Москати Джузеппе: биография, миссионерская деятельность. Хирург от бога Врач итальянский причисленные к лику святых кино

Объявила святым. Неаполитанский лекарь был не только хорошим врачом, но и человеком с большой душой. Глубокая вера наделила его чувством милосердия и сострадания к другим. По его мнению, она могла исцелить лучше любого врача.

Джузеппе Москати: биография

Он родился в Беневенто (Италия), который раньше был известен как "город ведьм", в 1880 году. Был шестым ребенком в семье, имел еще 8 братьев и сестер. Его отец был востребованным юристом, поэтому семья жила в достатке. Когда родители переехали жить в Неаполь, маленькому Джузеппе исполнилось 4 года. Именно в этом городе он проживёт до конца своих дней.

В 1889 году мальчик закончил обучение в начальных классах и продолжил учёбу в лицее. После его окончания он поступает в университет на медицинский факультет.

В Первую мировую Москати Джузеппе пытался записаться в отряд добровольцев, но получил отказ, так как комиссия решила, что медицинские навыки будут намного полезней в тылу. Его направили работать в госпиталь, где в военное время под его опекой было более трёх тысяч раненых фронтовиков.

В 1919 году он получил должность главного врача в одном из госпиталей Неаполя для неизлечимо больных пациентов. Через 3 года ему дали право преподавать в общественной клинике.

На следующий год правительство страны отправило Москати в столицу Шотландии - город Эдинбург, где проходил съезд физиологов со всего мира.

Глубокая вера в Христа и побуждение пациентов к участию в христианских церковных обрядах собрали вокруг него немало врагов в лице атеистов.

Самоотверженный, не знающий корысти, слишком набожный — именно таким, по словам знакомых, был Джузеппе Москати. Биография его закончилась слишком рано. Он умер на 47-м году жизни.

Его знания и труды помогли в изучении сахарного диабета и создании инсулина. Москати старался не брать деньги за лечение у бедных, он даже помогал им небольшими суммами, которые вкладывал в выписанный рецепт.

Читая об этом, многие люди, наверное, задались вопросом: "А есть ли сейчас врачи, похожие на Джузеппе Москати?"

Личная жизнь

Москати решил не связывать себя узами брака и полностью посвятил жизнь профессии и миру. Избегая мирских соблазнов, он осознанно сделал выбор в пользу безбрачия, утверждая, что никогда не знал женщины.

Жил он вместе с сестрой, которая вела хозяйство, полностью распоряжалась финансами, ограждая великого врача от бытовых проблем.

"Больной - книга природы"

Поступки Джузеппе Москати как нельзя лучше рассказывают о том, каким милосердным и чистым он был человеком.

К примеру, когда его звали на помощь к больному, живущему в квартале с дурной славой, он не отказывался. Если кто-то заводил речь об опасности таких районов, Москати говорил: "Нельзя бояться, когда идёшь делать доброе дело".

Однажды знакомые встретили Джузеппе на одной из площадей, которая располагалась далеко от места его проживания. На вопрос о том, что он здесь делает, врач со смехом ответил: "Прихожу сюда, чтобы стать плевательницей для бедного студента".

Парень был болен начальной стадией туберкулёза, и если хозяева комнаты, которую он снимал, узнали бы об этом, его бы выгнали. Джузеппе ежедневно приходил, чтобы собирать и сжигать грязные платки и менять их на чистые.

Но самый трогательный случай, свидетельствовавший о безграничной доброте и профессионализме Москати, произошёл с одним стариком, нуждающимся в ежедневном наблюдении. Работая в больнице, Джузеппе был сильно занят и не мог приходить к старику каждый день, поэтому он предложил ему интересный выход. Ежедневно утром старик должен сидеть за столиком в кафе, мимо которого Москати ходит на работу, и пить горячее молоко с печеньем (естественно, за счёт доброго врача). Каждый раз, проходя мимо заведения, Джузеппе заглядывал в окно и проверял, есть ли его больной. Если его не было, то это означало ухудшение состояния здоровья старика, и Москати в ближайшее свободное время отправлялся к нему домой на окраину города.

Он очень много времени уделял студентам и начинающим врачам, делясь с ними своими знаниями и опытом, говоря: "Рядом с больным нет иерархии".

Многие задавали ему вопрос о том, как он выдерживает колоссальные ежедневные нагрузки, лишая свой организм полноценного отдыха. На что неаполитанский врач отвечал: "У того, кто причащается каждое утро, неиссякаемый запас энергии".

Все цитаты Джузеппе Москати - яркое свидетельство чистоты его души.

Фильм о жизни, наполненной любовью и самоотверженностью

В мире много фильмов, после просмотра которых задумываешься о своей жизни. Именно таким является биографический фильм "Джузеппе Москати: исцеляющая любовь", режиссёром которого стал Джакомо Кампиотти.

И сюжет, и постановка картины о жизни неаполитанского врача выполнены на высоком профессиональном уровне. Кинолента смотрится на одном дыхании. Сплетение жизненных радостей и страданий, показанных в фильме, сможет растопить даже самое холодное сердце.

Немного о сюжете

Начинается кинолента показом того, как два друга оканчивают медицинскую академию и готовятся к последним экзаменам. Молодой Москати смог не только блестяще справиться с этой задачей, но и помочь своему другу.

Отныне друзей ждёт практика в одной из больниц Неаполя, где нельзя нарушать строгие правила, но для них это самое лучшее место для развития своих медицинских навыков.

Джузеппе сутками находится в больнице и старается уделить каждому больному максимум внимания, тем самым завоевывая уважение и любовь среди пациентов. А когда в Неаполе происходит землетрясение, он первым бежит на помощь и спасает более десятка пациентов.

Многие люди во время просмотра картины "Джузеппе Москати: исцеляющая любовь" приходят к понимаю, что милосердие и вера - это нечто большее, чем ежедневное прочтение Библии и молитва. Как говорит Священное Писание: "Вера без дел мертва".

Канонизация

Тело Москати Джузеппе перезахоронили в 1930 году в Джезу Нуово (церковь в Неаполе). Ровно через 45 лет он был причислен к лику блаженных. Процесс канонизации произошёл после того, как мать больного раком жителя Неаполя увидела в своём видении врача, который исцелил её сына от болезни. По представленной ей фотографии она узнала Джузеппе.

Канонизация, проведённая Иоанном Павлом, стала наглядным образцом того, что даже современный мирянин, выбравший простую профессию, может стать святым.

Сегодня мощи Москати Джузеппе хранятся в церкви Джезу Нуово. В ее стенах имеется воссозданная комната лекаря, где хранятся несколько медицинских инструментов, которыми он пользовался, и его одежда.

В википедии, содержащую основные факты его биографии, длиннющую выдержку из книги Антонио Сикари "Портреты святых" и кучу ссылок на фильм "Джузеппе Москати - исцеляющая любовь".

Те, кто видел этот фильм, уже в курсе, что это был за человек, а остальным я сейчас расскажу.

Во-первых, Джузеппе был итальянцем. Он родился 25 июля 1880 года в Беневенто, в 4 года переехал в Неаполь и прожил там всю жизнь.

Во-вторых, Джузеппе был врач, может быть даже - великий врач. Не целитель, не шаман, а человек с блестящим медицинским образованием (медицинский факультет Неапольского университета) и блестящей карьерой. В 23 года он получил степень доктора медицины, в 28 - стал штатным адъюнктом больницы (будучи самы молодым кандидатом, победил в конкурсе, которого 30 лет ждали видные медики Южной Италии). Его исследования способствовали открытию инсулина. В весьма юном возрасте Джузеппе был принят в члены Королевской Медико-Хирургической Академии, а в 39 лет стал главным врачом палаты неизлечимо больных.

В-третьих, Джузеппе был глубоко верующим человеком. Сейчас этим никого не удивишь, официальные лица всячески подчеркивают свою религиозность, что в России, что на Западе. Но в начале 20 века уважаемый врач-христианин - это нонсенс. Наука была максимально отделена от религии, презирала ее и как будто мстила за средневековые гонения на коперников и галилеев.
И в этих обстоятельствах Джузеппе не только не скрывал своей веры, но и всячески ее подчеркивал и мягко пропагандировал. У своих больных он спрашивал, в мире ли они с Богом, приобщаются ли к таинствам, нет ли на них тяжелого греха, вместе с лекарствами настойчиво рекомендовал исповедь или причастие.

В письме к одному коллеге Москати писал: "Блаженны мы, врачи, если помним, что кроме тел перед нами - бессмертные души, которых, согласно евангельской заповеди, мы должны любить, как самих себя. В этом - наше удовлетворение, а не в том, чтобы слышать, как нас провозглашают целителями физических недугов (Особенно тогда, когда совесть подсказывает нам, что физический недуг прошел сам собой!)".

За это его называли "фанатиком, дурным глазом, сумасшедшим, врачом священников и монашек".

В-четвертых, Джузеппе - святой. В 1975 году его причислили к лику блаженных, а в 1987 - канонизировали (после чудесного исцеления от рака одного неопалитанца, матери которого привидился человек в белом халате, позже опознанный как Москати).

В-пятых, и, несомненно, в-главных, Джузеппе был Человеком. Необычайно добрым, храбрым и бескорыстным.
В 1906 году он рисковал своей жизнью, эвакуируя больных во время извержения Везувия.
А в 1911 принимал участие в ликвидации холеры в неаполе.

Москати не только не брал денег с бедных больных, но и часто вкладывал купюры в выписанные им рецепты. Особо нуждающимся сам покупал лекарства и еду.
С людей нормального достатка он, конечно, деньги брал, но всегда следил за тем, чтобы не взять лишнего.
Вот письмо, посланное им жене одного пациента:
"Досточтимая госпожа, я возвращаю вам часть гонорара, потому что мне кажется, что вы дали мне слишком много. Конечно, от каких-нибудь акул я взял бы больше, но от тружеников - нет. Я надеюсь, что Бог пошлет вам радость, исцелив вашего мужа. И сделайте так, чтобы он не удалялся от Бога и посещал источник спасения (св. причастие). С наилучшими пожеланиями Дж. Москати".

В доме у Москати жила его сестра, она вела хозяйство следующим образом: оставляла себе и брату только необходимое, а остальное отдавала бедным.

Джузеппе считал свою профессию призванием, которое должно довести его до истощения, физического и морального, он говорил, что "погружен в пучину чудовищного хаоса страданий".
И это не были просто слова.
Москати был и врачом, и ученым, и преподавателем. Он работал в больнице, посещал больных на дому и принимал их у себя (поздно вечером и ночью). Он ставил опыты в лабораториях, писал научные доклады, участвовал в конференциях. Он готовился к занятиям со студентами, следил за их обучением. Когда его спрашивали, где он берет силы, он отвечал: "У того, кто причащается каждое утро, неиссякаемый запас энергии".

Методы его преподавания тоже были оригинальны. Он всегда обращался к студентам, как к равным, спрашивал их совета и мнения. Он говорил: "Рядом с больным нет иерархии. Все мы приходим сюда, чтобы учиться: заведующие, коадъюторы, ассистенты - все мы приходим к ложу больного, потому что больной - это книга природы".

Когда Джузеппе собирал своих студентов у мертвого тела и начинал вскрытие, он молился и говорил что-нибудь вроде "Здесь кончается гордыня человека! вот что мы такое! как поучительна смерть!" или "Если бы вы, молодые люди, время от времени размышляли о смерти, вы были бы гораздо добрее".

Он учил своих студентов заботиться не только о телах, но и о душах пациентов, любить их, помогать им и их семьям.

В своем дневнике он писал: "Люби истину, будь самим собой, без притворства, страхов и оглядок. И если истина навлекает на тебя преследования, прими их; и если она стоит тебе мук, терпи их. И если ради истины тебе придется принести в жертву самого себя и свою жизнь, принеси эту жертву мужественно".

Когда Джузеппе хоронили, один старик записал в книге соболезнований "Мы оплакиваем его, потому что мир потерял святого, Неаполь - пример всяческих добродетелей, а больные бедняки потеряли все".

Дед нашего героя был мельником, отец - провизором, а впоследствии страховым агентом. Валентин родился в Керчи в мае 1877 года. Вскоре семья, в которой было пятеро детей, переехала в Киев. Жили на Крещатике, в прекрасной, богато обставленной квартире. Старшая дочь окончила консерваторию, младшая хотела стать певицей. Братья учились в лучшей гимназии города. Павел и Владимир мечтали о юридической карьере, а Валентин решил стать художником. Но в пору его юности интеллигенция стремилась в деревню, чтобы учить, лечить и помогать мужику-богоносцу. И вот накануне вступительных экзаменов в Петербургскую академию художеств он вдруг осознал, что не имеет права заниматься тем, что ему нравится, а «обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей». И он отправляет матери телеграмму: решил поступать на медицинский факультет. Через год влечение к живописи берет верх, и он едет в Германию учиться в художественной школе. Однако вскоре он оттуда сбежал и поступил на медицинский факультет Киевского университета. Через много лет он напишет: «Когда я изучал физику, химию, минералогию, у меня было почти физическое ощущение, что я насильно заставляю мозг работать над тем, что ему чуждо. Тем не менее учился я на сплошные „пятерки“ и неожиданно заинтересовался анатомией... На третьем курсе я со страстным интересом занимался изучением операций на трупах. Произошла интересная эволюция моих способностей: умение тонко рисовать, - и моя любовь к форме перешла в любовь к анатомии... Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургии». В 1903 году он окончил университет и собирался стать земским врачом. «Я изучал медицину с исключительной целью быть всю жизнь деревенским, мужицким врачом, помогать бедным людям». Однако началась Русско-японская война, и университетский профессор предложил ему вступить в отряд добровольцев Красного Креста. Отряд выехал на Дальний Восток в марте 1904 года. В Чите он провел больше года. Там в его жизни произошли важнейшие события. Во-первых, он начал успешно делать серьезные операции. Во-вторых, женился на сестре милосердия Анне Ланской.

	Ревнивая муза доктора Анна Ланская.

Анна была хороша собой, под стать молодому доктору, для солидности отпустившему бороду. К 1913 году в семье было уже четверо детей. Вернувшись с Дальнего Востока, они поселились в крошечном уездном городе. Войно-Ясенецкий души не чаял в жене. Но с утра до вечера он находился в больнице. Никаких гостей, прогулок, домашних праздников. Анна оказалась патологически ревнивой. Она ревновала и к больным, и к сослуживцам, и к знакомым. Собиралась отравиться. Но ее муж отказался от столичной жизни ради земской медицины, а это означало гибель карьеры.

До 1846 года 90% подданных Российской империи жили в деревнях. Как писал знаменитый земский деятель А.И.Шингарев, «на всем громадном пространстве 350 земских уездов, где проживало тогда 38 миллионов жителей, существовало лишь 351 учреждение «приказа общественного призрения». Как правило, это были маленькие амбулатории. Больниц не было не только в селах - не было их и в большинстве уездных городов. К концу ХIХ века земские врачи произвели тихую революцию: в уездах количество больниц увеличилось втрое. А недостаток больниц, денег и лекарств привел к тому, что земский врач уже в начале своей работы должен был стать энциклопедистом. Он был и хирургом, и офтальмологом, и стоматологом, и акушером. Феномен земской медицины состоял в том, что эти врачи не только безупречно исполняли свой долг, но и развивали науку. К тому же к врачам шли не только с болью, но и со всеми житейскими невзгодами.

В то время в русской деревне с ее непролазной грязью и страшной нищетой самым страшным бедствием была слепота. Трахому никто не лечил, а Войно-Ясенецкий сразу после окончания университета стал посещать в Киеве глазную клинику. Больных он принимал не только в клинике, но и дома. Поэтому позже в забытых богом местах слава о чудесном докторе, который исцеляет от слепоты, быстро распространилась по всей округе.

Однажды у него на операционном столе едва не умер крестьянин, которому нужно было удалить камни из почек. Наркоз делала неумелая фельдшерица. Во время операции больной начал задыхаться, видимо, от передозировки хлороформа. Спасти его удалось чудом. С этого времени Войно-Ясенецкий стал при любой возможности пользоваться местным обезболиванием и начал изучать проблему наркоза. Он уезжает в Москву, чтобы встретиться с Петром Ивановичем Дьяконовым, основателем и первым председателем Съезда российских хирургов. Валентин Феликсович хотел обсудить с ним новейшую книгу австрийского хирурга Генриха Брауна «Местная анестезия». Знаменитый профессор не побоялся признаться провинциальному коллеге в том, что книгу о новейшем средстве обезболивания, регионарной анестезии, не читал. Но он выслушал его и предложил завтра же начать работу над диссертацией.

Валентин Феликсович без устали погружался в открывшуюся перед ним бездну. Постоянно оперируя на трупах, он наконец понял, как можно «напасть» на седалищный нерв - при выходе из полости таза. А ведь это открытие давало возможность с помощью одного укола новокаина в нужную точку добиться полной заморозки ноги!

Следующим открытием была инъекция в срединный нерв - тогда теряла чувствительность кисть руки. Третье открытие он сделал после тщательного исследования человеческих черепов. Он наконец понял, как и куда вводить новокаин, чтобы избавить человека от ужасных неврологических болей, вызванных воспалением тройничного нерва. Однако позволить себе заниматься исключительно наукой он не мог, в Москве его одолело безденежье, а ведь нужно было кормить большую семью. И вот судьба переносит Войно-Ясенецкого в Саратовскую губернию. Больница на 10 коек. На прием в амбулаторию приходил до 150 человек, потом нужно было ездить по деревням, верхом или на телеге.

В 1910 году переехали в Переславль-Залесский, больница которого мало отличалась от прежней. Рано утром больничный кучер приезжал к дому. В дорогу Валентин Феликсович брал с собой карточки с французскими и немецкими словами и учил их, пользуясь драгоценными минутами свободного времени. По воспоминаниям горничной Елизаветы Кокиной, это была удивительная семья. Завтракал барин один, после работы принимал больных в своем кабинете. После вечернего чая снова уходил в кабинет и читал, пока весь керосин в лампе не выгорит. По ночам часто вызывали в больницу: молча собирался и ехал и никогда на это не сердился. Мебель в доме была самая простая. Раз в месяц приезжала на чай знакомая игуменья из монастыря - вот и все развлечения. «Им, Ясенецким, - рассказывала Кокина, - форсить-то не из чего было. Вина, табаку в доме не держали, сладостей тоже никогда не бывало. Книг только по почте много шло. Книг было много...»

Сохранились истории болезней, написанные доктором Ясенецким. Потом одна из них станет началом книги, которой до сих пор пользуются хирурги. Это потрясающие человеческие документы, из которых предстает не только больной, но и врач. Из истории болезни крестьянки Елены разворачивается античная драма. К 36 годам эта женщина родила десять детей и семерых похоронила. У нее туберкулез легких, требуется операция, издалека она с трудом добирается до знаменитого врача. И вдруг выписывается. Казалось бы, вот и последняя строка истории болезни. Но Ясенецкий выяснил, что умер ее восьмой ребенок. И доктор делает последнюю запись: после этой смерти собственная судьба стала ей безразлична. Для кого он это писал?

Так он работал, собирал материал для книги, и вдруг все изменилось. «В начале 1917 года к нам приехала сестра моей жены, только что похоронившая дочь, умершую от чахотки. На великую беду, она привезла с собой ватное одеяло, под которым лежала ее дочь. Я говорил своей Анне, что в одеяле привезена к нам смерть. Так и случилось: сестра прожила у нас всего две недели, и вскоре после ее отъезда я обнаружил у Ани признаки начинающегося туберкулеза легких». В то время считалось, что туберкулез лучше лечится в сухом климате. И Ясенецкий принял решение переехать в Ташкент, на должность главного врача городской больницы. Вначале казалось, что все будет хорошо. Но начался голод. И 27 ноября 1919 года Анна умерла.

Некоторые исследователи жизни Войно-Ясенецкого считают, что в церковь его привела смерть жены. Это заблуждение. Он был верующим человеком и вел жизнь православного христианина. Сам он так описал то, что случилось в конце 1920 года: «Я узнал, что в Ташкенте существует церковное братство, и пошел на одно заседание. По одному из обсуждавшихся вопросов я выступил с речью, которая произвела большое впечатление». Вскоре он попал на церковный съезд, где опять произнес речь. «Когда присутствующие расходились, я неожиданно столкнулся в дверях с владыкой Иннокентием. Он заговорил о большом впечатлении, которое произвела на него моя речь, восторгался глубиной и искренностью моей веры и, неожиданно остановившись, сказал мне: „Доктор, вам надо быть священником!..“ У меня не было и мысли о священстве, но слова преосвященного Иннокентия я принял как Божий призыв... Уже в ближайшее воскресенье я... вышел в чужом подряснике к стоящему на кафедре архиерею и был посвящен им в сан дьякона... Это необыкновенное событие произвело огромную сенсацию в Ташкенте, и ко мне пришли большой группой... студенты медицинского факультета. Конечно, они не могли понять и оценить моего поступка... Через неделю я был рукоположен во иерея, и мне пришлось совмещать мое священство с чтением лекций на медицинском факультете...» В феврале 1921 года он впервые пришел на работу в больницу в рясе. «Вы не можете представить шок, который мы пережили, - вспоминала его бывшая медсестра. - Надеть рясу в то время, когда люди боялись упоминать в анкете дедушку-священника, когда на стенах домов висели плакаты: «Поп, помещик и белый генерал - злейшие враги Советской власти», - мог либо безумец, либо человек безгранично смелый. Безумным Войно-Ясенецкий не был...

	Архиепископ Лука с прихожанами.

Однажды в Ташкент привезли из Бухары раненых красноармейцев. В санитарном поезде им делали перевязки. Из-за жары под повязками появились личинки мух. И кто-то пустил по больнице слух, что врачи специально вредят раненым. По приказу начальника ЧК Я.Петерса были арестованы все больничные врачи. Петерс хотел устроить показательный процесс и расстрелять вредителей. В качестве эксперта в суд вызвали Войно-Ясенецкого. Он бесстрашно напал на Петерса, который не ожидал такой смелости от попа. Петерс спросил Валентина Феликсовича, как он может верить в Бога, которого никогда не видел.

Ясенецкий ответил: «Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил». Врачей вскоре освободили. Все считали, что от расстрела их спасла речь врача в рясе. Спустя полвека бывшая медицинская сестра Ташкентской городской больницы сказала об этом человеке: «В делах, требовавших нравственного решения, Валентин Феликсович вел себя так, будто вокруг никого не было. Он всегда стоял перед своей совестью один. И суд, которым он судил себя, был строже любого трибунала».

В 1923 году Войно-Ясенецкий тайно постригся в монахи и получил имя апостола Луки, врача и художника. В мае 1923 года был совершен обряд рукоположения, и монах Лука стал епископом. Ташкентский епископ Лука не скрывал своей преданности опальному патриарху Тихону. Под надуманным предлогом он был арестован. Допрашивал его лично Петерс. Опасного политического преступника Петерс отправил в Москву, в распоряжение ГПУ. Сначала была Бутырская тюрьма, потом Таганская. Наконец в декабре ему объявили, что отправляют в ссылку в Енисейск. Этап был долгий: из города в город, из тюрьмы в тюрьму. У епископа Луки по дороге украли все деньги и вещи. В Красноярске его посадили в подвал, изгаженный человеческими экскрементами. Чистить пришлось голыми руками. В лютую стужу привезли в Енисейск. Потом он будет вспоминать, как на этапе сделал крестьянину операцию - слесарными щипцами. В городе ему позволили оперировать, но слухи об удивительном докторе привели к тому, что в Енисейск из всех медвежьих углов хлынули больные. Особенно потрясла людей новость о том, что он вылечил семью слепых от рождения людей - шесть человек. Местным врачам это не понравилось, и Луку под конвоем отправили на южный приток Ангары, в деревню из 8 дворов. Там некому было ему завидовать, но было кому издеваться. Но он ни на что не жаловался, даже когда хозяйка избы выгнала его на улицу. Потом его вернули в Енисейск, но несгибаемый священник не давал властям покоя. И его снова выслали, на сей раз в Туруханск. Даже и читать об этом страшно - как же было в жизни? Туруханский край на севере упирается в Ледовитый океан. В городе было сотни три одноэтажных домиков. В автобиографии епископ Лука написал об этом времени лишь несколько строк. «В Туруханске, когда я выходил из баржи, толпа народа опустилась на колени, прося благословения. Мне сразу же предложили вести врачебную работу. Незадолго до этого врач больницы... уехал в Красноярск. В больнице оставался фельдшер, и вместе со мной приехала девушка, только что окончившая фельдшерскую школу... С этими двумя помощниками я делал такие большие операции, как резекция верхней челюсти, большие чревосечения, гинекологические операции и немало глазных». И еще он читал проповеди. По большим церковным праздникам верующие выстилали епископу Луке дорогу от больницы до церкви коврами, половиками и красным сукном. Его вызвали в ГПУ и сказали, что запрещают благословлять больных и проповедать в монастыре. Лука предложил повесить объявление о запрете на благословение. Разве может вооруженная до зубов власть терпеть такое ослушание? И его снова сослали - в село Плахино, неподалеку от Дудинки, 250 км за полярным кругом. В углу избы, в которой его поселили, лежал снег... Однако вскоре его снова перевезли в Туруханск. И мы уже никогда не узнаем, кто за него хлопотал.

В 1926 году епископ Лука вернулся в Ташкент.

Весной 1930 года он снова был арестован и приговорен к ссылке на Север.

Вторую ссылку, в Архангельск, он считал легкой. Ему даже позволили принимать больных в амбулатории. Оперировать запретили, но больничные врачи тайком приглашали его на операции. В 1933 году он вернулся в Ташкент, а вскоре увидели свет «Очерки гнойной хирургии», долгожданная книга, над которой он работал все эти годы. «Очерки» вышли в урезанном виде, но для врачей это было из ряда вон выходящее событие. Монографию епископа Луки ставили в один ряд с всемирно известными трудами Г.Мондора и С.Юдина.

Передышка длилась недолго. В 1937 году ночью к нему пришли с обыском. В тюрьме он провел два года. Его пытали бессонницей. Каким-то чудом пережил 13-суточный допрос - били ногами по голове, когда терял сознание, отливали холодной водой. Хотели, чтобы упрямый поп признался в шпионаже в пользу Ватикана. Подробности его заточения неизвестны по сей день, поэтому многим и сегодня хочется думать, что все было не так страшно. Это правда: не так, а гораздо страшней.

О Войно-Ясенецком написаны книги, и невозможно на нескольких страницах описать его жизнь, которая до сих пор полна тайн и заслуживает другого названия: житие.

Осенью 1943 года война государства против церкви внезапно закончилась. После встречи Сталина с иерархами православной церкви собор епископов избрал митрополита Сергия Страгородского Патриархом всея Руси. А еще собор избрал Священный синод. Одним из шести его членов был избран архиепископ Красноярский Лука.

Все изменилось в одночасье. Люди, которые боялись с ним здороваться, выстраивались в очередь - поздравить. Были опубликованы его монографии, но выход в свет полного издания «Очерков гнойной хирургии» все еще был впереди. В 1944 году Лука назначен архиепископом Тамбовским. Вскоре за выдающиеся научные труды ему была присуждена Сталинская премия.

Но тут перемирие власти с церковью подошло к концу. И архиепископа Луку, который так и не научился чинопочитанию, в 1946 году отправили из Москвы в Крым, где было очень тепло, но очень голодно.

В 1955 году архиепископ Лука ослеп. Последнюю свою проповедь он произнес в Прощеное воскресенье. А умер в День всех святых, 11 июня 1961 года.

Мне было очень трудно в который раз читать историю его жизни. В 2000 году архиепископ Лука был канонизирован. В этом же году - реабилитирован. Все это было совсем недавно, но кажется историей, случившейся где-то в другой стране и в другое время. Как сказал человек, который в юности имел счастье слышать его проповеди: «В день, когда я узнал о том, что Луку причислили к лику святых, мне было очень грустно. Сколько над ним издевались за его редкую душу и веру, сколько пытали, не давали работать и помогать людям. Нет, я обрадовался, но это была такая грустная радость...»

Хорошо, что сумели издать его проповеди, читать их - сладчайшая отрада. Такая, какая возникает в мутной темноте при появлении маленького огонька. Он был удивительным врачом и очень трудным человеком. Его нередко попрекали за то, что ради детей, оставшихся без матери, он не снял рясу и обрек их на тягчайшие испытания. Но только такой человек и мог устоять в тюрьмах, на смертельных этапах, на берегу Ледовитого океана, только такой человек силой своего врачевания мог победить озверевших представителей озверевшей власти, которые тоже болеют и тоже плачут. Все знали, что ни купить, ни сломать его нельзя. И уж никак невозможно представить себе этого человека в модных часах или в дорогой, богато обставленной квартире. Потому что его невероятная мощь состояла именно в том, что он жил как проповедовал. То есть его слово было равно его делу. А с этим уже никто ничего поделать не в силах. Ведь и про него лгали - ну и что? Где эти люди? Как жили, так и умерли, про них и пяти слов много. А Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, хирург-монах Лука, и после смерти помогает жить. Теперь он лечит своим словом и историей своей жизни. И уже не так больно, а ведь для врача это главное.

Ольга Богуславская

Джузе?ппе Моска?ти (итал. Giuseppe Moscati ; 25 июля 1880 - 12 апреля 1927) - святой Римско-католической церкви, итальянский врач, научный сотрудник, профессор университета.

Биография

Родился 25 июля 1880 года в Беневенто. Джузеппе был шестым из девяти детей в состоятельной семье, его отец был видным юристом. Когда Джузеппе было 4 года, семья переехала в Неаполь, где он провёл всю оставшуюся жизнь. После окончания начальной школы в 1889 году поступил в лицей Виктора Эммануила, затем учился на медицинском факультете Неапольского университета, который закончил в 1903 году со степенью доктора медицины.

После окончания университета работал внештатным адъюнктом в одной из неаполитанских больниц. Во время извержения Везувия в 1906 году ему поручили руководить эвакуацией больницы в Торре-дель-Греко - он спас больных, рискуя собственной жизнью. В 1908 году стал штатным ассистентом кафедры физиологической химии в неаполитанском медицинском институте. В 1911 году внёс большой вклад в ликвидацию эпидемии холеры в Неаполе. В том же году его приняли в члены Итальянской Королевской медико-хирургической академии.

Во время Первой мировой войны попытался записаться в добровольцы, однако ему отказали, посчитав, что его врачебные способности будут более полезны. В госпитале, где работал во время войны Москати, под его попечением находилось до 3 000 раненых солдат.

В 1919 году назначен главным врачом отделения для неизлечимо больных в одной из неаполитанских больниц. В 1922 году специальная комиссия министерства общественного просвещения дала ему право свободного преподавания в общей лечебной клинике. В 1923 году был послан итальянским правительством на международный физиологический конгресс в Эдинбург. Москати внёс большой вклад в изучение проблемы возникновения диабета, его труды во многом способствовали открытию инсулина. Был главным редактором медицинского журнала «Реформа медика».

По отзывам коллег Москати был известен своей самоотверженностью, бескорыстием и глубокой набожностью. Почти никогда не брал платы за лечение с бедняков, а особо нуждающимся помогал сам, вкладывая купюры в выписанные рецепты. Открыто исповедовал христианскую веру, ежедневно причащаясь и побуждая больных участвовать в церковных таинствах, за что нажил себе множество врагов в медицинской среде из числа материалистов и антихристиан.

Умер в 1927 году в возрасте 47 лет от скоропостижной болезни.

Канонизация

Через три года после кончины Москати его тело было перезахоронено в неаполитанской церкви Джезу Нуово 16 ноября 1930 года, спустя ещё 45 лет 16 ноября 1975 года Джузеппе Москати был причислен к лику блаженных. После зафиксированного соответствующей комиссией случая чудесного исцеления от рака неаполитанца Джузеппе Фуско (в видении мать больного наблюдала пришедшего к нему человека в белом халате, в котором затем опознала Москати по фотографии) был инициирован процесс канонизации .

Джузеппе Москати был канонизирован римским папой Иоанном Павлом II 25 октября 1987 года, как благочестивый мирянин, использовавший свою профессию врача для распространения христианства, дел милосердия среди больных, нуждающихся в духовной помощи. Канонизация Москати стала примером того, как святости может достигнуть современный мирянин, избравший обычную мирскую профессию. Показательно, что о канонизации было объявлено по завершении Генерального Синода епископов, который почти два месяца обсуждал тему призвания и миссии мирян в Церкви и мире. В речи, посвящённой канонизации Джузеппе Москати, Иоанн Павел II сказал:

Центром почитания Джузеппе Москати в Неаполе является церковь Джезу Нуово, в которую через три года после смерти были перенесено тело святого. Впоследствии мощи Джузеппе Москати были помещены под алтарём одной из боковых капелл, а в бывшей сакристии обустроен музей, посвящённый святому. Стены мемориального зала увешаны многочисленными вотивными приношениями верующих, воссоздана обстановка комнаты Москати, хранятся его одежда и врачебные инструменты.

Целитель св. Лука Крымский

наш современник, причисленный к лику святых

Св. Лука Крымский – наш современник(в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий: 27 апреля (9 мая) 1877 г., Керчь - 11 июня 1961 г., Симферополь ). Русский ученый, хирург, целитель и духовный деятель, проповедник, писатель, епископ Русской Православной Церкви. За многочисленные заслуги и неординарные способности канонизирован Русской Православной церковью и причислен к лику святых.

Судьба вела его по миссионерскому пути. А он вначале не собирался быть не только священником, но и не сразу обнаружил в себе призвание стать врачом. С детства будущий архиепископ любил рисовать, окончил Киевскую художественную школу и уже собирался поступать в Петербургскую академию художеств.

В последний момент он решил, что не вправе заниматься только тем, что нравится. И данное решение перевернуло его последующую жизнь. Медицина была новым рубежом, который он себе поставил. Приходилось заниматься тем, что давалось трудно, и он почти насильно заставлял себя учиться тому, что было чуждо. Тем не менее, неожиданно для себя Войно-Ясенецкийувлекся анатомией. И в конце концов, «… из неудавшегося художника стал художником в анатомии и хирургии» (как он сам о себе вспоминал).

После защиты диссертации в 1917 году Войно-Ясенецкие переехали в Ташкент. Там Валентин Феликсович получил место главного врача и хирурга городской больницы.

Там же хирург, как глубоко верующий, оказывается на церковном съезде Туркестана и выступает с пламенным докладом, - лишь потому, что положение дел в Ташкентской епархии казалось ему удручающим. А он всего навсего не был равнодушным человеком.

А после собрания правящий архиерейподошел к нему и сказал: «Доктор, вам надо быть священником. Ваше дело не крестити, а благовестити», - и поручил ему дело проповеди.

Крупный ученый, автор медицинских монографий, целитель, c вятитель Лука говорил о вере просто и понятно, с присущим ему божьим даром. Но продолжал оперировать и читать лекции на медицинском факультете, куда приходил прямо в рясе и с крестом на груди.

В 20-х годах архиепископом Лукой занялось ГПУи начались его скитания. В 1921 г. глава местного ЧК латыш Петерс организовал показательный процесс над "реакционными" врачами и Валентин Войно-Ясенецкий был вызван в суд :

Скажите, поп и профессор Ясенецкий-Войно, как это вы ночью молитесь, а днем людей режете?

Я режу людей для их спасения, а во имя чего режете людей вы и днем и ночью?

А как это вы - профессор, - верите в Бога? Вы режете людям ноги, руки - разве вы душу видели?

Я также оперировал и на мозге и делал трепанацию черепа, но никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил.

Однако, авторитет личности проповедника к тому времени был настолько велик, что дело обошлось ссылкой в Архангельск. Вторая ссылка была в Сибирь. Всю войну с 1941-го по 1945-йВойно-Ясенецкий спасал раненых в Красноярском госпитале и продолжал свои исследования в области гнойной хирургии.

За научную работу «Очерки гнойной хирургии» репрессированный архиепископ получил Сталинскую премию I степени в 1946 году. Божий промысел уберег его от гонений, благодаря хирургической практике и таланту ученого.

В том же году c вятителя Луку перевели в Крым. Последние 15 лет жизни он провел в Симферополе: как всегда, лечил, помогал бедным, восстанавливал разоренную епархию.

Исцеление иконой святого Луки Крымского

В наши дни к иконе святого Луки приходят за исцелением . Он по-прежнему в сердцахлюдей - целитель от Бога. Известен случай чудесного исцеления мальчика-музыканта, которыйповредил кисть руки. Врачи ставили ему неутешительный диагноз и операция не дала надежного результата. Тогда мальчик стал приходить ксв. Лукеи на коленях просить о помощи. Он говорил, что очень хочет стать пианистом…

Прижизни целитель архиепископ Лука лечил людей с помощью медицины и словом Божьим. Сейчас каждый желающий может прочесть его книги, труды по медицине и философские трактаты «Наука и религия» , «Дух, душа и тело» . Память о нем хранится в Свято-Троицком женском монастыре (Симферополь). Там покоятся мощи святителя. В 2000-м году он был канонизирован и причислен к лику святых.