Генуэзская колонизация. Итальянские колонии в северном причерноморье

Генуэзские колонии в Крыму (ХIII-XV вв.)

Появление итальянских купцов в Черном море связывают с началом XIII в. Хозяйственный прогресс средневековой Европы (XI-XIII вв.) и резкое возрастание на этом фоне международной торговли привело к морской колониальной мощи две итальянские республики - Генуи и Венеции. Оказав крестоносцам помощь в высадке их на берега Леванта, обе получили исключительные привилегии для торговли в этом обширном и развитом в коммерческом отношении регионе и разгроме торгового конкурента итальянского купечества - Византии.

Вплоть до середины XIII века основные торговые пути между Востоком и Западом пролегали через портовые города Сирии, Палестины и Египта. Разрушение монголами Багдада, переход к мусульманам Триполи и Акры, папский запрет на торговлю с Египтом привели к утрате этих коммуникаций для Европы и, как следствие, к возвышению роли черноморских портов во всей международной торговле.

К середине XllI в., империя монголов, образовавшаяся в результате завоевательных походов Чингисхана и его потомков, простирались от тихоокеанского побережья до степей Северного Причерноморья. Сложилась ситуация, когда торговые караваны из Китая и Центральной Азии достигали черноморских портов не покидая пределов одного государства. Это привело к оживлению коммерческой деятельности, способствовало появлению новых и возрождению старых караванных маршрутов. Итальянцам выпала заметная роль в организации новой системы торговых связей между Востоком и Западом.

Показательна география генуэзских и венецианских колоний. В XIII-XV вв. на побережье Крыма, Кубани и Абхазии возникло уже 39 одних только генуэзских торговых поселений. В числе северопричерноморских городов Венеция ориентировалась, в основном, на Тану (г. Азов), расположенную в устье Дона. Именно Тана была конечным пунктом знаменитого караванного маршрута: Пекин - Хотан - Кашгар - Бухара - Ургенч - Сарай, получившего название Великого шелкового пути.

Стремление обеих морских республик к установлению торговой монополии в Причерноморье выливается в острую конкурентную борьбу и прямые вооруженные столкновения между ними. К середине XIV века преобладание Генуи становится явным. Колониальная политика Венеции почти целиком определялась государством, а ее торговля в значительной мере строилась на операциях с дорогими восточными товарами, поставки которых находились в полной зависимости от превратностей политической ситуации в регионе, состояния торговых маршрутов на всем их протяжении, включая не только морскую дорогу, но и караванные пути. В противоположность этому, Генуя опиралась в большей степени на деятельность частных лиц, на купеческие компании и объединения.

В то же самое время Генуя располагала в Причерноморье, по крайней мере, полутора десятками разбросанных всюду факторий, через которые проходили не только восточные товары, но и поток предназначенной для региональной торговли местной продукции. По ряду причин каффская колония заняла среди них главенствующее место. При ее создании генуэзские купцы не могли не считаться с опытом соседней Солдайи (г.Судак) - широко известного в Западной Европе, на Руси и в Азии торгового центра. В конце XIII века его новому возвышению способствовало, в частности, то обстоятельство, что он находился значительно ближе, чем Херсон, к Азовскому морю и Керченскому проливу, через которые шли суда, загруженные в Тане.

По некоторым данным, генуэзцы впервые посетили акваторию Феодосийского залива в конце XII века. Тогда здесь уже существовало какое-то поселение, находившееся в руках татар. Выкупив у них землю Каффы, итальянские купцы обязались в обмен на право беспрепятственной торговли выплачивать князю Оран-Тимуру пошлину за ввоз и вывоз товаров: шелк-сырца трех сортов, кожи, меха, пряностей, красителей, золота, дорогих тканей. Эти предметы попадали в Таврику разными путями. Большинство восточных товаров доставлялось из Хорезма. Дорогие меха: белка, горностаи - могли поступать из Руси. Другую часть их, как, например, невыделанные шкуры животных, кожу, конский волос, мед, воск - составляла продукция местного производства. Очевидно, столь же доходными были рыболовный промысел и рыботорговля. Ими славилось Приазовье, откуда, по данным Рубрука, "в беспредельном количестве" вывозили сушеную рыбу константинопольские купцы, высоко ценились икра и рыба осетровых пород. Операции с "дешевыми" товарами нередко оказывались не менее прибыльными, чем торговля дорогостоящей восточной продукцией. В объеме "дешевых" товаров существенное место занимали продукты животноводства. Они шли не только на удовлетворение местных потребностей, но и вывозились в Европу. Особым спросом пользовалась кожа, которая широко применялась в то время для изготовления парусной оснастки и такелажа судов. Кроме того, Кафа поставляла на внешний рынок в небольших, правда, количествах сыр, солонину, топленое сало. Иногда через нее проходили крупные партии зерна.

Перечисленные товары поступали, в основном, в города Южного Причерноморья. Эта тенденция наметилась уже в начальный период генуэзской колонизации. Так, судя по записям нотария Ломберто ди Самбучето, Каффа отправила туда в марте-августе 1290 года на частных генуэзских судах 1095,6 тонны зерна, 3991,2 тонны соли и от 90 до 300 тонн осетров, то есть не менее 5280 тонн продовольственных грузов. В обмен на них в обратном направлении доставлялись холст, ковры, шелковые и шерстяные ткани, вино и фрукты.

Взамен пряностей, драгоценных камней, шелка, коленкора, ситца, бархата, индиго, сандалового дерева, жемчуга, лекарственных товаров из Западной Европы в Каффу поступали железо в брусках, некоторые цветные металлы, а также изделия из меди, полотняные суконные ткани, стекло, краски, мыло и сахар, который считался медикаментом.

По свидетельству В. Рубрука, посетившего Крым в 1253 году, одну из значительных статей этого экспорта составляла соль. Рубрук сообщает, что за нею "ездят со всей Руси" и "морем также приходят за этой солью множество судов, которые все платят пошлину по своему грузу". Генуя установила монополию на ее разработку, контролируя это направление торговли как важнейшее на протяжении всей истории каффской колонии.

Значительную роль в экономике Каффы играла торговля рабами. Каффа оставалась тем рынком, где, по словам Тафура, продавались "рабы мужского и женского пола больше, чем где-нибудь еще в мире". Он, к слову, и сам купил здесь девушку "за меру вина". В Каффе действовала даже специальная Коллегия св. Антония, созданная исключительно для сбора пошлин за торговые операции с живым товаром.

В организации региональной торговли генуэзские коммерсанты руководствовались уже сложившимися в Северном Причерноморье традициями и, прежде всего, опытом греческих купцов. Таврика поддерживала тесные связи с Киевской Русью, Византией и другими странами черноморского бассейна задолго до появления здесь итальянцев.

С 1316 года Каффа стала главным оплотом генуэзцев в Причерноморье. Ее чиновничий аппарат возглавлял консул, ежегодно назначавшийся из Генуи сроком на один год, он являлся одновременно высшим лицом всех черноморских владений генуэзцев. При консуле состояли советы провизоров и старейшин, в обязанности которых входило наблюдение за торговлей, строительством и другими важными делами. Далее шли: два управляющих финансами (массарии), штат судей (синдиков), военный начальник города, командир наемного войска, полицмейстер и базарный пристав. Состав и комитетов ведавших различными сферами жизни Каффы формировался путем выборов, причем в каждом из органов городского управления должны были быть в равном количестве представлены генуэзцы (граждане Генуи) и граждане Каффы (негенуэзцы, постоянно проживавшие в городе). Административное устройство Солдайи было несколько проще, но, в основном, походило на каффинское. Некоторые моменты формирования системы управления генуэзскими колониями выглядят как демократические. Но при этом следует иметь ввиду, что в выборах чиновников участвовали почти исключительно сами чиновники.

Генуэзцы никогда не составляли значительной части обитателей крымских колоний. В колониях уживались люди, говорившие на разных языках, придерживавшиеся различных обычаев и традиций, исповедовавшие самые разнообразные религии. Нельзя сказать, что жизнь этнически пестрого населения колонии всегда была бесконфликтной, но примечателен сам факт совместного проживания столь непохожих друг на друга людей на сравнительно небольшой территории. В Чембало и Капитанстве Готия преобладало местное греческое, население. В городах Юго-Восточной Таврики (Кафа, Солдайя) в период генуэзской колонизации помимо греков проживало довольно много армян, встречались и выходцы из различных стран Восточной и Западной Европы, Ближнего и Среднего Востока. Оседали в Каффе татары. В источниках XIV-XV вв. неоднократно упоминаются русские купцы, торговавшие в городах-колониях и генуэзцев.

Стремясь к установлению монополии в черноморской торговле, Каффа строго регулировала правила деятельности собственных предпринимателей в других торговых центрах. Устав Каффы 1316 года не разрешал генуэзцам возить товары в Солдайю и задерживаться в этой фактории более, чем на три дня. Под угрозой большого штрафа им запрещалось приобретать какую-либо недвижимость в Тане и зимовать в ней. Регламентировался порядок проведения торговых сделок даже с Солхатом. Каффские купцы могли покупать товары на его рынке, но ни в коем случае не доставлять их туда. Тем самым Каффа присваивала исключительное "складочное право", которое позволяло ей обогащаться за счет всевозможных пошлин от торгово-посреднических операций и перевалки грузов. Эта целенаправленная и последовательно реализованная политика постепенно сделала Каффу крупнейшим терминалом генуэзцев не только в Крыму, но и на всем Черном море.

Генуэзская колония активно развивалась. Об этом свидетельствуют нотариальные акты, составленные в Каффе в 1289-1290 гг. Однако ее существование было прервано в 1308 г. войсками золотоордынского хана Тохты. Генуэзцы успели бежать морем, но город и пристань были сожжены дотла. Только после того, как в Золотой Орде воцарился новый хан Узбек (1312-1342 гг.), генуэзцы вновь появились на берегах Феодосийского залива. В 1313 г. в Орду было направлено посольство из Генуи, договорившееся с ханом об условиях возвращения генуэзцев на развалины Каффы, а в 1316 г. возрождающийся город получил новый устав.

Генуэзцы прочно завладели Солдайей, довольно крупным населенным пунктом и ее округом, полностью подчинив их население своей власти. Тогда Сугдея (раннесредневековое название Солдайи) входила в состав византийских владений в Таврике. В XI в. город был захвачен кипчаками (половцами), которые владели им до начала XIII в. К этому времени установились прочные торговые связи Сугдеи с Русью и Малой Азией (на Руси город был известен под названием Сурож). К началу XV в. в Таврике складывается новая политическая ситуация. В это время окончательно ослабевает и начинает разваливаться на части Золотая Орда. Генуэзцы перестают считать себя вассалами татар. Но их новыми противниками становятся набирающее силу княжество Феодоро, претендовавшее на прибрежную Готию и Чембало, а также потомок Чингисхана Хаджи-Гирей, стремившийся к созданию в Крыму независимого от Золотой Орды татарского государства.

Генуэзские колонии вынуждены были уплачивать ежегодную дань в 3000 венецианских дукатов Крымскому ханству, которое возглавил Хаджи-Гирей, поклявшийся изгнать генуэзцев из их владений на полуострове. Вскоре у колоний появился еще один смертельный враг В 1453г. турки-османы завладели Константинополем. Византийская империя окончательно перестала существовать, а морской путь, связывающий генуэзские колонии в Черном море с метрополией, был взят турками под контроль. Генуэзская республика оказалась перед лицом реальной угрозы потери всех своих черноморских владений. К тому же она не имела средства для укрепления их обороноспособности. Все это вынудило власти Генуи поторопиться продать колонии Банку св. Георгия. Это могущественное финансовое учреждение к тому времени уже обладало правом чеканки монеты, сбора большинства налогов во владениях Генуи, контролем за генуэзскими таможнями, монополией на эксплуатацию соляных копей. Получив право на управление черноморскими колониями за 5500 ливров (14310 лир), - крайне низкую цену, банк всего лишь завершил этим актом процесс постепенного поглощения данной части генуэзских владений.

Уже на следующий год колонии впервые почувствовали реальность турецкой угрозы. В июне 1454 г. турки ограбили несколько населенных пунктов крымского и кавказского побережья и добились от Каффы обещания выплачивать им ежегодную дань, турецкая эскадра оставила владения генуэзцев в покое. Однако стало ясно, что дни генуэзского владычества на черноморских берегах сочтены. Тем более, что Банк св. Георгия был больше озабочен возмещением суммы, потраченной на покупку колоний, чем пополнением запасов продовольствия и оружия в крепостях.

Генуэзские власти прекрасно понимали, что мир с турками - временный и стремились использовать его для подготовки к неминуемой борьбе с Османской империей. Им удалось установить союзнические отношения со своими соседями - Крымским ханством и княжеством Феодоро. В 1466 г. первый крымский хан Хаджи-Гирей, заклятый враг генуэзцев, умер. После его смерти более двух лет шла борьба за ханский престол, которым, в конце концов, завладел младший сын Хаджи-Гирея - Менгли. Генуэзцы сделали немало для его прихода к власти.

В 1471 г. генуэзцы заключили союз с владетелем Феодоро. Но никакие дипломатические победы не могли спасти колонии от гибели.

В 1471 г. побережье Крыма подверглось очередному турецкому набегу. Но смертельный удар по колониям был нанесен лишь после того, как турки заключили перемирие с Венецией в1474 г.

После разгрома Каффы, Солдайи, крупнейших генуэзских колоний туркам-османам территория, которую занимали генуэзские колонии в Крыму стала управляться непосредственно чиновниками Османской империи, как и владения княжества Феодоро, разгромленного турецкими войсками в том же 1475 г. Крымское ханство сохранило самостоятельность, хотя и вынуждено было признать вассальную зависимость от Турции. Одно за другим, пали и остальные укрепления генуэзцев в Крыму.

Генуэзские колонии в Северном Причерноморье

укрепленные торговые центры генуэзских купцов в 13-15 вв. Генуэзцы в 1266 добились от ставленника Золотой орды (См. Золотая Орда) в Крыму Мангу-хана передачи им во владение Кафы (современная Феодосия), ставшей позже центром их колоний. В 1357 генуэзцы захватили Чембало (Балаклаву), в 1365 - Солдайю (Судак). Возникли новые колонии генуэзцев: Боспоро (на месте современной Керчи), Тана (в устье Дона). В колониях жили греки, итальянцы, армяне, татары, русские и др. К концу 14 в. они стали играть решающую роль в черноморской торговле. Генуэзские купцы вели обширную посредническую торговлю. Они продавали зерно, соль, кожи, меха, воск, мёд, лес, рыбу, икру из причерноморских районов, сукна - из Италии и Германии, масло и вино - из Греции, пряности, драгоценные камни, мускус - из стран Азии, слоновую кость - из Африки и многое др. Большое место занимала торговля пленниками, выкупленными у татарских ханов и турецких султанов. Торговые операции генуэзских купцов производились также в русских землях. Выходцы из генуэзских колоний - «фряги» - жили в Москве, где в 14-15 вв. существовала корпорация купцов - «сурожан», специализировавшихся на торговле с Г. к. в С. П.

Генуэзские колонии были хорошо укреплены, в крепостях имелись гарнизоны. Генуэзцы поддерживали союзнические отношения с монголо-татарскими ханами, которые формально являлись верховными владетелями территорий колоний, но предоставляли им полное самоуправление, сохраняя власть лишь над подданными ханов. В 1380 генуэзская пехота участвовала на стороне Мамая в Куликовской битве. Тем не менее Г. к. в С. П. неоднократно подвергались нападениям и разорению со стороны тат. ханов (1299, 1308, 1344-1347, 1396-97 и др.). Торговая деятельность генуэзских купцов сочеталась с грабежом и эксплуатацией местного населения. Внутри самих колоний развивались глубокое социальное расслоение и острые национально-религиозные противоречия. Наиболее крупной колонией была Кафа, являвшаяся развитым центром ремесла. Во главе управления Кафой стояло богатое купечество, подчинившее и закабалившее массу бедноты. В 1433 в Чембало было крупное восстание местного населения против генуэзцев. В 1454 в Кафе произошло большое восстание городской бедноты; дальнейшее обострение классовой борьбы привело к новым восстаниям в Кафе в 1456, 1463, 1471, 1472 и 1475. Углубление социальных и национально-религиозных противоречий предопределило упадок Г. к. в С. П. в 15 в. После падения Византийской империи (1453) международное положение колоний ухудшилось. В 1475 Г. к. в С. П. были захвачены и разгромлены Турцией и её вассалом Крымским ханством.

Сохранились остатки крепостных стен, башен и дворцов в Кафе, Чембало и Солдайе, построенных невольниками под руководством итальянских архитекторов. Крепость и консульский замок в Солдайе (14 в.) являются замечательным образцом итальянского зодчества; там же уцелели остатки фресковых росписей. В 1951-52 в Кафе велись археологические раскопки, давшие ценный материал для изучения истории города, его ремесла и торговли.

Лит.: Зевакин Е. С. и Пенчко Н. А., Очерки по истории генуэзских колоний на Западном Кавказе в XIII и XV вв., в сборнике: Исторические записки, т. 3, [М.], 1938 (библ.); их же, Из истории социальных отношений в генуэзских колониях Северного Причерноморья в XV в., там же, т. 7, [М.], 1940; Секиринский С., Очерки истории Сурожа XI-XV вв., Симферополь, 1955.

А. М. Сахаров.

Большая советская энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия . 1969-1978 .

Смотреть что такое "Генуэзские колонии в Северном Причерноморье" в других словарях:

Укрепленные торговые центры генуэзских купцов в 13 15 вв. Центр Кафа (современная Феодосия). Вели посредническую торговлю со странами Зап. и Вост. Европы, в т. ч. в русских землях. В 1475 захвачены и разгромлены Турцией … Большой Энциклопедический словарь

Генуэзская крепость в Судаке (реконструкция). Генуэзские колонии в Северном Причерноморье укреплённые торговые центры генуэзских купцов в XIII XV веках … Википедия

Укрепленные торг. центры генуэзских купцов в 13 15 вв. Расширяя сферу торг. операций после крестовых походов и борясь против соперничавшей с ними Венеции, генуэзцы, стремившиеся при поддержке Визант. империи монополизировать торговлю на Черном м … Советская историческая энциклопедия

Укреплённые торговые центры генуэзских купцов в XIII XV вв. Центр Кафа (современная Феодосия). Вели посредническую торговлю со странами Западной и Восточной Европы, в том числе в русских землях. В 1475 захвачены и разгромлены Турцией. * * *… … Энциклопедический словарь

Венецианцы и генуэзцы в Причерноморье и на Кавказе

В XI-XII вв. в Италии происходил подъем ремесла и торговли. К концу XII в. в большинстве городов появились производственные цехи. Бурное экономическое оживление привело к торговой активности, особенно в бассейне Средиземного моря. Торговля итальянских городов с Востоком приносила баснословные прибыли. В то же время развернулась конкурентная борьба за восточные рынки.

Наиболее упорная борьба сложилась между городами-республиками Венецией и Генуей. Сначала успех сопутствовал Венеции, потеснившей Геную на Эгейском море, но ненадолго. В 1261 г. по так называемому Нимфейскому трактату Генуя получила за свою помощь Византии опорные пункты на Босфоре, в Малой Азии и Крыму и вытеснила венецианцев почти на столетие. В 1380 г. венецианцы разбили генуэзский флот при Кьодже и вновь установили свою гегемонию в Восточном Средиземноморье и на Понте. Мы не входим в перипетии соперничества Венеции и Генуи на Черном море, но отметим, что рядом с основными действующими лицами этого исторического действа - воинами и купцами - всегда шли представители католической церкви, успехи меча подкреплявшие крестом и проповедью.

В Причерноморье и на Кавказе с самого начала доминировали генуэзцы. Уже в 1169 г. был заключен договор между генуэзцами и Византией, где один из параграфов гласит: «Корабли генуэзских купцов имеют право проходить во все земли, кроме России и Матреги, если только его (императора. - В. К.) властью не будет туда разрешение» (Россия здесь - побережье Азовского моря, Матрега - Тмутаракань). Это начало проникновения итальянцев. Вскоре после 1204 г. в черноморских портах появляются венецианцы, итальянская торговля на Понте растет. В 1234 г. в устье Кубани высадился доминиканский монах Рикардо, по поручению папы Григория IX совершивший путешествие в Волжскую Болгарию. Любопытны его наблюдения о Сихии, т.е. Зихии и городе Матрика, «где князь и народ являются христианами и имеют греческие книги и из них священные». Нет сомнений, что речь здесь идет о православных христианах. В 1238 г. Генуя и Венеция заключают перемирие и приступают к настоящей торговой экспансии в Крыму, а после Нимфейского договора, предоставившего большие льготы генуэзцам, последние приступают к освоению территории: приобретают квартал в Каффе. В 1268 г. папа Климент IV назначил в Каффу первого епископа. В 90-е годы итальянцы уже имели прочные позиции в Копарио (Копе на нижней Кубани), Матреге (Тамань), Севастополисе (Сухум). По сведениям Н. Мурзакевича, ссылавшегося на генуэзского автора Джироламо Серра, генуэзские купцы из Киффы в 1266 г. достигли Дагестана и начали торговлю с народами, живущими вокруг Каспия, а также посещали Тифлис.

По тем же данным, Каффа «заведовала» Крымом, Таманью, Копой, Кутаиси, Севастополисом и Таной. Другой автор XIX в. Де ла Примоде писал, что народы кубани и Кавказа ездили к генуэзцам на Тамань для торговли, а главной статьей торговли был воск, на который был огромный спрос от церквей и монастырей. Неизвестно, на основании каких данных автор утверждал, что генуэзцы в Кавказских горах разрабатывали серебряные рудники и следы их работ видны и поныне. По Кубани генуэзцы от устья реки поднялись вверх по течению на 280 миль и среди «богатой и плодородной страны» основали колонию, которой в 1427 г. управлял консул. По М. Н. Каменеву, еще в 60-х годах XIX в. были видны следы якобы генуэзской дороги, начинавшейся от Анапы и шедшей через ст. Царскую на Кяфар, Большой Зеленчук, Маруху, Теберду и оттуда через перевал в Цебельду и на Терек.

В какой-то степени эти сведения о продвижении генуэзцев из Крыма и Копы в глубь Северного Кавказа подтверждаются косвенными данными легендарно-фольклорного характера и даже археологией. Так, французский консул в Крыму Ксаверио Главани в 1724 г. в Черкесии видел кресты на могилах с латинскими надписями, а в Карачае в начале XIX в. было кладбище Гетмишбаш, где сохранялось много могил и надгробных камней, рассматриваемых карачаевцами как католические или «франкские». Ф. Дюбуа де Монпере сообщает легенду, записанную от генерала Энгельгардта - франки или генуэзцы обитали по всем долинам Северного Кавказа, «жилища франков заполняли главным образом долину Кисловодска, распространялись даже за рекой Кубанью». Со ссылкой на П. С. Палласа , Дюбуа де Монпере указывает, что Рим-гора близ Кисловодска служила убежищем для франков. Последнее вполне возможно. Обратим также внимание на то, что популярное на Кавказе наименование итальянцев как «франки» происходит от византийского названия французских наемников. Следовательно, обозначавший европейцев термин «франки» был кавказцами заимствован от греков-византийцев.

Археологические следы пребывания генуэзцев на Северном Кавказе до XV в. разнообразны, но не одинаково достоверны. К числу последних мы относим латинскую надпись на склепе с конической пирамидальной кровлей, входом и окном в верховьях речки Маджры, впадающей в Кубань. Надпись гласила: «Fausta Fortuna» («Фауста фортуна») и «I... CANTI» (имя? - В. К.). Но реальность этой надписи позже никем не подтверждена. Другой, также непроверенный, но реально существовавший памятник -каменное изваяние католического монаха в характерном длинном одеянии и бритой головой с тонзурой. Правая рука благословляет. Памятник зафиксирован в двух километрах от станицы Преградной в восточном Закубанье вполне в соответствии с той генуэзской дорогой, о которой писал М. Н. Каменев. Возможно, к функционированию упомянутой дороги и движению по ней товаров имеют самое прямое отношение некоторые импортные предметы из Белореченских курганов XIV-XV вв.: серебряное позолоченное блюдо венецианской работы, посуда венецианского стекла, женский халат из итальянского аксамитного бархата лилового цвета и т. д. Речь идет об уже упоминавшемся в первой главе адыгском владении Кремух на р. Белой, возглавляемом правителем Биберди. Не вызывает сомнений торговый обмен адыгского Кремуха с итальянскими колониями Причерноморья. К той же группе археологических реалий XIV в. западноевропейского - католического круга можно отнести бронзовые кресты-тельники с изображением Распятия из находок М. Н. Ложкина на Ильичевском городище в верховьях р. Уруп и Хумара на Кубани. Венецианское стекло, ценившееся очень высоко на международном рынке, оседало в могильниках XIV-XV вв. Западной Осетии - Дигории (например, в Махческе), и это говорит о проникновении итальянских товаров до Северной Осетии.

Весьма вероятно, что не все итальянские импорты XIV-XV вв. из северокавказских археологических материалов мы сейчас можем верно опознать и атрибутировать: для этого необходимо знать исходную материальную культуру, что в наших условиях невозможно. Эта работа остается для будущего, подобно работе над итальянскими письменными источниками, относящимися к Кавказу, в итальянских хранилищах.

Сохраняющей значение работой по интересующей нас проблеме остается довоенная статья Е. С. Зевакина и Н. А. Пенчко «Очерки по истории генуэзских колоний на Западном Кавказе в XIII-XIV вв.», хотя по ряду сюжетов она устарела и не отвечает современному состоянию источников. Зевакин и Пенчко приводят некоторые факты, ярко документирующие экспансию Венеции и Генуи на Северном Кавказе. Так, авторы установили, что на территории между Таной (Азов) и Севастополисом (Сухум) существовало 39 итальянских колоний, поселений и стоянок, из которых важнейшими были Тана, Севастополис, Копа и Матрега, через которые в Италию, Турцию вывозились рабы, хлеб, воск и другие товары. Подтверждаются очень интересные сведения Де ла Примоде о том, что генуэзцы ходили вверх по Кубани и добывали серебряную руду в горах Кавказа. Серебросвинцовое месторождение в верховьях Кубани есть, его разработка в Карачае велась до XX в. Поэтому данные о горных выработках генуэзцев в указанном районе звучат достоверно. Я не исключаю, что благодаря присутствию генуэзцев получил свое название Сентинский храм, этимология которого может восходить к латинскому «Санта» - «святое», «святая». Поскольку Сентинский храм посвящен Богоматери и генуэзцы это наверняка знали, в их устах храм и сама вершина с храмом могли получить популярное название «Санта Мария».

В то же время я на предлагаемой версии не настаиваю, ибо существует карачаевская версия этимологии «Сенты». Решающее слово здесь должно принадлежать лингвистам.

Е. С. Зевакин и Н. А. Пенчко свидетельствуют о старинном торговом пути, шедшем по долинам Кубани и Теберды на Клухорский перевал и далее к Севастополису; «здесь же кончалась дорога через Рион в Имеретию и Грузию, которую часто посещали генуэзские купцы». Ясно, что для сношений с севером Кавказа этот путь был важен и не случайно в Севастополисе уже около 1330 г. находился епископ, а с 1354 г. - и генуэзский консул. Что касается Грузии, то ее сближение с католическими государями и церковью Запада началось в связи с борьбой с мусульманством. В XIII-XIV вв. часть грузинского и армянского населения приняла католичество, а папа Григорий IX в январе 1240 г. направил восемь миссионеров с письмом к грузинской царице Русудан и ее сыну Давиду V. Как видим, католическая экспансия велась широким фронтом, охватывая весь Кавказ. На юге Кавказского хребта генуэзцы также организовали горные выработки. Есть сведения о том, что в Абхазии, в ущелье р. Гумиста находилась генуэзская колония, занимавшаяся разработкой свинцово-серебряной руды, а число шахт доходило до 15. Шло не только внедрение торговли в глубь Кавказа, но и освоение природных богатств. Все это означало одновременное расселение итальянцев по Кавказу.

Как далеко зашло продвижение весьма активных и динамичных европейцев на восток Кавказа, засвидетельствовано Фануччи, на коего ссылаются Е. С. Зевакин и Н. А. Пенчко: «По указанию Фануччи генуэзцы выстроили и заселили поселение Кубачи в Дагестане». Согласимся, что подобное может показаться фантазией - итальянское поселение в дебрях Дагестанских гор! Это действительно так хотя бы потому, что Кубачи известны с IX в. арабским летописцам под названием Зирихгеран, т.е. «кольчужники», мастера по металлу, а это задолго до появления итальянцев на Кавказе. Указание Фануччи следует признать преувеличением, генуэзцы не строили Кубачи, но бывать в нем они могли, и не раз - изделия знаменитых кубачинских мастеров по металлу, особенно оружейников, должны были привлечь внимание европейских купцов. Это становится более вероятным на фоне других свидетельств о пребывании итальянцев в Дагестане.

Важно, что факт продвижения генуэзцев, а с ними и католических миссионеров, до Каспийского моря и северного Дагестана (до Дербента) не вызывает сомнений. О состоянии христианской религии в этом регионе Кавказа, в то время носившем название Кайтаки, достоверно повествует Иосафат Барбаро: «туда отправились братья святого Франциска (монахи-францисканцы. - В. К.) и некий наш священник - латинист. Народы, которые живут в этих местах, называются кайтаки, как сказано выше, говорят на языке, не похожем на другие, многие из них являются христианами, из которых часть верует по-гречески, часть по-армянски, а другие по-католически».

Цитированный источник - единственный, свидетельствующий о том, что православие достигло границ Дагестана («часть верует по-гречески»), ибо, как видим, археологических памятников православия здесь пока нет.

Последнее свидетельство о прибытии в Дагестан католического миссионера доминиканца Винченцо относится к 1486 г. После этого христианство в Дагестане быстро сдает свои позиции исламу. Дагестан окончательно становится страной мусульманской.

Исследователи уже пытались найти ответ на эти вопросы. М. К. Старокадомская считала, что дальше Солхата в Крыму итальянцы на восток в поисках товаров (а одним из основных были рабы) не отправлялись. Генуэзцы предпочитали торговать теми товарами, которые доставлялись в Каффу или Солхат купцами других национальностей. Видимо, итальянские купцы лично участвовали в далеких торговых экспедициях в восточные страны. Имело значение то, что в начале XIV в. в Тебризе (Иран) функционировало генуэзское консульство, а в 20-е годы XIV в. уже существовало поселение генуэзцев в Зайтоне. Здесь также следует отметить, что в связях генуэзских городов Крыма со странами Востока «наиболее значительную роль играли кавказские купцы». Следовательно, движение было обоюдным, а генуэзцы постоянно двигались через Предкавказье на восток.

Весьма важную информацию по интересующему нас вопросу содержит обращение папы Иоанна XXII к хану Золотой Орды Узбеку в 1330 г. Папа рекомендует хану епископа Семискат-ского Фому Манказола, сделавшего много прозелитов среди алан Кавказа, венгров и малхаитов. Семискату отождествляли с Шемахой, что представляется сомнительным, во всяком случае, недоказанным Еще более сомнительным кажется заключение о том, что загадочная Семиската -это Самарканд. Исходя из данной локализации Семискаты, составлена карта миссионерских акции Фомы Манказола, аланы на ней в зону действий Манказола не попали, хотя они размещены между Нижней Волгой и Доном.

Ставропольский археолог Т. М. Минаева свидетельствовала, что среди развалин города находили нательные металлические кресты, каменные надгробные плиты с изображениями крестов, но они оставались не опубликованными. Поэтому христианские древности XIV-XV вв. из Маджар остаются анонимными, хотя факт присутствия христиан в этом крупном городе сомнений не вызывает.

Вернемся к локализации города или станции Михаха, проходящей в булле Бонифация IX. Выше отмечались варианты местонахождения этого пункта и последний из них - с. Мекеги в Дагестане. Однако есть возможность предложить еще один вариант: Михаха находилась в Прикумье, несколько южнее Маджар. На карте Кавказа Георга Траителя 1774 г. в этом месте помещен «verwustete Stadt Chacha» - разоренный город Хаха, что фонетически и хронологически наиболее соответствует искомому городу Михаха. Археологически этот пункт еще не выявлен и не исследован. Но предлагаемый вариант позволяет связать известную римской курии Михаху с процессом приобщения алан к католическому христианству в XIV в. миссионерами Фомы Манказола. Благодаря этому, вероятно, повторному (после византийско-православного) обращению алан в христианство в 1404 г. архиепископ Султании в Иране доминиканец Иоанн де Галонифонтибус среди христианских народов «Великой Татарии» называет алан и йассов, т.е. асов-осетин.

В нашем распоряжении есть некоторые археологические данные, позволяющие увидеть эту проблему под иным углом зрения и сопрячь нарисованный выше общеисторический фон событий второй половины XIII - начала XV вв. с конкретными реалиями. В том, что будет изложено ниже, не все является бесспорной истиной. Но предлагаемые нами реконструкции и интерпретации представляются вполне допустимыми и заслуживающими внимания, хотя и неоднозначного.

Открыть в полном размере

В Причерноморье и на с самого начала доминировали генуэзцы. Уже в 1169 г. был заключен договор между генуэзцами и Византией, где один из параграфов гласит: «Корабли генуэзских купцов имеют право проходить во все земли, кроме России и Матреги, если только его (императора. - В. К.) властью не будет туда разрешение» (Россия здесь - побережье Азовского моря, Матрега - ). Это начало проникновения итальянцев. Вскоре после 1204 г. в черноморских портах появляются венецианцы, итальянская торговля на Понте растет. В 1234 г. в устье Кубани высадился доминиканский монах Рикардо, по поручению папы Григория IX совершивший путешествие в Волжскую Болгарию. Любопытны его наблюдения о Сихии, т.е. Зихии и городе Матрика, «где князь и народ являются христианами и имеют греческие книги и из них священные». Нет сомнений, что речь здесь идет о православных христианах. В 1238 г. Генуя и Венеция заключают перемирие и приступают к настоящей торговой экспансии в Крыму, а после Нимфейского договора, предоставившего большие льготы генуэзцам, последние приступают к освоению территории: приобретают квартал в Каффе. В 1268 г. папа Климент IV назначил в Каффу первого епископа. В 90-е годы итальянцы уже имели прочные позиции в Копарио (Копе на нижней Кубани), Матреге (Тамань), Севастополисе (Сухум). По сведениям Н. Мурзакевича, ссылавшегося на генуэзского автора Джироламо Серра, генуэзские купцы из Киффы в 1266 г. достигли Дагестана и начали торговлю с народами, живущими вокруг Каспия, а также посещали Тифлис.

На землях наиболее крупными генуэзскими колониями были Матрега и Копа (ло-Копа, Копарио) и третьей – Мапа. Матрега находилась на месте древнерусской (нынешняя станица Тамань). Как и прежде, это был крупный порт, через который шли товары в Турцию, Западную Европу, а также на Северный Кавказ к адыгским племенам. Матрега была хорошо укреплена. Население состояло в основном из адыгов, земли которых прилегали к Матреге, итальянцев и греков. Генуэзцы поднялись на своих судах вверх по реке Кубани и в 280 итальянских милях от ее устья, в начале XIV в., на землях адыгов, в районе нынешнего города Славянска-на-Кубани, основали колонию ло-Копу. Согласно уставу колонии генуэзцы платили адыгским князьям дань в виде “подарков владетельным особам” бокасином (ткань из тонкого льна), определенные куски которого заменяли деньги. В Копе жили адыги, итальянцы, греки, армяне. Население занималось главным образом рыболовством, пластованием (солением) рыбы и приготовлением икры, что составляло основную статью экспорта. Икра вывозилась бочками, весом в пять кантаров (61,5 кг). Наравне с рыбой и икрой, важной статьей экспорта были невольники (рабы). Это были по преимуществу черкесы (адыги), татары и русские. Наиболее дорого ценились черкесы и черкешенки. Кроме того, вывозился хлеб, бараньи шкуры, меха, воск, мед, фрукты.

Согласно уставу генуэзских колоний консул в ло-Копа взимал пошлину с каждого корабля за груз и за стоянку на якоре. Лица, занимающиеся пластованием рыбы и приготовлением икры, обязаны были платить в доход консулу по 10 аспров (серебряная монета), а с каждого вывозимого невольника взимались пошлины в 6 аспров. Обогащению генуэзцев способствовала и меновая торговля с адыгами, при которой генуэзцы скупали по низким ценам кожевенное и другое сырье, что давало неслыханную прибыль. Торговля рабами приносила особенно большие доходы. К адыгам через Копу импортировались в основном следующие товары: соль, Мыло, ткани (итальянские сукна, тонкая льняная ткань – бокасин, букаран), ковры, клинки для сабель с гербами, рисунками и надписями. Они особо ценились у адыгской знати. Огромные средства наживались генуэзскими купцами, беспощадно эксплуатирующими местное адыгское население.

Положение генуэзцев в Матреге было непрочным – они были окружены адыгскими племенами, рядовое население которых, как правило, было настроено к ним враждебно, в самой колонии происходили политические неурядицы на почве вмешательства живших в ней генуэзцев во внутренние дела других народов и, наконец, восстания местных жителей против господства генуэзцев. В Матреге генуэзцы обосновались в начале XIV в., создав здесь свою колонию. В 1419 г. Матрега досталась представителю известной генуэзской фамилии Симону де Гизольфи, благодаря браку его сына Винченцо с дочерью и наследницей адыгского князя Берозоха. Таким образом, Гизольфи находились в двойной зависимости: с одной стороны, и главным образом, от кафского правительства, а с другой стороны от адыгских князей.

После Симона Гизольфи в Матреге правил Заккария Гизольфи, по-видимому, сын адыгской княжны, на которой женился Винченцо Гизольфи. Заккария, как он сам считал, был данником и вассалом тогдашнего соседнего адыгского князя Кадибельди. В 1457 г. последний, являясь сюзереном по отношению к Заккарию Гизольфи, восстал против него и захватил замок. Постройка крепости (замка) в Матреге была осуществлена незадолго перед этим при финансовой помощи Кафы. В документе говорится, что “воспользовавшись этим (захватом Кадибельди замка) народ той местности восстал против Кафы и овладел означенным замком вместе с князьями Зихии”. Таким образом, документ этот свидетельствует о восстании адыгского народа против генуэзцев и своих князей. Восстание было подавлено солдатами, присланными из Кафы, которая обязывала Заккария Гизольфи содержать в крепости наемных солдат из гарнизона Кафы. В Матрегу было отправлено оружие. Кафа в это время стояла во главе всех генуэзских колоний на Северо-Западном Кавказе.

На Черноморском побережье генуэзскими колониями была Мала, на месте нынешней Анапы, Калослимен (Бактиар) в Цемесской бухте (Новороссийск). Здесь генуэзцам удалось установить выгодный обмен с местными племенами (черноморскими адыгами). Другие генуэзские колонии представляли собой небольшие торговые фактории и стоянки судов для каботажного плавания.

Генуэзские колонии просуществовали на Северо-Западном Кавказе до конца XV века. После захвата турками Константинополя (1453 г.) начинается турецкое военное проникновение на Кавказ. Генуэзские колонии, с которыми адыгские племена поддерживали довольно тесные торговые отношения, были разорены, на их месте возникли турецкие крепости.

В какой-то степени эти сведения о продвижении генуэзцев из Крыма и Копы в глубь подтверждаются косвенными данными легендарно-фольклорного характера и даже археологией. Так, французский консул в Крыму Ксаверио Главани в 1724 г. в Черкесии видел кресты на могилах с латинскими надписями, а в Карачае в начале XIX в. было кладбище Гетмишбаш, где сохранялось много могил и надгробных камней, рассматриваемых карачаевцами как католические или «франкские». Ф. Дюбуа де Монпере сообщает легенду, записанную от генерала Энгельгардта - франки или генуэзцы обитали по всем долинам Северного Кавказа, «жилища франков заполняли главным образом долину Кисловодска, распространялись даже за рекой Кубанью». Со ссылкой на П. С. Палласа, Дюбуа де Монпере указывает, что Рим-гора близ Кисловодска служила убежищем для франков. Последнее вполне возможно. Обратим также внимание на то, что популярное на Кавказе наименование итальянцев как «франки» происходит от византийского названия французских наемников. Следовательно, обозначавший европейцев термин «франки» был кавказцами заимствован от греков-византийцев.

Археологические следы пребывания генуэзцев на Северном Кавказе до XV в. разнообразны, но не одинаково достоверны. К числу последних мы относим латинскую надпись на склепе с конической пирамидальной кровлей, входом и окном в верховьях речки Маджры, впадающей в Кубань. Надпись гласила: «Fausta Fortuna» («Фауста фортуна») и «I… CANTI» (имя? – В. К.). Но реальность этой надписи позже никем не подтверждена. Другой, также непроверенный, но реально существовавший памятник -каменное изваяние католического монаха в характерном длинном одеянии и бритой головой с тонзурой. Правая рука благословляет. Памятник зафиксирован в двух километрах от станицы Преградной в восточном Закубанье вполне в соответствии с той генуэзской дорогой, о которой писал М. Н. Каменев. Возможно, к функционированию упомянутой дороги и движению по ней товаров имеют самое прямое отношение некоторые импортные предметы из Белореченских курганов XIV-XV вв.: серебряное позолоченное блюдо венецианской работы, посуда венецианского стекла, женский халат из итальянского аксамитного бархата лилового цвета и т. д. Речь идет об уже упоминавшемся в первой главе владении Кремух на р. Белой, возглавляемом правителем Биберди. Не вызывает сомнений торговый обмен адыгского Кремуха с итальянскими колониями Причерноморья. К той же группе археологических реалий XIV в. западноевропейского - католического круга можно отнести бронзовые кресты-тельники с изображением Распятия из находок М. Н. Ложкина на Ильичевском городище в верховьях р. Уруп и Хумара на Кубани. Венецианское стекло, ценившееся очень высоко на международном рынке, оседало в могильниках XIV-XV вв. Западной Осетии - Дигории (например, в Махческе), и это говорит о проникновении итальянских товаров до Северной Осетии.

Сохраняющей значение работой по интересующей нас проблеме остается довоенная статья Е. С. Зевакина и Н. А. Пенчко «Очерки по истории генуэзских колоний на Западном Кавказе в XIII-XIV вв.», хотя по ряду сюжетов она устарела и не отвечает современному состоянию источников. Зевакин и Пенчко приводят некоторые факты, ярко документирующие экспансию Венеции и Генуи на Северном Кавказе. Так, авторы установили, что на территории между Таной (Азов) и Севастополисом (Сухум) существовало 39 итальянских колоний, поселений и стоянок, из которых важнейшими были Тана, Севастополис, Копа и Матрега, через которые в Италию, Турцию вывозились рабы, хлеб, воск и другие товары. Подтверждаются очень интересные сведения Де ла Примоде о том, что генуэзцы ходили вверх по Кубани и добывали серебряную руду в горах Кавказа. Серебросвинцовое месторождение в верховьях Кубани есть, его разработка в Карачае велась до XX в. Поэтому данные о горных выработках генуэзцев в указанном районе звучат достоверно. Я не исключаю, чтоблагодаря присутствию генуэзцев получил свое название Сентинский храм, этимология которого может восходить к латинскому «Санта» - «святое», «святая». Поскольку Сентинский храм посвящен Богоматери и генуэзцы это наверняка знали, в их устах храм и сама вершина с храмом могли получить популярное название «Санта Мария».

Е. С. Зевакин и Н. А. Пенчко свидетельствуют о старинном торговом пути, шедшем по долинам Кубани и Теберды на Клухорский перевал и далее к Севастополису; «здесь же кончалась дорога через Рион в Имеретию и Грузию, которую часто посещали генуэзские купцы». Ясно, что для сношений с севером Кавказа этот путь был важен и не случайно в Севастополисе уже около 1330 г. находился епископ, а с 1354 г. – и генуэзский консул. Что касается Грузии, то ее сближение с католическими государями и церковью Запада началось в связи с борьбой с . В XIII-XIV вв. часть грузинского и армянского населения приняла католичество, а папа Григорий IX в январе 1240 г. направил восемь миссионеров с письмом к грузинской царице Русудан и ее сыну Давиду V. Как видим, католическая экспансия велась широким фронтом, охватывая весь Кавказ. На юге Кавказского хребта генуэзцы также организовали горные выработки. Есть сведения о том, что в Абхазии, в ущелье р. Гумиста находилась генуэзская колония, занимавшаяся разработкой свинцово-серебряной руды, а число шахт доходило до 15. Шло не только внедрение торговли в глубь Кавказа, но и освоение природных богатств. Все это означало одновременное расселение итальянцев по Кавказу.

Цитированный источник – единственный, свидетельствующий о том, что православие достигло границ Дагестана («часть верует по-гречески»), ибо, как видим, археологических памятников православия здесь пока нет.

Весьма важную информацию по интересующему нас вопросу содержит обращение папы Иоанна XXII к хану Узбеку в 1330 г. Папа рекомендует хану епископа Семискат-ского Фому Манказола, сделавшего много прозелитов среди алан Кавказа, венгров и малхаитов. Семискату отождествляли с Шемахой, что представляется сомнительным, во всяком случае, недоказанным Еще более сомнительным кажется заключение о том, что загадочная Семиската – это Самарканд. Исходя из данной локализации Семискаты, составлена карта миссионерских акции Фомы Манказола, аланы на ней в зону действий Манказола не попали, хотя они размещены между Нижней Волгой и Доном.

В нашем распоряжении есть некоторые археологические данные, позволяющие увидеть эту проблему под иным углом зрения и сопрячь нарисованный выше общеисторический фон событий второй половины XIII – начала XV вв. с конкретными реалиями. В том, что будет изложено ниже, не все является бесспорной истиной. Но предлагаемые нами реконструкции и интерпретации представляются вполне допустимыми и заслуживающими внимания, хотя и неоднозначного.

Расположенная на островах адриатической морской лагуны Венеция и стиснутая между Лигурийскими Альпами и тирренским побережьем Генуя самой природой были предназначены стать морскими купеческими государствами. Подъем их торгового, а затем и политического могущества приходится на XI-XII вв. Получив монопольное право колонизации в Причерноморье, Венеция основывает в это время и ряд факторий в Крыму. Крупнейшей из них стал Судак, который итальянцы называли Солдайей, а русские купцы - Сурожем. С 1287 г. городом управлял присланный из Венеции консул. Впрочем, резиденцией венецианского консула Солдайя пробыла недолго.

Успехи и доходы колониальной империи, в которую, по сути, в это время превратилась республика Святого Марка, не давали покоя генуэзцам. И если венецианцы обрели свои владения, способствуя падению Византийской империи, то генуэзцы добивались тех же целей на пути ее восстановления. Прагматичных генуэзцев не остановили ни проклятия папы, ни гнев большинства католических монархов Европы. В 1261 г. Генуя подписала с императором Михаилом Палеологом (1259-1282 гг.) договор, согласно которому за обещанную военную помощь против Латинской империи крестоносцев генуэзцы получали монопольное право прохода в Черное море и право основывать "фактории, конторы и церкви" во многих византийских городах. Помощь не пригодилась, но договор стал прологом небывалого могущества Генуи на протяжении более чем двухсот лет. Генуэзцы вытесняют венецианцев, экономически подавляют византийцев и основывают свои поселения, крепости и города по всему Средиземноморью. В Северном Причерноморье генуэзцы утвердились в середине 60-х гг. XIII в. Здесь очень быстро, одна за другой, появляются торговые фактории, которые превращались в настоящие, порой довольно крупные и влиятельные, города, такие, как Каффа (Феодосия) и Тана (Азов). В своей бурной деятельности по освоению региона итальянцы далеко не всегда могли рассчитывать на радушный прием местного населения, но гораздо более серьезную опасность для них представляли монголо-татары, которые к этому времени превратили Крым в улус Золотой Орды. Однако, искусная дипломатия генуэзцев, щедрые дары татарским наместникам и обещания таковых в будущем позволили им урегулировать отношения. Генуэзцы добились разрешения основать целую сеть разнотипных колоний на крымском побережье. Они возводят крепостные стены Воспоро (Керчи), захватывают у венецианцев ослабленную постоянными татарскими набегами Солдайю, на берегу уникальнейшей черноморской бухты основывают крепость Чембало (Балаклаву). В 1381 г. по договору с татарами выходцы из Генуи закрепили за собой 18 деревень солдайской округи и приобрели капитанство Готию. В эпоху средневековья так именовался Южный берег Крыма. Итальянские поселения в Крыму получили общее название Генуэзская Газария.

Главным торговым и политическим центром Газарии стала Каффа. Уже к концу ХШ в., динамично развиваясь, она превращается в густонаселенный полиэтничный город, а в ХV в. по численности своих жителей обгоняет даже Константинополь. Возвышению Каффы способствовала все возрастающая в ХШ-ХV вв. роль Северного Причерноморья в международной торговле стран Запада с Востоком. В итальянские города Восточного Крыма и Приазовья по морю и по суше прибывают купеческие караваны из Византии, Золотой Орды, Руси и Западной Европы. Каффа становится крупным перевалочным пунктом по торговле транзитными товарами: русскими мехами, кожами, холстом, воском и оружием; пряностями, красителями, шелковыми тканями и драгоценными камнями из далеких восточных стран. Пользовались большим спросом у заезжих купцов и местные товары: соль, соленая рыба, икра, хлеб, невыделанные шкуры. Огромные доходы генуэзцам приносила работорговля. В то время как в метрополии итальянские гуманисты воспевали достоинства и доблести человека, в колониях их соотечественники беззастенчиво торговали людьми, превратив Каффу в крупнейший невольничий рынок региона. Рабов приобретали у татар, которые в погоне за живым товаром все чаще совершали набеги на южнорусские земли и западный Кавказ. Высокие цены на рабов нередко подвигали и самих итальянцев на рискованные операции по захвату пленников. Людей похищали корсары и пираты в приморских городах, в рабов превращали случайных пассажиров судовладельцы. Видимо, в таких случаях в периоды мирных отношений с Золотой Ордой в рабство попадали татары. В Европе в это время бытовало предубеждение считать татар вне их страны преимущественно рабами. Для итальянских заморских факторий, расположенных на территории Орды, эти настроения были чрезвычайно опасными. "Охота за людьми" решительно пресекалась генуэзскими властями Каффы, хотя наказания за эти преступления не отличались суровостью. Среди рабов, которых генуэзцы вывозили из Каффы, преобладали русские, грузины, черкесы, абхазцы. Небольшая часть рабов оставалась в черноморских колониях Генуи, остальных продавали в Византию, Италию и Египет.

Приезжие купцы порой надолго оседали в Каффе, приобретали конторы и дома. Потребности торговли и растущего местного населения стимулировали развитие ремесленного производства. Источники называют десятки профессий каффинских ремесленников, которые занимали в городе отдельные кварталы. Здесь работали кузнецы, конопатчики, плотники, прядильщики ткачи парусов, оружейники различных специальностей, скорняки, гончары, портные, мыловары, мясники, булочники, сапожники. Развитие внутренней торговли вызвало необходимость чеканки собственной монеты. Ею стал серебряный аспр. Генуэзцы контролировали сбыт изделий колониального ремесла, облагали налогами ремесленные мастерские, получая значительные доходы, при этом зорко отслеживали ситуацию на рынке и решительно подавляли конкурирующие отрасли местного ремесла соседних стран, в том числе и Византии.

Итальянцам проигрывали в конкурентной борьбе не только византийские ремесленники, но и купцы. В торговле целым рядом товаров (квасцы, кораллы) генуэзские купцы стали монополистами общеевропейского масштаба.

В XIV-ХV вв. венецианцы выработали унифицированную систему плавания караванов судов - так называемые "линии". Венецианское государство сдавало суда предпринимателям-патронам, которые набирали команды и вели суда в соответствии с детальными инструкциями правительства республики. Государство взимало налоги со стоимости перевозимых товаров. Галеям линии поручались политические и дипломатические функции по перевозке официалов Венеции и высоких персон из других стран.

Венецианские линии заходили и в Каффу. Но, чтобы избежать высоких налогов, взимаемых в порту за стоянку с иностранных судов, чаще останавливались у мыса св. Иоанна, недалеко от черноморской столицы.

Трудно сказать, где проводил итальянский купец больше времени - на море или на суше. Навигация на Черном море стараниями и большим опытом итальянских мореходов была почти круглогодичной. Генуэзские статуты запрещали плавание по соображениям безопасности с 1 декабря по 15 марта, когда море особенно штормило. Но фактически черноморская навигация замирала всего на несколько недель в январе-феврале.

Особенностью итальянской колонизации вообще, и в Крыму в частности, было то, что она осуществлялась не государством, а различными объединениями граждан-предпринимателей, торговыми компаниями, патрицианскими семействами. Прослойка колонистов, оседавших на более или менее длительный срок в факториях, была не только подвижной, но и очень малочисленной. Колонисты не теряли связи с Генуей, в большинстве случаев сохраняли гражданство метрополии, редко привозили с собой семьи. В далекие заморские земли в поисках богатства и удачи отправлялись, в основном, молодые неженатые мужчины.

В 1475 г. в Каффе на 70 тыс. жителей насчитывалось только около тысячи генуэзцев. Местное крымское население (греки, армяне, татары, русские, евреи, представители других народностей) многократно превосходило их по численности. Итальянцы не могли рассчитывать только на силу. Они охотно шли на сотрудничество с местной знатью, сохраняя за ней ряд прав и привилегий, широко вовлекали в свои торговые операции местное купечество, приобщая его к новым формам предпринимательства. Далеко не всегда эти отношения были безоблачными, но линия противостояния определялась не по этническому или конфессиональному признаку, а, прежде всего, по имущественному и сословному.

Сообразуя свою деятельность с интересами местной верхушки, генуэзцы не гнушались никакими средствами в эксплуатации городских низов. Население факторий страдало от тяжких налогов и штрафов. Прямые налоги - поземельный, подушный, подоходный, налог со строений - дополнялись косвенными налогами на съестные припасы, лес, траву, уголь и т.п. Взимание налогов колониальные власти нередко поручали местным откупщикам, и тогда злоупотребления не знали предела. Городские низы, "маленькие люди без имени", как их называли генуэзцы, часто поднимали восстания. Только в истории Каффы XV в. их было пять.

Генуэзцы не ограничивались властью над приморскими городами, но и подчиняли себе земли в сельской округе. Причем некоторые из них превращались в таких феодальных владетелей, о которых Европа к тому времени уже начала забывать. Собственно феодализация генуэзского господствующего класса развернулась именно в колониях. Документы колониальной администрации донесли до нас сведения о влиятельных феодалах из семейства Гуаско, которые в XV в. захватили селения в окрестностях Солдайи с их развитым земледелием, преимущественно виноградарством. Опираясь на собственные вооруженные отряды, тюрьмы и суд, они ввели новые налоги, барщинные работы, обложили пошлинами все привозимые товары, а для устрашения крестьян поставили на дорогах виселицы и позорные столбы. Самоуправство братьев Гуаско вызвало недовольство даже у консула Солдайи, но его обращения в Каффу не имели последствий.

Управление Газарией было построено по подобию самой Генуи с ее развитой бюрократией. Во главе черноморских колоний стоял консул Каффы. Ему подчинялись главы администраций других городов и факторий. Консул столицы избирался из представителей патрициата метрополии. Ему полагалась охрана, свита и прислуга. Консул возглавлял судебные разбирательства, для устрашения и проведения дознания в зале судебного заседания была установлена "пыточная машина". Появление консула перед народом сопровождалось особым торжественным ритуалом. Но избирался консул всего на один год. Он приносил присягу перед синдиками (судьями) Каффы в соблюдении Устава Каффы и законов Генуи. По истечении полномочий консул подлежал суду, даже если его правление было безупречным. За малейшие нарушения законов и установлений консул подвергался штрафам.

В своей власти консул опирался на совет попечителей и совет старейшин, которые он сам назначал. Совет попечителей ведал городским благоустройством, ремонтом и постройкой крепости, осуществлял общий надзор за торговлей. Совету старейшин принадлежали общие контрольные функции. Высшие должности в городах занимали только генуэзцы. Менее важные посты разрешалось занимать представителям местной знати. За получение чиновничьего места взимался налог, а некоторые особо выгодные должности продавались с аукциона.

Важной заботой консулов была постройка, ремонт и содержание крепостей. Архитектура черноморских крепостей следовала канонам европейского фортификационного зодчества. Оборонительные сооружения Каффы и Солдайи состояли из внешнего ряда стен с башнями, перед которыми со стороны суши шел ров с перекинутыми через него каменными мостами, и внутренней цитадели, где находился донжон и административные здания. Портовая часть также защищалась башнями. Башни строились в основном прямоугольные, иногда круглые. Большинство башен было трехэтажными, открытого типа. Башни и стены украшали зубцы, но они не были элементами декора. Зубцы, мерлоны и кремальеры, служили для защиты обороняющихся от стрел. Утилитарность назначения сооружений и недостаток средств (основные колониальные доходы отправлялись в метрополию) не располагали к декоративным изыскам. Но, тем не менее, некоторые башни украшались каменными рельефами, памятными плитами с генуэзскими гербами и причудливыми орнаментами, в которых отразился местный колорит (Солдайя), поясными аркадами (башня Константина в Каффе).

Внутри крепостных стен Каффы находились городские кварталы, многочисленные храмы, принадлежавшие различным конфессиям, рыночные площади и постоялые дворы. По мере роста города возникали и поселения, располагавшиеся за крепостной стеной.

Вначале итальянцы, присвоив себе особые привилегии, селились отдельно, но с течением времени границы между богатой генуэзской застройкой и домами местной знати преодолеваются. Все горожане независимо от звания, верований и имущественного положения под постоянной угрозой нападений вынуждены были соблюдать законы жизни в крепости. Крепость не только оформляла окружающее пространство, абсолютно доминировала над всеми остальными постройками, но и диктовала распорядок жизни и шумной торговой Каффы, и Солдайи, которая при генуэзцах выполняла в основном дозорно-стратегические функции и обеспечивала всевластие итальянских феодалов в сельской округе.

Городские ворота открывались в строго определенные часы утром и закрывались вечером по специальному сигналу крепостной стражи. После вечернего звона колокола горожанам под угрозой штрафа запрещалось выходить на улицы. Уставом оговаривалось время, когда жители должны были гасить свет в своих домах. В ночное время за пределы городских стен не разрешалось выходить даже консулу.

Цитадель была административным центром города. Здесь находился консульский дворец, резиденция латинского епископа, проходили торжества, связанные с различными празднествами. Перечень праздничных дней, когда официально было запрещено работать, диктовался из Генуи. В 1440 г. был прислан список, который включал 51 обязательный католический праздник. Навязывание празднеств католической церкви шло в русле ее активной миссионерской деятельности в черноморских колониях, которую, впрочем, нельзя признать успешной. Большинство населения крымских городов сохранило верность своим конфессиям. Мусульманские и иудейские праздники, помимо официальных, отмечать не возбранялось, а почти половина православных праздников совпадала с католическими.

Городские казначейства выделяли в канун праздников специальные средства для приобретения церковных свечей, раздачи милостыни и организации приемов знати в консульском дворце. У дворца и на набережной устраивался фейерверк.

1453 г. стал роковым в истории итальянских колоний. Турки захватили столицу Византии Константинополь и черноморские проливы. Путь из факторий в Геную был отрезан. Колонии, экономика которых переживала не лучшие времена, перешли под управление генуэзского Банка Сан-Джорджо, а в 1475 г., не сумев оказать даже достойного сопротивления, были захвачены турками.

Итальянские поселения просуществовали на территории Крыма немногим более 200 лет. Для истории срок небольшой. Но величественные руины крепостей, сохранившиеся грозные башни и неприступные куртины, удивительно органично вписавшиеся в горный крымский пейзаж, стали неотъемлемой составляющей наших представлений о полуострове. Редко какие из населявших Крым народов и племен, навсегда ушедших и ныне здравствующих (венецианцы и лигурийцы до сих пор составляют отдельные субэтносы итальянского народа), запечатлели себя в столь зримых образах, без которых немыслим крымский ландшафт.

Л. С. Моисеенкова