­мя или более лицами слов и фраз.

Судороги - непроизвольные сокращения мышц.

Тахилалия - патологически ускоренный темп речи.

Тоническая судорога - длительное сокращение мышц и вызванное им напряженное положение.

Тремор - непроизвольные ритмические колебания конечностей, голоса, языка.

Фактор риска - различные условия внешней или внутренней сферы организма, способствующие развитию патологических со­стояний.

Группа риска - группа лиц, имеющих одинаковый фактор риска развития той или иной патологии.

Фонематический анализ и синтез - умственные действия по анали­зу или синтезу звуковой структуры слова.

Фонематическое восприятие - специальные умственные действия по дифференциации фонем и установлению звуковой структуры слова.

Фонематический слух - тонкий систематизированный слух, обла­дающий способностью осуществлять операции различения и узнавания фонем, составляющих звуковую оболочку слова (Ф. с. близок по значению Ф. в.).

Фонопедия - комплекс педагогического воздействия, направлен­ного на активизацию и координацию нервно-мышечного аппарата гортани, коррекцию дыхания и личности обучаю­щегося.

Экстирпация (гортани) - удаление.

Этиология - учение о причинах.

Эхолалия - автоматическое повторение слов вслед за их вос­произведением.

Церебральный - мозговой.

Язык - система знаков, служащая средством человеческого обще­ния, мыслительной деятельности, способом передачи информа­ции от поколения к поколению и ее хранения.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

Иван Михайлович Сеченов (1829–1905) – физиолог, естествоиспытатель, доктор медицины, профессор, почетный член Императорской Академии наук, лауреат XXXII Демидовской премии.

Образование. В 1848 г. И. М. Сеченов окончил Главное инженерное училище в Санкт-Петербурге.

В нашем вузе. Окончил в 1856 г., работал приват-доцентом, заведующим кафедрой физиологии. При участии И. М. Сеченова был основан Физиологический институт.

Стажировки за рубежом. После окончания нашего вуза стажировался за границей. Из профессоров на И. М. Сеченова особенно глубокое влияние оказали Эмиль Дюбуа-Реймон, Карл Людвиг, Герман Гельмгольц, Клод Бернар. К. Людвиг стал на всю жизнь учителем и другом русского физиолога.

Краткая биография. Иван Сеченов родился в селе Тёплый Стан Симбирской губернии (ныне с. Сеченово Нижегородской области). В 1856 г. после окончания медицинского факультета за свой счет отправился за границу для подготовки к профессорской деятельности.

Во время пребывания за границей Сеченов завязал дружеские отношения с будущими выдающимися деятелями науки С. П. Боткиным, Д. И. Менделеевым, А. П. Бородиным, которые продолжались всю жизнь.

В 1860 г. стал профессором кафедры физиологии Медико-хирургической академии Санкт-Петербурга. Именно тогда он организовал одну из первых в России физиологических лабораторий.

И. М. Сеченов активно поддерживал прогрессивные стремления женщин к высшему медицинскому образованию. Обучал Надежду Прокофьевну Суслову и Марию Александровну Бокову (свою будущую супругу), которые стали первыми в России женщинами-врачами.

Работая в разных высших заведениях России И. М. Сеченов, всегда добивался блестящих результатов, как в науке, так и в воспитании учеников, в организации научно-общественной деятельности. Среди его коллег и друзей были выдающиеся люди разных областей науки и культуры. Так, например, в Новороссийском университете в Одессе он общался с И. И. Мечниковым (лауреат Нобелевской премии 1908 г.).

В 1889 г. И. М. Сеченов вернулся в alma-mater на кафедру физиологии, а спустя два года возглавил ее. Десять лет руководства кафедрой (1891–1901) были плодотворными: усилиями ученого была создана физиологическая лаборатория. Здесь И. М. Сеченов проводил изучение газов и дыхательной функции крови, закономерностей трудовой деятельности человека, смог установить оптимальные режимы труда и отдыха.

Оставив пост заведующего в 1901 г. И. М. Сеченов продолжал активно проводить научные исследования в своей лаборатории.

Ученый всегда поддерживал любые формы популяризации науки, в последние годы жизни он читал лекции по анатомии и физиологии в Пречистинских рабочих классах.

Умер в 1905 г. Был похоронен на Ваганьковском кладбище. В 1940 г. его прах был перенесён на Новодевичье кладбище.

Научные достижения. В 1860 г. И. М. Сеченов защитил диссертацию на степень доктора медицины «Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения».

И. М. Сеченов открыл и детально описал фундаментальные физиологические феномены деятельности ЦНС: центральное торможение, суммацию возбуждений и последействие.

Выдвинул положение о своеобразии рефлексов, центры которых лежат в головном мозге, и о рефлекторной основе психической деятельности. Дал научное обоснование оптимальной продолжительности рабочего дня у рабочих.

И. П. Павлов, выдающийся физиолог, лауреат Нобелевской премии (1904), учение о рефлекторном характере деятельности головного мозга назвал гениальным взмахом Сеченовской мысли, а самого автора –«родоначальником родной физиологии и носителем истинно свободного духа». Для объяснения психической жизни это учение имеет решающее значение, так как оно раскрывает конкретные мозговые механизмы психического, показывает, при каких условиях оно формируется и какое значение имеет в жизнедеятельности организма. Гениальная догадка И М. Сеченова о рефлекторном характере деятельности головного мозга нашла в павловском учении экспериментальное подтверждение и развитие. И. П. Павлов восклицает:

«Да, я рад, что вместе с Иваном Михайловичем и полком моих дорогих сотрудников мы приобрели для могучей власти физиологического исследования вместо половинчатого весь нераздельно животный организм. И это целиком наша русская неоспоримая заслуга в мировой науке, в общей человеческой мысли».

В нашем Музее. В фондах Музея хранятся публикации И. М. Сеченова, среди них книги и статьи, изданные в Германии, Австрии на немецком языке: Physiologische Studien über die Hemmungsmechanismen für die Reflexthätigkeit des Rückenmarks im Gehirne des Frosches. Hirschwald, Berlin 1863; Ueber die elektrische und chemische Reizung der sensiblen Rückenmarksnerven des Frosches. Leuschner & Lubensky, Graz 1868.

Значительное количество приборов, которые использовал ученый в своих опытах, представлены в филиале Музея – экспозиции «Мемориальный музей И. М. Сеченова». Среди них: эргографы, кимографы, сфигмоманометр, гальванометр, рефлексометр и др.

Иван Михайлович Сеченов (1 августа 1829 - 2 ноября 1905) - выдающийся русский физиолог, учёный-энциклопедист, психолог, патолог, анатом, гистолог, токсиколог, культуролог, антрополог, естествоиспытатель, химик, физико-химик, физик, биохимик, эволюционист, приборостроитель, военный инженер, педагог, публицист, гуманист, просветитель, философ и мыслитель-рационалист, создатель физиологической школы; заслуженный ординарный профессор, член-корреспондент по биологическому разряду (1869-1904), почётный член (1904) Императорской Академии наук. Кавалер орденов Святого Станислава I степени, Святой Анны III степени, Святого равноапостольного Владимира III степени

1. Биография

Родился 13 августа 1829 года в помещичьей семье дворянина Михаила Алексеевича Сеченова и его бывшей крепостной Анисьи Георгиевны («Егоровны») в селе Теплый Стан Курмышского уезда Симбирской губернии (ныне село Сеченово Нижегородской области). «В детстве, - вспоминал он позднее, - больше отца и матери я любил мою милую няньку. Настасья Яковлевна меня ласкала, водила гулять, сберегала для меня от обеда лакомства, брала мою сторону в пререканиях с сестрами и пленяла меня больше всего сказками, на которые была большая мастерица». Из-за недостатка в большой семье средств получил только домашнее начальное образование под руководством впервые обученной по распоряжению хозяина грамоте в монастыре перед самым замужеством, но умной и деятельной матери, считавшей необходимыми математику, естественные науки, свободное владение русским и живыми иностранными языками, и мечтавшей, чтобы её, «одной из миллионов рабынь», сын стал профессором.

Окончил Главное инженерное училище в 1848 году. Его не зачислили в верхний офицерский класс, он не мог поэтому «пойти по учёной части». Он был выпущен в чине прапорщика. Просьба И. М. Сеченова зачислить его в действующую армию на Кавказе не была удовлетворена, он был направлен во второй резервный сапёрный батальон.

Через два года подпоручик Сеченов вышел в отставку и поступил вольнослушателем на медицинский факультет Московского университета. В университете он, помимо изучения медицины, также слушал лекции Т. Н. Грановского и особенно П. Н. Кудрявцева, что помогало ему стать экспертом в области культурологии, педагогики, философии, теологии, деонтологии, древней и средневековой медицины, истории в целом. Любой научный прибор, считая его, в первую очередь, предметом материальной культуры, он всю жизнь называл «историей». На 3-м курсе он увлекся психологией, считавшейся тогда разделом богословия (в православии), теологии (в иных конфессиях) и философии, и эта, по его словам, «московская страсть к философии» сыграла впоследствии важную роль в его деятельности. Любопытно, что курс физики читал профессор Спасский М. Ф., и, пусть сам Сеченов считал этот курс элементарным и по учебнику Ленца, в наше время Сеченова рассматривали как ученика и последователя М. Ф. Спасского, хотя и И. М. Сеченов, и М. Ф. Спасский были учениками М. В. Остроградского. Самого решившего посвятить себя частной и общей патологии (анатомии и физиологии) Сеченова, уже до учёбы в университете получившего солидное инженерное и физико-математическое образование, слушавшего лекции формально жёсткого противника клинических (то есть, на пациентах) экспериментов заведующего кафедрой патологической анатомии и патологической физиологии «медицинской звезды» Алексея Ивановича Полунина, интересом к топографической анатомии заразил «самый симпатичный профессор» Ф. И. Иноземцев, под руководством которого он начал научную деятельность ещё во время учёбы, а к сравнительной анатомии и физиологии - Иван Тимофеевич Глебов. Сеченов стал мечтать о физиологии, тем более, что на старших курсах он разочаровался в эмпирической, не основанной на научной общей патологии, экспериментальной медицинской практике того времени, «учёбе у пациентов», которую даже Полунин считал естественной, а, имея солидное инженерное и физико-математическое образование, чувствовал, что сможет читать физиологию лучше, чем тяготившийся этим курсом и необходимостью согласовывать его с Полуниным любимый лектор И. М. Сеченова И. Т. Глебов, и даже думал не получать степень лекаря. Окончив по настоянию декана Н. Б. Анке полный курс обучения с правом на получение степени доктора, Сеченов сдал вместо лекарских докторские экзамены и получил степень лекаря с отличием. Когда он был на 4 м курсе, скоропостижно скончалась его мать, и он решил использовать полученное наследство, чтобы осуществить мечту матери. После успешной сдачи экзаменов в 1856 году Сеченов за свой счёт отправился за границу с целью заняться физиологией. В 1856-1859 годах работал в лабораториях Иоганна Мюллера, Э. Дюбуа-Реймона, Ф. Хоппе-Зейлера в Берлине, Эрнста Вебера, О. Функе в Лейпциге, К. Людвига, с которым его связала особо тесная дружба, в Вене, по рекомендации Людвига - Роберта Бунзена, Германа Гельмгольца в Гейдельберге. В Берлине прослушал курсы физики Магнуса и аналитической химии Розе. Для изучения влияния алкоголя на газы крови Сеченов сконструировал новый прибор - «кровяной насос», который высоко оценили Людвиг и все современные учёные, и которым впоследствии пользовались многие физиологи. (Оригинальный сеченовский «кровяной насос» в рабочем состоянии хранится в музее кафедры общей физиологии Санкт-Петербургского университета). За границей дружил с А. Н. Бекетовым, С. П. Боткиным, Д. И. Менделеевым, А. П. Бородиным, художником А. Ивановым, которому оказал помощь в работе над картиной «Явление Христа народу». Возможно, именно под влиянием взглядов Иванова и его друга Н. В. Гоголя укрепилась решимость И. М. Сеченова методами естествознания подтвердить учение Русской православной церкви о телесном, ввиду доказанного им единства души и тела, воскрешении при втором пришествии Христа.

За границей Сеченов не только развеял существовавшие даже среди лучших учёных Германии представления о «неспособности круглоголовой русской расы» понять современную физиологию, но и подготовил докторскую диссертацию «Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения», - одну из первых на русском языке, - которую успешно защитил в 1860 году в Медико-хирургической академии в Петербурге, куда к этому времени был переведён вице-президентом И. Т. Глебов. В том же году по приглашению И. Т. Глебова начал работать на кафедре физиологии этой академии, где вскоре организовал физиологическую лабораторию - одну из первых в России. За поразивший современников курс лекций «О животном электричестве» в Медико-хирургической академии - его посещали даже такие далёкие от медицины люди, как И. С. Тургенев и Н. Г. Чернышевский - удостоен Демидовской премии Петербургской АН. В начале 1862 участвовал в работе Вольного университета, затем трудился в Париже в лаборатории «отца эндокринологии» Клода Бернара, этот отпуск был, возможно, связан с арестами среди людей его круга по делам о прокламациях «Великорусс» и «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон». В своём классическом труде «Физиология нервной системы» 1866 года подробно сформулировал своё учение о саморегуляции и обратных связях, в дальнейшем развитые теорией автоматического управления и кибернетикой, эти же проблемы Сеченов исследовал и во время годичного отпуска в 1867 году - официально по поводу лечения кожной аллергии, возможно, связанной с обращением в Сенат академика Медико-Хирургической академии Исидора с просьбой сослать Сеченова «для смирения и исправления» в Соловецкий монастырь «за предерзостное душепагубное и вредоносное учение». Большую часть этого отпуска он провел в Граце, в лаборатории своего венского друга физиолога и гистолога профессора Александра Роллета (1834-1903). Работая в Академии, принимал участие в организации в Севастополе научно-исследовательской морской биологической станции (ныне Институт биологии южных морей имени А. О. Ковалевского НАН Украины).

Покинув в 1870 году академию в знак протеста против «дискриминации дам» и забаллотирования рекомендованных им И. И. Мечникова и А. Е. Голубева, работал в химической лаборатории Д. И. Менделеева в Петербургском университете и читал лекции в Клубе художников. В 1871-1876 годах заведовал кафедрой физиологии в Новороссийском университете в Одессе. В 1876-1888 годах был профессором отделения анатомии, гистологии и физиологии кафедры зоологии физико-математического факультета Петербургского университета, где в 1888 также организовал отдельную физиологическую лабораторию. Одновременно читал лекции на Бестужевских высших женских курсах, одним из основателей которых он был. Позднее он преподавал на женских курсах при обществе учительниц и воспитательниц в Москве. Вначале под влиянием идей Шарко ошибочно полагавший, что гениальные на столетия опережавшие уровень развития науки его времени предвидения И. М. Сеченова объяснялись состоянием аффекта, но затем сам возражавший против фальсификаций биографии И. М. Сеченова, лауреат Нобелевской премии И. П. Павлов считал невозможным правильно понять её без знания, что описываемые в «Что делать?» события предвосхитили роман И. М. Сеченова. Следует отметить, что хотя Н. Г. Чернышевский писал о восьми прототипах, в том числе, двух женщинах, основным прообразом «особенного человека» Рахметова действительно был шурин И. М. Сеченова, политкаторжанин, ссыльнопоселенец, в будущем - видный военный деятель царской России, генерал-лейтенант в отставке, Владимир Александрович Обручев. Но вопреки распространённому мнению, несмотря на поддержку женского движения, дружбу семей и сотрудничество просветителей Н. Г. Чернышевского и И. М. Сеченова и сходство биографий героя романа «Что делать?» доктора Кирсанова и И. М. Сеченова, Веры Павловны и супруги И. М. Сеченова, учившейся у него вместе с Н. П. Сусловой, впоследствии доктора медицины, хирургии и акушерства офтальмолога Марии Александровны Боковой (в девичестве Обручевой - дочери генерал-лейтенанта Александра Афанасьевича Обручева), роман не был основан на реальных событиях жизни И. М. Сеченова. Как тонкий эстет, театрал (близкий знакомый И. М. Сеченова драматург А. Н. Островский даже написал труд «Актёры по Сеченову», в котором предвосхитил некоторые открытия Станиславского), любитель итальянской оперы, меломан и музыкант, поддерживавший Иванова, Антонину Нежданову, М. Е. Пятницкого, он не мог разделять эстетическую теорию Чернышевского и не мог быть прототипом героя романа «Отцы и дети» Базарова . Скорее, Н. Г. Чернышевский мог считать его прообразом Павла Петровича Кирсанова, и тогда понятен выбор Н. Г. Чернышевским фамилии героя Александра Кирсанова в романе, который он считал ответом на «Отцы и дети» И. С. Тургенева. И. М. Сеченов как создатель собственной стройной философии не мог разделять и метафизику Чернышевского. Противник любых медицинских и социальных экспериментов на людях И. М. Сеченов «как любой большой учёный, был инакомыслящим» (цитата из письма его родственника академика П. Л. Капицы) с точки зрения и бюрократии, и либералов, и «нигилистов». В 1887 году постановлением Тверского епархиального суда брак Марии и Петра Боковых был расторгнут, после этого И. М. Сеченов и М. А. Бокова скрепили свой давний фактический союз таинством венчания. Они превратили фамильное имение Обручевых Клепенино в образцовое имение России. Сеченов - не только дедушка русской кибернетики, но и двоюродный дед знаменитого учёного в области кибернетики, вычислительной техники, математической лингвистики, продолжателя исследований и педагогической деятельности И. М. Сеченова в сфере теоретической, математической и кибернетической биологии, в том числе, эндокринной системы, члена-корреспондента Академии наук А. А. Ляпунова. А. А. Ляпунов активно участвовал в борьбе с во многом основанными на не имеющих ничего общего с жизнью и трудами И. М. Сеченова официальных биографиях Сеченова «советским творческим дарвинизмом» (то есть, в сущности, антидарвинизмом, утверждающим, что на примере растений и животных можно доказать: все приобретённые качества как руководителей партии и государства, так и эксплуататоров и врагов народа наследуются всеми потомками независимо от воспитания и образа жизни, даже если «сын за отца не отвечает»), не имеющей никакого отношения к И. П. Павлову «павловской физиологией», «советским нервизмом», «созданием нового человека (в лагерях)», никак не связанной с И. В. Мичуриным «мичуринской биологией», оккультной телеологией и витализмом, названными в СССР «материализмом» и приписываемыми И. М. Сеченову и И. П. Павлову. Сформулированное задолго до «Протестантской этики и духа капитализма» Макса Вебера учение И. М. Сеченова о связи этики с развитием народного хозяйства и о том, что для достижения подлинной свободы воли миряне, подобно монахам, должны непрерывно работать над собой и стремиться к своему индивидуальному идеалу рыцаря или дамы, не имеет ничего общего с «Орденом меченосцев» и «созданием нового человека» в трактовке Сталина. Ещё при жизни И. М. Сеченова рассматривавший его труды как явление боготворимой им русской словесности, подобно тому как французы считают Бюффона одним из создателей литературного языка, М. Е. Салтыков-Щедрин считал наиболее ярким свидетельством падения умственного уровня попытки как-то иначе отражать чёткие филигранные формулировки такого непревзойдённого мастера слова, как И. М. Сеченов, даже средствами музыки. Но официальные биографы Сеченова в СССР переформулировали сущность трудов Сеченова в стандартном ключе пропагандистских газетных клише 50-х годов ХХ века и приписывали все его успехи «партийному руководству его научной работой», игнорируя его дружбу с А. А. Григорьевым, И. С. Тургеневым, В. О. Ключевским, Д. В. Григоровичем, Ф. М. Достоевским, семьёй Боткиных, в том числе, другом Карла Маркса В. П. Боткиным - и они, и И. М. Сеченов, никогда не были марксистами (то есть, сторонниками всеобъемлющего иррационального «диалектического материализма» И. Дицгена, кардинально отличающегося от рационалистической «материалистической диалектики» самого Маркса). Биографы И. М. Сеченова поэтому с целью организации репрессий против всегда сомневавшихся в достоверности «материалистических биографий» академика многочисленных родственников И. М. Сеченова и напечатали нашумевшие статьи «Семантический идеализм - философия империалистической реакции», «Кибернетика - наука мракобесов», «Кому служит кибернетика», объявившие кибернетику лженаукой, а научный метод И. М. Сеченова - «механицизмом, превращающимся в идеализм». И. М. Сеченов, получивший солидное инженерное и физико-математическое образование и эффективно применявший его в своей научной и педагогической деятельности, конечно, использовал и тот подход, который был назван позднее кибернетикой. Он сам подготовил, хотя и не издал, курс высшей математики. По мнению академика А. Н. Крылова, из всех биологов только Гельмгольц, известный и как крупный математик, мог знать математику не хуже Сеченова. Ученик Сеченова А. Ф. Самойлов вспоминал: «Мне представляется, что облик Гельмгольца - физиолога, физиолога-философа и облик И. М. Сеченова близки, родственны друг другу и по характеру круга мыслей, их привлекавших и захватывавших, и по умению утверждать свою позицию трезвого естествоиспытателя в областях, где царила дотоле спекуляция философов». И. М. Сеченов - президент I Международного психологического конгресса в Париже в 1889.

С 1889 года - приват-доцент, с 1891 - профессор физиологии Московского университета. В 1901 вышел в отставку, но продолжал экспериментальную работу, а также преподавательскую деятельность на Пречистенских курсах для рабочих в 1903-1904 годах. Его друг, коллега и историк науки К. А. Тимирязев резюмировал: «Едва ли какой из современных ему физиологов… обладал таким широким охватом в сфере своих собственных исследований, начиная с чисто физических исследований в области растворения газов и кончая исследованием в области нервной физиологии и строго научной психологии… Если прибавить к этому блестящую, замечательно простую, ясную форму, в которую он облекал свои мысли, то станет понятно то широкое влияние, которое он оказал на русскую науку, на русскую мысль даже далеко за пределами своей аудитории и своей специальности»

Труды учёного

Список публикаций Сеченова

«Рефлексы головного мозга» - 1866

«Физиология нервной системы» - 1866

«Элементы мысли» - 1879

«О поглощении СО2 растворами солей и сильными кислотами» - 1888

«Физиология нервных центров» - 1891

«О щелочах крови и лимфы» - 1893

«Физиологические критерии для установки длительности рабочего дня» - 1895

«Прибор для быстрого и точного анализа газов» - 1896

«Портативный дыхательный аппарат» - 1900, совместно с М. Н. Шатерниковым.

«Очерк рабочих движений человека» 1901

«Предметная мысль и действительность» - 1902

«Автобиографические записки» - 1904

Развитие физиологии

Несколько новых знаний открыл Сеченов. К 1863-1868 годам относится окончательное формирование физиологической школы Сеченова. Ряд лет он со своими учениками занимался физиологией межцентральных отношений. Наиболее существенные результаты этих исследований опубликованы в его работе «Физиология нервной системы» (1866).

Сеченов много переводил, редактировал переводы книг зарубежных учёных в области физиологии, физики, медицинской химии, биологии, истории науки, патологии, причём труды по физиологии и патологии он кардинально перерабатывал и дополнял результатами собственных исследований. Например, в 1867 году вышло в свет руководство Ивана Михайловича «Физиология органов чувств». Переделка сочинения „Anatomie und Physiologie der Sinnesorgane“ von A. Fick. 1862-1864. Зрение», а в 1871-1872 годах под его редакцией в России был опубликован перевод труда Чарльза Дарвина «Происхождение человека». Заслугами И. М. Сеченова являются не только распространение дарвинизма в России, где, например, А. Н. Бекетов пришёл к эволюционным идеям независимо от Уоллеса и Дарвина, но и проведенные им впервые в мире синтез физико-химических и эволюционной теорий и приложение идей дарвинизма к проблемам физиологии и психологии. И. М. Сеченов по праву может считаться предшественником современного развития эволюционной физиологии и эволюционной биохимии в России.

С именем Сеченова связано создание первой всероссийской физиологической научной школы, которая формировалась и развивалась в Медико-хирургической академии, Новороссийском, Петербургском и Московском университетах. В Медико-хирургической Академии независимо от Казанской школы Иван Михайлович ввёл в лекционную практику метод демонстрации эксперимента. Это способствовало возникновению тесной связи педагогического процесса с исследовательской работой и в значительной степени предопределило успех Сеченова на пути создания собственной научной школы.

Организованная учёным в Медико-хирургической академии физиологическая лаборатория была центром исследований в области не только физиологии, но также фармакологии, токсикологии и клинической медицины.

Осенью 1889 года в Московском университете учёный прочёл курс лекций по физиологии, который стал основой обобщающего труда «Физиология нервных центров» (1891). В этой работе был осуществлён анализ различных нервных явлений - от бессознательных реакций у спинальных животных до высших форм восприятия у человека. Последняя часть этого труда посвящена вопросам экспериментальной психологии. В 1894 году он публикует «Физиологические критерии для установки длины рабочего дня», а в 1901 - «Очерк рабочих движений человека». Существенный интерес представляет также работа «Научная деятельность русских университетов по естествознанию за последнее двадцатипятилетие», написанная и опубликованная в 1883 году.