Почему бравые американские солдаты боятся русских.
Так получилось, что мне довелось участвовать в одном проекте с настоящими пиндосами. Хорошие ребята, профи. За полгода, пока шел проект, мы успели подружиться. Как положено успешное завершение проекта заканчивается пьянкой. И вот наш банкет в самом разгаре, я зацепился языком с пареньком, с которым вместе вели одну тему. Конечно, мы делили, кто круче, первый спутник, лунная программа, самолеты, оружие и т.п.
И задал я свой ожидаемый вопрос:
- Вот скажи, американец, почему вы нас так боитесь, ты же шесть месяцев живешь в России, все видел сам, нет тут медведей на улице и на танках никто не ездит?
- О! Это я объясню! Нам это объяснял сержант инструктор, когда я служил в Национальной гвардии США, этот инструктор прошел много горячих точек, он два раза попадал в госпиталь и два раза из-за русских. Он все время нам говорил, что Россия – это единственный и самый страшный враг.
Первый раз это было в 1991 году, в Афганистане это была первая командировка, молодой, еще не обстрелянный он помогал мирным жителям, когда русские решили уничтожить горное селение.
- Подожди! Перебил я. Нас УЖЕ не было в 87-ом в Афгане.
- Нас тоже ЕЩЕ не было в 91-ом в Афгане, но не верить ему не вижу смысла. Слушай!
И я слушал, передо мной уже сидел не мирный молодой инженер, а американский ветеран.
« Я обеспечивал охрану, русских уже не было в Афгане, местные начали воевать друг с другом, наша задача была организовать передислокацию в контролируемый нами район дружественного партизанского отряда, все шло по плану, но в небе появилось два русских вертолета, зачем и почему я не знаю. Совершив разворот, они перестроились и начали заходить на наши позиции. Залп стингеров, русские ушли за хребет. Я успел занять позицию за крупнокалиберным пулеметом, ждал, из-за хребта должны были появиться русские машины, хорошая очередь в борт пойдет им на пользу. И русский вертолет не заставил себя ждать, он появился, но не из-за хребта, а снизу из ущелья и завис в 30 метрах от меня. Я отчаянно жал гашетку и видел, как высекая искорки, отскакивали пули от стекла.
Я видел, как улыбался русский летчик.
Очнулся я уже на базе. Легкая контузия. Мне потом рассказывали, что летчик меня пожалел, у русских считалось признаком мастерства, разделаться с местными и оставить в живых европейца, зачем не знаю, да и не верю. Оставлять в тылу врага, способного на сюрприз глупо, а русские не глупые.
Потом было много разных командировок, следующий раз я столкнулся с русскими в Косово,
Это была толпа необученных недоносков, с автоматами времен вьетнамской войны, броники, наверное, еще со второй мировой остались, тяжелые, неудобные, никаких навигаторов, ПНВ, ничего больше, только автомат, каска и броник. Они ездили на своих БТР-ах, где хотели и куда хотели, целовались в засос с мирным населением, пекли им хлеб (они привезли с собой пекарню и пекли хлеб!). Кормили всех своей кашей с консервированным мясом, которую сами и варили в специальном котле. К нам относились с пренебрежением, постоянно оскорбляли. Это была не армия, а хер знает что. Как можно с ними взаимодействовать? Все наши рапорты руководству русских игнорировались. Как-то мы сцепились серьезно, не поделили маршрут, если бы не русский офицер, который успокоил этих обезьян, могло дойти и до стволов. Этих недоносков надо было наказать. Дать пизды и поставить на место! Без оружия, нам только русских трупов не хватало, но что бы поняли. Написали записку, по-русски, но с ошибками, вроде серб писал, что собираются ночью славные парни, дать пизды обнаглевшим русским недоноскам. Подготовились мы тщательно, легкие бронежилеты, полицейские дубинки, ПНВ, шокеры, никаких ножей и огнестрела. Подошли к ним, соблюдая все правила маскировки и диверсионного искусства. Эти придурки, даже посты не выставили, ну значит, будем пиздить спящих, заслужили! Когда мы почти подошли к палаткам, раздалось сраное, РЯ-ЯЯЯ-ААА! И из всех щелей полезли эти недоноски, почему-то одетые только в полосатые рубашки. Я принял первого.
Очнулся я уже на базе. Легкая контузия. Мне потом рассказывали, что парень меня пожалел, ударил плашмя, если бы бил по настоящему, снес бы голову. Меня, блять! Опытного бойца элитного подразделения морской пехоты США, вырубает за 10 секунд русский, тощий недоносок и чем??? И знаешь чем? Садово-шанцевым инструментом! Лопатой! Да мне в голову бы не пришло драться саперной лопатой, а их этому учат, но неофициально, у русских считалось признаком мастерства знать приемы боя саперной лопатой. Я потом понял, что они нас ждали, но почему они вышли в рубашках, только в одних рубашках, ведь для человека естественно защитить себя, одеть броник, каску. Почему только в рубашках? И их это сраное РЯ-ЯЯЯ-ААА!
Я как-то ждал рейс в аэропорту Детройта, там была русская семья, мама, папа, дочка, тоже ждали свой самолет. Отец где-то купил и принес девочке, лет трех отроду, здоровенное мороженое. Она запрыгала от восторга, захлопала в ладоши и знаешь, что она закричала? Их сраное РЯ-ЯЯЯ-ААА! Три года, говорит плохо, а уже кричит РЯ-ЯЯЯ-ААА!
А ведь те парни, с этим криком шли умирать за свою страну. Они знали, что будет просто рукопашная драка, без оружия, но они шли умирать. Но они не шли убивать!
Легко убить сидя в бронированном вертолете или держа в руках отточенную, как бритва лопатку. Они меня не жалели. Убить ради убийства это не для них. Но они готовы умереть, если надо.
И тогда я понял, Россия – это единственный и самый страшный враг.»
Вот так нам, про вас рассказывал солдат элитного подразделения США. Пошли еще по стакану? Русский! А я вас не боюсь!
Изложение и перевод мой, не ищите неточности и несовпадения, они есть, я был пьян и деталей не помню, пересказал, что запомнил.
Веками российская армия доказывала остальному миру уникальную способность противостоять любому внешнему врагу. Именно легендарный русский характер позволил России состояться как великая цивилизация.
Cолдат России всегда точно знал, за кого и ради чего он сражается в той, или иной войне.
За правое дело, за Родину, за семью, а не за соц. пакеты, гарантии, финансы и льготные налоговые вычеты. Все это присуще в основном нашим заокеанским "соседям".
Мы воюем - за высокое. Для нашей страны, понятия: "совесть", "честь", и "защита Отечества", все еще не утратили своего грандиозного и жизнеутверждающего смысла.
Как относятся к этому современные американцы и европейцы? Давайте проследим.
Под популярным роликом о модернизированной российской армии, самые одобряемые иностранные комментарии в порядке убывания выглядели так:
"C большим уважение к российской армии! С искренними восторгами из Нидерландов!"
Dennis
"Spasibo Россия, прямиком из Словакии! Мы - братья на века. НАТО, ЕС, США - все это страны террора, но не Россия. Россия - единственная чистая страна!"
Jan Cernak
"Россия, спасите и нас вместе с собою! Большая просьба из Чехии!"
Honza Kukla
"Россия, пожалуйста, освободи Европу от наших проамериканских политиков! Вы не представляете, как мы их здесь ненавидим!"
Gym
"Россия - вы единственные спасаете нас от безумства США! С любовью и уважением из Италии!"
Antonino Giuffrida
"Россия всегда остается сильной не смотря, ни на что! С уважением из Польши!"
Jebudu
"Я люблю русских! Они - одни из последних защитников свободы против диктата власти и капиталов. И это именно мы, а не вы, нуждаемся в Вашей помощи. Поздравления из Германии! "
MrZocke
"Не слушайте никого и тем более наши продажные СМИ! Европа в восторге от Путина! Держитесь! Вы - прекрасная страна, у вас великий президент, потрясающие вооруженные силы, великие люди и культура! Мои поздравления из Швейцарии!"
Sistemeformgestalter
"Почему - то никого здесь не удивляет, но я все - таки спрошу: КАК!? Как... F)*ck ...и когда эта страна, после чудовищного разгрома в 90 - е!!! Опять смогла стать настолько мощной сверхдержавой!? Они что там, вообще никогда не расслабляются!? Серьезно, я бы хоть сейчас с удовольствием послужил в рядах таких армейских войск!!)
MrZ
Исключительная боеспособность русской армии всегда была для Запада загадкой. И все бы ничего, если бы русский солдат был накормлен, обут и одет, лучше, чем солдат западных стран, однако до настоящего момента, он как правило был вооружен хуже, питался легче, а одевался проще, и при этом всё равно побеждал.
"Так что же будет теперь?" , - задумываются над данным вопросом наши геополитические "друзья" и партнеры. Ведь сегодня у русских уже появилась современная и оснащенная по последнему слову техники армия?
"Что будет?" , - спрашивают они, и не находят ответа...
Однако иностранные пользователи Youtube , на данный вопрос отвечают следующим образом:
Машу ж вать!...Русские сбрасывают с парашютов свои танки! ТАНКИ! С! ТРАНСПОРТНЫХ! САМОЛЕТОВ! WTF?! Это же 50 тонн минимум!! Боже благослови эту страну! Потому, что это, точно "IS CRAZY RUSSIAN"!
rap RD
Слова прекрасны тогда, когда они воплощаются на практике. И русские прямо сейчас показывают всему миру, какой должна быть армия у суверенной страны!
65
Похоже в отношении России у меня только что сломались устойчивые стереотипы...
AdnYo
Бог благословляет Россию. С уважением из Аргентины!
Andersson Monzter
Русские, пожалуйста сделайте США! Сделайте НАТО! Ведь если это кто - то и может сделать это, то только вы! Уважение от американской латиноамериканки!
Harold Enriquez
Если у вас за спиной стоит Россия, никто и никогда не посмеет на вас напасть! Я слышала это от Башара Асада! Бог Благословляет русских! Спасибо из Сирии!
Azurfa Da Zinnaria
Я из Мексики, и тоже люблю Россию. Думаю, что русский солдат, сможет остановить США. Потому, что американец - патологический агрессор!
Neil Schweiner
РУССКОЕ ОРУЖИЕ - ЛУЧШЕЕ! Оно никогда не предает, в отличие от американцев! Привет из ВЬЕТНАМА!
tuan vo
Западный Мир 100,000,000 раз сказал, что Россия, сейчас "в нижней позе"! И вот мой вопрос: «Если Россия там, то почему тогда Вы до мочеиспускания боитесь РОССИЮ, и бьетесь как сумасшедшие чтобы разрушить ее?»
Мой ответ прост:
«Потому, что все русские - ВОИНЫ ! А западный мир - СОСУНКИ !»
Vld C«На Руси, слава Богу, ни один честный муж не посадит палача за свой стол хлеб есть, разве что только пьяница, вор и бесчестный человек. А немцы их и в Думу сажают, и, что еще хуже, в давние времена немецкие князья сами были палачами и собственноручно огромными ножами отрубали головы преступникам, и гордятся, если ведут свой род от этих головорезов».
Ю. Крижанич , хорватский писатель (1618—1683 гг.)
«Потом Ходкевич уже не смог больше ничего доставить полякам в Кремле и не мог снова отбить и отогнать московитов, чтобы вызволить поляков в крепости, ибо русских чем дальше, тем становилось больше, и они усилили осаду Москвы, не жалея ни старания, ни усердия, ни труда, ни крови, чтобы вернуть ее себе. Польское войско с каждым днем уменьшалось и слабело. Московиты в конце концов многократными, длительными и ужасающими штурмами отвоевали и снова захватили московский Кремль - местопребывание Царей».
Конрад Буссов , немецкий наемник (1552 – 1617 гг.)
«Русские запаслись терпением и сносили с тяжелым сердцем все, пока не нашли способа добыть свою свободу. Собравшись в большое войско, они напали на поляков и поставили их в опасное положение: грабили, убивали и истребляли их. Так они очистили всю страну».
Джером Горсей , английский дипломат (1550—1626 гг.)
«Тем, которые составили себе понятие, стоит только прочесть русскую историю семнадцатого столетия, за то время, когда честолюбие Годунова и происки поляков разделили нацию на несколько партий и поставили царство на край погибели… Несмотря на эти бедствия, русские, своими разумными действиями, сумели избавиться от владычества двух, столь могучих в то время врагов, каковы были Швеция и Польша. Менее чем в пятьдесят лет, они завоевали снова все земли, отнятые у них во время этих смут, а между тем при этом у них не было ни одного министра, ни одного генерала из иностранцев. Размышляя об этих событиях, нетрудно сознаться, что столь важные предприятия не могут быть задуманы и выполнены глупцами».
Христофор Манштейн
«Стоит только поговорить с русским, чтобы найти в нем здравый смысл и рассудительность; Русский весьма способен понимать все, что ему ни предлагают, легко умеет находить средства для достижения своей цели и пользуется предоставляющимися случайностями с большой сметливостью. Наконец можно с уверенностью сказать, что русские мещане или крестьяне выкажут во всех обстоятельствах более смышлености, чем сколько она обыкновенно встречается у людей того же сословия в прочих странах Европы».
Христофор Манштейн , немецкий генерал (1711 – 1757 гг.)
«Русская земля по сравнению с Польской, Литовской и Шведской землями гораздо плодороднее и урожайнее. Растут на Руси большие и хорошие огородные овощи, капуста, редька, свекла, лук, репа и иное. Индейские и домашние куры и яйца в Москве крупнее и вкуснее, нежели в упомянутых выше странах. Хлеб, действительно, на Руси сельские и прочие простые люди едят намного лучший и больше, нежели в Литве, в Польской да Шведской землях. Крестьяне и горожане живут на Руси намного лучше и удобнее, нежели в тех пребогатых странах... Ни в одном королевстве простые люди не живут так хорошо, и нигде не имеют таких прав как здесь».
Юрий Крижанич , хорватский богослов, философ (1618—1683 гг.)
«Изобилие хлеба и мяса здесь так велико, что говядину продают не на вес, а по глазомеру. За один марк вы можете получить 4 фунта мяса, 70 куриц стоят червонец, и гусь не более 3 марок. Зимою привозят в Москву такое множество быков, свиней и других животных, совсем уже ободранных и замороженных, что за один раз можно купить до двухсот штук».
Барбаро Иосафат , венецианский торговец, дипломат (1413 - 1494 гг.)
«Вообще по всей России, вследствие плодородной почвы, провиант очень дёшев, 2 копейки за курицу, 9 яиц получали мы за копейку… Так как пернатой дичи у них имеется громадное количество, то её не считают такой редкостью и не ценят так, как у нас: глухарей, тетеревов и рябчиков разных пород, диких гусей и уток можно получать у крестьян за небольшую сумму денег».
Адам Олеарий , немецкий дипломат, путешественник (1603 – 1671 гг.)
«Мы пробыли в городе восемь дней, причём нас так обильно угощали, что кушанья приходилось выбрасывать за окно. В этой стране нет бедняков, потому что съестные припасы столь дёшевы, что люди выходят на дорогу отыскивать, кому бы их отдать…»
Орудж-бек Баят (Урух-бек) , персидский посол (16 в.)
«Куропатки, утки и другие дикие птицы, которые составляют предмет удовольствия для многих народов и очень дороги у них, продаются здесь за небольшую цену, например, можно купить куропатку за две или за три копейки, да и прочие породы птиц приобретаются не за большую сумму».
Иоанн Корб , секретарь австрийского посла (1699 г.)
«Здесь каждый имеет земли больше, чем может обработать. Русский крестьянин, далёкий от городской жизни, трудолюбив, весьма смекалист, гостеприимен, человечен и, как правило, живёт в достатке. Когда он завершит заготовку на зиму всего необходимого для себя и своей скотины, он предаётся отдыху в избе… Здесь царит простота нравов и довольный вид никогда бы не покидал людей, если бы мелкие чинуши или крупные собственники не проявляли жадности и рвачества. Продовольствие стоит так дёшево, что, получая два луидора, крестьянин живёт весьма зажиточно…»
Шарль Жильбер Ромм , французский путешественник (1750 – 1795 гг.)
«Русская армия хороша, что касается состава. Солдаты не дезертируют и не боятся смерти».
Лопиталь , французский дипломат
«Когда шведские корабли вошли в Белое море, то они стали искать лоцмана, который сопровождал бы их в дальнейшем пути в этих опасных водах. Два русских рыбака предложили тут свои услуги и были приняты на борт. Но эти рыбаки направили суда прямо к гибели шведов, так что два фрегата сели на песчаную мель. За это оба лоцмана были избиты возмущенным экипажем. Один был убит, а другой спасся и нашел способ бежать. Шведы взорвали на воздух оба фрегата и затем возвратились в Готенбург. Царь Петр тотчас вслед за этим поспешил в Архангельск, одарил деньгами, а также из собственной одежды рыбака, который с опасностью для жизни посадил на мель шведские корабли».
А. Фриксель , шведский историк (XIX в.)
«Сегодня утром в 11 часов я атаковал русских. Мы прогнали их до еврейского кладбища во Франкфурте. Все мои войска вступили в сражение и показали чудеса. Но это кладбище стоило нам невероятного количества наших людей... Русских можно скорее перебить, чем победить… В конце я думал сам оказаться в плену и был вынужден покинуть поле битвы. Мой камзол весь в дырах от пуль, две лошади были убиты подо мной, моё несчастье заключается в том, что я ещё жив. Наши потери очень значительны. Из войска в 48000 человек я не имею и 3000. В этот момент, когда я об этом говорю, бежит всё, и я больше не господин моим людям. В Берлине сделают хорошо, подумав о своей безопасности. Это жестокий перелом. Я его не переживу. Последствия этой битвы будут ужасней, чем сама битва. У меня больше нет никаких резервов и, по правде говоря, я верю в то, что всё потеряно. Гибели своего Отечества я не переживу. Прощайте навсегда».
Фридрих Великий
«Не могу надивиться подвигами русских войск».
Герцог Йоркский (1799 г.)
«Русский солдат считает большим бесчестьем и позором оставить наших, т. е. своих товарищей и все русское войско в опасности, и способен на самые большие жертвы по отношению к ним. Однажды русская гвардейская пехота, находящаяся в резерве, чуть было не бросилась в атаку, вопреки приказу, ропща: «Наши там кровь проливают, а нас держат позади, стыдно!» В такой же ситуации прусская гвардия не проявила ни малейшего беспокойства, когда их войска истекали кровью. Русские сильны словом «наши».
Франц Меринг , немецкий историк (1846 – 1919 гг. )
«Многие, будучи простреленными насквозь, не переставали держаться на ногах и до тех пор драться, покуда их могли держать на себе ноги; иные, потеряв руку и ногу, лежали уже на земле, а не переставали еще другою здоровою рукою обороняться и вредить своим неприятелям... Русские полегли рядами, но когда их рубили саблями, они целовали ствол ружья и не выпускали его из рук».
Де Катт , французский дворянин на прусской службе
«Русские способны на такое величие, на которое, увы, не способны даже мои солдаты».
Фридрих Великий , король Пруссии (1712 – 1786 гг.)
«В период Семилетней войны русская армия приобрела полностью всю провинции Восточной Пруссии… Померанию и Бранденбург, захватила Берлин. Почти всегда она разбивала наголову прусские войска... — словом, Россия поставила прусское правительство на край гибели... Результатом же было для прусского государства и непосредственно для всей Германии не что иное, как зависимость от России...»
Франц Меринг , немецкий историк (1846 – 1919 гг.)
«Здесь не знают множества одежды и сковывающих движение бинтов, которыми пеленают и связывают детей во Франции. Они не только вредят развитию мускулов, но и являются главной причиной того, что в других странах Европы встречается большое количество уродов, в то время как в России они редки. Именно по этой причине люди там менее подвержены недугам. Воспитание физическое, которое я наблюдал в Сибири, практикуется по всей России».
Шапп Клод , французский механик (1763 – 1805 гг.)
«Русские женщины сколько красивы, столько и умны, но все румянятся».
Лизек Адольф , австрийский дипломат (ХVII в.)
«Попадая в Святую Русь, в эту колоссальную империю с безграничными пространствами, мы, европейцы, живущие в тесноте, испытываем такое чувство, точно покинули нашу планету и очутились в безбрежном мире».
Хельмут фон Мольтке , германский генерал-фельдмаршал (1800 — 1891 гг.)
«На славянах лежит печать глубокой, седой старины; они ревностно стоят на страже ее и не порывают с прошлым. Их язык, их семейный уклад, религия, нравы, суеверия и права наследования могут служить для изучения глубочайшей древности».
В. Ген , немецкий историк (1813 – 1890 гг.)
«Русский солдат привычен ко всем переменам погоды и нуждам, к самой худой и скудной пище, к походам днем и ночью, к трудным работам и тяготам. Солдаты упорно храбры и легко возбуждаются к славным подвигам, преданы своему государю, начальнику и отечеству, набожны, но не омрачены суеверием, терпеливы и сговорчивы. Природа одарила их самыми лучшими существенными способностями для военных действий; штык есть истинное оружие русских, храбрость их беспримерна».
Вильсон , французский дипломат
«Чего захотят русские, то уж хотят усердно. Впрочем, двор их безкорыстен, верен, и видна чудная единость действия во всей столь огромной машине. На слово, как на силы, полагайся верно».
Юсуф-Ага , турок
«В Унгени я заметил часового, караулившего двух турецких пленных. У меня были пироги с говядиной, и я предложил часовому. Думая, что у меня только один пирог, он отказался и предложил мне дать его турку, который, по его мнению, был голоднее, чем он. Когда турок, получив пирог, начал молиться, то часовой, обратясь к другим своим товарищам, шепотом проговорил: «Тише, молчите, турка молится». Все замолчали».
Лютеранский пастор, очевидец Освободительной войны (1877 - 1878 гг.)
«Когда русский нападает на неприятеля, то он почитает своим долгом или победить, или умереть. Искусный маневр и предусмотрительные отступления вовсе ему не нравятся. Он не знает, что такое отступить, а сильно разумеет только слово - вперед. Необходимый жар, соединенный с народным духом, также особенная доверенность к судьбе – «чему бывать, того не миновать» - поставляет пехоту российскую на первейшие степени в Европе. Русский начинает битву хладнокровно, но лишь только у них падает один, то раздаются тысячи голосов: наших бьют; солдаты требуют дозволения броситься на неприятеля, от чего тогда весьма трудно воздержать их. В очевидной опасности русский солдат идет равнодушно, будучи уверен, что с ним ничего не сделается, если Бог не допустит, но верит, что если время не пришло, то пуля не возьмет. Русский особенно отличается от прочих народов удивительным терпением, перенесением всего, и, без сомнения, он крепче всех европейцев. Суворов, хорошо знавший сие свойство, нападал на неприятеля тотчас после самых тягостных переходов, без роздыха, а особливо в Италии под самым жарким небом. И французы всегда обманывались, когда хотели утомить русских…»
Шторх , немецкий дипломат
«Конечно, не было другого примера такого события: одни лишь русские войска могли совершить такое чудо. Какая храбрость! Какая дисциплина! Какие кроткие, любезные нравы! Здесь в Неаполе боготворят их, и память о русских останется в нашем отечестве на вечные времена».
Мишеру , неаполитанский государственный деятель
«Не станем много говорить о тех, которые ставили себе в обязанность унижать все то, что относится до Славян, в особенности же до Руссов; к этим недобросовестным лицам принадлежат: Байер, Мюллер, Шлецер, Гебгарди, Паррот, Галлинг, Георги и целая фаланга их последователей. Они все русское, характеристическое усвоили своему племени и даже покушались отнять у Славяно-Руссов не только их славу, величие, могущество, богатство, промышленность, торговлю и все добрые качества сердца, но даже и племенное их имя — имя Руссов, известное исстари как Славянское, не только всем племенам азийским, но и израильтянам, со времени пришествия их в обетованную землю. И у них Руссы стоят во главе не только римлян, но и древних греков — как их прародители. Однако же не попустим им присваивать себе родное русское и величаться чужою силою, славою, могуществом и знаниями! Отнимем у них доводами те факты, которые они так насильственно приурочили к истории своих предков, ограбив историю Славяно-Руссов! Мы знаем, что история не должна быть панегириком, но не дозволим же и им обращать Русскую историю в сатиру».
Е. Классен , немецкий историк (1795 – 1862 гг.)
«В 1468 году славянами были основаны следующие города в Италии: Montemiro, Sanfelice, Tavenna, Serritello…»
Иован де Рубертис , итальянский историк
«Славяно-руссы, как народ, ранее римлян и греков образованный, оставили по себе во всех частях старого света множество памятников, свидетельствующих об их там пребывании и о древнейшей их письменности, искусствах и просвещении. Памятники пребудут навсегда неоспоримыми доказательствами; они говорят нам о действиях русских предков на языке, им родном, составляющем прототип всех славянских наречий, сливающихся в нем, как в общем своем источнике».
Е. Классен , немецкий историк (1795 — 1862 гг.)
«Ученые претыкались на эти памятники и напрасно трудились до нашего времени разбором их надписей по алфавитам греческому и латинскому, и видя неприложимость таковых, напрасно искали ключа в еврейском языке, потому что таинственный этот ключ ко всем неразгаданным надписям находится только в славянском первобытном языке... Как далеко простиралось в древние времена жительство Славян в Африке, пусть докажут славянские надписи на камнях Нумидии, Карфагена и Египта».
Тадеуш Воланский , польский археолог (1785 – 1866 гг.)
«Характерными национальными чертами славянских народов являются веселый, музыкальный нрав, милосердие, гостеприимство, любовь к свободе. Славяне никогда не стремились к порабощению других народов, по своей природе это народ глубоко миролюбивый. Другие же народы совершали по отношению к ним несправедливость, пытаясь их завоевать».
Иоганн Гердер , немецкий философ и писатель (1744-1803 гг.)
«Этому народу всегда можно верить! А что я знала о русских раньше? Два-три придворных анекдота из быта Екатерины Великой да короткие знакомства с русскими барами в Париже, где они наделали долгов и сидели в полиции. Одно-другое красное словцо Дидро внушили французам убеждение, будто Россия состоит лишь из развращенного двора, из офицеров, камергеров и из рабского народа. Это большая ошибка… А теперь эта страна спасет не только меня, но и всю Европу от Наполеона...»
Мадам де Сталь , французская писательница (1766 – 1817 гг.)
«Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нём показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми… Из пятидесяти сражений, мною данных, в битве под Москвой французами выказано наиболее доблести и одержан наименьший успех».
Наполеон Бонапарт , французский император (1769 – 1821 гг.)
«В первый раз пришлось нам признать, что русские действительно были, как говорили про них, стены, которые нужно было разрушить. Русский солдат, в самом деле, превосходно выдерживает огонь, и легче уничтожить его, чем заставить отступить».
Барон Жиро , французский офицер (1812 г.)
«Русского солдата мало убить, его еще и повалить надо».
Огюст Коленкур , французский генерал (1777 – 1812 гг.)
«Французы! Вы разбиты! Вы позволили покрыть себя бесчестьем и позором! Только одною кровью русской вы сможете смыть это пятно! Через два дня я вновь дам сражение, еще более кровопролитное, нежели вчера; пусть погибнут в нем трусы, я хочу командовать только храбрыми!»
Обращение Наполеона к солдатам после Бородинской битвы
«Весь вечер 14 сентября Наполеон провел в ожидании бояр. Он говорил: «Может быть, жители этого города даже не умеют сдаваться?»
Эрнест Лависс , французский историк (1842 – 1922 гг.)
«Наполеон рассчитывал встретить среди русских в России много сторонников и даже пособников своего вторжения в Россию. Он надеялся, что все, почему-либо недовольные русским правительством, все опальные из дворян примут сторону французов. Он рассчитывал и на недовольство крестьян, которых думал склонить на свою сторону обещанием скорого освобождения. Но опасность, предстоявшая всему государству Российскому, сплотила все умы в пользу национального дела... Крестьяне стали охотиться за французами. Они вооружались, чем могли, и нередко нападали даже на отряды, ходившие на фуражировку. Это враждебное отношение населения было особенно чувствительно частям, расположенным в окрестностях Москвы, — они, решительно, умирали с голоду, особенно же пострадала кавалерия. Более десяти тысяч коней пало от недостатка корма...
Газо , начальник обоза армии Наполеона
«В Россию легко входишь, а выйти - не выйдешь, а если и выйдешь, то, как я, чтобы попасть в Инвалидный дом…»
Сержант французской армии
«В осенние, глубокие и темные ночи, жители московские убивали французов великое множество, кидая их в колодези, подвалы, погреба, пруды и другие места. Французы отсиживались за толстыми церковными стенами, не смея показаться на улицу. Эта скрытная война обошлась Наполеону в 20 тысяч человек».
Федор Корбелецкий , очевидец пожара Москвы
«Я сам видел, как двадцать два казака, из которых самому старшему служившему второй год было лишь двадцать лет, расстроили и отправили в бегство конвойный отряд в пятьсот французов».
Стендаль , французский писатель (1783 – 1842 гг.)
«Они, подобно людям Востока, выказывают необычайное гостеприимство иноземцу: его осыпают подарками, а сами часто пренебрегают обыкновенными удобствами личной жизни. Поэтому русские так мужественно смогли пережить московский пожар, который повлек жертвы, ведь они не изнежены роскошью. А в целом – в народе этом есть что–то исполинское, обычными мерами его не измерить… отвага, пылкое воображение русских не знают предела, у них все более колоссально, чем соразмерно, во всем более смелости, чем благоразумия; и если они не достигают цели, которую себе поставили, то это потому, что они перешли ее… Русских часто сравнивают с французами, что, по моему мнению, глубоко ошибочно. Гибкость позволяет русским подражать англичанам, французам, немцам, но никогда они не перестают быть русскими, т.е. пылкими и в то же время осторожными, более способными к страсти, чем к дружбе, более гордыми, чем мягкими, более склонными к набожности, чем к добродетели, более храбрыми, чем рыцарски–отважными, и такими страстными в своих желаниях, что никакие препятствия не в состоянии удержать их порыва... Русский народ не боится ни усталости, ни физических тягот. Он терпелив и деятелен, весел и задумчив. Этот народ нельзя назвать забитым и темным, а страну их варварской! Русские полны огня и живости. В их стремительных танцах я заметила много неподдельной страсти... Есть что-то истинно очаровательное в русских крестьянах, в этой многочисленной части народа, которая знает только землю под собой да небеса над ними. Мягкость этих людей, их гостеприимство, их природное изящество необыкновенны».
Мадам де Сталь
«Я не стану касаться спорного вопроса, сами ли русские это сделали, грабители-мародеры или пьяные французы, намеренно или по ошибке. Дело не в этом. А в том, что если в городе, состоящем из деревянных строений, из 300.000 его жителей остается несколько тысяч, – он должен погибнуть. Уже сам уход москвичей означал, что они жертвуют своим имуществом. И тем не менее: с каким само собой разумеющимся спокойствием, без всякой позы, свершался этот величайший в истории жертвенный акт! Ни одна столица мира, которую доселе покорял Наполеон, не оказывала ему такого приема. Берлинцы стояли шпалерами, когда тот вступал в город, и кланялись. Русские и на себя и на врага нагоняли ужасы апокалипсиса. При этом ни одна столица не имеет такого значения для народа, как Москва для русских. Она значит для него больше, чем Париж для француза. Это священный город для русских. И тем не менее! Наполеон сразу почувствовал, что является свидетелем необычайного явления, какое когда-либо представало взору европейца, – это был взрыв на редкость своеобразного мироощущения, устремленного не на обладание и власть, а на конец конечного, на сверхчувственную свободу. Крепостной мужик 1812 года знал об этой свободе больше, чем парижский гражданин 1790-го, у которого слово свобода было постоянным на устах. Надо прочесть рассказы очевидцев, например, воспоминания графа Сегюра, – чтобы представить весь ужас, обезкураживший Наполеона, когда он сентябрьскими ночами 1812 года впервые заглянул в бездну московской души. «Что за люди! И это они натворили сами! Какое неслыханное решение, сущие скифы!». Никогда потом не покидал его этот ужас; даже на острове Св. Елены у него осталась эта дрожь в сердце, и из этого внутреннего потрясения родились пророческие слова: «Россия – это сила, которая гигантскими шагами и с величайшей уверенностью шагает к мировому господству»... Это был его рок – потерпеть крушение на Востоке. Победа 1812 года была достигнута не полководческим гением: Кутузов не мог меряться силами с Бонапартом; она досталась и не храбростью русского солдата: его противники были не менее храбры, лучше вооружены, превосходили в тактической ловкости. Победа была завоевана русскими исключительно благодаря их совершенной внутренней свободе, которую европеец не может и даже не хочет иметь».
В. Шубарт, немецкий философ (1897 – 1942 гг.)
«Русский солдат - спартанец, он воздержанием в пище и питье походит на испанца, терпением - на чеха, гордостью - на англичанина, мужеством - на шведа, предприимчивостью и энтузиазмом - на француза или на венгерца. В нем нет жестокости. Никогда не слышен ропот в среде русских солдат; во имя России и царя они всегда готовы на геройские подвиги».
Ланжероп , граф
«Русский народ отличается неслыханной настойчивостью в борьбе с природой и полчищами врагов. Необходимость делает русских терпеливыми и непобедимыми. Русские не знают опасностей. Для них нет ничего невозможного... Народ, который сто лет тому назад отстоял свою бороду, в наше время сумеет отстоять и свою голову... Невозможно было достаточно надивиться той силе сопротивления и решимости на пожертвования, какие выказывал русский народ. Русские ни на кого не похожи! Я ехала сюда, когда Наполеон перешагнул через Неман, словно через канаву, а в деревнях еще водили беспечальные хороводы и всюду слышались песни русских крестьян. Наверное, это в духе российского народа: не замечать опасности, экономя свою душевную энергию для рокового часа...»
Мадам де Сталь , французская писательница (1766—1817 гг.)
«По чести, можно сказать, что одни русские умеют так жестоко драться... Дайте мне русского солдата, и я покорю весь мир».
Наполеон Бонапарт , французский император (1769 -1821 гг.)
«Россия - не такая страна, которую можно действительно завоевать, т. е. оккупировать. Такая страна может быть побеждена лишь собственной слабостью и действием внутренних раздоров. Поход 1812 года не удался потому, что неприятельское правительство оказалось твердым, а народ оказался верным и стойким, т. е. потому, что он не мог удаться... Французская армия в России оказалась совершенно уничтоженной, а большего результата себе и представить нельзя».
Карл фон Клаузевиц , немецкий стратег (1780 – 1831 гг.)
«Наша артиллерия была взята в плен в битве под Тарутиным, артиллеристы обезоружены и уведены. В тот же вечер захватившие их казаки, празднуя победу, вздумали закончить день, радостный для них и горький для нас, национальными танцами, причем, разумеется, выпивка не была забыта. Сердца их размягчились, они захотели всех сделать участниками веселья, радости, вспомнили о своих пленных и пригласили их принять участие в веселье. Наши бедные артиллеристы сначала воспользовались этим предложением, как отдыхом от своей смертельной усталости, но потом мало-помалу под впечатлением дружеского обращения присоединились к танцам и приняли искреннее участие в них. Казакам это так понравилось, что они совсем разнежились, и когда обоюдная дружба дошла до высшей точки, французы наши оделись в полную форму, взяли оружие и после самых сердечных рукопожатий, объятий и поцелуев расстались с казаками, их отпустили домой».
Французский офицер, участник наполеоновского похода
«Русские различно толкуют о своём полководце и своём Императоре. Мы же, как враги, можем судить о наших врагах лишь по их действиям. Каковы бы ни были их слова, но они согласовались с поступками. Товарищи, воздадим им должное! Они всё принесли в жертву без колебаний, без поздних сожалений. Впоследствии они ничего не потребовали в оплату даже посреди вражеской столицы, которой они не тронули! Их доброе имя сохранилось во всём величии и чистоте, они познали истинную славу...»
Филипп-Поль де Сегюр , французский генерал (1780 – 1873 гг.)
«Солдаты русской армии не питают ненависти к врагу, не помышляют мести за унижение родного края. Жители столицы не могут вообразить, что Париж подвергнется участи Москвы... По мере того, как войска продвигаются по бульварам, ликование парижан возрастает. Можно подумать, что французы обрели вторую родину и эта родина - Россия».
Анри Труайя , французский писатель (1911 – 2007)
«Русские так сильно пленяют нас, когда мы общаемся с ними у них дома, именно потому, что они еще очень близки к природе; но по этой же причине они так часто нас изумляют. Они охвачены энтузиазмом, самоотверженны, добры и сердечны, как юноша в двадцать лет, но они так же непостоянны и беспечны, как этот юноша, и так же легко впадают в уныние. Как у юношей, чувства у них дольше сохраняют живость, а страсти отличаются большей глубиной; в то же время им чужды раздумчивость и умеренность, приходящие с годами; радости их более шумны, слезы более горьки, отчаяние более мучительно, иллюзии более пленительны, чем у нас; они способны на грубость, на какую не способны мы, но они же обладают неисчерпаемым запасом сострадательной нежности, какую мы не способны выказать, даже если по случайности и сохранили ее на дне души; порой их охватывают порывы безумной доверчивости, вызывающие у нас снисходительную улыбку, а порой — припадки уныния, нам непонятные; они отважны, мы осторожны; они великодушны, мы расчетливы».
Жюль Легра , французский писатель (1866 – 1938 гг.)
«В то время как славянская раса наливается силой на востоке Европы, западные нации, которые сегодня еще способны ненадолго привлечь к себе внимание всего мира, с каждым днем все больше приходят в упадок. В то время как славянский мир объединяется под властью деспотизма, мир германо-латинский разлагается под властью анархии. В то время как каждый русский — настоящий солдат, покорно занимающий свое место в строю и готовый ринуться в бой, каждый гражданин цивилизованного мира — всего лишь собственник, который желает сохранить свой клочок земли, или философ-социалист, который гордо отстаивает свое право участвовать в разрушении существующего порядка. В то время как Север находится еще на стадии завоевательных войн и конфликтов между нациями, мы уже давно истощаем силы в войнах гражданских, в столкновениях общественных принципов; мы не способны даже к обороне. Эти противоборствующие тенденции были продемонстрированы как нельзя более явно в последней большой европейской войне. Армия завоевателей прокатилась по Европе, не встретив ни малейшего сопротивления; из недр нашего славного отечества не вышло даже горстки людей достаточно деятельных, достаточно патриотичных, достаточно презирающих интересы материальные, чтобы превратить плодородные поля, по которым предстояло двигаться неприятелю, в пустыни. В то время как русские, в порыве дикого воодушевления, сожгли Москву, французы не сумели даже защитить Париж. Полвека назад во Франции еще встречались патриотизм и энтузиазм, пылкое юношество и восхищение великими полководцами, поклонение отчизне и славные знамена, под которыми армии шли в бой. Алчное торгашество и безнравственные спекуляции имели над нами куда меньше власти, чем сегодня. И тем не менее даже тогда, в расцвете славы, имея позади пятнадцать лет непрерывных побед, Франция пала под натиском России, сосредоточившей в себе мощь Священного союза. Что же сможет противопоставить сегодняшняя буржуазная Франция той же России, лишь безмерно усилившейся. Она не продержится и полугода…
Поживем-увидим! Что до меня, то я утверждаю: совершается только то, что может совершиться; я ставлю не на деньги, а на силу. Мы спорим о том, не пора ли нам организовать оборону, в тот момент, когда на наших флангах уже льется кровь. Русские же пользуются самым ничтожным поводом, чтобы перейти в наступление... Мы живем на юге, а они на севере. Так вот, никому не удается завоевать север! Никто не может там удержаться! Того, кто осмеливается сунуться на север, поджаривают на огне, как Наполеона в Москве! — Напротив, северные расы устремляются на юг и обновляют его. Они ныне в том возрасте, когда кровь резво бежит по жилам и стучит в висках, когда нации и люди грезят о славе и свободе. — А мы состарились, меч выпадает из наших слабеющих рук, и защищаемся мы исключительно на словах. У нас воспаленный мозг, восторженная душа и хрупкое здоровье; силу мы считаем излишеством. Повторяю еще раз: пусть казаки научат нас жить. Мы истощены лишениями всякого рода, болезнями наследственными и благоприобретенными, мелочным развратом, отравленными наслаждениями. Мы рождаемся увядшими; наши юноши движимы порочными инстинктами стариков. Славяне молоды и могучи, и мы именуем их варварами только потому, что руки их по-прежнему сильны, а ум здрав. У них кости из железа, а у нас из папье-маше. Мы учимся плавать по книжкам, мы ездим верхом по науке, мы даже любовью занимаемся по прописям. Мы — искусственные люди, герои газетные и дуэльные, салонные и тепличные. Славяне остались такими, какими создала их природа. Мы обожаем Ученость; они поклоняются Мечу. Настало их время: час Меча пробил!»
Эрнест Кёрдеруа , французский писатель (1825-1862 гг.)
«Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда они придут — не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть».
Отто фон Бисмарк
«Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах русских… Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути…»
Отто фон Бисмарк , немецкий канцлер (1815 – 1898 гг.)
«Известно, что многие крепостные невероятно богаты; более того, некоторые из них — миллионеры, но такие крепостные обычно занимаются торговлей и живут в больших городах. Любому крепостному, желающему покинуть деревню, чтобы стать ямщиком (кучером), извозчиком (владельцем дрожек), торговцем либо заняться чем-то иным в городе или у моря, господин должен выдать паспорт, и крепостной этот, пока исправно платит оброк, свободен ничуть не менее, чем воздух, которым он дышит; итак, понятие рабства по существу лишь жупел; слово куда более страшно, нежели реальное положение вещей. Русский крепостной по натуре скиталец, и это доказывают огромные расстояния, какие он покрывает, доставляя свои товары на рынок».
Чарльз Колвилл Френкленд , капитан (1797 - 1876 гг.)
«Русские — самый чистоплотный народ, потому что каждую неделю моются в паровой бане».
Ф. А. Уэллеслей , английский военный атташе (1844-1931 гг.)
«Я частенько видал, как и мужчины, и женщины, чрезвычайно разгоряченные, выбегали вдруг нагими из очень жаркой бани и с ходу прыгали в холодную воду или какое-то время катались в снегу, остывая, сколь бы ни был силен мороз. После этого они считают себя совершенно здоровыми и бодрыми. Поэтому русские моются очень часто; пожалуй, нет ни одного домишки или хижины, даже самой бедной, при которой бы не стояла баня. Иного лечения они не знают».
У русских есть такие качества, которые даже иностранцы никогда не ставят под сомнение. Они формировались столетиями, оборонительными сражениями и героизмом солдат на полях ожесточенных боев.
История сотворила из русского человека четкий, полноценный и реалистичный образ опасного противника, образ, разрушить который уже нельзя.
Ошеломительный военный успех России в прошлом, должен быть закреплен ее вооруженными силами в настоящем. Поэтому, уже более десяти лет, наша страна активно наращивает, модернизирует и совершенствует свою оборонительную силу.
Конечно же, у нашей страны были и поражения. Но даже тогда, как например в период русско-японской войны, противник всегда отмечал отменные качества и абсолютный героизм большинства российских войск.
Двадцатый корпус, на полях Первой Мировой войны сумел немыслимым образом удержать наступление сразу 2-х немецких армий. Благодаря стойкости, упорству и череде отечественных побед, немцам не удалось выполнить свой план по окружению «Восточного» фронта. Весь стратегический «Блицкриг» 1915 года закончился этим днем.
С. Штайнер, очевидец гибели ХХ-го корпуса Русской Армии в Августовских лесах, в немецкой газете «Локаль Анцайгер» писал буквально следующее:
«Русский солдат выдерживает потери и держится даже тогда, когда смерть является для него отчетливой и неизбежной».
Не раз бывавший в России германский офицер Гейно фон Базедов в 1911 году, говорил, что:
«Русские по своей природе не воинственны, а напротив, вполне миролюбивы...».
Но спустя всего несколько лет, уже соглашался с военным корреспондентом Брандтом, который часто и твердо говорил:
«... Миролюбивость России касается лишь мирных дней и дружественного окружения. Когда страна столкнется с нападающим агрессором, вы не узнаете никого из этих «мирных» людей».
Позже, Р. Брандт, так опишет череду произошедших событий:
«Попытка прорваться для 10-й армии была форменным «безумием»! Cолдаты и офицеры ХХ-го корпуса, расстреляв почти весь боезапас, 15 февраля не отступили, а пошли в последнюю штыковую атаку будучи расстрелянными немецкой артиллерией и пулеметами с нашей стороны. Более 7 тысяч человек погибло в тот день, но разве это безумие? Святое «безумие» – уже геройство. Оно показало русского воина таким, каким мы его знаем со времен Скобелева, штурма Плевны, битв на Кавказе и штурма Варшавы! Русский солдат умеет сражаться чрезвычайно хорошо, он переносит всякие лишения и способен быть стойким, даже если ему неминуемо грозит верная гибель!»
Ф. Энгельс в своем фундаментальном труде "Может ли Европа разоружиться", в свою очередь детально отмечал:
«Русский солдат отличается без сомнений большой храбростью... весь социальный быт приучил его видеть в солидарности единственное средство спасения... Нет никакой возможности рассеять русские батальоны, забудьте про это: чем опаснее враг, тем крепче держатся солдаты России друг за друга»…
Мы часто говорим об ассах Великой Отечественной войны, но и за тридцать с лишним лет до этого, в 1915 году, военный обозреватель австрийской газеты "Pester Loyd" уже вполне конкретно утверждал:
«Было бы просто смешно говорить с неуважением о русских летчиках. Безусловно русские более опасные враги, чем французы. Русские летчики хладнокровны. В атаках их, быть может и отсутствует планомерность также, как и у французов, но в воздухе они непоколебимы и могут переносить большие потери без паники и лишней суеты. Русский летчик есть и остается страшным противником».
Всё это сохранилось и до сих пор .
«Почему мы испытывали такие проблемы продвигая Восточный фронт?», - спросит в свое время, германский военный историк генерал фон Позек:
«Потому, что русская кавалерия всегда была великолепна. Она, никогда не уклонялись от боя верхом и в пешем строю. Часто шла в атаку на наши пулеметы и артиллерию, и делала это даже тогда, когда их атака была обречена на верную гибель.
Русские не обращали внимания, ни на силу нашего огня, ни на свои потери. Они сражались за каждую пядь земли. И если это не ответ на ваш вопрос, то уж чего же более?»…
Потомки немецких солдат, воевавшие уже во Вторую Мировую войну, сполна смогли убедиться в верности заветов своих далеких предков:
«Тот, кто в Великую войну сражался против русских», - писал майор немецкой армии Курт Гессе, «навсегда сохранит в своей душе глубокое уважение к этому противнику. Без крупных технических средств, какие мы имели в своем распоряжении, лишь слабо поддерживаемые собственной артиллерией, должны были они неделями и месяцами выдерживать с нами неравное соперничество. Истекая кровью, они все – равно мужественно сражались. Держали фланг и героически выполняли свой долг...»
Часто либералы и представители российской «оппозиции» высмеивают грандиозную победу всех советских семей. Им видится нелепым, что конные русские во Второй Мировой, бросались на пулеметы и дальнобойные выстрелы вооруженного противника. «Бессмысленно», - доказывают нам они. А вот, что думали об этом, сами немецкие солдаты:
«341-ый пехотный полк. Мы стояли в расположении, заняв позиции и приготовившись к обороне. Как вдруг, из-за фольварка заметна стала группа неизвестных лошадей. Как - будто бы и вовсе на них не было всадников… Две, четыре, восемь... Всё в большем и большем числе и количестве... Тут вспомнилась мне Восточная Пруссия, где уж приходилось не раз сталкиваться с русскими казаками… я понял всё и закричал:
«Стреляй! Казаки! Казаки! Конная атака!»…И в это же время сам услышал со стороны:
«Они висят на боку лошадей! Огонь! Держись во что бы то ни стало!»…
Кто только мог держать винтовку, не ожидая команды, открыл огонь. Кто стоя, кто с колена, кто лежа. Стреляли даже раненые... Открыли огонь и пулеметы, осыпая атакующих градом пуль...
Всюду - адский шум, ничего не должно было остаться от наступающих... И вдруг, справа и слева, всадники в сомкнутых ранее рядах невероятным образом растворились и рассыпались. Все выглядело, как будто развязался сноп. Они неслись на нас. В первой линии казаки, повиснувшие по боку лошадей, и держась за них так, как – будто цеплялись за них зубами… Можно было уже разглядеть их сарматские лица и острия страшных пик.
Ужас овладел нами как никогда; волосы буквально встали дыбом. Охватившее нас отчаяние подсказывало лишь одно: стрелять!.. Стрелять до последней возможности и как можно дороже продать свои жизни!
Напрасно подавалась офицерами команда «ложись!». Непосредственная близость грозной опасности заставила всех, кто мог, вскочить на ноги и приготовиться к последнему бою… Секунда… И в нескольких шагах от меня казак пробивает пикой моего товарища; я лично видел, как пораженный несколькими пулями русский на коне, упрямо скакал и волок его, до тех пор, пока замертво не упал с собственной лошади!...»
Вот так «бесполезность» атак и «ненужный героизм», проповедуемый нашими либералами, оценивался видевшими это в живую, немецкими современниками. Такой же видели они, и абсурдную идею «о мирной сдаче блокады Сталинграда»…
Из дневника солдата группы армий «Центр», 20 августа 1941 года. После такого опыта в немецких войсках быстро вошла в обиход поговорка «Лучше три французских кампании, чем одна русская»: «Потери жуткие, не сравнить с теми, что были во Франции… Сегодня дорога наша, завтра ее забирают русские, потом снова мы и так далее… Никого еще не видел злее этих русских. Настоящие цепные псы! Никогда не знаешь, что от них ожидать. И откуда у них только берутся танки и всё остальное?! »
Эрих Менде, обер-лейтенант 8-й силезской пехотной дивизии , о разговоре, состоявшемся в последние мирные минуты 22 июня 1941 года: «Мой командир был в два раза старше меня, и ему уже приходилось сражаться с русскими под Нарвой в 1917 году, когда он был в звании лейтенанта. «Здесь, на этих бескрайних просторах, мы найдем свою смерть, как Наполеон , - не скрывал он пессимизма. - Менде, запомните этот час, он знаменует конец прежней Германии ».
Альфред Дюрвангер, лейтенант , командир противотанковой роты 28-й пехотной дивизии, наступавшей из Восточной Пруссии через Сувалки: «Когда мы вступили в первый бой с русскими, они нас явно не ожидали, но и неподготовленными их никак нельзя было назвать. Энтузиазма у нас не было и в помине! Скорее всеми овладело чувство грандиозности предстоящей кампании. И тут же возник вопрос: где, у какого населенного пункта эта кампания завершится? »
Артиллерист противотанкового орудия Иоганн Данцер , Брест, 22 июня 1941 года: «В самый первый день, едва только мы пошли в атаку, как один из наших застрелился из своего же оружия. Зажав винтовку между колен, он вставил ствол в рот и надавил на спуск. Так для него окончилась война и все связанные с ней ужасы ».
Генерал Гюнтер Блюментритт, начальник штаба 4-й армии : «Поведение русских даже в первом бою разительно отличалось от поведения поляков и союзников, потерпевших поражение на Западном фронте. Даже оказавшись в кольце окружения, русские стойко оборонялись ».
Шнайдербауэр, лейтенант , командир взвода 50-мм противотанковых орудий 45-й пехотной дивизии о боях на Южном острове Брестской крепости: «Бой за овладение крепостью ожесточенный - многочисленные потери… Там, где русских удалось выбить или выкурить, вскоре появлялись новые силы. Они вылезали из подвалов, домов, из канализационных труб и других временных укрытий, вели прицельный огонь, и наши потери непрерывно росли»» (из боевых донесений 45-й пехотной дивизии вермахта, которой был поручен захват Брестской крепости; дивизия насчитывала 17 тысяч человек личного состава против захваченного врасплох 8-тысячного гарнизона крепости; только за первые сутки боев в России дивизия потеряла почти столько же солдат и офицеров, сколько за все 6 недель кампании во Франции).
«Эти метры превратились для нас в сплошной ожесточенный бой, не стихавший с первого дня. Все кругом уже было разрушено почти до основания, камня на камне не оставалось от зданий… Саперы штурмовой группы забрались на крышу здания как раз напротив нас. У них на длинных шестах были заряды взрывчатки, они совали их в окна верхнего этажа - подавляли пулеметные гнезда врага. Но почти безрезультатно - русские не сдавались. Большинство их засело в крепких подвалах, и огонь нашей артиллерии не причинял им вреда. Смотришь, взрыв, еще один, с минуту все тихо, а потом они вновь открывают огонь».
Начальник штаба 48-го танкового корпуса, впоследствии начальник штаба 4-й танковой армии: «Можно почти с уверенностью сказать, что ни один культурный житель Запада никогда не поймет характера и души русских. Знание русского характера может послужить ключом к пониманию боевых качеств русского солдата, его преимуществ и методов его борьбы на поле боя. Стойкость и душевный склад бойца всегда были первостепенными факторами в войне и нередко по своему значению оказывались важнее, чем численность и вооружение войск…
Никогда нельзя заранее сказать, что предпримет русский: как правило, он мечется из одной крайности в другую. Его натура так же необычна и сложна, как и сама эта огромная и непонятная страна… Иногда пехотные батальоны русских приходили в замешательство после первых же выстрелов, а на другой день те же подразделения дрались с фанатичной стойкостью… Русский в целом, безусловно, отличный солдат и при искусном руководстве является опасным противником ».
Ганс Беккер, танкист 12-й танковой дивизии : «На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть ».
Из воспоминаний артиллериста противотанкового орудия о первых часах войны: «Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!»
Гофман фон Вальдау, генерал-майор , начальник штаба командования Люфтваффе, запись в дневнике от 31 июня 1941 года: «Качественный уровень советских летчиков куда выше ожидаемого… Ожесточенное сопротивление, его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным предположениям».
Из интервью военному корреспонденту Курицио Малапарте (Зуккерту) офицера танкового подразделения группы армий «Центр»: «Мы почти не брали пленных, потому что русские всегда дрались до последнего солдата. Они не сдавались. Их закалку с нашей не сравнить…»
Эрхард Раус, полковник , командир кампфгруппы «Раус» о танке КВ-1, расстрелявшем и раздавившем колонну грузовиков и танков и артиллерийскую батарею немцев; в общей сложности экипаж танка (4 советских воина) сдерживал продвижение боевой группы «Раус» (примерно полдивизии) двое суток, 24 и 25 июня:
«…Внутри танка лежали тела отважного экипажа, которые до этого получили лишь ранения. Глубоко потрясенные этим героизмом, мы похоронили их со всеми воинскими почестями. Они сражались до последнего дыхания, но это была лишь одна маленькая драма великой войны. После того, как единственный тяжелый танк в течение 2 дней блокировал дорогу, она начала-таки действовать …»
Из дневника обер-лейтенанта 4-й танковой дивизии Хенфельда : «17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата (речь идет о 19-летнем старшем сержанте-артиллеристе ). Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, мы завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?»
Из признания батальонному врачу майора Нойхофа, командира 3-го батальона 18-го пехотного полка группы армий «Центр»; успешно прорвавший приграничную оборону батальон, насчитывавший 800 человек, был атакован подразделением из 5 советских бойцов: «Я не ожидал ничего подобного. Это же чистейшее самоубийство атаковать силы батальона пятеркой бойцов».
Из письма пехотного офицера 7-й танковой дивизии о боях в деревне у реки Лама, середина ноября 1941-го года: «В такое просто не поверишь, пока своими глазами не увидишь. Солдаты Красной армии, даже заживо сгорая, продолжали стрелять из полыхавших домов ».
Меллентин Фридрих фон Вильгельм, генерал-майор танковых войск , начальник штаба 48-го танкового корпуса, впоследствии начальник штаба 4-й танковой армии, участник Сталинградской и Курской битв:
«Русские всегда славились своим презрением к смерти; коммунистический режим еще больше развил это качество, и сейчас массированные атаки русских эффективнее, чем когда-либо раньше. Дважды предпринятая атака будет повторена в третий и четвёртый раз, невзирая на понесенные потери, причем и третья, и четвертая атаки будут проведены с прежним упрямством и хладнокровием… Они не отступали, а неудержимо устремлялись вперед. Отражение такого рода атаки зависит не столько от наличия техники, сколько от того, выдержат ли нервы. Лишь закаленные в боях солдаты были в состоянии преодолеть страх, который охватывал каждого ».
Фриц Зигель, ефрейтор , из письма домой от 6 декабря 1941 года: «Боже мой, что же эти русские задумали сделать с нами? Хорошо бы, если бы там наверху хотя бы прислушались к нам, иначе всем нам здесь придется подохнуть».
Из дневника немецкого солдата : «1 октября. Наш штурмовой батальон вышел к Волге. Точнее, до Волги еще метров 500. Завтра мы будем на том берегу, и война закончена.
3 октября. Очень сильное огневое сопротивление, не можем преодолеть эти 500 метров. Стоим на границе какого-то хлебного элеватора.
10 октября. Откуда берутся эти русские? Элеватора уже нет, но каждый раз, когда мы к нему приближаемся, оттуда раздается огонь из-под земли.
15 октября. Ура, мы преодолели элеватор. От нашего батальона осталось 100 человек. Оказалось, что элеватор обороняли 18 русских, мы нашли 18 трупов» (штурмовавший этих героев 2 недели батальон гитлеровцев насчитывал около 800 человек).
Йозеф Геббельс : «Храбрость - это мужество, вдохновленное духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся ».
Губерт Коралла, ефрейтор санитарного подразделения 17-й танковой дивизии, о боях вдоль шоссе Минск-Москва: «Они сражались до последнего, даже раненые и те не подпускали нас к себе. Один русский сержант, безоружный, со страшной раной в плече, бросился на наших с саперной лопаткой, но его тут же пристрелили. Безумие, самое настоящее безумие. Они дрались, как звери, и погибали десятками ».
Из письма матери солдату вермахта: «Мой дорогой сынок! Может, ты все же отыщешь клочок бумаги, чтобы дать о себе знать. Вчера пришло письмо от Йоза. У него все хорошо. Он пишет: «Раньше мне ужасно хотелось поучаствовать в наступлении на Москву, но теперь я был бы рад выбраться изо всего этого ада».
