Братья волковы.

/ / / Образ Саньки Бровкиной в романе Толстого «Петр Первый»

Санька Бровкина – один из женских образов романа Алексея Толстого « », которым в произведении отводится значительное место.

Внешность этой героини очень выразительна, о чем говорят следующие слова в описании: красивая, пышнотелая, темно-русая коса толщиной в руку, синие глаза с мохнатыми ресницами, приподнятый носик, брови стрелочками, ровные зубки за нежным ртом и яркий румянец на щеках.

Характер Саньки не отличается покладистостью: она огрызается с отцом, не прислушивается к мнению мужа и его советам. Задумав попасть в Париж, Александра сводит всех с ума разговорами о своей идее.

Санька заносчива. Сама недавно вышла из обычной избы, а уже жеманится и строит из себя важную особу перед дочерьми боярина Буйносова. Хотя эта игра быстро наскучивает героине, и она ведет себя естественно и просто.

Александра Ивановна Бровкина – посаженная дочь царя . Она поддерживает его в момент прощания с Лефортом, правда, настолько, насколько это свойственно ее натуре.

Санька легкомысленна и вполне не прочь пококетничать с чужими мужчинами. Она часто вертится перед зеркалом, зная, что красива и многим нравится. И хотя муж ее искренне любит, сама Александра еще не испытывала этих чувств, ее пламенная душа жаждет романтических приключений. Решившись на измену мужу, попадает в скандальную историю и выходит из нее только благодаря все тому же Волкову, терпеливо принимающему поведение жены.

Ее ветреность сказывается не только на чести, но и на жизни. Санька попадает в опасную ситуацию, в руки разбойников. И все потому, что опять ослушалась мужа и поступила по-своему.

Хотя именно здесь и проявляется ее стойкий характер. Решительность Саньки, находчивость и присутствие духа помогают справиться и с разбойниками на дороге.

У Александры Ивановны Бровкиной была одна мечта – потанцевать с европейским королем, и она сбывается на страницах романа. Санька танцует с правителем Польши – Августом. Этот женский обольститель покоряет и ее сердце. Но в минуты душевных метаний перед героиней встают маменькины глаза, и она отвергает любовь Августа.

Санька, наконец-то, понимает, что ее муж – русский посол, и перестает зачарованно вслушиваться в речи шпионки Аталии.

Некоторое время они с мужем живут в Гааге, Санька – обладательница кареты, двухмачтовой яхты и чистокровных лошадей. Правда, эти удовольствия тайно оплачивает ее отец, Иван Артемьевич. Дом Саньки всегда полон гостей, для которых она играет на арфе. И это не может не радовать отца.

Александра Ивановна становится европейской светской дамой, живет по всем принятым обычаям, посылает отцу свой портрет, прося повесить его в столовой. На полотне Санька возлежит на дельфине, в чем мать родила, а лицо все с такой же лукавой улыбкой.

Вот только жизнь на чужбине все же не так и прекрасна, тянет на родину: она признается брату, что хотела бы вдоволь наесться крыжовника и покачаться на качелях. Свое, родное, ничем из души не вырвешь, не затмишь никакой роскошью и положением в обществе.

Среди семидесяти двух дворянских родов Волковых , утверждённых по личным заслугам, есть несколько старинных родов. Древнейшие из них производят себя от «знатного» литовца Григория Волка , прибывшего в Россию в начале XVI века . В XVI и XVII веках многие Волковы служили воеводами , стольниками , стряпчими , послами, дьяками .

• Потомки Григория Волка - Григорий и Василий Михайловичи Волковы за московское осадное сидение в 1618 года пожалованы вотчинами в Ярославском уезде . Эта старейшая ветвь Волковых, потомков Григория Волка, происходящая от Василия Ивановича Волкова , записана в VI части родословных книг Вологодской , Костромской , Новгородской , Московской , Санкт-Петербургской и Ярославской губерний (Гербовник , I, 70).
• Абрам (Аврам) Васильевич Волков , ярославский помещик, участвовавший в 1634 году при осаде Смоленска . Его сын Алексей и внук Андрей убиты под Лесным (1707 или 1708). Из внуков последнего Алексей Андреевич , умерший в 1796 году, был генерал-губернатором тобольским и пермским (). Аполлон Андреевич ( -) - сенатор . Сергей Аполлонович , умерший в 1854 году , попечитель Московского университета . К этой же ветви принадлежит Юрий Александрович Волков , писатель. Этот род внесён в VI часть родословной книги Вологодской , Костромской , Московской , Полтавской и Ярославской губерний .
• Потомки Григория Волка, происходящие от Андрея Фёдоровича Волкова , испомещённого в 1680 год , которому за службу в войну с Турцией пожалованы вотчины в Мосальском и Мещовском уездах (). Правнук его, Волков, Иван Фёдорович , генерал-майор , отличился при штурме Измаила. Род этот внесён в VI часть родословной книги Симбирской, Московской, Новгородской, Херсонской и Тамбовской губерний (Гербовник, VII, 136).
• Ещё одни потомки Григория Волка ведут начало от Семёна Афанасьевича , владевшего с 1628 года поместьями в Рузском уезде , испомещённого в 1626 году . Записаны в VI части родословных книг Санкт-Петербургской и Московской губернии (Гербовник, VII, 64).
• Правотарха Кудеяровича , владевшего поместьем в Суздальском уезде ( -), и его внуков Петра, Андрея и Ивана Сергеевичей, записан в VI часть родословных книг Владимирской и Костромской губерний.
• Род Волковых, происходящий от Ивана Григорьевича Волкова , стольника и воеводы в Саранске ( или ) и его потомство внесёно в I часть родословной книги Саратовской губернии .
• Родоначальник рода Аввакум Волков , помещик Шацкого уезда (). Его потомство внесёно в VI часть родословной книги Московской губернии.

В литовско-русских губерниях фамилия Волки, представителем данного рода являлся основатель старинного рода Волковых Григорий Павлович Волк , была распространена. Имеется древний шляхетский род Волки герба Трубы в Минской, Виленской, Могилевской и Ковенской губерниях. Одним из общих предков рода Волки был староста Пенский под Ольшаной Миколай Волк. Этот Волк герба Трубы («Господа славные и храбрые Волки») оставил двух сыновей Федора и Николая. Поморский воевода Николай Волк с Ланевичей стал прародителем рода Волков-Ланевских, приписанного гербу Корчак. Федор Волк дед, отъехавшего к "царю Василию V" , Григория Павловича Волка. За этот отъезд, оставшиеся в ВКЛ родичи Григория Волка, были подвергнуты «инфамии » и лишь правнук Григория Волка - боярин Левон Григорьевич Волк , за верную службу, получил в 1553 г. право на вотчины в Речицком повете от Анны Боны (Боны Сфорца д,Арагона - великой княгини Литовской) , подтверждённое в 1562 году Грамотой короля Сигизмунда Августа , потомки Леона Григорьевича стали прозываться Волк-Леоновичи . По семейным преданием родоначальником древнего литовского шляхетского рода Волков был потомок Всеслава Чародея полоцкий княжич Вит , которого звали Волком.

Дворянские роды Волковых, принадлежащие к новому, выслуженному дворянству внесены во II и III части родословной книги 22 губерний. Высочайшим позволением было утверждено в потомственном дворянстве и потомство брата известного основателя русского театра, Фёдора Григорьевича Волкова .

Герб рода Волковых (потомства Григория Волка)

Герб Фёдора Григорьевича Волкова

Герб рода Волковых (потомства Семёна Афанасьевича Волкова)

Герб рода Волковых (потомства Андрея Фёдоровича Волкова)

Описание гербов

Герб рода Волковых

Герб лейб-кампанца Лариона Спиридоновича Волкова

Щит разделён перпендикулярно на две части, из них в правой в чёрном поле между тремя серебряными пятиугольными звёздами изображено золотое стропило, с означенными на нём тремя горящими гранатами натуральнаго цвета. В левой части в золотом поле чёрный волк, смотрящий назад с выставленным языком. Щит увенчан обыкновенным дворянскпм шлемом, на котором наложена лейб-кампании гренадерская шапка со страусовыми перьями, красного и белого цвета, а по сторонам этой шапки видны два чёрных орлиных крыла, и на них по три серебряные звезды. Намёт на щите чёрный, подложенный с правой стороны золотом, а с левой серебром.

Ларион Спиридонов сын Волков, находясь в Лейб-Компании, по Имянному блаженныя и вечой славы достойныя памяти Государыни Императрицы Елисавет Петровны 1741-го года декабря 31-го дня Указу всемилостивейше пожалован с законными его от сего числа рождёнными и впредь рождаемыми детьми и потомством их в дворянское достоинство, и на оное 1748-го декабря в 12-й день Диплом, с коего копия хранится в Герольдии.

Герб Волкова внесён в Часть 3 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 120

Герб Фёдора Григорьевича Волкова

В щите, имеющем красное поле, посередине горизонтально изображены два серебряных вместе соединённых стропила и над ними серебряная роза. Щит увенчан обыкновенным дворянским шлемом с дворянской на нём короной и тремя страусовыми перьями. Намёт на щит красный, подложенный серебром.

Герб Волкова внесён в Часть 5 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 139

Герб рода Волковых потомства Семёна Афанасьевича Волкова

Щит разделён на четыре части, из них в первой в красном поле крестообразно положены две серебряных шпаги, остроконечием вверх. Во второй в золотом поле чёрный волк, стоящий на задних лапах, обращённый вправо. В третьей в голубом поле изображен золотым рог и под ним в серебряном поле дерево натурального цвета. В четвёртой части в красном поле серебряная башня с тремя зубцами. Щит увичан дворянскими шлемом н короной, на поверхности которой видны два оленьих рога. Намёт на щите золотой, подложенный зелёным.

Герб рода Волковых внесён в Часть 7 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 64

Герб рода Волковых потомства Андрея Фёдоровича Волкова

В щите, разделённом надвое, в верхней половине в красном поле крестообразно положены две серебряные шпаги, остроконечием вверх. В нижней половине в голубом поле поставлены две серебряных башни. Щит увенчан дворянскими шлемом и короной со страусовыми перьями. Намёт на щите золотой, подложенный голубым. Щит держат два льва.

Герб рода Волковых внесён в Часть 7 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 136

Известные представители дворянских родов Волковых

• Волков, Александр Александрович (генерал-лейтенант) (1778-1833) - генерал-лейтенант, начальник 2-го округа Корпуса жандармов, кавалер ордена Святого Георгия IV класса (в чине генерал-майора, № 4192; 25 декабря 1828)
• Волков, Александр Андреевич (1736-1788) - герольдмейстер
• Волков, Александр Аполлонович - камергер двора, предводитель дворянства Ярославской губернии
• Волков Александр Павлович (1810-1886) - тайный советник, губернатор Полтавской губернии
• Волков, Алексей Андреевич (генерал) (1738-1796) - генерал-поручик, Пермский и Тобольский генерал-губернатор.
• Волков, Аполлон Андреевич (1739-1806) - генерал-поручик, затем действительный тайный советник, сенатор
• Волков, Аполлон Николаевич (1819-1896) - тайный советник, Пензенский, Вятский губернатор
• Волков, Дмитрий Васильевич (1718-1785) - генерал-полицмейстер Санкт-Петербурга 1778-1780
• Волков, Иван Фёдорович (1745-1823) - генерал-майор, командир Воронежского Гусарскаго полка
• Волков, Михаил Михайлович (генерал-майор) (1776-1820) - генерал-майор, кавалер ордена Святого Георгия IV класса
• Волков, Николай Аполлонович (1795-1858) - действительный статский советник, московский уездный предводитель дворянства, кавалер ордена Святого Георгия IV класса (в чине штабс-капитана, № 2979; 17 октября 1814)
• Волков, Николай Павлович (1812-1867) - генерал-лейтенант, губернатор Олонецой губернии
• Волков, Пётр Николаевич (1817-1899) - генерал от кавалерии, генерал-адъютант, член Военного совета
• Волков, Платон Степанович - предводитель дворянства Вологодской губернии
• Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса:
  • Волков, Александр Григорьевич ; полковник; № 9086; 26 ноября 1853
  • Волков, Антон Петрович ; генерал-майор; № 4323; 19 декабря 1829
  • Волков, Григорий Гаврилович ; полковник; № 3451; 26 ноября 1819
  • Волков, Григорий Фёдорович ; премьер-майор; № 1034; 26 ноября 1793
  • Волков, Иван Григорьевич ; капитан 1-го ранга; № 6759; 3 декабря 1842
  • Волков, Иван Фёдорович ; подполковник; № 496; 26 ноября 1787
  • Волков, Карл Фёдорович ; полковник; № 9098; 26 ноября 1853
  • Волков, Михаил Кириллович ; капитан; № 9245; 26 ноября 1853
  • Волков, Николай Петрович ; подполковник; № 10060; 26 ноября 1857
  • Волков, Пётр Аполлонович ; полковник; № 8198; 26 ноября 1849
  • Волков, Пётр Гаврилович ; майор; № 3745; 26 ноября 1823
  • Волков, Пётр Лукич ; капитан; № 237 (197); 26 ноября 1774
  • Волков, Семён Алексеевич ; генерал-майор.
  • Волков, Сергей Иванович ; генерал-майор; № 9641; 26 ноября 1855
  • Волков, Тимофей Алексеевич ; подполковник; № 6496; 5 декабря 1841
• Василий Волков, «сын московского служилого дворянина» - персонаж романа «Пётр I» А. Н. Толстого , муж Александры Бровкиной

Напишите отзыв о статье "Волковы"

Примечания

Литература

• Виноградов. А. // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. -М ., 1896-1918.
• Долгоруков П. В. Российская родословная книга . - СПб. : Тип. 3 Отд. Собств. Е. И. В. Канцелярии, 1857. - Т. 4. - С. 347.
• Руммель В.В., . // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Отрывок, характеризующий Волковы

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.

Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.

С фамилией Волковых в России много дворян, принадлежащих к разным родам: и старым, и новым, и недавно выслужившимся; так что выяснить вполне родословия носящих эту фамилию не представляется покуда ни малейшей возможности. Невозможность эта понятна всякому, если мы укажем на обилие в XVI и XVII веках лиц с фамилией Волковых и народными именами, когда подлинные христианские имена этих лиц, кроме двух, остаются нам совершенно неизвестными.

Между тем незнание их ставит изыскателя в безвыходное положение, когда встречает он ряды родоначальников ветвей с христианскими только или исключительно с народными именами — прозваниями. Выйти из этой путаницы может пособить только счастливиц случай и получение родословий от всех представителей фамилии, имеющих родословные записи или документы на владение землею, переходившею по наследству. При этих переходах, разумеется, выясняются обстоятельства, дополняющие родословные известия, сами по себе часто способные возбуждать новые вопросы и внушать новые сомнения. Но даже собрав и все родословия фамильных разветвлений, изыскатель немало должен будет потрудиться над соглашением противоречий и разъяснением принадлежности не включенных в поколенные росписи лиц, нередко пропускаемых по небрежности первых подавателей в Разряд известий о своем роде в такую пору, когда друг друга не всегда знали и близкие родственники, за дальностью испомещения никогда не видавшиеся и если знавшие родоначальников ветви, то в вопросе о потомстве ничего не могшие ответить. Так что ненахождение в поколенной росписи лица еще не может, безусловно, считаться возможностью отбросить его от фамилии и считать однофальмильцем из другого, неизвестного рода, как позволял себе поступать покойный составитель «Российской родословной книги» князь Петр Владимирович Долгоруков, решавший сплеча такого рода затруднения. Мы позволим только себе, говоря о старинном роде Волковых, выезжих из Литвы к царю Василию V,- заявить о возможности: видеть рядом с потомками Григория Волка представителей из более древнего по службе в Москве новгородского рода Волковых и Волковых-Курицыных, потомков дьяка Ивана III при его внуке — Грозном.

Так как потомками Григория Волка мы хотим теперь преимущественно заняться, то мы должны указать на следы более ранней фамилии,- имея в их родословии прямую преемственность колен,- хотя и не без перерывов, заметных для обращающегося с поколенными росписями по растяжению — не совсем обычному — пространства поколений. Родословие рода, выехавшего к царю Василию из Литвы, Григория Волка указывает, что родоначальник прибыл в Москву с сыновьями Федором и Андреем Григорьевичами, хотя род продолжается от одного старшего брата, о потомстве от второго умалчивая.

Федор Григорьевич Волков показан по родословию отцом трех сыновей: Григория, Ивана и Петра. У Григория в родословии находим мы сына Семена; у Семена — Михаила и у Михаила — Григория. Так что Григорий Михайлович Волков в первых походах времени юности Грозного мог только быть начинающим службу; между тем находим мы в полоцком походе Грозного (по списку 1 марта 1544 года) двух Григориев Михайловичей Волковых. Первый — воевода 1-го полка Правой руки, т. е. чуть не главнокомандующий, а второй, соименный первому, был первым поддатнем у рынды 2-го меньшего государева саадака и сулицы. Ясно, что только роль второго из этих лиц, по самому времени, могла быть прилична праправнуку Григория Волка, обозначенному в родословии. Что же касается соименного ему воеводы 1-го полка Правой руки, то он должен быть уже другой, существовавший гораздо раньше, такой же фамилии, к которой мы должны причислить Григория Васильевича Волкова, дворянина, отправлявшего посольство (с боярином Стрешневым) в Литву в 1546 году. Допуская же, что это одна фамилия с тою, представитель которой мог получить дворянство за услуги в роде участия в договоре с Ганзою, заключенном при Василии V (1514 г.),- мы найдем, что она новгородская и без сомнения торговая, продолжавшаяся, может быть, с XIV века. Еще Дмитрию Донскому (1380 г.) оказывал услуги торговавший в Азове купец Константин Волков. Что же, вместо старосты новгородского приложивший руку свою к договору с Ганзою, купец Федор Владимиров Волков мог попасть на службу в Москву и быть дворянином здесь — прямо докажут нам подписи бояр новгородских Григория Валуева и Ивана Пушкина, с Федором Владимировым Волковым подписывавших договор с Ганзою, несомненно бывших уже при Василии в московской службе. Если же признаем мы, что Федор Владимирович Волков, купец новгородский, сделался дворянином московским, то мы должны считать его принадлежащим к фамилии Волковых, пользовавшейся большею даже значительностью в Москве в то время, когда посвятили себя там служебной карьере потомки литвина Григория Волка. И если мы родоначальником ее будем считать Федора Волкова, бывшего в свадебном поезде княжны Марьи Владимировны, выдаваемой за королевича Магнуса, то рядом с ним на свадьбе царя Иоанна Грозного с Марфой Собакиной (1 октября 1572 г.) мы усматриваем Степана Волкова несшим государеву свечу, что указывает на занятие удостоенным этой чести лицом высшего сана. Предпочтение на этой свадьбе, видимо, давалось новгородским фамилиям. И это еще более должно укрепить нас в уверенности происхождения дворянской старой московской фамилии из Новгорода, где они имели родных, может быть, и в свойстве с Собакиными, тоже дворянами из купеческой аристократии. К фамилии новгородско-московской принадлежал и Чудин Волков, ездивший в 1586 г. на съезд к шведам, на реку Плюсу.

Но, замечаем мы, между прочим, отсутствие в боярских книгах XVII века фамилии Курицыных, к которой принадлежал знаменитый делец Ивана III — дьяк Иван Григорьевич Волк. Его род мог — по общей привычке московских прозваний — обратиться тоже в Волковых; причем, разумеется, старая фамилия Курицыных должна была испариться. На этот счет мы позволяем себе теперь в виде гипотезы указать, что у Волка Курицына был сын Иван; что Иван Богданович Волк-Курицын поручился за князя Ивана Федоровича Мстиславского царю Иоанну Грозному в 1571 году. Рода Курицыных Грозный не истреблял, а при Михаиле этой фамилии мы уже в боярских книгах не встречаем, но находим мещовского городового дворянина Севастьяна Богдановича Волкова, значащегося по книге 1627 года. При этом невольно приходит на мысль: видеть продолжение исчезнувшего из боярских книг рода Курицыных в дворянах Волковых? Отец Дмитрия Васильевича Волкова в XVIII веке был помещик Клинского и Рузского уездов. В Клинском уезде надавал Иван III деревень и сел и своему дьяку Волку-Курицыну, как значится из документа 1504 года (межевая грамота на пожалованные князю Юрию Ивановичу города: Дмитров, Рузу и Звенигород). До точного разъяснения всех обстоятельств пусть наше указание остается гипотезою, имеющею за собою известную долю вероятности. К ней же обращаясь снова в вопросе о роде Курицыных, считаем нужным заметить, что из этой фамилии у Ивана III были двое дьяков, родных братьев: Иван (Волк) и Федор Григорьевичи. У Федора Григорьевича был сын дьяк же — Афанасий Федорович, поручившийся с другими перед царем за князя Михаила Глинского (1527 года). Народные прозванья в старину давались большею частью по характерным особенностям лица, служившим ему отличием от других. Не одни физические недостатки или наружные приметы служили поводом и основою этих прозваний, но и качества специального рода обязанностей, отправляемых получившим кличку. Так, слово Кривопиш ясно могло только принадлежать подьячему, как технику писанья, составлявшего прямое его занятие по службе. Находя поэтому в списке убитых под Казанью Панкрата Кривопишича Волкова, мы можем и при незнании подлинного имени его отца считать сыном дьяка или подьячего, т. е. принадлежащим не к фамилии потомков Григория Волка, а разве к роду Курицыных-Волковых?

Выделив и отстранив столько имен, не принадлежащих к этой фамилии, т. е. Волковых из Литвы, мы, между тем, в XVI веке не считаем полным перечень имен ее представителей в родословии. Вот доказательства наши. В родословии после указания младшего сына родоначальника — Андрея Григорьевича Волкова — ничего не говорится о его потомстве. Между тех в списке лиц, участвовавших в шведском походе 1549 года, 70-м подъездчиком назван Яков Андреев Волков, и мы не можем не считать его сыном Андрея Григорьевича Волкова, т. е. отнюдь не несуществовавшим, а ясно пропущенным, так как родословие велось в потомстве старшей линии от Федора.

В самом потомстве Федора Григорьевича Волкова, у среднего сына его — Ивана Федоровича по родословию показан один сын только Василий Иванович; между тем по спискам казанского похода (1544 года) значатся Волковы: Григорий Иванович (4-м подъездчиком), Ерофей Иванович (53-м подъездчиком) и Елизар Иванович (должно быть, самый младший) в 1551 году в полоцком походе (108-м подъездчиком). Нет резона не считать их сыновьями Ивана Федоровича Волкова (по всей вероятности, одного лица с Иваном Волковым, освобожденным из польского плена в 1585 г.).

Мы готовы выслушать всевозможные возражения и принять из них все годное к разрешению темного вопроса о принадлежности разных Волковых к соответствующему роду, но остаемся в убеждении, что отрицать существование в XVI ве-ке в Москве по крайней мере трех фамилий дворян Волковых и при настоящем состоянии наших сведений о разных однофамильцах Волковых — нет возможности. Сделали мы свои настоящие указания, имея в виду заведомую темноту и неполноту родословия даже одного рода Григория Волка, о котором покуда и можем мы только говорить с некоторою уверенностью.

Род Волковых, выезжий из Польши — как известно — получил герб, помещенный в I части «Гербовника». А нами теперь передаваемый в верном снимке герб Волковых, потомков Андрея Федоровича Волкова, помещен в VII части «Гербовника». Он представляет щит, разделенный горизонтально на две части. В верхней — в красном поле две серебряные шпаги остриями вниз, а в нижней — в лазуревом поле две серебряные башни. Щит увенчан дворянским шлемом и короною. В нашлемнике — три страусовых пера. Намет золотой с лазуревою подложкою. Щитодержцы — два льва. Это герб уфимского рода дворян Волковых, тоже старого, как и род Волка.

Потомками Григория Волка мы можем считать дворян губерний С.-Петербургской (старшая ветвь от Федора Григорьевича), Московской, Ярославской и Вологодской (младшая ветвь). Дворянская фамилия Волковых по Уфимской губернии соединена с симбирскою ветвью и есть особая ветвь костромская (от Кудеяра), едва ли не древняя. Более новые роды дворян Волковых в Тульской и Калужской губерниях — дьяческого происхождения.

Новые совсем роды дворянских фамилий Волковых есть в губерниях Московской, Ярославской, Екатеринославской, Ковенской и Пензенской. В Новгородской губернии род дворян Волковых от лейб-компанца, получившего дворянство на основании указа Елизаветы 31 декабря 1741 года. За придворную службу получил дворянство с родом своим (при Павле I) брат отца русского театра — Федор же Григорьевич Волков. Мы намерены описать все эти, более или менее заключающие пробелы в генеалогиях, фамилии дворян Волковых, руководясь делами архива департамента герольдии, до которых не касался составитель «Российской родословной книги», ограничивший свою услугу публике выпискою из «Гербовника» фамилий Волковых, получивших гербы, и то с ошибочными указаниями цифр томов «Гербовника». Почему исторических лиц с фамилиею Волковых — при настоящей запутанности рода Григория Волка — относил к его роду составитель «Российской родословной книги» — мы тоже не беремся решить. Полагаем, что существования еще двух других фамилий одновременно в XVI веке он и не подозревал. Мы же, получив убеждение, нами высказанное, не позволяем себе относиться к делу с такою легкостью и, выделяя совсем непоименованных в родословии потомков Григория Волка, разделяем их на две существенно разнящиеся ветви, отлагая полное выяснение более ранних фамилий до другого времени. При этом позволяем себе одну оговорку мы допускаем еще теперь параллель при тождестве в XVII веке дьяка Василия с Василием Михайловичем, сыном Михаила Семеновича,- хотя и затрудняемся видеть одно лицо вместо двух одноименных, разделяемых пространством времени в два-три десятилетия. Указывая на эти свои сомнения, мы службу Василия дьяка (Василия Михайловича) постараемся указать, но по родословию снова видим пробел на одно или два поколения между сыном Василия Михайловича — Афанасьем Васильевичем и Васильем Афанасьевичем, отцом Петра Васильевича Волкова.
По родословию потомков Григория Волка показаны: у Семена Григорьевича сын Михаил, а у Михаила Семеновича дети: Григорий, Сильвестр и Василий. Этот Василий Михайлович считается по родословию Волковых, дворян Петербургской губернии, прямым родоначальником их, записанным будто бы при царе Михаиле Федоровиче в дворяне по московскому списку в 1626—27 г. (т. е. 1618—19 г.). Мы около этого времени знаем подьячего Василия Волкова, посланного с послом Григорьем Киреевским в Польшу (1619 года). По случаю включения в экспедицию с серьезным поручением, требовавшим и умения вести дела, и ловкости, подьячий мог и молодой получить дьячество; для чести же посольской его могли записать и в московские дворяне не в указ другим и по ожиданию служебной заслуги. Спорить и находить нетождество дьяка из подьячих с родоначальником петербургской ветви Волковых ради указания, что тот дворянин московский в это время — было бы с нашей стороны заявлением сомнения, ни к чему не ведущего. Тем более что этот подьячий-дьяк-дворянин сделался очень скоро значительным лицом, ни способностей, ни отличий которого отвергать нельзя. Что это лицо называлось Василием Михайловичем — тоже нельзя оспорить, не отвергнув положения, что делец этот — одно лицо с дьяком Василием Волковым, бывшим с князьями Дмитрием Михайловичем Пожарским и Черкасским в Можайске при войске (18 октября 1633 г.) и оттуда посланным в декабре этого года на выручку Смоленска, по сдаче же которого снова находившимся в Можайске в 1634 году. Этот Василий Михайлович Волков в 1628 году был дьяком уже царского Челобитного приказа, находясь в Вязьме, а в 1629 году, по отозвании в Москву, приглашен к царскому столу (7 апреля 1629 года, во вторник на Святой неделе). В 1631 году был на Валуйках для размена пленных с крымцами при окольничем князе Семене Васильевиче Прозоровском. Так что последующая служба не наводит сомнения на значение предыдущего, могшего вызвать раннее зачисление в дворяне по московскому списку. Вся же совокупность показаний о дьяке Василии Михайловиче Волкове и времени его деятельности нисколько не подрывает вероятия, что он мог быть праправнуком лица, прибывшего в Россию из Литвы при Василии, отце Грозного, т. е. за сто лет до служебной деятельности, вызвавшей его видную исполнительность, доказывавшую не новость в службе.

Остановившись на этом и считая бесспорным происхождение этого лица от Волка Литвина, в шестом колене, мы должны петербургскую ветвь назвать старшею в роде и этой фамилии Волковых. Дворянин московский Василий Михайлович Волков в 1636—37 гг. был дьяком двух приказов: Челобитенного и Казанского, и после того не упоминается в списках, так что его можно считать в это время умершим По родословию показан он отцом трех сыновей: Алексея, Афанасия и Григория Васильевича, сперва дьяка (до 1652 года), потом березовского воеводы и наконец кузнецкого воеводы (1676 г.); в списках значится Григорий Васильевич по 1686 год. Афанасий Васильевич, по родословной будто бы средний сын Василия Михайловича, упоминается: в 1656 году как сын боярский, а в 1668 году — как дворянин московский; при встрече польских послов 1862 года он был сотенным головою сотни боярских людей в церемонии. Об Алексее Васильевиче есть указание, что он значится в списках с 1640 года, поэтому приходится вернее считать Григория старшим, а средним Алексея и младшим Афанасия Но, и так полагая, нельзя не находить неудобовероятным допущение службы будто бы сына, а не правнука его Афанасия Васильевича от 1736 до 1761 года, как показано в родословной. Это явная ошибка, открываемая из разрядной даже выписки о службе Волковых В этой выписке есть сын Афанасия Васильевича — Иван Афанасьевич, пропущенный в родословной, в 1686 г. дворянин московский, в 1689 году получивший прибавку жалованья, а в 1692 году за чигиринскую службу произведенный в стольники и значащийся по списку стольников по 1714 год Между смертью Ивана Афанасьевича и начатием службы Василия Афанасьевича еще проходят 22 года, в которые мог умереть отец последнего, тоже не упоминаемый в родословной,- Замятия Афанасий Иванович. Со включением отца разрешаются всякие сомнения и выправляется неточность родословной.

Указывая на этот, иначе ничем не заполняемый, а явно существующий пробел в преемстве колен с Василия Афанасьевича Волкова, мы уже не находим сомнений в дальнейшем порядке развития петербургской ветви фамилии и связанных с нею единством родоначальника ветвей ярославской и вологодской. Петербургская ветвь Волковых. Василий, сын Замятии, Афанасия Ивановича, был в службе с 1736 года, следовательно, родился около 1719 г., не позднее; начал службу солдатом Бутырского полка, 31 марта 1743 года произведен в подпоручики, а 12 декабря 1761 года уволен в отставку премьер-майором. Он был отцом трех сыновей: Петра, Ивана и Дементия Васильевичей. Старший из них, Петр Васильевич, капрал конной гвардии 1778 года, капитан в 1789 году, в отставке коллежский советник, женат на Екатерине Павловне Гурьевой (1828 г.) и с нею прижил детей: Феодосия, Антона, Николая, Михаила (1801 г.) и Евдокию.

При смерти матери дети Петра Васильевича в раздельном акте наследства показаны (1828 года): Феодосий Петрович, экипажмейстер VII класса, Антон Петрович, генерал-майор; Николай Петрович, полковник (в 1844 году действительный статский советник, предводитель дворянства Новоладожского уезда); Михаил Петрович, прапорщик (выпущен из Павловского корпуса 1819 года), и Евдокия Петровна замужем за коллежским советником Галченковым.

Петр Васильевич в 1802 году получил по ходатайству копию с герба и родословную. В ней обозначены представители рода от Василия Афанасьевича: его сыновья и внуки. Сыновья: Иван Васильевич, из поручиков армии титулярный советник, кавказского верхнего земского суда стряпчий 1785 года, и Дементий Васильевич, выпущенный в 1793 году в отставку подпоручиком. Дети Петра Васильевича, Антон и Феодосий Петровичи, начавшие службу фурьерами Преображенского полка (1788 года). Николай Петрович (род. 1790 года), в 1834 году действительный статский советник, чиновник особых поручений министерства внутренних дел, женат на баронессе Рюле-де-Лилиеншторм и имел потомство: двух сыновей — Петра (род. 1818 года) и Якова (род. 1819 года) Николаевичей и дочь Екатерину Николаевну (род. 1817 года).

Михаил Петрович (род. 1801 года), в 1847 году смотритель ревельского военного госпиталя, женат на дочери чиновника VI класса (черноморского флота корабельного мастера) — Любови Андреевне Мелиховой. У них дети: Петр (род. 1832 года) и Николай (род. 1835 года).

Герб их: в щите, имеющем серебряное поле, три черные охотничьи трубы в золотой оправе, по устьям связанные золотым снурком. Ниже труб золотой перстень. На гербе дворянский шлем. В нашлемниках пять страусовых перьев. Намет красный с подложкою золотом.
Московская ветвь рода Волковых — младшая, от среднего сына Федора Григорьевича Волкова — Ивана Федоровича, у которого по родословной показан только сын Василий Иванович (тогда как пропущены еще три сына, упоминаемые в документах: Елизар, Иерофей и Григорий — участники походов Грозного). У Василия Ивановича по родословной сын Авраам, а по справке разрядной — еще Зима-Панфил Васильевич. У Авраама Васильевича дети: Афанасий и Алексей. У Алексея: дочь Екатерина — за Петром Языковым, Степан (род. 1707 г.), Александр, действительный статский советник, и Андрей, сержант лейб-гвардии Семеновского полка, убитый под Лесным. У Андрея Алексеевича дети: Алексей и Андрей Андреевичи. У последнего же сыновья: Александр, Аполлон и Николай. У Александра опять дети: Александр и Аполлон. У первого из них три сына: Артемий, Александр и Арсений. У Александра Александровича две дочери. У Аполлона Александровича дети: Александр, ярославский предводитель дворянства, и Артемий. У Александра Аполлоновича (род. 1804 г.) от брака с Елизаветой Александровной Горяиновой дети: Мария (род. 1830 г.), Владимир (род. 1834 г.), Лидия (род 1835 го-да), София (род. 1837 г.), Анна (род. 1839 г.), Аполлон (род. 1841 г.), Наталья (род. 1842 г.; и Сергей (род. 1844 г.). Следовательно, ярославская ветвь — от Александра Аполлоновича Волкова — оказывается самою младшею ветвью фамилии, происшедшей от литвина Волка.

Старшую линию московской ветви представляет род вологодских дворян (дело по Вологодской губернии 1826 г.). Род их непосредственно продолжается от Василия Ивановича, внук которого Алексей Авраамович, капитан Семеновского полка, убитый под Лесным, имел старшего сына Степана; у него же дети: Алексей, Авраам, Платон и Николай. Начнем с младших. У Николая Степановича известен нам только сын Степан Николаевич, паж в 1788 году. Его дети были Николай и Матвей Степановичи. Николай Степанович, директор школы изящных искусств в Варшаве (1854 года), был любитель пения, друг Михаила Ивановича Глинки, воспитывался в институте путей сообщения и рисовал портреты акварелью (его работы портрет композитора Глинки 1834—35 г.). Матвей Степанович учился петь у Беллоли и певал с Глинкой у Демидовых. У Платона Степановича, вологодского предводителя дворянства (род. 1738 г.), от брака с Анисьею Максимовною Чернавской родились сыновья: Григорий, коллежский асессор (род. 1774 г.), Павел (род. 1776 г.) и дочь Варвара (род. 1778 г.). У Григория Платоновича, женатого на Варваре Алексеевне Бахметевой, три сына: Григорий (род. 1801 г.), Александр (род. 1802 г.) и Степан Григорьевич (род. 1812 г.) да четыре дочери: Марья (род. 1805 г.), Екатерина (род. 1807 г.), Анна (1808 г.) и Александра (род 1809 г!). У Григория Григорьевича сын Платон; у Александра Григорьевича сын Юрий. Степан Григорьевич, коллежский асессор, ходатайствовал в 1862 году о родословной своей ветви, и по его ходатайству по Вологодской губернии возбудилось производство, заключающее известия о представителях младшей линии рода Волковых литовских.

У Степана Григорьевича, как видно из дела этого, был сын Илья да дочери: Надежда (род. 1836 г.), Варвара (род. 1838 г.) и Софья (род. 1840 г.). Другой сын Платона Степановича — Павел Платонович (род. 1776 г.) имел детей: Александра Павловича, члена совета министерства внутренних дел, тайного советника, и Николая Павловича, полковника, имевшего сына Николая же Николаевича, капитана. Тогда как у старшего сына Павла Платоновича — Александра Платоновича было два сына: Александр (род. 12 сентября 1837 года) и Павел Александровичи. Александр Александрович Волков, с.-петербургский вице-губернатор, имеет в супружестве Софью Платоновну Энгельгардт (род. 1839 года). Наиболее обращали на себя внимание современников Алексей и Авраам Степановичи Волковы. Второй из них был переводчик и писатель, действительный статский советник (род. 1731 г., 10 марта 1803 года). Получив образование в кадетском корпусе, из сержантов он выпущен в подпоручики армии (1735 года), в следующем году сделан сенатским переводчиком, а в семилетнюю войну был генерал-аудитор-лейтенантом при графе П. С. Салтыкове (1758 г.). Наградою за эту службу было назначение генерал-аудитором военной коллегии (1 марта 1761 го-да); тогда как при Екатерине II в десять лет он дослужился до статского со-ветника при отставке (1772 г.) и 25 лет провел вне службы, а 30 апреля 1797 года принят Павлом I вновь с чином действительного статского советника и с назначением в медицинскую коллегию вице-президентом. Переводы его с французского печатались в Москве с 1763 года в продолжение тридцати лет. Первый печатный труд его был «Дом молчания», философическая повесть, соч. М. Д. Арка, а в 1794 году явился его оригинальный «Дух гражданина и верноподданного». Авраам Степанович женат был на Надежде Григорьевне, урожденной Собакиной (дочери обер-рекетмейстера Григория Михайловича Собакина и княжны Аграфены Петровны Хованской), в первом браке бывшей за секунд-майором Иваном Михайловичем Голохвастовым. От брака их родились дети: Юрий Авраамович (род. 1786 года), Илья (род. 1787 г.), Александр (род. 1789 г.), Николай (род. 1790 г.) и Алексей (1792 г.). Второй Илья Абрамович, подпоручик (7 августа 1822 года), с 1816 года был на Елизавете Михайловне Воейковой и оставил детей: Алексея Ильича (род. 1820 г.) и Авраама Ильича (род. 8 января 1821 г.). Овдовев, Елизавета Михайловна вступила во второй брак с титулярным советником Марисовым. Третий сын Авраама Степановича — Александр Абрамович был стихотворец, издавший уже в 1804 году (т. е. на 16 году жизни) сборник стихотворений под заглавием: «Страсть сердца моего». Есть его и эпическая поэма в 10-ти песнях: «Освобожденная Москва» (1820 года). Он перевел на французский язык сочинение графа Ростопчина: «Правда о пожаре Москвы» (1823 г.).

Самый старший из сыновей Степана Алексеевича Волкова, Алексей Степанович, род. в 1726 году, умер при Екатерине II, уволенный от службы в 1768 году в чине статского советника. Между тем начало его карьеры было самое блестящее. Тридцати двух лет был он советником посольства в Варшаве; а в 37 лет — главным деятелем при переселении сербов в Россию. Ему принадлежит перевод на русский язык «Право Лифляндии и Эстляндии». Указанием на сына Алексея Степановича — Петра, еще кадета в 1788 году, мы исчерпываем свои запасы сведений о младшей ветви старинного рода дворян Волковых.

Недалеко отошла от рода Волка по времени происхождения и ветвь костромская дворянского рода Волковых же, ведущая начало свое от Кудеяра, иначе называемого Еахтеяром. Слова эти звучат татарщиною, но прямо сказать, что русским и православным не давали бы подобных прозваний современники по какому-нибудь случаю, мы не позволим себе, тем более оспаривать подобное предположение. Бахтеяра Волкова в одном месте называют Григорьевичем, что невольно могло бы навести и на возможность допущения даже признавания его за сына Григория Федоровича Волка, принимая равное количество колен (XI) до нашего времени в костромской ветви.

Высказывая это, мы и, допуская близость, далеки от мысли включения в род Волковых костромского рода от Кудеяра, но обратить внимание на близость по времени сочли своею обязанностью прежде указания потомков поколенно. Вот перечень их по родословию в деле о Волковых (по Костромской губ. 1843 года). У Право-Тарха (Прова-Тарха) Кудеярова был сын Сергей, отец Петра, Андрея и Ивана. Петр показан без потомства; у Андрея только два сына: Яков и Иван, детей которых не указано по родословию. Но мы можем допустить, что Яков Андреевич был отцом Петровских служак: Алексея и Михаила Яковлевичей. Могли они не поименоваться в росписи, поданной в наше время потомком младшего брата их отца, затем, что в свое время, поднявшись высоко по лестнице чинов и отличий, прервали с бедными родственниками всякую связь; оставаясь ближе известными родне жен своих, наследовавших и все состояние супругов при бездетности. Для подтверждения подобного исчезновения лиц фамилии из родословий при таких обстоятельствах можно набрать сотни примеров. И покончить вопрос здесь прямым включением генералов Волковых в костромской род мы не решимся, хотя и знаем, что значились они из дворян Костромской провинции; указать же их служебную деятельность и значение позволим себе, окончив костромской род потомков Кудеяра, продолжающийся от третьего сына Сергея Прова-Тарховича, Ивана Сергеевича. Иван этот показан отцом шести сыновей: Василия, Афанасия, Андрея, Ивана, Алексея и Сергея. Василий, Андрей и Сергей показаны без потомства; у Алексея показан только сын Борис, без потомства, а у Ивана одна дочь Татьяна. Так что продолжателем рода оказывается один Афанасий Иванович, женатый на Анне Семеновне Меньшиковой. От этого брака показаны сыновья; Артемон, женатый на Авдотье Дмитриевне Меньшиковой, помещик в округах: Вязниковском (приданое жены) и Шуйском (Владимирской губ.), да Плесском (Костромской). От брака с Авдотьею Дмитриевной родились у него два сына: Иван Иванович (1775 г.) и Александр Иванович (1785 г.), в 1810 году вышедший в отставку поручиком и с 1812 по 1816 г. бывший дворянским заседателем перехотского земского суда. От двух браков имел он детей: от первого (на Ольге Алексеевне Гурьевой) сына Николая и дочь Екатерину и от второго (на купеческой дочери Зинаиде Ивановне Желудковой) — пять дочерей: Ольгу (1826 г.), Марию (1827 г.), Анну (1828 г.), Глафиру (1830 г.) и Евдокию (1831 г.), да сына Виктора (род. 30 марта 1833 года).

Мы хотели указать на двух родных братьев, Петровских служак и генералов, считая их детьми Якова Андреевича, родившимися во второй половине XVII века. Старший из них, Алексей Яковлевич, в 1714 году уже был адъютантом князя Меньшикова, на свадьбе князя-папы Зотова наряженный американским дикарем. При наградах за Ништадтский мир Меньшиков выпросил ему чин генерал-майора, как майору гвардии. В 1726 году он был уже подполковником гвардии и награжден орденом св. Александра Невского, как самый доверенный светлейшего князя. Эта доверенность при падении Меньшикова, на которого Волков ничего не показал годного для обвинения, вызвала лишение чина и ордена и ссылку в деревню верного конфидента.

Влиянию Остермана при Анне обязан Алексей Як. Волков возвращением милостей и значения с поручением ему ревизии провиантской канцелярии (1732 г.). Произведенный в 1731 году уже в генерал-поручики, он скоро умер (1703 г.). Младший же брат его, Михаил Яковлевич, тоже при помощи брата дослужившийся до генерал-поручика, заведовал канцеляриею конфискации по 1756 г. Чету этих братьев многие ненавидели, но сделать им ничего не могли. Жена Михаила Яковлевича — Прасковья Тимофеевна жила еще в Москве в 1775 году в своем доме, на Солянке. Детей оба брата не имели, по крайней мере сыновей.

Мы позволяем себе считать сыном Бориса Алексеевича (показанного без потомства) генерала Василия Борисовича Волкова (род. 1745 г. и в 1813 г.), бывшего сеннинского обер-коменданта. Он женат был на дочери гдовского помещика (секунд-майора Марка Вельяшева) и от брака с нею имел детей: Ивана Васильевича (род. 1787 г.), Николая (род. 1790 года) да дочерей: Анну (род. 1777 г.) и Александру (род. 1792 г.), как видно по делу архива департамента герольдии (1848 г., № 121 (835) по Новгородской губернии). Если наше предположение подтвердится, тогда выяснится и еще одна ветвь костромского рода, покуда как бы пересекшаяся. Мы находим не совсем удобным приписывать переводчику Петра I (1708 г.), Борису Ивановичу Волкову, переводы Цицерона «Об обязанностях», изд. 1761 г., «Вольфианской теоретической физики» 1760 г. и басен Пильпая 1762 г. по языку даже, более чистому, чем при Петре I.

Зная существование Бориса Алексеевича Волкова, из костромской ветви, имевшего сына в 1745 году, мы готовы считать родителя генерал-майора Василия Борисовича именно этим выполнителем переводов с латинского времен Елизаветы и Екатерины II. Настолько же древнею и скорее всего однородною с потомками Волка фамилиею считаем мы и уфимскую ветвь Волковых, несомненно начинающуюся в XVI столетии — от Пороши, христианское имя которого в родословии не указано. Допустив, что Порошею мог прозываться праправнук Григория Волка — Михаил Семенович, у которого сын Василий, как известно, служил уже в начале XVII века, мы будем иметь в лице Василия Михайловича (дьяка или брата его одноименного) родоначальника уфимской ветви, о котором в родословии указано, что верстан он уже окладом в 1595 году, тогда как отец его Пороша (Михаил) послан был гонцом от князя Пожарского, стоявшего под Самарою (1614 г.). Для гипотезы здесь много вероятностей, нелегко опрокидываемых самым придирчивым притязанием.

Родня или не родня потомкам Волка Василий сын Порошин сделался отцом Дмитрия, в свою очередь оставившего трех сыновей: Федора, Василия и Петра. По родословию у Федора Андреевича потомства не указано, но нет и приписи: «бездетен», что дает нам некоторое право считать его родоначальником другой ветви. Ветвь симбирская рода Волковых ведет происхождение действительно от Андрея Федоровича, жившего тоже в половине XVII века, как и старший сын Федора Дмитриевича, брат которого — Василий по родословию показан верстанным в 1669 и 1684 годах. Это обстоятельство нам кажется настолько убедительным, что мы готовы принять симбирский род Волковых старшею линиею уфимской ветви, несмотря на то, что потомки Андрея Федоровича получили особый герб, уже не добиваясь древнего происхождения, а опираясь на заслуги представителей.

Указав на вероятную связь с симбирскою ветвью, продолжаем уфимские роды. Василий Федорович Волков показан имеющим одного сына Ивана, отца единственной дочери — Анисьи. Петр Федорович был отцом Константина и Ивана Петровичей. У Константина же показаны дети: Евдоким, без потомства, и Федор, отец четырех сыновей: Филиппа, Якова, Гаврила и Василия.

Род среднего внука Василия Порошина показан по родословию продолжающимся до наших времен, а именно: Василий Дмитриевич имел сыновей: Ивана, Дмитрия и Василия. Один Дмитрий оставил сына Василия. У Василия Дмитриевича был сын Степан, отец Ивана и Федора Степановичей. Иван Степанович имел сына Ивана Ивановича, а Иван Иванович оставил двух сыновей: 1) Якова Ивановича, отца Семена и Авдотьи и 2) Гаврила, женатого на Дарье, в браке с нею прижившего сыновей Данила и Александра.

Поместив гербы дворян Волковых, потомков Андрея Федоровича, записанных по Симбирской губернии, мы должны заключить свое настоящее исследование указанием об этой фамилии. Андрей Федорович Волков, отправляя службу в качестве жильца, получил за турецкую войну при царях Алексее и Федоре по 1681 год по грамоте 26 января 1689 года в вотчину 146 четьи (с поместья в 730 четвертей, в поле): 1) в Мещовском уезде, Сухиничского стана, жеребий села Пищалова, пустоши Дягилевой, деревни Петрищевской (Розниково тож, на реке Руднице), да 2) в Московском уезде, Лосевского стана, жеребий села Лосева, по книгам 136—137 и 165—190 г. (т. е. по переписям 1628—29 и 1658—1682 годов). Сын получившего вотчину эту — Евстифей Андреевич кончил службу уже при Елизавете Петровне (1749 года), «за болезнями», в глубокой старости. Проведя на службе век свой, честный служака оставил в наследство трем сыновьям своим только жалованную вотчину, не успев и подняться высоко по лестнице чиновной иерархии. Сыновья его значительно превосходили в получении отличий. Старший из них — Петр Евстифеевич кончил службу ротмистром; второй — Федор дослужился до чина действительного статского советника, а третий — Николай Евстифеевич в чине коллежского асессора был городничим в городе Тетюшах.

Федор Евстифеевич в 1788 году начал ходатайство в симбирском депутатском собрании о внесении его рода в родословную дворянскую книгу. В это время проситель показал себе 63 года от роду (следовательно, и оказался родившимся в 1725 году). От брака (вероятно, с двумя супругами) — из которых второю уже была Мария Семеновна Рыкачева — имел Федор Евстифеевич детей: 1) Ивана Федоровича (род. 1748 г.), в 1803 году в чине генерал-майора, получившего герб, нами помещенный; 2) Григория (род. 1753 года), в 1788 году секунд-майора; 3) дочь Елену (род. 1758 года), в 1788 году уже замужнюю; 4) дочь Александру, тоже замужем (род. в 1765 г.); девиц дочерей: 5) Елизавету (род. 1773 г.) и 6) Клавдию (род. 1776 г.); 7) и 8) сыновей: Николая (род. 1778 г.) и Александра (род. 1782 г.), в детстве еще (1788 г.) числившихся фурьерами Измайловского полка, да 9) и 10) младенцев: Наталью (род. 1786 г.) и Ларису (род. 1788 года). По всей вероятности, сын Ивана Федоровича — Сергей Иванович — член военного совета (род. 1803 г.) и воспитывался в пажеском корпусе. С 21 апреля 1743 года он женат был на Елене Николаевне Манзей, от брака с нею имея потомство — дочерей: Софью Сергеевну (род. 19 января 1844 г.), Ольгу Сергеевну (род. 24 января 1846 года) и сыновей: Михаила (род. 5 ноября 1848 года) и Александра Сергеевича (род.. 16 мая 1850 г.).

Роды дьяков царства Московского требуют еще множества изысканий и пополнений, прежде чем высказать о них что-либо полное и точное. Их фамилии и новые роды мы поэтому оставляем до другого раза.

Архив фамилий Волков. Происхождение фамилии Волков. Откуда фамилия появилась Волков? Какое имеет значение фамилия Волков. История происхождения фамилии Волков? Какую информацию хранит фамилия о предках Волков?

Значение и происхождение фамилии Волков.

Волков. Версия 1.

Фамилия Волков входит в группу так называемых «звериных» фамилий, образованных от названий животных. Мужские личные имена со значением "волк" известны у многих народов - немецкое Вольф, сербское Вук, тюркское Бюрю и другие. Это не случайно. Волк издревле символизировал жестокость, ярость, алчность и ненасытность. Волку были присущи функции посредника между “этим” и “тем” светом, между людьми и нечистой силой. Согласно легендам, черт слепил волка из глины или вытесал из дерева, но не смог его оживить. Оживленный же Богом, волк бросился на черта и укусил его за ногу. Веря в магическую силу этого хищника, славяне нередко носили при себе волчий хвост в качестве защиты от болезней. Нередко оберегом служило и само упоминание или имя волка. Не исключено, что Волком на Руси называли человека нелюдимого, недружелюбного, настороженно относящегося к окружающим. Фамилия Волков довольно старая и встречается в документах XVI в.: дьяк Волков - 1539г. Волк, со временем получил фамилию Волков. Известно, что некоторые Волковы - нетитулованные российские дворяне, ведущие начало от Григория Волка выходца из Польши, герб помещен в 1 части "Общего гербовника дворянских родов Российской империи". Есть и другой нетитулованный российский дворянский род Волковых, герб которого находится в 6 и 7 части "Общего гербовника дворянских родов Российской империи".

Волков. Версия 2.

Среди семидесяти двух дворянских родов Волковых, утверждённых по личным заслугам, есть несколько старинных родов. Древнейшие из них производят себя от «знатного» литвина Григория Волка, прибывшего в Россию в начале XVI века. В XVI и XVII веках многие Волковы служили воеводами, стольниками, стряпчими, послами, дьяками.

Волков. Версия 3.

Мирское имя Волк было необычайно популярным на Руси, ибо символизировало дерзкую силу, смелость, хитрость. Кстати сказать, имена Вольф у немцев, Вук у балканцев, Гюрд у тюрков были столь же употребляемы, а все это - тезки Волка. Родственные фамилии: Волкобоев, Волкогонов, Волкоморов, Волкотгялов (возможно, торговец волчьими шкурами) и даже Волкохищный: некогда жил Волкохищная Собака Федор Андреевич Нащокин, и был он убит в Вологде, во время опричнины. Среди многочисленных знаменитых Волковых назовем Волкова Федора Григорьевича (1729-63) - актера и театрального деятеля. В 1750г. Волков организовал в Ярославле любительскую труппу, на основании которой в 1756г. в Петербурге был создан первый постоянный русский публичный театр.

Волков. Версия 4.

Основой фамилии Волков послужило, скорее всего, мирское имя. Такое имя присоединялось родителями ребенка к имени, полученному им при крещении. Это имя употреблялось чаще крестильного и закреплялось за человеком на всю жизнь.

Мирские имена нередко полностью подменяли собой имена крестильные и даже в документах могли выступать в качестве официальных имен. Так, еще в летописях встречаются записи типа «родился у великого князя Всеволода сын Федор, а прозван бысть Ярослав» (1190), или, например, упоминается сын новгородского священника «Максим, а мирское имя Станимир» (1310).

Фамилия Волков происходит от мирского имени Волк, которое было необычайно популярным не только у славян, но и у других европейских народов: например, Вульф - у немцев, Вук - у сербов, Гюрд – у тюркских народов. Надо сказать, что до введения на Руси христианства наречение ребёнка именем, представляющим собой название животного или растения, было очень распространённой традицией. Это соответствовало языческим представлениям человека о мире. Древнерусский человек, живший по законам природы, сам представлял себя её частью. Давая младенцу такие имена, как, например, Волк, Белка, Соловей, Калина, родители хотели, чтобы природа воспринимала ребёнка как своего, чтобы к нему перешли те полезные качества, которыми наделён избранный представитель животного или растительного мира.

К тому же Волк издревле символизировал дерзкую силу, смелость и хитрость. Поэтому такое имя, вероятно, могли дать ребенку в силу суеверных традиций: названного таким именем человека не тронет волк – примет за своего. Кроме того, волки живучи и выносливы, и носитель такого имени, по мнению наших предков, как бы автоматически приобретал эти качества.

Имя, а позднее и фамилия, образованная от него, были распространены повсюду и в разных сословиях: Иван Григорьевич Волк Ухтомский, 1483; пан Волк Гавсович, XIVв.; Захар Волк, витебский мещанин, 1597; Симон Волчок, супрасльский крестьянин, 1645.

Среди многочисленных знаменитых Волковых назовем Волкова Федора Григорьевича (1729 - 1763) - актера и театрального деятеля. В 1750 г. Волков организовал в Ярославле любительскую труппу, на основании которой в 1756 г. в Петербурге был создан первый постоянный русский публичный театр.

Поскольку процесс формирования фамилий был достаточно длительным, о точном месте и времени возникновения фамилии Волков в настоящее время говорить сложно. Однако с уверенностью можно сказать, что она принадлежит к числу древнейших русских семейных именований и может немало рассказать о жизни и быте наших далеких предков.

Волков. Версия 5.

Фамилия Волковы. Волк – древнерусское самобытное имя (ласкательный вариант – Волчко), означавшее ‘сила, отвага, хитрость’, – положило начало фамилиям Волкобоев, Волков, Волковысский, Волкогонов, Волкоморов, Волкопялов (возможно, торговец волчьими шкурами), Волкохищный, Волчек, Волченко, Волчихин, Волчков, Волчок. Близки по звучанию «географические» фамилии Волоцкий (от селения Волок); Волочанинов, Волоченинов, Волчанинов (от Волок Ламский, нынешний Волоколамск). Но название местности вполне могло быть связано с обилием волков в здешних лесах. Некоторые ученые, впрочем, Волчаниновых либо считают уроженцами города Вольска, либо вообще относят их к тем, кто родился на Волге, – волжанам. Надо учесть и такую деталь: волох – старинное название румын и молдаван.

Волков. Версия 6.

В русских деревнях волками называли людей, которые занимались воровством домашнего скота, препочитая овец. В дальнейшем это прозвище стало фамилией.