Воцарение без патриарха. Что такое казенная Церковь

Гермоген (в миру Ермолай) (1530-1612) - Патриарх Московский и всея Руси. Патриаршество святителя Гермогена совпало с трудной порой Смутного времени. С особенным вдохновением противостоял Святейший Патриарх изменникам и врагам Отечества, желавшим поработить русский народ, ввести в России униатство и католичество, и искоренить Православие.
Москвичи под водительством Козьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского подняли восстание, в ответ на которое поляки подожгли город, а сами укрылись в Кремле. Совместно с русскими изменниками они насильно свели святого Патриарха Гермогена с Патриаршего Престола и заключили еговЧудовом монастыре под стражу». Патриарх Гермоген благословил русских людей на освободительный подвиг.
Более девяти месяцев томился святитель Гермоген в тяжком заточении. 17 февраля 1612 года он мученически скончался от голода и жажды.Освобождение России, за которое с таким несокрушимым мужеством стоял святитель Гермоген, успешно завершилось русским народом по его предстательству.
Тело священномученика Гермогена было с подобающей честью погребено в Чудовом монастыре. Святость Патриаршего подвига, как и его личности в целом, была озарена свыше позднее - при вскрытии в 1652 году раки с мощами преподобного. Через 40 лет после смерти Патриарх Гермоген лежал как живой.
По благословению святителя Гермогена с греческого на русский язык была переведена служба святому апостолу Андрею Первозванному и восстановлено празднование его памяти в Успенском соборе. Под наблюдением Первосвятителя были сделаны новые станки для печатания богослужебных книг и построено новое здание типографии, пострадавшее во время пожара 1611 года, когда Москва была подожжена поляками.
В 1913 году Русская Православная Церковь прославила Патриарха Гермогена в лике святых. Его память совершается 12 /25 мая и 17 февраля/1 марта.

Филарет (Романов Федор Никитич) (1554-1633) – Патриарх Московский и всея Руси, отец первого царя из династии Романовых. При царе Феодоре Иоанновиче - знатный боярин, при Борисе Годунове попал в опалу, был сослан в монастырь и пострижен в монахи. В 1611 году, находясь с посольством в Польше, взят в плен. В 1619 году вернулся в Россию и до своей кончины был фактическим правителем страны при своем болезненном сыне - царе Михаиле Феодоровиче.

Иоасаф I - Патриарх Московский и всея Руси. Царь Михаил Федорович, извещая четырех Вселенских Патриархов о кончине своего отца, писал также, что «избран и поставлен ВеликияРоссийския Церкви Патриархом Псковский архиепископ Иоасаф, муж благоразумный, правдивый, благоговейный и наученный всякой добродетели».Патриарх Иоасаф I был возведен на кафедру Московского Патриарха по благословению Патриарха Филарета, который сам указал себе преемника.
Он продолжал издательские труды своих предшественников, сделав огромную работу по сличению и исправлению богослужебных книг.За сравнительно недолгое правление Патриарха Иоасафа было основано 3 монастыря и восстановлено 5 прежних.

Иосиф - Патриарх Московский и всея Руси. Строгое исполнение цepковных уставов и узаконений стало характерной особенностью служения Патриарха Иосифа.В 1646 году, перед наступлением Великого поста, Патриарх Иосиф разослал окружной наказ всему духовному чину и всем православным христианам, чтобы соблюдали наступающий пост в чистоте. Это окружное послание Патриарха Иосифа, а также указ царя 1647 года о запрещении работ в воскресные и праздничные дни и об ограничении в эти дни торговли способствовало укреплению веры в народе.
Большое внимание уделял Патриарх Иосиф делу духовного просвещения. По его благословению в 1648 году в Москве было основано духовное училище при Андреевском монастыре. При Патриархе Иосифе, также как и при его предшественниках, издавались богослужебные и церковно-учительные книги по всей России. Всего же при Патриархе Иосифе за 10 лет было издано 36 наименований книг, из которых 14 ранее на Руси не издавались.В годы Патриаршества Иосифа неоднократно совершались открытия мощей святых угодников Божиих и прославления чудотворных икон.
Имя Патриарха Иосифа навсегда останется на скрижалях истории благодаря тому, что именно этому архипастырю удалось сделать первые шаги к воссоединению Украины (Малороссии) с Россией, хотя само воссоединение произошло в 1654 году уже после смерти Иосифа при Патриархе Никоне.

Никон (в миру Никита Минич Минин) (1605-1681) – Патриарх Московский и всея Руси с 1652 г.. Патриаршество Никона составило целую эпоху в истории Русской Церкви. Подобно Патриарху Филарету, он имел титул «Великого Государя», который получил в первые годы своего Патриаршества ввиду особого расположения к нему царя. Он принимал участие в решении едва ли не всех общегосударственных дел. В частности, при активном содействии Патриарха Никона в 1654 году состоялось историческое воссоединение Украины с Россией. Земли Киевской Руси, некогда отторгнутые польско-литовскими магнатами, вошли в состав Московского государства. Это привело в скором времени к возвращению исконно православных епархий Юго-Западной Руси в лоно Матери - Русской Церкви. Вскоре с Россией воссоединилась и Белоруссия. К титулу Патриарха Московского «Великий Государь» присоединилось наименование «Патриарх всея Великия и Малыя и Белыя России».
Но особенно ревностно проявил себя Патриарх Никон как церковный реформатор. Помимо упорядочения богослужения, он заменил при крестном знамении двуперстие троеперстием, провел исправление богослужебных книг по греческим образцам, в чем заключается его бессмертная, великая заслуга перед Русской Церковью. Однако церковные реформы Патриарха Никона породили старообрядческий раскол, последствия которого омрачали жизнь Русской Церкви в продолжение нескольких столетий.
Первосвятитель всячески поощрял церковное строительство, сам он был одним из лучших зодчих своего времени. При Патриархе Никоне были сооружены богатейшие монастыри Православной Руси: Воскресенский под Москвой, именуемый «Новым Иерусалимом», Иверский Святоозерский на Валдае и Крестный Кийостровский в Онежской губе. Но главным основанием земной Церкви Патриарх Никон считал высоту личной жизни духовенства и монашества.Всю жизнь Патриарх Никон не переставал тянуться к знаниям и чему-то учиться. Он собрал богатейшую библиотеку. Патриарх Никон занимался греческим, изучал медицину, писал иконы, освоил мастерство изготовления изразцов...Патриарх Никон стремился созидать Святую Русь - новый Израиль. Coxpaняя живое, творческое Православие, он желал создать просвещенную православную культуру и учился ей у православного Востока. Но некоторые мероприятия, осуществленные Патриархом Никоном, ущемляли интересы бояр и они оклеветали Патриарха перед царем. Решением Собора он был лишен Патриаршества и отправлен в заточение: сначала в Ферапонтов, а затем, в 1676 году - в Кирилло-Белозерский монастырь. При этом, однако, проведенные им церковные реформы не только не были отменены, но получили одобрение.
Низложенный Патриарх Никон пробыл в ссылке 15 лет. Перед смертью царь Алексей Михайлович в своем завещании просил у Патриарха Никона прощения. Новый царь Феодор Алексеевич принял решение о возвращении Патриарху Никону его сана и просил его вернуться в основанный им Воскресенский монастырь. На пути в эту обитель Патриарх Никон мирно отошел ко Господу, окруженный проявлениями великой любви народа и своих учеников. Патриарх Никон был погребен с подобающими почестями в Воскресенском соборе Ново-Иерусалимского монастыря. В сентябре 1682 года в Москву были доставлены грамоты всех четырех Восточных Патриархов, разрешавшие Никона от всех прещений и восстанавливавшие его в сане Патриарха всея Руси.

Иоасаф II - Патриарх Московский и всея Руси. Большой Московский Собор 1666-1667 годов, осудивший и низложивший Патриарха Никона и предавший старообрядцев анафеме как еретиков, избрал нового Предстоятеля Русской Церкви. Патриархом Московским и всея Руси стал архимандрит Троице-Сергиевой лавры Иоасаф.
Патриарх Иоасаф уделял весьма значительное внимание миссионерской деятельности, особенно на окраинах Российского государства, которые только начинали осваиваться: на Крайнем Севере и в Восточной Сибири, особенно в Забайкалье и бассейне Амура, вдоль границы с Китаем. В частности, по благословению Иоасафа II близ китайской границы в 1671 году был основан Спасский монастырь.
Большой заслугой Патриарха Иоасафа в области оздоровления и активизации пастырской деятельности русского духовенства следует признать принятые им решительные действия, направленные на то, чтобы восстановить традицию произнесения проповеди за богослужением, которая к тому времени на Руси почти угасла.
В патриаршество Иоасафа II в Русской Церкви продолжалась обширная книгоиздательская деятельность. В краткий период первосвятительского служения Патриарха Иоасафа были напечатаны не только многочисленные богослужебные книги, но и многие издания вероучительного содержания. Уже в 1667 году вышли в свет «Сказание о соборных деяниях» и «Жезл правления», написанный Симеоном Полоцким для обличения старообрядческого раскола, затем были изданы «Большой катехизис» и «Малый катехизис».

Питирим - Патриарх Московский и всея Руси. Патриарх Питирим принял Первосвятительский сан уже в очень преклонном возрасте и управлял Русской Церковью всего около 10 месяцев, до своей кончины в 1673 году. Был приближенным Патриарха Никона и после его низложения стал одним из претендентов на Престол, однако его избрали только после смерти Патриарха ИоасафаII.
7 июля 1672 года в Успенском соборе Московского Кремля митрополит Новгородский Питирим был возведен на Патриарший Престол,будучи уже весьма болен, к делам управления был призван митрополит Иоаким.
После десятимесячного ничем особым непримечательного патриаршества скончался 19 апреля 1673 года.

Иоаким (Савелов-Первый Иван Петрович) - Патриарх Московский и всея Руси. Ввиду болезни Патриарха Питирима митрополит Иоаким был привлечен к делам Патриаршего управления, а 26 июля 1674 г. был возведен на Первосвятительскую кафедру.
Его усилия были направлены на борьбу против иностранного влияния на русское общество.
Первосвятитель отличался ревностью к строгому исполнению церковных канонов. Он пересмотрел чины литургии святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста, устранил некоторые несоответствия в богослужебной практике. Кроме того, Патриарх Иоаким исправил и издал Типикон, который и поныне употребляется в Русской Православной Церкви почти в неизменном виде.
В 1678 г. Патриарх Иоаким расширил число имевшихся в Москве богаделен, содержавшихся на церковные средства.
По благословению Патриарха Иоакима,было основано духовное училище в Москве, положившее начало Славяно-греко-латинской академии, которая в 1814 г. была преобразована в Московскую духовную академию.
В области государственного управления Патриарх Иоаким также проявил себя энергичным и последовательным политиком, активно поддерживая ПетраI, после смерти царя Феодора Алексеевича.

Адриан (в миру? Андрей) (1627-1700) – Патриарх Московский и всея Руси с 1690 года. 24 августа 1690 г. митрополит Адриан был возведен на Всероссийский Патриарший Престол. В своем слове во время интронизации Патриарх Адриан призывал православных хранить в неприкосновенности каноны, соблюдать мир, охранять Церковь от ересей. В «Окружном послании» и «Увещании» к пастве, состоящем из 24 пунктов, Патриарх Адриан преподал каждому из сословий духовно полезные наставления. Не по нраву пришлось ему брадобритие, курение, отмена русской национальной одежды и другие подобные бытовые нововведения Петра I. Полезные же и действительно важные начинания царя, направленные на благое устроение Отечества (строительство флота, военные и социально-экономические преобразования), Патриарх Адриан понимал и поддерживал.

Стефан Яворский (Яворский Симеон Иванович) - митрополит Рязанский и Муромский, патриарший местоблюститель московского престола.
Учился в знаменитой Киево-Могилянской коллегии, - средоточие тогдашней южнорусской образованности. В которой проучился до 1684 г. Для поступления в иезуитское училище, Яворский, как и другие его современники, принял католичество. На юго-западе России это было делом обычным.
Стефан изучал философию во Львове и Люблине, а затем богословие в Вильне и Познани. В польских школах он основательно познакомился с католическим богословием и усвоил враждебное отношение к протестантизму.
В 1689 году Стефан вернулся в Киев, принес покаяние в своем отречении от Православной Церкви и был принят снова в её лоно.
В этом же году принял монашество и проходил монашеское послушание в Киево-Печерской лавре.
В Киевской коллегии прошел путь от учителя до профессора богословия.
Стефан стал известным проповедником и в 1697 году был назначен игуменом Свято-Никольского Пустынного монастыря, который тогда находился вне Киева.
После проповеди, произнесенной по случаю кончины царского воеводы А. С. Шеина, которая была отмечена Петром I, был посвящен в архиереи и назначен митрополитом Рязанским и Муромским.
16 декабря 1701 года после смерти патриарха Адриана, по указанию царя, Стефан назначен местоблюстителем патриаршего престола.
Церковно-административная деятельность Стефана была незначительна, власть местоблюстителя, сравнительно с патриаршей, была ограничена Петром I. В духовных делах в большинстве случаев Стефан должен был совещаться с собором епископов.
Петр I держал его при себе до самой его смерти, проводя под его иногда вынужденным благословением все неприятные для Стефана реформы. У митрополита Стефана не хватало силы открыто разорвать с царем, и в то же время он не мог примириться с происходящим.
В 1718 году во время суда над царевичем Алексеем царь Петр I дал указание митрополиту Стефану приехать в Санкт-Петербург и не разрешал ему выезжать до самой смерти, лишая его этим даже той незначительной власти, которой он отчасти пользовался.
В 1721 году был открыт Синод. Президентом Синода царь назначил митрополита Стефана, меньше всех других сочувствовавшего этому учреждению. Стефан отказывался подписывать протоколы Синода, не бывал на его заседаниях и никакого влияния на синодальные дела не имел. Царь, очевидно, держал его только для того, чтобы, пользуясь его именем, придать известную санкцию новому учреждению. За все время пребывания в Синоде митрополит Стефан находился под следствием по политическим делам в результате постоянной клеветы на него.
Умер митрополит Стефан 27 ноября 1722 года в Москве, на Лубянке, в Рязанском подворье. В тот же день тело его вынесено в Троицкую при Рязанском подворье церковь, где оно и стояло до 19 декабря, то есть до прибытия в Москву императора Петра I и членов Святейшего Синода. 20 декабря в церкви Успения Пречистой Богородицы, именуемой Гребневская, состоялось отпевание митрополита Стефана.

Тихон (Белавин Василий Иванович) - Патриарх Московский и всея Руси. В 1917 г. Всероссийский Поместный Собор Русской Православной Церкви восстановил Патриаршество. Совершилось важнейшее событие в истории Русской Церкви: после двухвекового вынужденного безглавия она вновь обрела своего Предстоятеля и Первосвятителя.
На Патриарший Престол был избран митрополит Московский и Коломенский Тихон (1865-1925).
Патриарх Тихон был истинным защитником Православия. Несмотря на всю свою мягкость, доброжелательность и благодушие, он становился непоколебимо тверд и непреклонен в делах церковных, где было нужно, и прежде всего в защите Церкви от ее врагов. Особенно ярко выявилось истинное Православие и твердость характера Патриарха Тихона в пору «обновленческого» раскола. Он стоял как непреодолимая преграда на пути у большевиков перед их планами разложения Церкви изнутри.
Святейший Патриарх Тихон предпринял важнейшие шаги к нормализации отношений с государством. В посланиях Патриарха Тихона провозглашается: «Российская Православная Церковь... должна быть и будет Единой Соборной Апостольской Церковью, и всякие попытки, с чьей бы стороны они ни исходили, ввергнуть Церковь в политическую борьбу должны быть отвергнуты и осуждены» (из Воззвания от 1 июля 1923 г.)
Патриарх Тихон вызвал ненависть представителей новой власти, постоянно преследовавшей его. Его то заключали в тюрьму, то содержали под «домашним арестом» в московском Донском монастыре. Жизнь его Святейшества все время была под угрозой: трижды на него было совершено покушение, но он безбоязненно выезжал для совершения богослужений в различных храмах Москвы и за ее пределами. Все Патриаршество Святейшего Тихона было сплошным подвигом мученичества. Когда власти сделали ему предложение выехать за границу на постоянное местожительство, Патриарх Тихон сказал: «Никуда я не поеду, буду страдать здесь вместе со всем народом и исполнять свой долг до положенного Богом предела». Все эти годы он фактически жил в заключении и умер в борьбе и скорби. Святейший Патриарх Тихон скончался 25 марта 1925 г., в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, и был погребен в московском Донском монастыре.

Петр (Полянский, в миру Петр Федорович Полянский) – епископ, митрополит Крутицкий патриарший местоблюститель с 1925 года до ложного сообщения о его кончине (конец 1936г.).
По завещанию Патриарха Тихона местоблюстителем должны были стать митрополиты Кирилл, Агафангел или Петр. Так как митрополиты Кирилл и Агафангел находились в ссылке местоблюстителем стал митрополит Петр Крутицкий. В качестве местоблюстителя оказывал большую помощь заключенным и сосланным, особенно священнослужителям. Владыко Петр решительно выступил против обновленства. Отказался выступить с призывом к лояльности относительно советской власти.Начались бесконечные тюрьмы и концлагеря.На допросе в декабре 1925 года заявил, что церковь не может одобрить революцию: "Социальная революция строится на крови и братоубийстве, чего Церковь признать не может".
Отказался от снятия с себя звания патриаршего местоблюстителя, несмотря на угрозы продлить тюремное заключение. В1931 году отклонил предложение чекиста Тучкова дать подписку о сотрудничестве с органами в качестве осведомителя.
В конце 1936 года в патриархию поступили ложные сведения о смерти патриаршего местоблюстителя Петра, вследствие чего 27 декабря 1936 года митрополит Сергий принял на себя титул патриаршего местоблюстителя. В 1937 году против митрополита Петра было возбуждено новое уголовное дело. 2 октября 1937 года тройкой НКВД по Челябинской области приговорён к расстрелу. 10 октября в 4 часа дня был расстрелян. Место погребения остаётся неизвестным. Прославлен в лике Новомученников и Исповедников Российских Архиерейским Собором в 1997 году.

Сергий (в миру Иван Николаевич Страгородский) (1867-1944) – Патриарх Московский и всея Руси. Известный богослов и духовный писатель. Епископ с 1901 года. После смерти святого Патриарха Тихона - патриарший местоблюститель, то есть фактический предстоятель Русской Православной Церкви. В 1927 году - в тяжелое как для Церкви, так и для всего народа время обратился к духовенству и мирянам с посланием, в котором призывал православных лояльно относиться к советской власти. Послание это вызвало неоднозначные оценки и в России, и в эмигрантской среде. В 1943 году, в переломный момент Великой Отечественной войны, правительством было принято решение о восстановлении патриаршества, и на Поместном Соборе Сергий был избран Патриархом. Занимал активную патриотическую позицию, призывал всех православных неустанно молиться о победе, организовал сбор средств для помощи армии.

Алексий I (Симанский Сергей Владимирович) (1877-1970) – Патриарх Московский и всея Руси. Родился в Москве, окончил юридический факультет Московского университета и Московскую духовную академию. Епископ с 1913 года, во время Великой Отечественной войны служил в Ленинграде, в 1945 году на Поместном Соборе избран Патриархом.

Пимен (Извеков Сергей Михайлович) (1910-1990) - Патриарх Московский и всея Руси с 1971 г. Участник Великой Отечественной войны. За исповедание православной веры подвергался преследованиям. Дважды (до войны и после войны) находился в заключении. Архиерей с 1957 года. Похоронен в крипте (подземной часовне) Успенского собора Свято-Троицкой Сергиевой лавры.

Алексий II (Ридигер Алексей Михайлович) (1929-2008) – Патриарх Московский и всея Руси. Окончил Ленинградскую духовную академию. Епископ с 1961 года, с 1986 года – митрополит Ленинградский и Новгородский, в 1990 году на Поместном Соборе избран Патриархом. Почетный член многих зарубежных духовных академий.

Кирилл (Гундяев Владимир Михайлович) (род. 1946) – Патриарх Московский и всея Руси. Окончил Ленинградскую духовную академию. В 1974 г. был назначен ректором Ленинградской духовной академии и семинарии. Епископ с 1976 года. В 1991 г. возведен в сан митрополита. В январе 2009 года на Поместном Соборе избран Патриархом.

Конец августа — золотое время в Ташкенте. Днем еще жарко; еще кое-где гудят, выплевывая на улицу горячий воздух, кондиционеры. Еще полно фруктов, и все мусорки дружно пахнут скисшим арбузом. Полно дынь: одна — на столе, ос приманивает, другая в ведре или в ванне плавает, остывает. Вопрос, что подавать на сладкое, не возникает. Одними дарами природы можно не то что стол — всю комнату завалить. Но жара уже пошла на спад, небо прозрачно, как вода в кулере, по вечерам прохладно. Дети догуливают и доигрывают последние дни: скоро учеба, тетради, школьные линейки, белый верх — черный низ. Ну и, разумеется, приближение 1-го сентября, Дня независимости. Ежевечерние репетиции праздника: отдаленные звуки фонограммы, подсвеченное прожекторами небо. Весь Ташкент в гигантских растяжках. Перекрытые дороги, ругающиеся шоферы. Короче, праздник.

Начало осени обещало быть для президента на редкость удачным. Просто восхитительным. В стране спокойно, показатели неплохие, ВВП растет. В июне провели заседание «Шанхайской семерки». Весь центр города вылизали и переасфальтировали. Открыли вместе с китайцами новую железнодорожную линию. Урожай фруктов-овощей неплохой. Вот и спортсмены узбекские порадовали, привезли из Рио золото, серебро. Но главное, конечно, 25-летие. Даже не нужно уточнять чего. В Узбекистане все и так знают. «К 25-летию Независимости». Именно так, с заглавной буквы. «Мустакиллик 25 йилигига». И флаги, флаги. Несколько дежурное, но все же ликование.

Двадцать пять лет — это уже не шутка, а исторический период. И все эти двадцать пять лет страною бессменно руководит… Ну да, он и руководит. А если добавим еще два года, когда он был просто первым секретарем, то двадцать семь. Возраст… Возраст, конечно, давал о себе знать. Семьдесят восемь лет — тоже не шутка, особенно когда треть из них держишь холодный и скользкий штурвал власти.

Официально объявили 28 августа, за пять дней до праздника. Находится на стационарном лечении. Необходимо. Полное. Медицинское. Обследование. Город завис в ожидании. Внешне все спокойно. Милиция напряжена — но не больше чем обычно. «Здравствуйте… Что у вас в сумке?..» (Это перед спуском в метро, как всегда). Привычно открываешь сумку. «Всего доброго…» (Милиция за последние годы стала определенно вежливой).

Город завис, как зависает компьютерная программа. Какие-то функции еще выполняются, машина деловито гудит. Но картинка на мониторе застывает и на привычные клики не реагирует. Отключается программа «Праздник»: перестают быть слышны по вечерам репетиции, не гремит привычный салют, не орет восторженная ребятня. Небо остается пустым, темным и не праздничным. …Уйти. Передать весь этот свинцовый груз молодым, пятидесятилетним. Хотели порулить? Рулите… Самому, наконец, по‑человечески отдохнуть. Сидеть дома, прогуливаться на воздухе. Плавать в бассейне: в одну сторону, в другую сторону… Смотреть российские новости. Пересматривать «Белое солнце пустыни». Мысленно подпевать: «Ваше благородие, госпожа удача…» Играть с внуками-правнуками. Подумать о душе. Последние годы он неожиданно для себя становился все более религиозным.

Он не раз уже думал об уходе. В 2003 году даже закон был принят. Экс-президенту предоставлялись гарантии фактически наравне с действующим (будущим). Персональный транспорт для себя и членов семьи, пожизненные льготы. Загородная резиденция в урочище Кайнарсай. Потом еще несколько раз собирался уйти. Почему не ушел?.. А вы многих президентов видели, кто уходил сам, по своему личному, так сказать, желанию? Среди бывших советских — наверное, один Борис. Но там на мужика надавили…

Нет, никто по доброй воле с президентского кресла не уходит. Лифт к нему только один — тот, который наверх. А вместо того, который вниз, — пустая черная шахта. И на дне ее — ни личных машин, ни льгот, ни Кайнарсайской дачи, а глухой бетон неблагодарности и забвения. Если у этой шахты вообще есть дно.

Ташкент притих. Жизнь перебралась в социальные сети. Там, за тусклым светом монитора, разносились и опровергались слухи. Строились догадки и ссылались на информированные источники. Выражались верноподданнические чувства и вполне искреннее сочувствие. Народ постарше, не приобщенный к сетям, «фейсбучил» вживую: на кухнях, в транспорте, на работе: «А вы слышали?» — «Да умер он уже!..» — «Надеюсь, врачи там хорошие, как-нибудь справятся…» — «Он человек мудрый, на этот случай наверняка все предусмотрел…» — «А мы уже тут дома все утро обсуждаем: уезжать — не уезжать…» Общая тональность — сдержанное беспокойство. Растерянность. 1-го сентября, в самый праздник, город на несколько минут стал пепельно-серым. Потемнели улицы, деревья, погасли блики на статуях. Затмение продолжалось несколько минут. Потом снова зажглось солнце — еще вполне летнее, белое солнце Ташкента. «Привычка свыше нам дана, замена счастию она», как писал поэт, в школе имени которого он когда-то учился.

За двадцать семь лет к нему привыкли. К ежедневному — утром и вечером — перекрытию улиц, когда шел его кортеж. К его неумело подфотошопленным портретам на первых полосах газет. К его строительно-монументальным фантазиям. К бесконечным «по личной инициативе президента…», «президент выступил с инициативой…», «благодаря инициативе, с которой выступил…» Да и последние годы инициативы эти уже не вызывали грозных волн, как прежде. Так, небольшую административную рябь. Русских уже давно никто не заставлял усиленно учить узбекский. Бизнес уже не прессовали, как в конце 1990-х. Не отлавливали массово «бородатых» (исламистов). Зарубцевались раны после андижанских беспорядков. За двадцать семь лет родилось и выросло несколько поколений, которые вообще не знали другой власти, другого юртбаши. Да и для людей постарше почти треть века тоже срок не малый. Молодые поседели. Пожилые одряхлели. Одряхлевшие ушли, мир их праху. Теперь его черед. Рано утром, третьего, стал тяжело звонить колокол в Успенском соборе. В мечетях читалась джаназа, заупокойная молитва. На небе шевелилась легкая облачная накипь. По центру двигалось траурное шествие. Люди выходили и шли сами, обязаловки не было. Но и никакого намека на «ходынку». Все спокойно. Сдержанно. Целый день по телевизору — похороны. Прощание в Ташкенте. Толпы, лица, цветы. Встреча в Самарканде. Толпы, площадь Регистан, красные тигры на Шер-Доре. Джаназа. Объявлен трехдневный траур. В открытое окно доносится «Лунная соната» Бетховена. И бурчащий что-то скорбный дикторский голос. Как сказал сегодня один шофер, три дня — только скрипка-дудка…На базарах прямо за прилавком сидят женщины, шинкуют желтую морковь. Приходят с организаций, закупают, еще закупают — на поминальный плов.

Начинается учеба в школах с часа памяти. Дети реагируют искренне — как и должны реагировать дети. «Оказывается, Каримов очень любил танцевать…» «И еще нам всем подарил ранец и ручки». Это так. Каждому первоклашке выдается пестрый фиолетовый ранец и пенал — «подарок президента».

Он ушел. Кем он был? Диктатор, каким считали его одни? Прагматик и технократ, как писали о нем другие? Обаятельный собеседник, каким запомнили третьи? И тем, и другим, и третьим. А также четвертым и пятым. Умеренный, почти аскетичный в быту. Пытался требовать — особенно поначалу — того же от других. Потом махнул рукой. Прекрасно владевший русским (узбекский доучивал в начале 1990-х ночами). Не любивший цветистых славословий. Потом тоже немного ослабил вожжи: стали вывешиваться портреты: он с детьми, он с молодежью, он со стариками. И цитаты, цитаты. Но дальше этого дело не шло. Не одобрял. Не молодившийся. Не прибегал к популярной у стареющих политиков пластической хирургии. Очень консервативный в одежде. Обладавший великолепной памятью на лица. Отлично помнил цифры. Любил поэкзаменовать на этот счет свое окружение. Пытавшийся лично контролировать все и вся. Чтобы все согласовывали с ним. От дизайна мебели до портретов Навои, от назначения ректоров вузов до посадки деревьев. Система захлебывалась от этого микроменеджмента, но как-то существовала. Не чуждый либеральных жестов. Отменил предварительную цензуру. Запретил смертную казнь. Не трогал, не преследовал многих бывших оппозиционеров, оппозиционных журналистов — и те спокойно продолжали жить в Узбекистане. Если не принимались за старое. Имевший склонность к длинным монологам. На переговорах вел себя порой жестко. То, что обещал, как правило, выполнял. Когда бывал в настроении, когда хотел — мог очаровать собеседника. Анекдот рассказать, пошутить. Бывал и другим — страшным, с искаженным от гнева лицом… Любивший помпезные сооружения. С непременным куполом и колоннами. Березы, канадские ели, сосны. В последние годы полюбил каштан и тюльпановое дерево. А вот чинаре (платану) не повезло. Не одобрял. Что из этого было его природными чертами, а что развилось под влиянием той, почти абсолютной власти, которой он обладал? Три траурных дня проходят. Начали ковырять площадь Космонавтов — вероятно, будут переделывать в площадь Каримова. Шинкующие женщины исчезли — до следующих поминок. Город живет обычной жизнью. Днем все еще жарко, но можно дышать и работать; пиджак уже не кажется железобетонным, как в июле. Но ночами под простыней уже холодно, и ищешь, что на себя натянуть потеплее, чтобы не проснуться под утро сжатым в позу эмбриона.

"Петр I попытался убрать патриарха именно затем, чтобы лично управлять Церковью"

Сегодня СМИ, эксперты и аналитики все чаще вынуждены производить не факты, а эффекты, информационные магниевые вспышки. Место политической дискуссии занимает медийная борьба, в ходе которой аргументы уступают место риторическим трюкам. Апеллируют не к интеллекту, а к спонтанным эмоциональным реакциям. Картина мира, над которой поработали таким образом, упрощается до мозаичности. Формируется именно то, что левые публицисты обозначают термином "ложное сознание". Причем, как это ни печально, резкое падение уровня дискуссии наблюдается и в обсуждении церковно-религиозных тем.

Странный документ

Недавно на площадке "Ежедневного журнала" появилась под удивительным названием "Патриаршество в XX веке: неудачный эксперимент". Принадлежит этот материал некоему Петру Пименову, чье имя сотрудникам религиозных СМИ мало о чем говорит. Вероятнее всего, это говорящий псевдоним (Пименов – патриарх Пимен). Тем более что автор или авторы статьи, кем бы они ни являлись, подчеркивают свое расположение к позапрошлому патриарху, что было бы приятно слышать церковному человеку, если бы не странная попытка противопоставить светлую память Пимена его преемникам, Алексию II и Кириллу, которые, по мнению "ЕЖ", виноваты в директивном стиле управления. Критерии директивности не приводится, но читателя аккуратно подготавливают к тому, что дело вообще не в Алексии и Кирилле, а в патриаршестве как таковом.

"ЕЖ" утверждает, что в России всё поняли слишком буквально и патриарха сделали "царем Церкви". Отсюда, мол, и все проблемы.
Дальше – больше. Посредством кинжальных исторических экскурсов нас подводят к мысли о том, что сама традиция патриаршества в нашей стране превратилась в нечто неправильное. Интрига нарастает... Наконец, звучит приговор: РПЦ обвиняют в "экклезиологической ереси" и предлагают провести кардинальную ревизию русской церковной традиции.
Финальный вывод таков: "Исправить ситуацию... может добровольный уход на покой патриарха Кирилла и длительный, лет на 30-40, мораторий на избрание нового патриарха. Там будет видно, восстанавливать патриаршество или окончательно его упразднить".
Ни больше, ни меньше.

Запредельный смысл сказанного декорируется сетованиями на недостаток внурицерковной демократии, задавленной то ли самим патриаршим титулом, то ли его "еретической" трактовкой: в Византии, по мысли авторов, с патриаршеством тоже было не Слава Богу. А вот аналогия с папством почему-то не озвучивается. То ли "ЕЖ" свято блюдёт политкорректность, то ли привержен сержантской мудрости – мол, "тут вам не там".
На закуску мы получаем нечто вроде заверения в совершеннейшем почтении: "Ни одного дня я не был в расколе, всегда причащаюсь и причащался только в тех храмах, где возносят имя патриарха Кирилла, а перед ним Алексия, а перед ним Пимена..."

Это завуалированное послание действующему патриарху (а иначе подобный текст восприниматься не может), конечно, не первое в своем роде. Только раньше мы имели дело с открытыми письмами. Борис Березовский, в одном из таких писем, помнится, призывал патриарха Кирилла принять власть из президентских рук и кому-то передать. Другой автор, Станислав Белковский, был академичнее: он предлагал патриарху подумать о преемнике, а в РПЦ советовал провести секулярную реформацию, проект которой тут же опубликовал.

Подобная корреспонденция традиционно проходит по ведомству народных "писем счастья", но легкость жанра нередко окупается известностью имени, а в данном случае все как раз наоборот. Перед нами большой текст с ссылками на апостольские правила и на историков предреволюционных лет, выдержанный в почти научном стиле, но крайне слабый по содержанию и не освященный именем известного автора.

Зачем все это нужно "Ежедневному журналу" остается лишь гадать. Одно несомненно: редакция ЕЖ поставила своеобразный рекорд. Радикальностью темы. Отречение, передача власти? Это все детские игры. Упразднить патриаршество совсем – вот это да.
Следующее предложение, надо полагать, самороспуск Русской Православной Церкви.

"Эксперимент" с патриаршеством

Недоразумения начинаются в заглавии. "Неудачный эксперимент" – это, конечно, очень сильно сказано. Не потому что "неудачный" (это вопрос точки зрения), а потому что "эксперимент". Чтобы объявить патриаршество экспериментом, надо набраться большой, скажем так, смелости. При этом используется якобы ссылка на авторитет – которому, впрочем, без пяти лет век. Озвучиваются доводы за и против патриаршества, которые приводились во время Всероссийского Поместного собора 1917-18 гг. При этом сходу объявляется, что избрание Патриарха, впервые за 200 лет, было не главной, а второстепенной причиной созыва Собора. А само голосование происходило с такими жуткими процедурными нарушениями, что впору было выступать с лозунгом "за честные выборы". Но при этом (внимание!) выборы патриарха были знаменательны промыслом Божьим. Согласно которому тогда, в 1917‑м, был избран не популярный Антоний (Храповицкий), а лучший и добрейший Тихон. Последнее справедливо: как известно, митрополит Антоний в эмиграции писал, что Господь избрал лучшего, так как он сам, взяв в политическом противостоянии сторону белых, уже не смог бы как должно отстаивать интересы Церкви.

Но если речь зашла о провиденциальности, какой смысл обсуждать легитимность выборов, да еще называть патриаршество второстепенным поводом для Собора. Бывает ли провиденциальное второстепенным?

Дальше странности множатся. Ратуя за внутрицерковную демократизацию, которую якобы нарушает сама должность патриарха, авторы отрекаются от решений "провиденциального" Собора 1917 года. А ведь Собор и есть самая демократичная форма церковного управления. Демократичней не бывает.

Еще более примечательно, что авторы "Ежедневного журнала" не хотят созыва и нового Поместного собора, который, по их вывихнутой логике, мог бы решить вопрос о постылом патриаршестве: "Сегодня и нет смысла проводить Поместный собор – епархии не смогут организовать свободные выборы делегатов". Очевидно они понимают, что результат голосования был бы явно не в пользу отрешения патриарха от должности.

Представления о демократии также вызывают вопросы. Вместо соборности, которая распространяется на всех членов Церкви, они выступают за повышение статуса епископов и митрополитов, то есть, как сказали бы светские наблюдатели, лишь "за изменения внутри управленческой элиты".
Что, мягко говоря, не одно и то же.

Что такое казенная Церковь

Но справедливости ради отметим: не епископатом единым, по мнению "ЕЖ", жива демократия. Передать церковную власть после отмены патриаршества предлагается "избираемому и постоянно действующему Синоду".

И тут вопросов становится еще больше.
Даже студент истфака знает: именно в "синодальный период" (XVIII-XIX вв), вплоть до 1917-го) было покончено и с автономностью Церкви по отношению к государству, и с внутрицерковной демократией – если, конечно, распространять её на всех членов церкви, а не на избранных членов внутрицерковного ареопага.

Отступление от исторической формы церковности произошло в петровскую эпоху именно с отменой патриаршества. Даже такая малость, как подаяние нищим, поощряемое Церковью, при Петре начало преследоваться. Это подрывает основы государства, – так впоследствии заявил Государственный совет. Именно в беспатриарший период тайна исповеди становится объектом постоянных посягательств Третьего отделения. Именно в это время регулярность присутствия на службе негласно считается одним из условий политической благонадежности. При этом по разным поводам строчатся тысячи доносов – больше их было только при большевиках.

Обо всех этих явлениях довольно подробно рассказывает, например, блестящая статья академика А.М. Панченко "Россия в канун петровских реформ". Интересно, знает ли редакция "ЕЖ" о существовании этого и других трудов по русской истории. И что еще могло заставить её поместить на своей площадке материал претенциозный, но не удовлетворяющий минимальным критериям научности.

Позволим и мы себе небольшой экскурс. Синодальный период был очень тяжелым для Церкви. Логика государственной реформы Церкви, которая проводилась, начиная с Феофана Прокоповича, понятна. Российская бюрократия, возомнившая себя эталоном еврпопеизма, железной рукой втягивала Церковь в свои политические проекты. Церковь как христианская община ей была не нужна. Требовалось нечто иное: министерство по духовным делам. Ответ на простой вопрос: а кто считался главой церкви, когда им не был патриарх? – скажет о многом. Им был обер-прокурор Синода, лицо гражданское. Кто же не помнит хрестоматийное: "Победоносцев над Россией простер совиные крыла"? Это о нем, об обер-прокуроре, самом известном в истории России. И это – время церковной демократии? Увы, все обстояло с точностью наоборот.

Не многовековое патриаршество, а как раз синодальное управление следует считать неудачным экспериментом в истории России. Разумеется, идея вернуть патриаршество никуда не исчезала из народного сознания, и в 1917 году она просто не могла не быть одной из главных на Поместном соборе.

Легко просчитать, что произойдет, если Церковь – действительно в порядке эксперимента, или, скорее, в состоянии всеобщего помрачения, выполнит рецепт патриархоборцев. Зачатки автономности, приобретенные дорогой ценой за постсоветские годы, будут мгновенно утрачены. Не патриарх, а светское ведомство по делам религий превратит церковь в послушного исполнителя политических заказов. Такого же, как нынешнее Минобрнауки, лихо уничтожающее российское высшее образование. Епископальное сообщество, о котором толкуют патриархоборцы, в таких условиях, бесспорно, превратится в церковный олигархат, живущий на коротком поводке у власти. А простым верующим придется жить по специальному "Религиозному кодексу", который не преминет ввести в России профессиональный антиклерикал Михаил Прохоров.

Патриархи и демократия

Патриархи появились еще в ветхозаветную эпоху, именно они правили еврейским народом до Саула, его первого царя. В апостольские времена выделялись двое первоверховных апостолов, Петр и Павел, чей статус соответствовал патриаршему. Патриарх в Восточной Церкви – не что иное, как титул архиерея крупнейших государств-полисов, которых сегодня не осталось.

На Руси патриаршество было введено согласно византийскому образцу. Петр I попытался убрать патриарха именно затем, чтобы лично управлять Церковью, сделать ее частью бюрократической машины. Большевики, между прочим, особо отметили заслугу Петра, упразднившего патриаршество, они‑то понимали, что это шаг на пути не к демократизации Церкви, а к утрате ею авторитета среди народа, для которого патриарх всегда был народным заступником. Ведь, как известно, если бы не Ермоген, Смуту могли бы и не победить. Если бы не Тихон и Сергий, не удалось бы сохранить Церковь в советское время.

Сегодня, как и всегда, православный патриарх – это первый среди равных. Он является не столько главой церкви (глава – Христос), сколько архипастырем и вместе с тем администратором-управленцем. На патриархе лежит громадная ответственность, поскольку он не обладает априорной святостью как папа римский, который может единолично принимать церковные законы и даже создавать новые догматы. Патриарх, разумеется, ничего не решает за всю Церковь. Он подотчетен архиерейскому и поместному соборам.

А то, что титул патриарха умаляет власть епископов на местах... Слышать об этом и смешно, и грустно. Прежде всего тем, кто, в отличие от адептов экспериментальной церкви, кое-что знает о жизни в епархиях. Сегодня епископы на местах обладают огромной властью, переходящей порой в епископальное "самодержавие".

Есть такое выражение: служить под кем-то. Епископ может вывести проштрафившегося иерея из другой епархии и забрать в свою, никакой патриарх ему в этом не помешает. Епископы, случается, вводят странные богослужебные обычаи и денежные поборы, выгораживают схизматиков и разлучают паству с духовниками. Или вы полагаете, что мы не знаем наших проблем? И знаем, и говорим о них.

Отдельные епархии порой выглядят как разные государства. Сравните Сурожскую епархию и епархию бывшего епископа Диомида, и почувствуйте разницу. Смена епископа порой радикально меняет духовный климат всего города или области. Если это не демократия, что это такое?

Еще раз о том, как разрушить Церковь

Следует сказать об "отделении" двух последних патриархов от предыдущих, на чем настаивают авторы статьи в "ЕЖ". Искусственные разделительные линии в истории церкви, в общем, не новость. В последние годы привычка их проводить вошла в моду.

Недавно в истории Русской Церкви попытались пробить брешь, ставя в вину патриарху Сергию промыслительную и спасительную для Церкви позицию в советский период. Хотя именно благодаря ему Церковь сегодня не просто жива, но и является единственной нитью, связывающей Россию с досоветским прошлым. Кроме Церкви ни один из дореволюционных институтов не пережил десятилетия советской власти. Тем не менее, авторитет Сергия пытались поставить под сомнение. Почему?

Когда время принудительного атеизма прошло, разрушить Церковь фронтальной атакой, даже с помощью СМИ и "актуальных художников", стало проблематично. Ведь рубка икон и клевета на патриарха происходят здесь и сейчас, а сознание верующих – исторично. Поняли: нужно действовать изнутри: вытащить камень из исторического фундамента, чтобы здание Церкви закачалось.

Заставьте признать одного патриарха нелегитимным, и легитимность всех последующих автоматически повиснет в воздухе, поскольку в Церкви действует принцип преемственности благодати. Попытки расшатать исторический фундамент РПЦ предпринимались как сторонниками епископа Диомида, так и антисергианами либерального толка. Первый удар был нанесен перед историческим объединениям Церквей – РПЦ и РПЦЗ. Второй – в преддверии думских и президентских выборов, когда началась антицерковная кампания в СМИ.

И вот сегодня авторы круга "Ежедневного журнала" делают попытку поставить под удар как раз тот период жизни Церкви, за который мы можем гордиться, когда Церковь достигла независимости от государства, то есть последние 20 лет.
Вот за это на Церковь и нападают.

Что любопытно, мотивировкой на этот раз служит не связь РПЦ с советским обновленчеством (версия антисергиан), а напротив – связь с церковной традицией, да не просто дореволюционного, а допетровского времени. Попросту говоря – связь с Традицией как таковой. В каком-то смысле это невольное признание наших оппонентов даже приятно.

Претензии к патриарху и высшим иерархам за конкретные шаги и поступки, – это нормально. Они тоже люди, а как известно homo erratum est. Но претензии сегодня выдвигаются самые общие, так, что на них невозможно ответить. То за несоответствие некоему стилю эпохи, то за "слишком" смелые решения, которые трактуются как церковное самодержавие. Даже странно, что в текст, подписанный Петром Пименовым, не попало явно готовое сорваться у автора с языка словечко "тоталитаризм". Но нет, вместо избитого газетного штампа автор использует почти инквизиторские методы: он обвиняет РПЦ в "экллезиологической ереси".

Церковь есть тело Христово, и попытка православного автора отсечь от неё часть – неважно, в настоящем или в историческом прошлом – предательство. Напомним: именно во время воссоединения РПЦ и РПЦЗ епископ Диомид предал Церковь и выступил с раскольнической инициативой. Сегодня мы наблюдаем нечто похожее, но в мирянском исполнении. Предложение отменить патриаршество (ввести мораторий на 30-40 лет) вбрасывается в СМИ в тот момент, когда внутри Церкви наметилось явное укрепление консенсуса.

Публикация на площадке "ЕЖ" текста Петра Пименова – это очередной пробный шар, желание проверить реакцию церковной общественности. Вот только смысл сказанного запределен, как никогда раньше. Это пристрелочный текст, степень экстравагантности которого нам предлагают продегустировать и переварить.

Именно поэтому происшедшее нельзя замолчать. Православные СМИ обязаны высказаться на эту тему. Надеюсь, реакция будет четкой и недвусмысленной.

Александр Щипков

Эти два события совпали во времени и в пространстве: празднование 300-летия Санкт-Петербурга и принесение мощей Андрея Первозванного. Историческая память снова сделала актуальным извечный русский вопрос о взаимоотношении церкви и государства.

Начало новой эпохи
В апреле 1682 года младший сын Алексея Михайловича 10-летний Петр был провозглашен царем. Пер-венство в престолонаследии принадлежало его брату Ивану, однако патриарх Иоким настоял на том, чтобы царем стал именно Петр. Реальным его царствование станет только через 16 лет, в 1698 году, когда он жестоко расправится со стрелецкими бунтовщиками, а пока он еще ребенок и все у него впереди.
Петр всегда помнил, как жестоко обошлись стрельцы с его семьей. Сам он чудом остался жив. Страх перед бунтовщиками навсегда остался в нем. Полсотни казненных ему показалось мало. Срочно вернувшись из-за грани-цы, он приказал казнить еще 1700 служивых. Сам рубил головы топором, не чурался палаческого труда. Пришедший с иконой Божьей Матери патриарх Адриан был прилюдно оскорблен и выгнан. С утра стрелецкой казни в России началась эпоха Петра.
XVIII век Россия начала с блеска военных побед. Строились флот, заводы, крепости, города. На Невском болоте вырос невиданной красоты и имперской пышности город. Столица из Москвы была перенесена почти к самой границе, в Петербург.
Это только поначалу колокола переплавляли на пушки. После войны началась и бурно развивалась своя горнодобыча, которая и сегодня кормит Россию. По всей стране начали строить храмы. Но государство не хотело мириться с независимостью церкви. Был издан духовный регламент, где коллегиальность в делах управления церковью оправдывалась госбезопасностью. А созданные 12 коллегий, в нашей сегодняшней жизни называемые министерствами, управляли всей страной. В феврале 1721 года был открыт святейший правительствующий Синод. С этого времени Русская православная церковь, по сути, стала государственным органом.

Император Всероссийский
В октябре того же года в новой столице Петр принимает от Сената и Синода титул императора. Спор патриарха Никона и Алексея Михайловича, перенесенный во времени, разрешил Петр - главенствующее положение заняло государство.
Петр никогда не забывал о споре царя и патриарха. И всегда помнил, к каким трагическим последствиям это приводило. Упразднение патриаршества было вполне логичным и ожидаемым от первого русского императора. С 1721 года по 1917-й Русская православная церковь жила по духовному регламенту, своеобразной конституции, введенной Петром I. Этот документ подписали сам Петр, 7 сенаторов и 87 священнослужителей. По сути, документ имел действие Соборного акта.

Первый реформатор
И сегодня к реформам Петра нет однозначного отношения. Многие сравнивают его с Михаилом Горбачевым, с той лишь поправкой, что при Горбачеве не было таких массовых репрессий. По крайней мере, правителей можно ставить вровень по уровню бюрократизации церковной жизни и введенным ограничениям. Были запрещены церковные ходы и Богоявленская вода, строительство часовен на памятных местах и перекрестках дорог. Из русской жизни попытались исключить юродство. Но больше всего император ополчился на монашество. Ему нужны были штыки и солдаты, а не вера. Запрещалось принимать в монастыри мужчин до 30, а женщин - до 60 лет.
Многие не понимали реформ Петра и считали его антихристом. Но причина была в другом. Петру нравилась протестантская управляемость. Ведь в свое время именно Реформация вбросила в мир такой лозунг: «Чья власть, того и вера». Как ни цинично звучит, но это - правда...

Галантный век
Екатерининский галантный век был равнодушен к религии. Главным для двора были фижмы, оборочки, парики, пышность дворцов, французский этикет. Многие монастырские земли были розданы или проданы любимцам и фаворитам. Более половины монастырей было закрыто. Западные веяния в России приняли гротесковый характер. В моду повсеместно вошло масонство.
Митрополита Московского Пла-тона Левшина, автора первой российской церковной истории, императрица представляла иностранным гостям как результат своей просветительской деятельности. Как-то Дидро спросил архиерея: «А знаете ли вы, отец святой, что Бога нет, как сказал Декарт». «Так прежде и его сказано, - ответил митрополит. - Еще пророком Давидом. И сказал безумец в сердце своем: Бога нет».
В обществе царствовало увлечение оккультизмом, хлыстовством. Внук Екатерины Александр I приглашал в Россию квакеров. В обществе шел поиск нового христианства. Это становилось чуть ли не государственной политикой. Но наполеоновское нашествие все поставило на свои места. Двор не ожидал такого коварства от Наполеона и, влюбленный во все французское, не понимал, почему Бонапарт двинул свои войска не на Петербург, а на Москву. Хитрый же корсиканец понимал, что сердце России, ее православная душа находятся не в Петербурге, а в Москве.
Галломания в России была тотчас же забыта, как страшный сон. Патриотизм и религия объединили всех.

Александр II
Время основания Оптиной пустыни. Говорят, что раскаявшийся разбойник Опта здесь отмаливал свои грехи. В ХVIII веке обитель пришла в полное запустение. Но благодаря стараниям многих иерархов, в том числе Платона Левшина и Филарета Дроздова, расцвела и стала духовным центром России.
Святитель Филарет дожил до царствования Александра II. Манифест 1861 года об отмене крепостного права составил именно он. За два месяца до своей смерти он сказал своему другу, настоятелю Троице-Сергиевой Лавры, что с удивительной ясностью видит прошлое. «А будущее?» - спросил настоятель. «Будущее тоже», - ответил митрополит. «А что там?». «Я вижу ужасную бурю, которая надвигается к нам с Запада»».
Когда Александр II родился, императрица велела спросить у славившегося тогда юродивого Федора, что ожидает ее сына. Федор сказал: «Будет могуч, славен и силен, станет одним из выдающихся государей мира. Но умрет в красных сапогах». Трудно представить, что это пророчество обернется окровавленными и раздробленными ногами царя-мученика. На месте его гибели будет воздвигнут храм Спаса на крови.

Иоанн Кронштадтский
10 декабря 1855 года был рукоположен в священники выпускник духовной семинарии Иван Ильич Сергеев. Служить ему предстояло в Кронштадте. Его предки служили церкви уже 350 лет.
В то время Кронштадт был ключе-вой российской воен-но-морской базой и местом ссылки нищих и бродяг со всей страны. Дом, где жил отец Иоанн, на углу Андреевской и Посадской, знала вся страна. Каждый день сюда приходили тысячи писем. Почтовая служба даже была вынуждена увеличить количество служащих. В этом доме отец Иоанн прожил 53 года.
Он жил на ру-беже веков. ХIX век - век сомнений, век ХХ - век бо-гоборчества. В себе Иоанн Крон-штадтский воплотил образ рус--ской святости. Основанный им Кронштадтский Никольский собор после революции сначала был театром, затем кинотеатром имени Горького. Местные жители называли по этой причине его «Максимкой».
Собор заложили в 1903 году - к 200-летию российского флота.
А построили к 1913 году - 300-ле-тию династии Романовых. Нико-лай II торжественно открывал его. Общая архитектура этого собора напоминает Константинопольскую Софию. «Когда собор возведут под купол, меня уже не будет», - сказал Иоанн. Он заложил этот храм, но до его открытия не дожил.

Последняя осень Алексия II.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Россия прощается с Патриархом Алексием II. Длинные очереди два дня тянулись к храму Христа Спасителя, где по скончавшемуся в пятницу утром на 80-м году жизни главе Русской Православной Церкви была отслужена панихида. Завтра Патриарх согласно своему завещанию будет похоронен в другом московском храме – Богоявленском соборе в Елохове. До восстановления храма Христа Спасителя он был главным кафедральным собором страны. Там же покоится Патриарх Сергий (Страгородский), которого можно с полным основанием назвать первым «советским Патриархом». Алексий II стал последним главой РПЦ, избранным еще при советской власти. Итак, круг замыкается.

Вместе с Алексием II Московский Патриархат шагнул в новое время, в котором его ждало многое: и восстановление после гонений советского времени, и национальные расколы, и финансовые скандалы, и обретение единства с Зарубежной Церковью, и выстраивание взаимоотношений с другими религиями и конфессиями, и бунт диомидовцев...

Всесторонняя оценка 18-летнего периода патриаршества Алексия II – дело историков. Пожалуй, главным его результатом стало формирование в условиях провозглашенной свободы совести особой модели отношений Церкви и государства, которую покойный Патриарх называл церковным словом «соработничество». Эта модель, естественно, не нова. Многие критики упрекали Алексия II в том, что при нем Церковь слишком тесно сближалась с государством – как при Ельцине, так и при Путине. Однако скрытые за телевизионной картинкой отношения на самом деле не всегда были гладкими. «Церковь отделена от государства, но не от общества», – неоднократно повторял Алексий II. И часто добавлял, что никогда прежде Церковь не пользовалась такой свободой, как в постсоветский период своей истории. То есть – при нем самом.

В течение трех дней в Москву шел поток соболезнований. В пятницу один за другим выступили с телеобращениями президент Дмитрий Медведев и глава правительства Владимир Путин. Первый и последний президент СССР Михаил Горбачев заявил, что потрясен смертью Алексия II. Соболезновали православным представители всех религиозных общин России. Прислал соболезнования Папа Римский Бенедикт XVI, встретиться с которым покойному Патриарху так и не пришлось. Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II собирается возглавить делегацию Грузинской Православной Церкви на похоронах Алексия II – это будет первый визит Илии II в Россию после августовской войны. Дружеские отношения связывали двух Патриархов, несмотря на конфликт между странами.

По Уставу Русской Православной Церкви ее глава избирается Поместным Собором, который должен быть созван не позднее шести месяцев после смерти предыдущего предстоятеля.

Поместному Собору предшествует Архиерейский Собор, на котором выдвигаются и обсуждаются основные кандидатуры. Точные даты проведения Архиерейского и Поместного Соборов будут скорее всего определены в среду, 10 декабря, на заседании Священного Синода. Основной кандидат известен – это 62-летний митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев), глава Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата (ОВЦС МП). На экстренном заседании Синода в субботу митрополит Кирилл был назначен главой комиссии по организации похорон Патриарха Алексия II и местоблюстителем патриаршего престола.

Как правило, местоблюститель и становится следующим Патриархом. Знаковым исключением из этого правила стало избрание самого Алексия II на Поместном Соборе 1990 года. Тогда после смерти Патриарха Пимена местоблюстителем стал митрополит Киевский Филарет (Денисенко). Однако Патриарха впервые после 1917 года выбирали тайным голосованием, в результате чего выяснилось, что большинство делегатов Собора предпочли видеть главой РПЦ митрополита Алексия, а не Филарета. Система дала сбой – не повторится ли он и на сей раз? Ведь помимо митрополита Кирилла в РПЦ есть и другие влиятельные иерархи. 73-летний митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков) управляет крупной Московской епархией и сейчас временно взял на себя функции столичного архиерея, которому подчиняются приходы Первопрестольной. Ровесник митрополита Ювеналия митрополит Минский и Слуцкий Филарет (Вахромеев) возглавляет Белорусский Экзархат и так же, как и митрополит Кирилл, имеет большой опыт работы на посту главы ОВЦС МП. 59-летний митрополит Калужский и Боровский Климент (Капалин) контролирует церковный аппарат – он стоит во главе Управления делами Московской Патриархии и в последние годы сильно увеличил свое влияние.

Нескончаемым потоком верующие идут ко гробу Всероссийского Патриарха. Фото Reuters

Часть духовенства и мирян РПЦ настроены непримиримо к претензиям митрополита Кирилла на патриаршество. Это недовольство проявилось и в недавнем выступлении бывшего епископа Диомида (Дзюбана), сторонники которого видят в главе ОВЦС МП источник всевозможных бед для Церкви. Бунт диомидовцев был подавлен незадолго до смерти Алексия II – и митрополит Кирилл сыграл здесь одну из ключевых ролей. Но, как бы этого ни хотелось многим критикам «митрополитбюро», опальный Диомид не сможет участвовать в Поместном Соборе и тем более выставить свою кандидатуру до полного покаяния и снятия церковных наказаний. А этого в сложившейся ситуации ждать не приходится. Вопрос в другом: что, если появится альтернативный митрополиту Кириллу кандидат в Патриархи, который сможет привлечь голоса сторонников Диомида?

И все-таки больше всего шансов возглавить Московский Патриархат у митрополита Кирилла. На его стороне опыт руководства влиятельным ОВЦС МП, который уже заработал на полную мощь в поддержку его кандидатуры. Это ведомство отвечает за диалог с другими религиями и конфессиями, оно же осуществляет контакты со светской властью. А «доброе свидетельство от внешних» (то есть властей предержащих) – один из критериев выбора Патриарха, зафиксированный в Уставе РПЦ. В условиях набирающего обороты экономического кризиса, который уже затронул церковные благотворительные программы, Московскому Патриархату нужен хороший «антикризисный менеджер». Митрополит Кирилл вполне подходит на эту роль.

Есть еще один важный момент, связанный с выборами Патриарха, – за кого проголосует украинский епископат? Пользуясь предоставленной Алексием II широкой автономией и правом назначать епископов без согласования с Москвой, Украинская Православная Церковь намного увеличила количество своих епархий и соответственно число представителей на Поместном Соборе. Сомнительно, что тяжело больной митрополит Киевский Владимир (Сабодан) выставит свою кандидатуру, хотя он и пользуется большим доверием среди верующих. Реальными кандидатами будут российские иерархи, но от поддержки украинских архиереев во многом зависит, кто станет шестнадцатым Патриархом Московским и всея Руси.