Сталин в великой отечественной и второй мировой войне. Неудобные факты истории

На русском языке в издательстве «Азбука-Аттикус» вышла книга «Сталин и его подручные». Известный британский историк и литературовед, автор бестселлеров «Грузия. Перекресток империй» и «Жизнь Антона Чехова», предлагает детальный анализ исторической эпохи и личностей, ответственных за многочисленные преступления. Не только Иосиф Сталин, но и Дзержинский, Менжинский, Ягода, Ежов, Берия - герои этой книги. публикует фрагмент текста.

Западные историки часто соблазняются параллелями между Сталиным и Гитлером, как диктаторами-психопатами. На самом деле Сталин так же отличается от Гитлера, как оба они - от нормального человека. Они похожи друг на друга только своим стремлением завладеть земным шаром, нетерпением к любому противоречию, отсутствием совести или привязанностей. Во всех других отношениях они непохожи. Гитлер для своих целей оставил общественную, юридическую и экономическую структуру Германии насколько возможно нетронутой; он развил идеологию, антисемитизм, которая была по душе почти всем немецким сословиям, не говоря о христианских церквях и тех европейских державах, которые Германия завоюет. Главным орудием Гитлера были риторика и вооруженная сила.

Несмотря на различия и взаимную враждебность в течение целых десяти лет, с 1932 по 1941 год, Сталина и Гитлера связывали общие интересы. В 1920-е годы Германия и СССР, исключенные Версальским договором из европейского содружества, договаривались между собой, и не только в вопросах дипломатии и торговли. Когда Гитлер пришел к власти со свирепой антикоммунистической программой, Сталину пришлось искать новых союзников. Некоторое время Гитлер исполнял роль полезного пугала. С 1932 по 1939 год СССР и Коминтерн, под руководством сталинистов Куусинена и Белы Куна, уверяли весь мир, что гитлеровская Германия представляла такую опасность, что все прогрессивные люди во всех странах должны закрывать глаза на недостатки советской действительности, ибо СССР теперь стал единственным защитником мира, евреев и рабочих. Такая политика зеркально схожа с политикой Гитлера, который изображал большевиков всемирными дьяволами и, вместе с евреями, источником всех зол.

Этот антагонизм, однако, скрывал взаимное уважение. Правда, вначале Гитлер казался Сталину, как и западным политикам, просто податливым фигляром. Сталин думал, что сможет влиять на Гитлера, и поэтому он и Коминтерн запрещали немецким коммунистам объединяться с социал-демократами, чтобы помешать Гитлеру выиграть выборы. Таким образом, Гитлер пришел к власти с помощью Сталина, точно так же как Сталин, преследуя все другие левые партии, потом поможет генералу Франко одержать победу в Испании.

Первые шаги Гитлера, казалось, были подражанием Сталину: он создал систему концлагерей, запретил гомосексуализм и «дегенеративное» искусство. Сталин отменил ленинскую сексуальную терпимость, рассмотрев доклад Ягоды 19 декабря 1933 года:

«Ликвидируя за последнее время объединения педерастов в Москве и Ленинграде, ОГПУ установило существование салонов и притонов, где устраивались оргии. Педерасты занимались вербовкой и развращением совершенно здоровой молодежи, красноармейцев, краснофлотцев и отдельных вузовцев».

Гитлер произвел сильное впечатление на Сталина, когда летом 1933 года поджег Рейхстаг, в котором потом обвинил . Гитлер подражал показательным процессам Менжинского, хотя еще не успел подчинить себе немецких судей настолько, чтобы эта фабрикация удалась (обвиняемого Димитрова оправдали и выслали в СССР). Сталин прислал двух советских журналистов наблюдателями на гитлеровский суд. Нарком иностранных дел Литвинов ехал через Берлин и объявил, что не откажется от беседы с Гитлером, если тот пожелает, и что «мы готовы сделать все необходимое для восстановления прежних отношений».

Когда 30 июня 1934 года Гитлер устроил «ночь длинных ножей», убив вождя штурмовиков Эрнста Рёма и сотни его сторонников и тем самым избавившись от своего собственного левого уклона, Сталин, как говорят, воскликнул: «Умница, вот как надо справляться с оппозицией, вырезать одним ударом!» Предсказания Сталина были вполне хладнокровны, он говорил: «События в Германии отнюдь не свидетельствуют о близком крахе нацизма. Наоборот, они должны привести к консолидации режима и укреплению власти самого Гитлера». Без сомнения, Сталин сделал подобные выводы о консолидации и своего режима. На нюрнбергских съездах летом 1935 года Геббельс и Розенберг ругали Советский Союз, но Сталин не разрешал Кагановичу и Молотову отвечать в том же тоне:

«Мой совет - не делать в нашей печати истерического шума и не поддаваться вообще истерике наших газетчиков. Нюрнберг есть ответ на конгресс КИ. Гитлеровцы не могут не ругаться, если иметь в виду, что конгресс КИ облил их помоями и смешал с грязью. Пусть критикует их “Правда” принципиально и политически, но без площадной брани».

В антисоветской речи Гитлера Сталин не видел «оснований для протеста».

Принципиальное же различие между национал-социализмом Гитлера и ленинистским социализмом Сталина сводится к заявлению Гитлера: «Мой социализм - это не классовая борьба, а порядок». Социализм Сталина, однако, сближался с социализмом Гитлера тем, что и он становился национальным. После 1933 года Сталин перестал бранить русский шовинизм и начал намекать, что по своей политике и культуре русский народ стоит выше, как старший брат, по отношению к другим народам СССР и к другим славянам, точно так как немцы считали себя высшей расой среди арийцев. Правда, антисемитизм Сталина был сдержан и непостоянен, но Гитлер и Сталин отличались главным образом темпераментом.

Поняв, что Гитлер останется у власти, Сталин стал добиваться смягчения отношений с Францией и Англией, но прекращение экономических связей с Германией было не в интересах СССР. Кое-кто в окружении Гитлера, например Геринг, был того же мнения насчет немецких интересов. У обеих стран остались некоторые общие политические цели, в особенности уничтожение Польши, которая и для Гитлера, и для Сталина являлась самозванкой и отчужденной от них территорией. И СССР, и Германия чувствовали себя обиженными Версальским и Генуэзским договорами, которые лишили бывшие немецкую и русскую империи огромных территорий и международных прав. Их до сих пор объединял Рапалльский договор против Англии и Франции. Сталин рассчитывал, что Германия, когда ей удастся вооружиться, разожжет войну, которая разрушит Западную Европу и приведет к мировой пролетарской революции. Поэтому громкая враждебность Гитлера к большевикам, как заявил в 1935 году Тухачевский, казалась лишь «удобной ширмой для прикрытия реваншистских планов на западе (Бельгия, Франция) и на юге (Познань, Чехословакия, аншлюс)».

Фото: Russian Look / Globallookpress.com

Гитлер, однако, был постоянен в своем антибольшевизме, хотя некоторые его министры верили, что Сталин уничтожал самых ненавистных лиц в своем окружении, в особенности евреев. Карл Радек, из всех большевиков самый уважаемый в Германии, где он провел много лет в ссылке или в тайных переговорах с правительством и с революционными силами, довольно глубокомысленно шутил, когда объявил, что разница между Моисеем и Сталиным в том, что Моисей вывел евреев из Египта, а Сталин выводит евреев из политбюро. На самом деле Сталин выводил евреев и из НКВД, и из Наркомата иностранных дел, и вскоре в его окружении осталось всего два еврея - , который прятался в тени, и Каганович, который, как с облегчением заметил Йоахим фон Риббентроп, «в своей личности не имеет ничего еврейского». Тот факт, что Сталин еще энергичнее репрессировал советских немцев, совсем не волновал Геббельса и Риббентропа.

К концу 1920-х годов главным стержнем немецко-советского союза было военное сотрудничество. Версальский договор запрещал Германии модернизировать вооруженные силы, так что немцы приобрели в Советском Союзе не только гавань для флота, но и три полигона: в Липецке они испытывали самолеты, в Казани - танки, а в Томке (Саратовская область) - химическое оружие.

Сотрудничество налаживалось с трудом. Первые советские агенты днем вели переговоры с правительством о покупке кораблей для флота, а ночью подстрекали гамбургских рабочих устроить «красный октябрь» 1923 года против того же правительства. К 1926 году, однако, профессиональная тайная полиция взяла дело в свои руки. Иосиф (Юзеф) Уншлихт, заместитель Дзержинского, поехал в Германию и установил хорошие отношения с адмиралом Канарисом, будущим главой абвера, контрразведки Гитлера. Когда настало время, абвер и НКВД поняли, что могут без заминок работать вместе.

Русские и немецкие генералы часто обменивались визитами. Под руководством Тухачевского Красная армия совместно с немцами развивала тактику танкового блицкрига. В обмен на полигоны и базы для немцев Россия получала доступ к технике, чтобы производить высококачественную сталь, танки, самолеты. На немецких полигонах в Казани и Липецке проходили подготовку советские военные; немцы также обещали поставить в СССР авиационное оборудование. Сталина раздражало низкое качество советских самолетов - аварии и катастрофы случались очень часто (только с 5 по 20 июня 1932 года разбилось 11 самолетов и погибло 30 человек), и советские самолеты считались такими опасными, что всем партийным кадрам, кроме летчиков, было запрещено летать, и сам Сталин отказывался летать до 1943 года, когда оказалось, что другого безопасного способа добраться до Тегерана не было. Сталин даже делал вид, что озабочен человеческими потерями, когда 24 июня 1932 года писал Ворошилову:

«Самое тревожное - аварии и гибель наших летчиков. Гибель самолетов не так страшна (черт с ними!), как гибель живых людей, летчиков. Живые люди - самое ценное и самое важное во всем нашем деле, особенно в авиации».

Тем не менее Сталин не колебался, отправляя на расстрел любого летчика, жалующегося на то, что он должен летать в «летучих гробах».

Помощь, какую предлагала Германия, Франция дать не могла. Правда, после прихода к власти Гитлера советский импорт из Германии упал на 90 % - в 1932 году Сталин обменял советское зерно на сталь, но уже в 1934 году Советский Союз тратил 64 миллиона марок на военную технику и оборудование. Осенью 1934 года советский торговый представитель в Берлине пользовался разрешением нацистов посещать все фабрики и заводы, доставляющие материалы в Советский Союз. Через год Гитлер на самом деле прекратил немецкое участие на полигонах в Липецке и Томке, но под предлогом не идеологии, а экономии средств. Во всяком случае, к 1936 году Сталин ввозил уже вдвое больше немецкой техники.

С 1934 по 1937 год Сталин пользовался услугами тайного личного эмиссара, Давида Канделаки, с которым он познакомился за тридцать лет до того у Сванидзе. Канделаки получил образование в Германии и был якобы главой советской торговой миссии в Германии и Скандинавии. Но он не отвечал ни перед наркомом иностранных дел, ни перед НКВД, и его компетенция не ограничивалась торговлей.

Два нациста смотрели на восток. Кузен Геринга, Герберт, хотел сотрудничать с Советским Союзом против Франции и Англии. Ялмар Шахт, министр финансов, предлагал Сталину кредит в 500 миллионов марок в обмен на нефть для немецких военных. «Передайте от меня т. Канделаки привет, - писал Сталин Кагановичу 8 сентября 1935 года, именно тогда, когда Германия и Советский Союз провозглашали всему миру свою взаимную ненависть, - и скажите, чтобы он настаивал на получении от немцев всего, что нужно нам по военному делу и красителям».

Насколько Сталин верил в долгое мирное сосуществование с Гитлером, трудно сказать; с большим энтузиазмом он провоцировал соперничество между Германией и Францией за поддержку Советского Союза. Шифром 2 сентября 1935 года он объяснял Молотову и Кагановичу свою двурушническую (и с западной точки зрения ошибочную) политику:

«Старой антанты нет уже больше. Вместо нее складываются две антанты: антанта Италии и Франции, с одной стороны, и антанта Англии и Германии, с другой. Чем сильнее будет драка между ними, тем лучше для СССР. Нам вовсе невыгодно, чтобы одна из них теперь же разбила другую, нам выгодно, чтобы драка у них была как можно более длительной, но без скорой победы одной над другой».

Сталин относился к социал-демократии или троцкизму гораздо хуже, чем к фашизму. В сентябре 1933 года они с Муссолини подкрепили свой договор о ненападении новыми статьями о нейтралитете и дружбе, и в 1936 году итальянская официальная пресса с восторгом встретила расстрел Зиновьева и Каменева как доказательство того, что Сталин принял политические взгляды, совместимые с философией Муссолини.

К 1937 году Сталин до того убедился в силе Гитлера и слабости Франции и Англии, что поручил Канделаки подготовить проект договора о ненападении между Германией и Советским Союзом. Канделаки наградили орденом Ленина, но он был расстрелян за год до подписания этого договора.

"Даю слово чести, что это неправда..." - написал Адольф Гитлер в личном послании Сталину, стремясь развеять не только слухи, но уже и вполне очевидные признаки готовящегося нападения на СССР. Ровно через пять недель началась Великая Отечественная война.

О том, что накануне войны Сталин и Гитлер обменялись письмами, первым узнал писатель Константин Симонов - в ходе личных бесед с маршалом Георгием Жуковым в 1965 году. Достоверность источника, как говорится, не вызывала ни малейших сомнений, однако добраться до "переписки вождей" оказалось далеко не просто: засекреченная в свое время, она была еще строже засекречена впоследствии. Достаточно сказать, что письмо Гитлера от 14 мая 1941 года, которое мы цитируем ниже, было доставлено в Москву специальным самолетом германских ВВС без предупреждения советских ПВО. До сих пор покрыто тайной, каким образом он "прорвался" через заграждения противовоздушной обороны, за что и поплатились жизнями генерал-майор авиации Володин и генерал-майор авиации Грендаль. Но маршал Жуков, видимо, догадывался, что их расстрел был попыткой спрятать концы в воду - не потому ли и сам молчал столько лет?

Германские военные архивы, захваченные американскими войсками, долго лежали неразобранными в городе Александрия, штат Вирджиния. Впервые с ними смог ознакомиться Уильям Ширер, автор знаменитой книги "Взлет и падение Третьего рейха". "Переписка вождей" свелась к обмену двумя посланиями с января по май 1941 года - в первом случае через послов.

Известный историк, директор Центра международных исследований Института США и Канады РАН, автор 46 книг, профессор Анатолий Иванович Уткин воспроизводит в своей статье канву событий мая - июня 1941 года, которые предрешили внезапность фашистского нападения на СССР.

"Барбаросса" сдвинулась на месяц

Cобытия весны 1941 года породили в германском руководстве своего рода эйфорию, ощущение всемогущества. Никто не говорил о том, что балканский блицпоход отнял от первоначального проекта "Барбароссы" целый месяц хорошей погоды. Напротив. Его успех привел к тому, что сроки предполагаемой военной кампании в Советском Союзе были сокращены.

Другое настроение царило в германском посольстве в Москве. Результатом коллективной работы стал меморандум, призывавший к сдержанности в отношениях с Россией. Посол Шуленбург отвез его в Берлин. Заранее переданный Гитлеру, меморандум лежал на столе, но в речи фюрера не прозвучала ни одна из идей, в нем изложенных. Когда через полчаса пустой траты времени Шуленбург взялся за ручку двери, Гитлер сказал: "О, и еще об одном. Я не намерен начинать войну против России". Отныне, зная своего фюрера, граф Шуленбург был уверен в том, что Гитлер замыслил войну.

В течение шести месяцев германское командование сосредоточило на границах СССР 3,2 миллиона солдат. Впрочем, опьянение быстрыми победами в Европе лишало германскую армию не только природной рассудительности. За день до выступления против России Гитлер отдал приоритет производству самолетов, танков и подводных лодок перед производством оружия и боеприпасов для полевой армии. Даже в разгар войны, 16 августа 1941 года, "ввиду приближающейся победы над Россией" он приказал сократить вооруженные силы, не увеличивать впредь производственные мощности, поставки сырья и рабочей силы для военной промышленности. Не было предпринято никаких мер предосторожности на случай неожиданного поворота фортуны.

"Искренне Ваш, Адольф Гитлер"

"Я пишу это письмо в момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно достичь долговременного мира в Европе - не только для нас, но и для будущих поколений без окончательного крушения Англии и разрушения ее как государства. Как вы хорошо знаете, я уже давно принял решение осуществить ряд военных мер с целью достичь этой цели. Чем ближе час решающей битвы, тем значительнее число стоящих передо мной проблем. Для массы германского народа ни одна война не является популярной, а особенно война против Англии, потому что германский народ считает англичан братским народом, а войну между нами - трагическим событием. Не скрою от Вас, что я думал подобным же образом и несколько раз предлагал Англии условия мира. Однако оскорбительные ответы на мои предложения и расширяющаяся экспансия англичан в области военных операций - с явным желанием втянуть весь мир в войну, убедили меня в том, что нет пути выхода из этой ситуации, кроме вторжения на Британские острова.

Английская разведка самым хитрым образом начала использовать концепцию "братоубийственной войны" для своих целей, используя ее в своей пропаганде - и не без успеха. Оппозиция моему решению стала расти во многих элементах германского общества, включая представителей высокопоставленных кругов. Вы наверняка знаете, что один из моих заместителей, герр Гесс, в припадке безумия вылетел в Лондон, чтобы пробудить в англичанах чувство единства. По моей информации, подобные настроения разделяют несколько генералов моей армии, особенно те, у которых в Англии имеются родственники

Эти обстоятельства требуют особых мер. Чтобы организовать войска вдали от английских глаз и в связи с недавними операциями на Балканах, значительное число моих войск, около 80 дивизий, расположены у границ Советского Союза. Возможно, это порождает слухи о возможности военного конфликта между нами.

Хочу заверить Вас - и даю слово чести, что это неправда...

В этой ситуации невозможно исключить случайные эпизоды военных столкновений. Ввиду значительной концентрации войск, эти эпизоды могут достичь значительных размеров, делая трудным определение, кто начал первым.

Я хочу быть с Вами абсолютно честным. Я боюсь, что некоторые из моих генералов могут сознательно начать конфликт, чтобы спасти Англию от ее грядущей судьбы и разрушить мои планы. Речь идет о времени более месяца. Начиная, примерно, с 15-20 июня я планирую начать массовый перевод войск от Ваших границ на Запад. В соответствии с этим я убедительно прошу Вас, насколько возможно, не поддаваться провокациям, которые могут стать делом рук тех из моих генералов, которые забыли о своем долге. И, само собой, не придавать им особого значения. Стало почти невозможно избежать провокации моих генералов. Я прошу о сдержанности, не отвечать на провокации и связываться со мной немедленно по известным Вам каналам. Только таким образом мы можем достичь общих целей, которые, как я полагаю, согласованы.....

Ожидаю встречи в июле. Искренне Ваш,

Адольф Гитлер".

Дата

Когда это письмо было написано, дата начала войны против Советского Союза - 22 июня - еще не была утверждена. Окончательное решение Гитлер принял 30 мая.

У фюрера были свои особенности восприятия информации. Так, разведку он считал "бессмысленным занятием", не выше ставил и дипломатию. Вопреки всему Гитлер не верил в быструю и эффективную мобилизацию СССР - в этом ему "помогли" оценки генерального штаба. В то же время попытки уверить его в миролюбии русских наталкивались на контраргументы: "Какой дьявол заставил русских заключить договор о дружбе с Югославией?" От волнения Гитлер стал спать всего 3-4 часа в сутки. Его внутреннее напряжение передавалось всем окружающим.

В Москве тоже росло напряжение. Раздражительность Сталина была видна многим. Он был явно обескуражен развитием отношений с Германией, почти не скрывал своего недовольства Молотовым как наркомом иностранных дел. В начале мая Сталин занял пост Председателя Совета Народных Комиссаров - это свидетельствовало, что он чувствовал приближение кризиса и был готов взять ответственность на себя. 8 мая ТАСС выступил с опровержением сообщений о якобы имеющей место концентрации германских войск у границ СССР. На следующий день советское правительство отказало в признании и сохранении дипломатических представительств Бельгии, Норвегии и Югославии, 12 мая Советский Союз признал правительство Рашида Али в Ираке, поддержанное немцами.

Германия напрягается

Через месяц, 14 июня, ТАСС опять в категорических выражениях отрицал наличие осложнений в советско-германских отношениях, хотя в этот же день Жуков опять убеждал Сталина привести войска в боевую готовность. "Вы предлагаете проведение мобилизации, - отвечал Сталин. - Вы представляете себе, что это означает войну?" А Молотов в унисон произнес: "Только дурак может напасть на нас".

Это была не первая дискуссия политических и военных руководителей страны. Однажды Сталин вытащил из ящика стола письмо Гитлера и довольно грубо бросил его Жукову: "Читайте". Для него это был самый веский аргумент. Сталин забыл о сути фашизма. Так Гитлер перехитрил человека, которому приписывали гениальную хитрость.

Подводя итоги подготовки к "Барбароссе", Гитлер еще раз подчеркнул особый характер разворачивающегося конфликта. Кейтель вспомнит в Нюрнберге: "Главной темой было то, что предстоит решающая битва между двумя идеологиями и что практика, к которой мы, как солдаты, привыкли... должна определяться по совершенно иным стандартам". По словам Кейтеля, Гитлер отдал приказы по осуществлению в России беспрецедентного террора "брутальными" методами. Ни один из присутствовавших генералов не выразил своего несогласия.

На этом последнем большом совещании перед началом "Барбароссы" головы властителей Германии занимала возможность мирных предложений, которые СССР мог выдвинуть в последний момент. Было решено, что в любом случае советские дипломаты не смогут "пробиться" к Гитлеру и Риббентропу. Чиновникам приказали отвечать, что обоих в данный момент нет на месте, они вне зоны досягаемости.

Последние дни

20 июня советский посол в Берлине Деканозов предупредил Берию, что нападение Германии неминуемо. Берия пригрозил своему протеже неприятностями, если тот будет продолжать говорить о войне, и направил "дезинформацию" Сталину со своей припиской: "Наш народ и я, Иосиф Виссарионович, твердо помним ваше мудрое предсказание: Гитлер не нападет в 1941 году!" Сталин сердито пробормотал, что медлительный картлиец недостаточно умен, чтобы разобраться в хитросплетениях мировой политики.

Молотов - Георгию Димитрову 21 июня: "Ситуация неясна и крайне запутанна. Мы участвуем в "Большой игре". К сожалению, сейчас не все зависит от нас". Генерал Голиков прислал Сталину новые донесения разведки. "Эта ваша информация, - написал на донесениях Сталин, - английская провокация. Найдите автора и накажите!"

Ближе к вечеру в Кремле раздался звонок из Пожарного управления: в немецком посольстве жгут документы. Сталин позвонил Хрущеву в Киев и предупредил, что война может начаться на следующий день.

Сталин не верил

Было ли у Сталина предчувствие надвигающейся войны? Едва ли. И он, и Молотов, судя по их действиям, предпочли закрыть глаза на все предупреждения. На то у них были резоны. На Западе Германия еще воевала с Британией, партизанская Югославия не была покорена. Вооруженные силы Германии были распылены по всей Европе, новые образцы германского вооружения еще не были запущены в производство. Импровизация на западных рубежах России выглядела как авантюра. План "Барбаросса" строился на идее блицкрига, это был план войны без резервов, без больших материальных запасов - план одноактной операции. Даже с учетом своих сателлитов соотношение материальных ресурсов и военных сил было не в пользу Германии, значит, трезвомыслящие политики не могли не предусмотреть вариант затяжной войны против СССР. Но Гитлер был авантюристом. У него был другой опыт. Опыт Первой мировой войны был слишком лестным для германской армии. Нацизм создал мощное государство. Его критика в Советском Союзе была однобока - здесь с трудом представляли себе умного, твердого, рационального немецкого рабочего как непоколебимого солдата вермахта, продолжая видеть в нем только классового союзника, лояльного стране трудящихся.

Жаркая суббота

В субботу 21 июня и в Москве и в Берлине было необычайно жарко. Самый длинный день в году - даже вечером солнце стояло высоко. Вся Москва бросилась к водоемам. В опере давали "Риголетто" и "Травиату". А у западных границ СССР не прекращалось движение немецких войск.

Гитлер накануне великого события решил вместе с Геббельсом проехаться по Берлину. На коленях у него лежал текст объявления войны Советскому Союзу. Геббельс записал свои впечатления: "По мере приближения решающего момента фюрер, кажется, избавляется от своего страха. Вот так всегда. Видно, что он расслабился, и его утомление совсем прошло". Гитлера волновало, какие музыкальные заставки будут предварять передачи с Восточного фронта. Он остановился на нескольких тактах из "Прелюдий" Листа. Своему архитектору Шпееру он сказал: "Ты теперь часто будешь слышать эти звуки. Нравится тебе?.. Мы сможем вывозить гранит и мрамор из России в любых нужных нам количествах".

Весь этот день Сталин, Молотов, Тимошенко, Берия и другие члены Политбюро фактически не расставались. Они то собирались, то расходились, чтобы через час-другой встретиться снова. Сталин был сильно обеспокоен все более угрожающими донесениями разведки. Маршал Тимошенко доложил о немецком дезертире, который переплыл Буг и сообщил, что германское наступление начнется на рассвете. Сталин метался между горькой реальностью и ошибочной верой в непогрешимость своей интуиции.

Около семи вечера он приказал вызвать для объяснений германского посла и предъявить ему протест против разведывательных полетов германской авиации. Шуленбург убедился, что нарком все еще не понимает, какое страшное испытание может выпасть его стране. Молотов поинтересовался, почему Германия недовольна своим русским союзником? И почему женщины и дети из германского посольства покидают Москву? Шуленбург: "Не все женщины. Моя жена все еще в городе".

Ночью Шуленбург передал содержание этой беседы в Берлин. А из германской столицы тем временем шло шифрованное послание - датированная 21 июня телеграмма Риббентропа с грифом "очень срочно, государственный секрет, для посла лично":

"По получении этой телеграммы все зашифрованные материалы, еще имеющиеся в посольстве, должны быть уничтожены. Радиоточка должна быть выведена из строя. Пожалуйста, информируйте герра Молотова сразу же по получении моей телеграммы, что у вас есть для него срочное сообщение..."

Еще дезертиры

Пока Молотов беседовал с германским послом, Жукову - он находился в Народном комиссариате обороны, чтобы следить за оперативной ситуацией у западных границ, - позвонил генерал Пуркаев из Киевского военного округа. Генерал сообщил о втором дезертире - старшем сержанте германской армии, по сведениям которого война начнется в четыре часа утра.

Все трое военных, Тимошенко, Жуков и Буденный (замнаркома обороны и командующий резервным фронтом, Буденный знал Сталина значительно лучше остальных и меньше его боялся) поспешили в Кремль. Ссылаясь на данные немецких дезертиров, Тимошенко и Жуков еще жестче предлагали привести войска в состояние боевой готовности. Они предсказывали германское наступление на следующую ночь - с 23-го на 24-е, хотя знали, что война начнется этой ночью. Сказался страх "ненужных провокаций". Тем временем собрались все члены Политбюро.

Сталин обратился к присутствующим: "Ну, что будем делать?" Члены Политбюро сидели молча, как манекены. Наконец Тимошенко сказал: "Все войска в приграничных районах должны быть приведены в состояние полной боевой готовности". Сталин: "А может, они послали дезертира, чтобы спровоцировать нас?" После мертвящей тишины Сталин попросил Жукова зачитать приказ о приведении войск в состояние полной боевой готовности. Жуков начал читать уже заготовленный приказ, но Сталин прервал его: "Сейчас преждевременно выпускать такой приказ. Возможно, ситуацию можно решить мирными средствами".

И все же Политбюро согласилось с военным руководством: на всякий случай привести войска в состояние боевой готовности. Сталин кивнул генералам. Военные торопливо вышли в приемную и сели переписывать приказ. Когда они вернулись с новым вариантом, Сталин сел за правку. После редактирования эффект от приказа стал минимальным. Генералы срочно отправились в комиссариат обороны, чтобы передать в военные округа такое распоряжение:

"22-23 июня немцы могут неожиданно атаковать нас... Задача наших войск - воздержаться от каких бы то ни было действий, которые можно истолковать как провокацию... Войска Ленинградского, Балтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов должны быть приведены в полную боевую готовность для встречи неожиданного удара Германии или ее союзников.

А) В течение ночи с 21 на 22 июня секретно занять стрелковые позиции в укрепленных районах на государственной границе.

Б) До рассвета 22 июня сконцентрировать всю авиацию на полевых аэродромах и тщательно замаскировать ее.

В) Все подразделения привести в боевую готовность. Войска должны быть рассредоточены и закамуфлированы.

Г) Вся воздушная оборона приводится в состояние боевой готовности - но без дополнительного людского персонала. Все меры должны быть предприняты для светомаскировки городов и военных объектов.

Д) Никакие другие меры не предпринимать без специального разрешения.

Тимошенко Жуков".

Приказ поступил в войска после полуночи, всего за час до германского нападения. Поразительно двусмысленный: войска приводились в "боевую готовность", но не должны делать ничего, что могло бы "спровоцировать" немцев. Молодой адмирал Кузнецов, командующий Военно-морских сил СССР, в полном изумлении спрашивал Жукова: "Разрешено ли использование оружия?" Жуков, сам мучившийся в фантастической атмосфере полуприказов, коротко ответил: "Да". Кузнецов вернулся в штаб Военно-морского флота и привел корабли в состояние "готовности N 1". Пока армия и авиация с изумлением взирали на диковинный приказ на фронте протяженностью 1800 км, военные моряки, по крайней мере, знали, что делать.

В половине первого ночи позвонил Жуков: третий дезертир - рабочий из Берлина, коммунист Альфред Лисков переплыл Прут и сообщил, что в его части только что зачитан приказ о выступлении против СССР. Сталин велел расстрелять перебежчика за дезинформацию, но выполнить приказ не успели - пока велся допрос, разразилась война.

Последние часы

Поздно вечером 21 июня члены Политбюро отправились в Кунцево, чтобы сбросить напряжение дня. По пути на сталинскую дачу Молотов заехал в свой наркомат и отправил последнюю телеграмму в Берлин, Деканозову. После ужина, который продлился всего час, смотрели кино, потом разошлись спать.

На протяжении нескольких дней с железным терпением посол Деканозов пытался добиться аудиенции у Гитлера. В конце концов он распорядился подготовить "вербальную ноту" на имя Риббентропа. В ноте содержались жалобы на германские нарушения советских границ за период между 19 апреля и 19 июня 1941 года - 180 вторжений в воздушное пространство СССР глубиной до 150 километров. Но Риббентроп покинул Берлин, оставив инструкции поводить советского посла за нос, а когда он вдруг нашелся, оказалось, что "крайне занят". Деканозова принял заместитель Риббентропа, Эрнст фон Вайцзеккер. Попытка добиться у него внятных ответов успеха не имела - Вайцзеккер сказал: "Не сейчас".

А время неумолимо приближалось к критической черте.

О чем думал Гитлер в последние часы перед началом "Барбароссы"? Из множества свидетельств выберем всего три.

В июне 41-го немецкий генералитет не испытывал никаких сомнений в том, что перед германской мощью России не устоять. Тем неожиданнее свидетельство Гиммлера, сказавшего Гейдриху 21 июня, за день до войны: "Фюрер не так оптимистичен, как его военные советники". Да, внезапно Гитлер впал в задумчивость. Одна из секретарей Гитлера фрау Криста Шредер вспоминает:

"На мой вопрос, почему он продолжает повторять, что его решение выступить против России является самым тяжелым для него, Гитлер ответил: "Потому что Россия может быть большим мыльным пузырем, но может быть и чем-то совершенно иным".

Из письма Муссолини, написанного в тот же день, становится ясно, что перед судом истории Гитлер решил предстать в качестве жертвы. Он сообщает дуче о якобы огромной концентрации советских войск на границах. О том, что англичане рассчитывают на русских и на американцев. Поэтому, пишет Гитлер, он вынужден был "окончательно принять решение захлопнуть ловушку перед тем, как напряжение станет слишком сильным".

"Пусть за лицемерное поведение отвечает Кремль... Я с муками пришел к этому решению и теперь я чувствую себя духовно свободным. Партнерство с Советским Союзом, несмотря на все искренние попытки достичь полного примирения, было мучительным для меня, ибо мне приходилось так или иначе порывать со старыми концепциями, с основополагающими принципами и моими прежними обязательствами. Сейчас я счастлив благодаря освобождению от прежних умственных агоний".

Последний, с кем фюрер виделся в этот день, был Геббельс. Они вместе составили обращение к немецкому народу. Этот документ - еще одна попытка оправдаться перед историей, обвинив Россию в провоцировании войны, для Германии якобы оборонительной. Фюрер и его главный пропагандист сошлись на том, что свою прокламацию Гитлер зачитает по Всегерманскому радио в пять тридцать утра. Геббельс покинул его в половине третьего. Перед началом великих событий Гитлер решил предаться сну примерно на час.

Последние минуты

Когда его разбудили, и Риббентроп в Берлине, и Шуленбург в Москве уже выполнили возложенное на них дипломатическое бремя. В секретариате Наркомата иностранных дел звонок из германского посольства раздался около трех часов утра: Шуленбург просил о встрече для важного сообщения. Прямо с кунцевской дачи Молотов поехал в Кремль. Июньское солнце уже высветило колокольню Ивана Великого, на которую углом выходил его кабинет. Почти одновременно - в Берлине было 4 часа утра - Риббентроп принимал Деканозова. Рейхсминистр зачитал ноту Советскому правительству, посол пытался объяснить, что германские претензии безосновательны, Риббентроп на это отвечал, что лично он скорбит, лично он сделал все для стабилизации отношений с Россией.

В истории дипломатии это одна из самых позорных страниц: официальное объявление войны состоялось уже после ее начала. Рассчитанный ход с немецкой стороны, который совершенно справедливо был воспринят в нашей стране как вероломство. Отметим особо, что согласно директивам скрупулезные и методичные немцы должны были всячески маскировать свои приготовления только до 18 июня. Предполагалось, что из-за гигантской концентрации войск советская разведка неминуемо "прочитает" намерения германской стороны, поэтому дальнейший камуфляж излишен. И все же последний рубеж, после которого больше никакой маскировки не требовалось, отодвинули до 13 часов 21 июня, когда в войска уже поступил пароль "Дортмунд" - начать операцию. Он поступил вечером 20 июня. Но и после этого дипломатия еще полтора суток продолжала свой камуфляж. Продолжала даже после того, как 22 июня в 3.00 военная машина Германии пришла в ход.

Так началась война на уничтожение России как государства и ее населения как биологически и психологически неполноценных индивидов. Когда министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано упомянул в Берлине о возможности голода в Греции, второй среди немцев человек, Геринг, ответил: "Не нужно излишне волноваться о греках. Подобные несчастья еще поджидают многие народы. В своих лагерях русские военнопленные уже начали есть друг друга. В этом году в России погибнут от голода от двадцати до тридцати миллионов человек. Возможно, что это и хорошо, так как некоторые нации должны быть сокращены".

Самообман

Так, стремясь перехитрить друг друга, обманулись оба вождя. Но если бы этот самообман стал только их личными трагедиями...

Для Гитлера день 22 июня имел символическое значение. Именно в этот день Наполеон перешел Березину и начал свой восточный поход. А годом раньше в этот же день он принял капитуляцию Франции - в том самом историческом вагоне фельдмаршала Фоша, в котором руководители Германии подписали капитуляцию после Первой мировой войны.

Превосходная разведка обеспечила Сталину все необходимые данные. Предупреждали о начале войны и будущие союзники СССР. Но он все игнорировал. Страна оказалась заложницей неверных умозаключений вождя. Когда пошла вторая волна германского бомбометания, в советских войсках все еще действовал безумный приказ "не отвечать на провокации", "не открывать огня по немецким самолетам". Но природный русский ум отказывался подчиняться византийщине, командиры на свой страх и риск отдавали приказ "Огонь!" Командующий войсками ПВО генерал Воронов сообщал, что к половине восьмого утра 22 июня к нему начали поступать "воодушевляющие новости": наши войска не только отвечали огнем на огонь, но и били врага.

Понятно, что в итоге победил Сталин, однако случилось это не за 1 день. Ожесточенная борьба между этими двумя диктаторами в Великой Отечественной войне шла долгие 4 года, а ведь подготовка к этой войне длилась еще дольше...

Детство и юность. Оба закончили лишь несколько начальных классов и усиленно занимались самообразованием. Гитлер пробовал писать прозу, потом стал настолько неплохим художником, что зарабатывал этим на жизнь. Он с юности активно интересовался военной тематикой, отлично разбирался в вооружении и военной истории, знал французский и английский языки. Сталин писал хорошие стихи, но быстро переключился на революционную деятельность.

Перед Первой Мировой войной Сталин уже организовывал вооруженные налеты на почтовые кареты, перевозившие крупные суммы денег. Не совсем военный опыт, но все же лучше, чем ничего.

Первая Мировая. Гитлер воевал все 4 года, участвовал в важнейших сражениях в качестве пехотинца. По многочисленным свидетельствам, он "был осмотрительным, очень смелым, отличным солдатом". Награжден двумя Железными крестами.

Сталин в Первой Мировой не участвовал, зато вовсю развернулся на Гражданской войне. Благодаря относительно высокому положению в партийной иерархии он в основном был кем-то вроде представителя партийного руководства на разных фронтах. Несомненно, он принимал участие в разработке военных планов, хотя лично войсками не командовал.

Гитлер в 20-е годы активно участвовал в создании первых вооруженных отрядов немецких нацистов и столкновениях с политическими противниками.

После прихода к власти оба начинают проводить практически одинаковую жесткую политику подавления политического инакомыслия и милитаризации экономики. Сталин начал пораньше, поэтому в 1933г. у него уже было 4 тысячи танков, а у Гитлера – ни одного. В ходе политических зачисток Гитлер уничтожил 2-х армейских генералов, Сталин – более 500. Здесь нельзя не упомянуть о болезненной подозрительности Сталина на грани шизофрении, ведь общее количество жертв политических репрессий составляло сотни тысяч. Впрочем, при Гитлере в германском обществе происходило практически то же самое. Единственная разница: Гитлер не выкосил свой комсостав.

30-е годы. Армии обоих диктаторов проходят обкатку в локальных войнах. Военная мысль развивается почти одинаково: и в СССР, и в Германии есть теоретики, разработавшие принцип «глубоких операций», проводимых крупными массами подвижных механизированных соединений. Здесь Сталин опередил Гитлера: уже в 1932 в СССР впервые в мире были созданы 2 мехкорпуса, в каждом из которых было примерно по 500 танков. У Германии в это время не было вообще ни одного танка, однако с приходом к власти Гитлера немецкая промышленность быстро перестроилась на массовый выпуск боевой техники. К концу 30-х оба диктатора готовы к переделу мира, только на разных принципах: Гитлер на расовой основе, Сталин – на основе коммунистических догм.

Первым наносит удар Гитлер, развязывая Вторую Мировую войну. Он считает коммунистов врагами, но заключает со Сталиным пакт, чтобы развязать себе руки на западе. Этот план срабатывает, а гитлеровские генералы уверенно громят войска своих растерянных противников. Такой невероятный успех, несомненно, кружит Гитлеру голову. Даже авантюрная операция по захвату Норвегии увенчивается успехом, несмотря на многократное превосходство англичан на море. И в этой эйфории фюрер совершает роковую ошибку: он наносит удар по СССР.

Сталин был абсолютно убежден, что Гитлер не сунется на восток по крайней мере в 1941, и это была его роковая ошибка. Немцы успешно повторяют свой блицкриг, загоняя огромные массы войск РККА в «котлы». Однако из глубины великой страны подходят все новые войска, а на захваченной территории активизируются партизаны. Гитлеру остро не хватает солдат, а союзники слишком ненадежны.

Начинается период поражений вермахта. В этот период Гитлер проявляет психическую неустойчивость, в отличие от Сталина, который в момент катастрофических поражений все же смог взять себя в руки и организовать оборонную работу. Фюрер в психозе начинает повторять предвоенные ошибки Сталина, устраняя от командования достойных военачальников и осуществляя личное некомпетентное вмешательство в командование войсками. Во второй половине войны происходит коренной перелом в этом личном поединке диктаторов: говоря по-простому, Гитлер как главнокомандующий глупеет, а Сталин умнеет. Советский диктатор больше не устраивает массовые зачистки военачальников, больше доверяет им и меньше вмешивается в их профессиональную деятельность.

Еще одним крупным преимуществом Сталина стало то, что, несмотря на острейшие идеологические противоречия, он сумел привлечь на свою сторону самую мощную индустриальную державу мира – США.

Дальнейший ход событий всем известен. Какой же вывод можно сделать из вышеизложенного? Возьмусь предложить следующий: Сталин победил Гитлера потому, что был менее авантюристичен и более психически устойчив, хотя и со своими «заскоками». Нельзя не отметить, однако, удивительную схожесть пути этих двух диктаторов, стремившихся к мировому господству. Даже в идеологической сфере они были близки, ведь оба строили так называемый "социализм", только с разными уклонами.

Когда я учился в старших классах школы, у нас была тема «Роль личности в истории». Давалась положительная характеристика таких исторических личностей, как русский царь Петр Первый, «прорубивший окно в Европу» для России, Кромвель в истории Англии, Наполеон в истории Франции, Бисмарск в истории Германии. Позже, во времена «горбаческой перестройки» об этих государственных деятелях стали говорить чуть ли не противоположное. Петр Первый обвинялся в разрушении традиционного уклада жизни русского народа, который мог бы привести к благосостоянию. А то, что Россия со своим патриархальным образом жизни все больше и больше отставала в экономическом развитии, авторами этой идеи не учитывалось. Получается, что в истории нет точных оценок той или иной личности и часто это изменяется в угоду правящей партии или классу.

Поэтому, когда я читаю книги на исторические темы, я стараюсь делать свои выводы на описываемые проблемы, исходя из ранее прочитанных книг и своих жизненных наблюдений. Поэтому то, что будет написано в дальнейшем, есть плод долгих размышлений над прочитанными книгами и статьями, просмотренными документальными и художественными фильмами, другими историческими материалами.

То, что крупнейшие диктаторы ХХ века появились именно в Германии и России, вполне закономерно. Были и в других странах свои диктаторы – Франко в Испании, Самоса в Никарагуа, Стреснер в Парагвае, Пиночет в Чили, еще меньше калибром в латиноамериканских странах или где-нибудь в Юго-Восточной Азии. Но какие страны, такие и диктаторы. А вот Германия и Россия очень большие по территории, численности населения, имеющие многовековую историю страны, поэтому и диктаторы в них такие, что навечно вошли во все анналы истории.

Вот что написал Шамбаров о Германии тех лет. «Германия интенсивно готовилась к большой войне. Она и образовалась всего за 30 лет до начала ХХ века, образовалась под гром пушек, поскольку объединение множества немецких королевств, мелких княжеств и вольных городов, стало возможным лишь в итоге трех победоносных войн. Локальной – с Данией – и двух больших, с разгромом претендовавшей на первенство в германском мире Австро-Венгрией, а потом и Францией. Облик, дух и политика Германии определялись тремя составляющимися – пангерманизмом, культом кайзера и культом армии». Не так красиво, но примерно тоже самое можно сказать и о России начала ХХ века. Культ царя-батюшки, отца народов, культ армии (все цари всегда были в военной форме, в армии должны были служить все дворяне и многие рекруты-крестьяне). Поэтому появление в истории Германии таких диктаторов, как Гитлер и Сталин, было определено всем предыдущим развитием этих государств.

В личностях Гитлера и Сталина, в их приходе во власть было много схожего. Оба обладали незаурядным умом, прекрасной памятью, хитростью, если не сказать, коварством. Сталин, будучи на 10 лет старше Гитлера, прошел более длинный и тернистый путь к вершине власти в партии и государстве. Начав подпольную деятельность в партии с 1903 года, он лишь в 1922 году стал её Генеральным секретарем, да и то пока чисто техническим. Настоящим вождем партии и страны он стал лишь в конце 30-х, после физического уничтожения в схватке своих ближайших сподвижников и так называемой «ленинской гвардии». А Гитлер, придя в партию во времена Веймарской республики, скоро стал не только её трибуном, но и фюрером. Но, лишь уничтожив в «ночь длинных ножей» Рэма и других видных штурмовиков, стал единолично править в Германии. Примерно одинаково боролись в Германии и СССР с инакомыслящими, различного рода оппозиционерами, отправляя их в лагеря. В сталинских лагерях сидело много троцкистов из числа «ленинской гвардии», стремящихся к мировой революции. Сталин к этому времени уже не думал о ней, а стремился построить социализм в отдельно взятой стране. У Гитлера, стремящегося к завоеванию большей части мира, тоже сидели коммунисты-интернационалисты, мечтающие об этом же.

И тот, и другой диктатор, чтобы установить свою безраздельную власть, прошли через чистку военных кадров. Но если в Германии генералов и высших офицеров просто отправили в отставку, то в СССР многих расстреляли, обвинив в заговоре в пользу Германии (?). Пострадали и невинные люди, но все же большинство свою пулю заслужили. В РККА многие командиры получили свои должности не на полях Первой мировой войны, а воюя против своих граждан (белогвардейцев, крестьян, «мятежников» Кронштадта, участников Антоновского мятежа и других), беря и расстреливая заложников, травя мятежников газом. А вот воевать по-современному эти командиры не умели. Это доказали те, кто не был расстрелян в 1937-1938 годах, и ставших потом командирами дивизий, армий, командующими округами. Никто из них, разве что кроме Конева, не снискали полководческой славы. Так что не такой уж большой урон нанесли репрессии тех лет боеготовности Красной армии. Да и Гитлер после покушения на его жизнь в 1944 году сказал, что он зря не расстрелял своих генералов, как Сталин в 1937 году. Но если заговор генералов против Гитлера точно был и вылился в реальное покушение, то по поводу заговора в Красной армии до сих пор спорят историки. Думаю, что дело ограничивалось разговорами о недовольстве военных некоторыми своими начальниками, в первую очередь наркомом Ворошиловым, а также Сталиным. Ведь и заговор против Гитлера начинался разговоров еще с 1939 года. По крайней мере, Сталин и НКВД не допустили появления «пятой колонны» в своей стране, которая погубила Францию в 1940 году. Сотрудничество в военной сфере между немецким рейхсвером и РККА началось еще в 20-е годы, многие потом репрессированные генералы с обеих сторон были знакомы лично еще с тех пор. На полигонах Красной армии опробовались первые опытные образцы нового германского оружия. Среди тех, кто был в России в тот период, был знаменитый в будущем знаток танковых атак Гудериан.

Много схожего было в странах и партиях, вождями которых были Гитлер и Сталин. Оба государства проиграли в период Первой мировой войны, и это сближало их в желании реванша. Красный цвет был на государственном флаге обоих стран. В словесной риторике и та, и другая партия говорили о том, что являются социалистическими и рабочими, правда одна называла себя национал-социалистической рабочей, а другая коммунистической большевистской. Но партия, которую возглавил Сталин, уже была правящей в СССР, а вот свою партию Гитлер сам привел к власти в Германии, и немало блефовал во время выборов в рейхстаг. А вот в подготовке молодых немцев и русских было много общего. Гитлер-югенд и Комсомол мало чем отличались. Упор был сделан на подготовку физически крепких и закаленных защитников страны, причем как юношей, так и девушек, т.е. на военно-патриотическое воспитание. И партийная пропаганда имела много схожих черт. Если у нас нельзя назвать своего Геббельса, как в Германии, то только потому, что у нас не было штатных ораторов, эту роль играла газета «Правда». В ней было много лозунгов, наборов дежурных фраз, призывов и почти также приукрашивалась действительность, как в речах Геббельса и в газете «Фолькише беобахтен», аналоге нашей «Правды».

Конечно, исходные данные стран различались. Несмотря на кризис, Германия была очень развитой в промышленном отношении страной. А у нас промышленность только-только развивалась и по своим мощностям значительно уступала не только Германии, но и другим развитым странам Европы. Россия была аграрная страна, имела много посевных площадей, но культура возделывания в земледелии была на очень низком уровне, а животноводство после массового забоя скота в период коллективизации было в большом упадке. Неурожаи и голодные годы то в одном, то в другом регионе страны приводили сельское хозяйство к работе с большим напряжением для обеспечения населения необходимыми продуктами питания. Большинство населения недоедало. В конце 20-х годов из-за мнения среди руководителей партии о скорой революции в Германии, и нашем союзе с этой развитой в промышленном отношении страной, в России государственное финансирование тяжелой промышленности было небольшим. В стране не было даже своих серпов для уборки зерновых и рельсов для строительства Турксиба. Но в 30-х годах индустриализация набирала темп, появились такие гиганты индустрии, как Магнитка, Челябинский тракторный, ДнепроГЭС и другие. Но при проведении ускоренной индустриализации страны острейшим образом встал вопрос нехватки инженерных кадров. В России дореволюционной их было и так мало, да еще многие сбежали за границу, остававшиеся не очень хотели работать на советскую власть, саботировали многие начинания. Поэтому надо было готовить новые инженерные кадры. А это не так просто. Выписывали инженеров из-за границы, в том числе и из Германии. Потом стали готовить и своих инженеров. Было развернутое стахановское движение, которое помогло увеличить производительность труда на производстве.

До тех пор, пока не началась война между Германией и СССР, оба диктатора совсем неплохо относились друг к другу. Сталин вообще считал, что объединившись, Германия и Советский Союз могут диктовать свои условия всему миру. Промышленно развитая Германия и аграрный Советский Союз с его огромными природными ресурсами могли бы стать такими мощными в экономическом отношении, что ни остальная Европа, ни еще только начинающая свой экономический рост Америка не смогли бы соперничать с ними. Гитлеру, когда он собрался начать войну с Россией, говорили – зачем? Россия по договору поставляла в Германию почти все, что ей требовалось. А в дальнейшем могла поставлять вообще все! К обоюдной выгоде обеих сторон. А Гитлер уже в 1942 году, после поражения своих войск под Сталинградом в беседе с Геббельсом очень высоко отозвался о Сталине как вожде в России и сказал, что если тот попадет к нему в плен, он окружит его всеми почестями и заботой, но никогда не выпустит на волю. Так почему же Гитлер напал на СССР? Об этом чуть позже.

То, что этих два диктатора в конце концов столкнулись в смертельной схватке, во многом заслуга Англии. «Владычица морей», расположенная на островах, не могла бояться вторжения сухопутных войск противника. Но для этого ей надо было вести такую политику, чтобы её потенциально опасные враги чаще воевали друг с другом на суше. Такая политика привела к возникновению Первой мировой войны, хотя все её участники не догадывались, что она продлится так долго и принесет много жертв. Намекая Германии, что она не вступит в войну ни на чьей стороне, Англия подтолкнула Германию напасть на Францию, к которой у неё было немало территориальных претензий. А потом, после войны, имея самые небольшие жертвы среди военнослужащих, получив большие заморские колонии Германии, Англия решила продолжать сталкивать лбами своих континентальных соседей. Уже намного позже, из рассекреченных документов стало известно, что согласно так называемому меморандуму министра иностранных дел в 1925 году О. Чемберлена, Англия хотела сформировать союз восточно-европейских стран для нападения на Россию. Причем там не упоминалось про Россию «коммунистическую». Главное было отхватить больше земель от ослабленной Первой мировой и гражданской войнами, не имеющей боеспособной армии России. Такую политику англичане продолжали и позже, уже после прихода к власти в Германии нацистов. Англия спокойно могла организовать европейские страны на отпор тогда еще совершенно небоеспособной Германии. Вместо этого Англия спокойно проглотила одну за другой горькие пилюли – захват демилитаризованной Рейнской зоны, аншлюс Австрии и не дала возможности возмутиться континентальным соседям Германии. Франция и Италия поспособствовали тому, чтобы Судетская область Чехословакии вошла в состав Третьего Рейха. Позже и остальная Чехословакия по сути дела прекратила существование. При этом не прозвучало ни одного выстрела. А потом настала очередь пушек. У Гитлера так и чесались руки использовать в настоящем деле свою военную машину, которая становилась все сильнее и сильнее, испробовать в боях тактику блицкрига. Перед нападением на Польшу он говорил, что вышвырнет вон любого политика, который предложит ему свои усилия для заключения мира между Германией и Польшей.

О личности фюрера Третьего рейха написано много. Разными эпитетами награждали его и в годы его триумфа, а уж после смерти и разгрома Германии тем более. «Бесноватый фюрер, недоучившийся художник, ефрейтор» были самыми симпатичными из них. Да, он не получил систематического образования, не поступил в Венскую академию художеств, провоевал в Первую мировую войну в окопах и дослужился до чина ефрейтора (самого низшего чина после рядового), попал под газовую атаку союзников на Западном фронте, был награжден Железным Крестом. Ну и что? А кто из его соратников и вообще из высших чинов рейха был обременен высшим образованием? Единицы. Да и среди его противников на Восточном фронте в РККА было очень мало образованных командиров. Но художественный вкус у него был, правда, по немецкому пониманию с его культом монументальности везде – в скульптуре, зодчестве, живописи. Но он был на поле боя и чувствовал нерв боя, что ему очень помогало позже, когда он участвовал в разработке военных операций. Гитлер готовил себя к войне. Он часами выслушивал объяснения своих генералов, интересовался самым дотошным образом всеми маневрами своих войск. Да, в определенном смысле Гитлера можно назвать выдающимся полководцем. Почему, попытаюсь объяснить.

Гитлер имел перед Сталиным преимущественно в том, что всю Первую мировую войну он провоевал солдатом, т.е. участвовал в боях непосредственно, он видел и чувствовал бой. Сталин не воевал в окопах, в гражданскую войну он был в должностях, равных командующему фронтом, поэтому не знал и не чувствовал, что приходится видеть и слышать бойцам в окопах под свист пуль противника. Такого опыта непосредственного боя, как у Гитлера, у него просто не было, а его мирная настроенность, гражданская специализация и занятость не дали ему воспроизвести этот опыт в своем воображении и не позволили получить его в войсковых учениях. Гитлер был нацелен на войну, он думал о ней, думал о тактике боев. Он нацелил на эту работу талантливых капитанов Первой мировой войны – Гудериана, Манштейна, Роммеля. И они, преодолевая косное сопротивление старых немецких генералов, изменили тактику боя, его принципы, философию. Если до немцев во всех войнах, включая и Первую мировую, активная сторона сближала свою пехоту с обороняющимся противником до расстояния штыкового удара, то немцы от этого решительно отказались вплоть до прекращения обучения штыковому бою и изъятия у кавалеристов сабель и пик. По новой немецкой тактике противник должен был уничтожаться только с расстояния – с первой же позиции, с которой при сближении его можно поразить.

Под эту тактику шло и вооружение немецкой армии. Для поражения противника с расстояния его необходимо увидеть. Поэтому немцы исключительное внимание уделяли всем видам разведки поля боя, точности стрельбы и обеспечению безопасности выхода своей пехоты на рубежи, с которых она может уничтожить противника. Эту безопасность при сближении пехоты с хорошо укрепившимся противником обеспечивал танк, который перед пехотой должен был въехать в опорный пункт врага и своим огнем и гусеницами не дать противнику поднять голову, не дать тому вести огонь по приближающейся пехоте. Ни с какими вражескими танками немецкие танки не обязаны были сражаться, в начале войны они просто и не могли это делать. Для уничтожения танков противника у немцев была артиллерия. Танковые бои навязали немцам от безысходности танкисты Красной армии, которым свои танки по-другому просто нельзя было использовать.

Но немцы пошли дальше. Они творчески осмыслили опыт 1-й Конной Красной армии Буденного в гражданской войне – опыт массированного применения подвижных войск. В своих ударных подвижных соединениях они разделили пехоту на два вида со специализацией боевых действий каждого вида. Тот вид пехоты, который обязан был уничтожить хорошо подготовленную оборону противника и уничтожать его после прорыва, назывался танковыми войсками, а тот вид пехоты, который обязан был закрепить прорыв, создать кольцо окружения и отбить его контратаки, назывался просто пехотой. В прорыв они шли вместе: впереди танковые корпуса, состоящие из танковых дивизий с добавлением мотопехотных или просто пехотных дивизий, а за ними пешком шли пехотные корпуса, состоящие только из пехотных дивизий. Это была главная тактико-оперативная идея немцев, в котором они покорили всю Европу и нанесли огромные потери нам. И блицкриг придумал не Гитлер и его генералы. Они просто наполнили его новым содержанием на современном техническом уровне, усилили войска прорыва танками и авиацией, и позволили этим войскам отрываться далеко вглубь противника, обходя узлы сопротивления и громя тылы, сея панику. Внедрить все эти идеи немцы смогли только потому, что за ними стоял Гитлер. Причем по мере накопления боевого опыта в эти войска вносились корректировки. Так, после боев во Франции увеличилось количество пехоты в танковых войсках, а количество танков наоборот, сократилось. Но это позволяло увеличить скорость передвижения танковых соединений во время наступления и более продуктивно защищать захваченные территории.

К 1943 году, насытив наши войска танками вместо противотанковых орудий, Красная армия заставила немцев видоизменить тактику наступательного боя, что показала операция «Цитадель», во всех учебниках названная Курской битвой. Немцы заказали танки «Тигр» и «Пантера», броню которых не могли пробить ни снаряды наших танков Т-34 и КВ, ни противотанковые пушки. По новой немецкой тактике после артподготовки, во время которой саперы снимают противотанковые мины, на поле боя выезжают тяжелые танки «Тигр» и «Пантера» и добивают оставшиеся после артналета огневые точки и танки, стоящие в обороне. Потом туда выезжают основные танки вермахта T-III и T-IV, которые давят пехоту, и за ними на позиции врывается пехота немцев. И чем больше будет наших войск стоять в обороне, тем лучше. Легче будет воевать после прорыва нашей обороны. Но данная тактика должна была применяться неожиданно, в массовом порядке и в решающей битве, какой стала для немцев Курская битва.

А в СССР вся тактика и оперативное искусство до самой войны было отдано на откуп генералам, которые свое основное время посвящали войне за кресла, за дачи, за баб. Я был на даче командующего войсками Дальневосточного военного округа, которая построена во времена Блюхера. Куда даче первого секретаря крайкома партии до этих хором, выстроенных на высоком берегу Уссури в сосновом бору. Вот и уходил в запой командующий округом на неделю, на месяц. А дивизии округа жили в землянках, в таких местах, где не было вообще никаких дорог, и передислоцировать войска было невозможно. Ни рокадных дорог вдоль линии границы, ни новых веток железных дорог командующий округом не строил, в отличие от японцев, которые на другой стороне границы строили и то, и другое в сопках Манчжурии. Это подтвердили бои на озере Хасан в 1938 году, где войска округа потеряли много солдат и командиров из-за бездействия командующего округом. После этих событий и пустили Блюхера под пулю палача. Чуть позже Тухачевского, Якира, Уборевича и других высших командиров РККА, где Блюхер был председателем трибунала и приговорил своих коллег по военному ремеслу к расстрелу.

В результате у нас тактика боя осталась от Первой мировой войны. И Уставы тоже. Не думали наши генералы о солдате и о боях с противником. По многим параметрам прекрасный танк Т-34 имел плохие оптику, отсутствие командирской башенки и радиостанции. В ходе войны эти недостатки были исправлены, но ценой ненужных жертв. Самолеты были без радиосвязи, пушки без нормальной корректировки огня. В результате немцы стреляли в цель, а наши хорошие пушки – по площадям, где и противника не было. В результате на 1 убитого немца приходилось по 38 снарядов разных калибров. При этом больше 50% немцев на Восточном фронте убивали огнем пехоты, а на Западном 90% немцев погибали от огня артиллерии и бомбежек. Берегли американские командиры своих солдат, а наши считали их «пушечным мясом» и бросали вперед на неподавленные огневые точки противника. Особенно отличился на полях Второй мировой войны «освободитель России, маршал победы» Жуков, который под угрозой расстрела гнал и гнал необученных новобранцев в атаки на никому не нужные высотки и безымянные деревни.

Так почему же немцы с их передовой тактикой и оперативным искусством проиграли войну? А надо спросить тех выживших в жестоких сражениях солдат Второй мировой войны, какой ценой им досталась эта победа. Огромной. До сих пор спорят, сколько погибло наших солдат, офицеров и генералов в той войне. Не то 8, не то 15, не то 20 млн. Большой кровью заплатила Россия за ту Победу. В той же операции «Цитадель» наши били немецкие тяжелые танки чем могли – шли на таран, заходили с боку, чтобы пробить более тонкую броню, стреляли по гусеницам, по смотровым щелям, насыпали в воздушные фильтры танков песок, бросали бутылки со «смесью Молотова». Но самый большой урон нанесли этим танкам кумулятивные бомбочки ПТАБ-2,5-1,5, которых сбросили на танковые колонны немцев свыше 500 тысяч штук. И тем самым нанесли «зверинцу» Гитлера ощутимый урон, потому что самое уязвимое место этих бронированных монстров - тонкая броня верха башни и корпуса. И многие танки загорелись от этих бомбочек, сброшенных со штурмовиков. Да и самую большую танковую битву под Прохоровкой мы не выиграли. Но и не проиграли. Просто у нас еще остались после этой битвы танки, а у немцев – нет. Так что очень большой кровью досталась наша победа из-за просчетов перед войной наших военных. Да и во время войны тоже.

И здесь настало время сказать несколько слов о Верховном командующем Сталине. Не о полководце Сталине, а Верховном командующем. Что за должность такая, я узнал совершенно недавно, прочитав мемуары Верховного командующего силами союзников на Западном фронте Эйзенхауэра. В них автор подробно рассказывает, какие проблемы приходилось ему решать при подготовке войск союзников к вторжению в Нормандию, сколько самых разнообразных факторов учитывать при этом. Для вторжения в северную Францию союзники собрали армию, состоящую из 1,7 млн. американцев, 1 млн. англичан и канадцев, построили 163 аэродрома, собрали 900 военных кораблей и десантных судов, завезли более 2 млн. тонн предметов войскового снабжения, проложили 170 миль железнодорожных путей, приготовили к десантированию 50 тысяч танков, автомобилей, бронемашин, 54 тысячи полевых кухонь. И это для начала операции с войсками, в 4 раза меньшими Красной Армии и всего на одном небольшом участке побережья. И я представил, сколько же проблем приходилось решать Сталину как Верховному Главнокомандующему, Председателю Ставки, Председателю Государственного Совета Обороны, Председателю Совета Народных Комиссаров, наконец. Особенно при той централизации власти, которая была в СССР. Это уму непостижимо. Ведь никто не оставил ни строчки об этой адской работе, лишь только критику и пасквили. Поэтому ставить даже на одну ступень со Сталиным кого-то из наших военноначальников нельзя. Назвать полководцем я бы Сталина не решился, а вот Верховным Главнокомандующим будет справедливо. Как и Эйзенхауэр, который не вникал в тонкости операций групп армий вторжения, Сталин не должен был этого делать. Но общий замысел операций и основные маневры войск, участвующих в них, Сталин знал и прекрасно обо всем помнил.

Прочитал у одного историка, что Сталин по настоящему стал командовать войсками с лета 1942 года, когда потребовалось остановить отступление Красной Армии у Сталинграда и в предгорьях Кавказа. Именно тогда Сталиным лично был написан знаменитый приказ № 227 «Ни шагу назад». Заманив немцев вглубь нашей территории в безлюдные степи и посадив их снабжение на единственную железнодорожную линию, Сталин лишил их возможности маневра, растянул коммуникации, которые требовалось защищать от постоянных нападений партизан на всей многокилометровой полосе снабжения. О том, что это отступление после поражения наших войск под Харьковом было осмысленным, свидетельствует много фактов. Укрепления в районе Сталинграда в виде 4-х рубежей обороны начались строиться мирными жителями в июне, задолго до появления немцев. Свой приказ Сталин написал только 28 июля, а не сразу после поражения под Харьковом в мае. К этому времени немцы подходили к Волге и Кавказу, и пора было их останавливать. Нарком нефтяной промышленности получил указание забить скважины на Северном Кавказе задолго до подхода немцев. Берия силами заключенных отрыл хранилища нефти на Урале и в других местах и заполнил их нефтью заранее, до захвата немцами скважин в Грозном и Майкопе, а также заранее снял рельсы со строящейся Байкало-Амурской магистрали и построил рокадную (ведущую вдоль фронта) железную дорогу Кизляр-Астрахань-Саратов. Сталин не мог не использовать чисто русскую стратегию заманить противника вглубь территории и бить его по частям. Потом, накопив резервы, Сталин ударил во фланги сталинградской группировки, по румынским войскам, которые не выдержали напора и бежали. В окружение попали больше 300 тысяч солдат и офицеров немецкой армии и их союзников. Так произошел перелом во Второй мировой войне. Опасаясь мышеловки и на Северном Кавказе, Гитлер поспешно отступил. Если бы он этого не сделал, война на Востоке могла бы закончиться уже летом 1943 года.

Так началось освобождение от немцев советской земли и стран Восточной Европы. А вот роль представителей Ставки на фронте Жукова, Василевского. Воронова и других можно сравнить с ролью адъютантов Сталина, потому что при них не было ни штабов, ничего, с помощью чего они могли бы управлять войсками. Они должны были выполнять роль глаз и ушей Сталина, докладывать истинное положение вещей, потому что многие командующие фронтами нагло врали своему Верховному. Должны были представители Ставки быть и погонялами, гнать войска вперед, к успеху. А на последнем этапе Сталин отказался от них, доверил самим командовать войсками фронтов, что Жуков и не смог сделать, надолго задержавшись у Зееловских высот и вместе с Коневым зря погубил в Берлине больше тысячи танков с экипажами.

Я категорически не согласен с мнением Суворова (Резуна), которое изложено в его резонансной книге «Ледокол» о том, что Сталин планировал напасть на Германию в 1941 или 1942 году. Сталин был прагматик и не собирался лезть в Европу. Если даже захватить эту территорию с очень большим количеством населения в период высадки немцев на английские острова было можно, но потом удержать все это, кормить, поить, охранять было просто невозможно. Страна, которая сама еле сводила концы с концами и которая имела огромное количество неосвоенных земель в богатой Сибири, не полезла бы в такую авантюру. При всех доводах Суворова, многие из которых высосаны из пальца. Тогда спросите, почему же Сталин напал на Финляндию, захватил Прибалтику и Бессарабию? Он только взял свое, что принадлежало России много лет. Но думаю, это скорее всего спугнуло Гитлера, и он начал планировать нападение на СССР.

Можно ли сравнить Сталина и Гитлера как государственных деятелей? Конечно, нельзя. Сталин был трудоголиком, он работал очень много и очень эффективно. Высчитать, какое количество самых разнообразных документов, писем он прочитал за свою жизнь, невозможно. К тому же Сталин находил время и учиться. В его личной библиотеке было почти 20 тысяч книг, из них в 5,5 тысячах книг есть пометки, сделанные его рукой. По мнению некоторых, еще в 20-х годах по некоторым его публикациям можно было присвоить Сталину ученую степень доктора или даже члена-корреспондента нескольких наук – экономических, философских, исторических. Вот тебе и недоучившийся семинарист, как назвал его Троцкий. Сталин решал многочисленные хозяйственные, политические проблемы, сам писал все свои речи и работы по теории и практике партийной работы. Он умел не только страхом, но и убеждением заставить работать окружение, в числе которого были очень неординарные личности. Сталин предпочитал работать в кабинете, он не так много выезжал куда-либо, особенно в конце жизни. Много работал по ночам, что очень выматывало министров и членов ЦК ВКП (б), которые должны были приспосабливаться к его режиму работы.

Как гражданского вождя его в первую очередь заботило, чтобы у СССР была сильная армия, и он делал все, чтобы обеспечить требования военных. Но он не участвовал в учениях и маневрах, не разрабатывал тактику, не подбирал к этой тактике оружие, не обучал войска и сам полководческому мастерству не обучался. Все это делали советские генералы и маршалы, и Сталин надеялся, что все это они делают хорошо. И только война показала, что надеяться на них было нельзя.

Много поломано копий, вернее перьев историков по поводу заключения так называемого «пакта Молотова-Рибентропа» в 1939 году. Но считаю, что Сталин и тут проявил государственную мудрость. Что прикажете делать, если все его усилия по созданию коллективной безопасности в Европе с участием СССР, Англии, Франции и других стран не увенчались успехом? События к тому времени в противостоянии с японскими войсками на реке Халкин-Гол не разрешились, Гитлер настойчиво добивается соглашения между СССР и Германией. Отказаться? Оставшись один на один со всем миром? Поэтому политбюро ЦК КПСС на своем заседании 19 августа рассматривает выводы из создавшегося положения и принимает решение о начале контактов с правительством Германии. Заключается договор о ненападении друг на друга и секретный договор к нему. Польша, довоенный союзник Германии, отдается ей на откуп, кроме тех районов, которые до 1917 года входили в состав России. К СССР прибавлялась и Прибалтика с её 20 млн. населением – рабочих рук и солдат. Япония была совершенно обескуражена таким поворотом событий в Европе, что наряду с поражением своих войск в степях Монголии заставило её перенацелиться, начать готовить удар в южном направлении и на США. Сталин своим условием заключение пакта с немцами поставил выдачу СССР кредита и осуществление на эти деньги технического перевооружения своей страны, прежде всего, в военной области. Так правильно поступил тогда Сталин или нет? Мудро, как государственный вождь и политик! Именно тогда в Россию были поставлены многие образцы новейших немецких вооружений, но наши отцы-командиры не сумели воспользоваться таким подарком, не оценили возможности этой техники. Тогда в числе образцов вооружений впервые были показаны пикирующие бомбардировщики «Ю-87» (знаменитая «штука») и самолет - корректировщик огня и воздушный разведчик FW-189 по прозвищу «Рама». Ничего подобного так и появилось у нас до конца войны, хотя потребность в такого рода самолетах была очень высокая.

А вот Гитлер не любил бумаги и презирал печатное слово. Он любил выступления на публике, был блестящим оратором, который мог и себя, и толпу довести до экстаза. Но вот решать государственные проблемы было не его. Читал, что когда Гитлер пришел в первый раз в рейх-канцелярию после назначения его канцлером Германии, и увидел на столе кипу документов, которые он должен был прочитать и завизировать, он повернулся и вышел. Сказал при этом, что если он будет этим заниматься, ему будет некогда думать. И он никогда не подписывал какие-то документы, это делали другие чиновники. Он вообще не очень часто бывал в Берлине, особенно в начале своей политической карьеры рейх-канцлера. Он жил в Мюнхене, подолгу обедал в ресторанах, обсуждал со своим окружением всякие проекты в зодчестве, скульптуре и других ремеслах, не относящимся к государственным делам. Во время войны чаще всего он был в своей Ставке в Восточной Пруссии. Военные вопросы он любил обсуждать, при этом его монологи длились очень долго, и всем окружающим было трудно их выслушивать до конца. Но при обсуждении военных операций он старался добираться до самой последней мелочи. Вообще германская армия в период войны с Польшей и на Западе была образцом продуманности в комплектовании всего и всем. Даже походные бордели были в армии, для младшего состава и офицеров отдельно. Проститутки были в штате вермахта. Каково? Но вот к войне с Россией он не очень подготовился. Если бы не огромные запасы боеприпасов и ГСМ, которые немцы захватили в западных районах СССР, война могла закончиться через 3 недели. На большее ни снарядов, ни бензина у немцев не хватало. Немцы не учли многих географических факторов в России – огромные расстояния, отсутствие хороших дорог, распутица весной и осенью, морозы, снега и многое другое. Но вот силы воли в Гитлера хватало. Кейтель писал, что после отступления под Москвой в немецких войсках была паника, и они могли повторить путь Наполеона в 1812 году. Лишь железная воля Гитлера, его приказ «Ни шагу назад» (на полгода раньше сталинского) остановили панику, и линия фронта стабилизировалась. И в мае 1942 года только твердость Гитлера помогла немцам переломить ход сражения под Харьковом, и продвинутся потом до Волги и предгорий Кавказа.

Гитлер в конце Второй мировой войны и Гитлер начала своей блистательной карьеры – два разных человека. Нет, Гитлер не перестал говорить свои длинные монологи, не перестал вмешиваться в дела военных, по-прежнему выступал на митингах. Но блеск в его глаза появлялся очень редко, он ссутулился, его левая рука стала дрожать. Все чаще и чаще он срывался на крик, обвинял окружающих его генералов в измене, тасовал командующих как карты в колоде. Единственное его озарение в последний год войны – организация внезапного для всех наступления на Западном фронте в районе Арденн, где немецкие войска имели шанс на изменение ситуации в свою пользу. Но это было лишь кратковременное возвращение старого Адольфа Гитлера – фюрера тысячелетнего Третьего Рейха.

Мог ли Гитлер выиграть войну? Однозначно надо сказать – нет! Выиграть войну у всего мира силами одной нации, с союзниками типа итальянцев и румын (венгры и финны в отличие от них были хорошие воины) невозможно. Тем более что промышленность самой Германии перед войной не была перестроена на военные рельсы, и самое большое производство вооружений в Германии было в 1944 году, когда полстраны уже лежало в руинах после бомбардировок союзников. Да, вся промышленность оккупированной Европы работала на рейх, но кроме заводов «Шкоды» назвать крупных производителей вооружений в Европе невозможно, их не было. Так почему же Гитлер начал войну, которую выиграть не мог? Никто ответить на этот вопрос, кроме него самого, не сможет. Одни догадки и версии. По-моему, Гитлер был ИГРОК. Азартный игрок в преферанс, который надеется на прикуп. Есть у преферансистов такая поговорка «Знал ты прикуп, жил бы в Сочи». Вот так и Гитлер. Вошли его немногочисленные войска в Рейнскую область с приказом уходить, если кто-нибудь погрозит пальчиком. Никто не погрозил, прокатило. Выиграл. Потом ввел войска в Австрию, и снова никто не возразил. По-настоящему, ноты протеста были, но это так, мелочи. А потом Мюнхенский сговор 1938 года. Гитлер веревки вил и из премьер-министра Англии Чемберлена, и премьер-министра Франции Деладье. Он так их охарактеризовал после встречи с ними – «Червяки». Они так боялись войны, что позволили еще тогда слабому верхмахту захватить часть очень сильной в военном отношении страны Чехословакии. Потом, когда Гитлер с генералами приехал на западные границы этой страны и все увидели укрепления, против которых у них не было средств нападения, они поняли, как рискованно Гитлер блефовал. Потом было 35 дней боев с Польшей и встреча с русскими войсками на старой польской границе. «Странная война» с французами, когда впору было проводить товарищеские матчи по футболу между командами противников. Потом сдача без боя немцам Дании, для захвата которой потребовался лишь 1 батальон, высадившийся с баржи в порту Копенгагена, захват Норвегии с более крупными потерями, особенно среди эсминцев Кригсмарине.

Потом 42 дня боев на Западном фронте с англо-французскими войсками, чудесное спасение англичан из Дюнкерка, падение Парижа и перемирие в том же самом вагоне, где в 1918 году произошло подписание капитуляции Германии. Почему Гитлер остановил танки Гудериана под Дюнкерком? Говорят, боялся флангового удара. Кого, какими силами? Французы откатывались на запад, и ни о каком контрударе не помышляли. Считаю, Гитлер хотел замириться с англичанами и поэтому позволил им вывезти сухопутные войска без тяжелой техники. И о высадке своих войск в Англию Гитлер по-настоящему не думал. Не было для этого у него ни войск, ни десантных судов, ни преимущества в воздухе и на море. Тоже блефовал. Вся западная Европа, кроме Перинейского полуострова и Балкан, была под пятой Германии. Италия, Румыния, Болгария, Венгрия – союзницы. Последовала небольшая победоносная война с Югославией и вперед – на Москву.

Войну с СССР Гитлер начал в расчете, что под ударами его войск РККА развалится и побежит. И что народы западных районов СССР будут к немцам хорошо относиться. И тут он не просчитался. Регулярную Красную армию немцы или разбили, или взяли в плен. Но многие части бились до последнего патрона и снаряда, и потом шли в рукопашную. Такого в Европе не было. И немцев население той же Западной Украины или Прибалтики встречали хлебом-солью. Но дальше пошли ошибки. Блицкриг не получился, теплое время года кончилось, а русские не сдались. На пути немцев встали вначале резервисты, добровольцы, ополченцы, а потом весь народ. Во многом этому способствовал и сам Гитлер с его ненавистью к славянам и евреям. Может быть, если бы не было таких массовых казней мирных жителей, повальной смертности среди военнопленных, не было бы и того патриотического подъема среди населения всего Советского Союза. А покорить силой страну в 2 раза больше по численности населения невозможно. Да еще с такой территорией. Да с таким народом. Русским народом с его патриотическим воспитанием. Даже если бы Гитлер дошел до линии Астрахань – Архангельск, война бы не закончилась. У нас было еще много территорий, ресурсов, а вот Германия уже выдыхалась. И то, что немцы еще три года воевали с нами и нанесли немалый урон нашим войскам, говорит о хорошей боевой выучке немцев и мастерстве их генералов и офицеров. Но это было только продолжение агонии. То, что Германия не может выиграть войну, было всем ясно после Курской битвы в 1943 году. Всем, кроме Гитлера. Он, как зарвавшийся игрок в преферанс надеется на удачный расклад карт и хороший прикуп, чтобы отыграться, надеялся на появление чуда-оружия у немцев, распада коалиции союзников и еще на что-то, но только не на капитуляцию Германии и окончания своей жизни. А вот Сталин продолжал уверенно вести свои армии к Победе. Великой Победе!

Роль исторических личностей в событиях прошлого обычно оценивают не только современники, но и представители последующих поколений. Сам Сталин написал следующее: «Я знаю, что, когда умру, людская молва много мусора нанесет на мою могилу. Но уверен, что ветер Истории все это развеет». Он как будто предвидел поступки своих прежних соратников. Хрущев, чтобы укрепиться у власти, буквально через 3 года на ХХ съезде КПСС «развенчал культ личности Сталина», облил его грязью. Хотя сам был не лучше, и его руки были в крови. Намного искренне сказал вечный борец с коммунизмом Уинстон Черчилль в своем выступлении в Палате общин английского парламента в канун 80-летия со дня рождения Сталина: «Большим счастьем было для России, что в годы тяжелейших испытаний страну возглавил гений и непоколебимый полководец Сталин. Он был самой выдающейся личностью, импонирующей нашему изменчивому и жестокому времени того периода, в котором проходила вся его жизнь. Сталин был человеком необычайной энергии и несгибаемой силы воли, резким, жестоким, беспощадным в беседе, которому даже я, воспитанный здесь, в Британском парламенте, не мог ничего противопоставить. Он обладал глубокой, лишенной всякой паники, логически осмысленной мудростью. Сталин был величайшим, не имевшим себе равного в мире диктатором, который принял Россию с сохой и оставил её с атомным вооружением. Что ж, история, народ таких людей не забывают».

Сейчас многие люди во всем мире, в том числе в России и Германии не знают имена Гитлера и Сталина. Другое время, другие герои. Но в Истории человечества эти имена сохранятся.

Не преувеличивается ли роль Гитлера и Сталина?

Социальные и экономические историки, подобно ученым-социологам, считают естественным искать исторические объяснения в таких неличностных факторах, как демографические изменения, миграция населения, влияние индустриализации и технологических новшеств на общество, и рассматривать людей коллективно как членов групп, в которых индивидуальные характеристики растворяются в усреднении. Отвергать это как норму было бы неразумно для таких стран, где стабильность сочетается с демократическими институтами. Но другое дело ситуация, связанная с войной, революцией и другими формами вспышек насилия, прерывающими нормальное и целостное развитие. Общества утрачивают устойчивость, поведение людей делается непредсказуемым, становятся вероятными еще более крайние эксцессы. В таких условиях индивидуум может оказать мощное, порой решающее влияние на ход событий и вытекающей из них политики. Случись иные обстоятельства в Германии 30- годов или в России в 20-х годах, и ни о ком, ни о Гитлере, ни о Сталине, никто бы не услышал. Было немало других людей, помимо Гитлера и Сталина, пытавшихся овладеть контролем над ситуацией. Удача и ошибки соперников сыграли важную роль, но именно Гитлер, а не фон Папен или Гугенберг, и Сталин, а не Троцкий или Зиновьев разглядели, как использовать и то, и другое в свою пользу.

Нам трудно представить, чтобы под руководством какого-то другого германского лидера имели место удивительные успехи правой радикальной партии, подобно нацистской в 30-х годах, внешняя политика и военные успехи 1936-1941 годов, нападение на Россию, попытка основать новую рабовладельческую империю на Востоке и расистские кровавые бойни. В равной степени трудно представить себе, чтобы при каком-либо другом советском вожде, помимо Сталина, могли произойти великий скачок насильственной коллективизации в сельском хозяйстве, индустриализация, уничтожение первоначальной ленинской партии, чистка Красной Армии, создание империи Гулага и соединение марксизма-ленинизма с царской автократией в сталинском государстве. Поражение стоило немецкому народу неимоверно дорого, но, по крайней мере, спасло его – и весь мир – от увековечивания нацистского режима. Русским победа досталась еще большей ценой, но не освободила их от всесилья партийно-бюрократической номенклатуры. Страна оказалась разоренной экономически и разделенной политически. В результате, если сравнивать положение русского и германского народа в конце войны, то получается, что сейчас они поменялись местами. Будущее режима, при котором русский народ прожил три четверти века, было предопределено несбыточной мечтой о бесклассовом, справедливом обществе всеобщего благоденствия.

В завершение своего повествования хочу сказать, что часто мы судим о том или ином историческом персонаже с позиций сегодняшнего дня, забывая об эпохе, в которой они жили. Сталин и Гитлер пришли к власти после кровавой Первой мировой войны, после которой с её многомиллионными жертвами человеческая жизнь перестала цениться и превратилась в статистический показатель. Я старался быть максимально объективным в своей оценке героев повествования, а выводы о роли личности Сталина и Гитлера в истории ХХ века придется делать вам, дорогие читатели.

СТАЛИН И ГИТЛЕР. НЕ БЛИЗНЕЦЫ, НО БРАТЬЯ
Почему два диктатора испытывали друг к другу чуть ли не братскую любовь
Семен КИПЕРМАН, Хайфа

Знаменитая карикатура из западной печати была подписана так: "Любопытно, сколько продлится этот медовый месяц?"

В последнее время в передачах российского телевидения и других СМИ наблюдается своеобразный "Сталинский ренессанс" - воспевание роли "вождя и учителя" в истории СССР. Активными пропагандистами этого шумного шоу выступают коммунистический "партайгеноссе" Геннадий Зюганов, ярый сторонник возрождения советской империи писатель Александр Проханов, феномен популярности которого поддерживал недавно почивший в бозе автор книги "Генералиссимус" Владимир Карпов и иже с ними. В связи с этим припоминаются события в "стране победившего социализма", описанные в многочисленных источниках - российских и зарубежных, в которых анализируется и дается трезвая оценка эпохе сталинщины, и, наконец, свидетелем которых и мне довелось быть.
Хорошо помню интервью бывшего члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС Александра Яковлева, опубликованное в "Литературной газете" и озаглавленного "У нас был фашизм почище гитлеровского". В нем в частности, говорилось:
"Сталинский режим - это дальнейшее развитие фашизма... Гитлер - это сволочь, это понятно. Но концлагеря, газовые камеры мы придумали раньше него. А еще придумали кое-что, чего даже и у него не было. Практика захвата детей-заложников у Гитлера была? Нет. А у нас была. Гитлер с 1933-го по 1939-й уничтожил десять тысяч своих политических противников. У нас, как известно, были убиты миллионы. А после реабилитации оказалось, что подавляющее большинство в действительности никогда не были политическими противниками режима".

Британский историк Алан Буллок, раскрывая биографии Гитлера и Сталина на фоне событий ХХ века, показывает как они становились "порою единомышленниками и даже союзниками". Вот один пример, связанный с испанскими событиями середины минувшего века. До 1936 года, пишет А.Буллок, ни один из диктаторов не проявлял к Испании особого интереса... Хотя Гитлер в испанском конфликте встал на сторону будущего победителя, а Сталин - побежденного, в их позициях и в тактике можно усмотреть параллели... И Гитлер, и Сталин высоко оценивали отвлекающий эффект войны: для Гитлера она была ценна тем что давала возможность Германии продолжать перевооружение, а Сталину, благодаря продолжающемуся расколу европейских держав, давала возможность проводить чистки, не опасаясь угрозы извне. Каждый из них мог использовать свое участие с пропагандистскими целями: Гитлер для крестового похода против большевизма. А Сталин - для отождествления России с антифашизмом (см. А.Буллок. "Гитлер и Сталин: жизнь великих диктаторов" - т. 2, с. 108).
И Сталину народ верил. Тем временем под разговоры об интернационализме сталинские эмиссары из НКВД под строжайшим секретом вывозили на судах золотой запас республиканского правительства. Таким образом, в глазах многих людей, симпатизировавших делу республиканцев Испании, был создан и серьезный противовес тому ужасному впечатлению, которое создали во всем мире советские чистки. И сегодня нет окончательного ответа, сколько же всего было арестовано, расстреляно и сослано в концентрационные лагеря.
Помню, как мальчишками с радушием встречали мы во дворцах пионеров испанских ребят.

Другой пример, приведенный А.Буллоком.
13 марта, когда Гитлер праздновал аннексию Австрии, Сталин отмечал успех другого рода: в этот день в Москве завершился судебный процесс и вынесен смертный приговор, а затем сразу расстреляны все из оставшихся к тому времени членов ленинского Политбюро: Бухарин, Рыков и Крестинский. Сегодня мало вспоминают, что почти все казненные, по сути, были реабилитированы. Правда, оставался еще в живых находившийся в эмиграции Троцкий. Но и его достанет рука Сталина в 1940 г. в Мексике.
Черная полоса сталинских репрессий, слава Богу, обошла нашу семью в 30-е годы. Но помню, какое разочарование испытали все взрослые после сообщения по радио об освобождении Максима Литвинова от должности наркома иностранных дел. А вот Гитлер наверняка испытывал удовлетворение от подарка Сталина, когда тот сменил на посту наркома иностранных дел М.Литвинова (еврея Меера Валлаха) Молотовым. Открывалась возможность заключить пакт со Сталиным для осуществления своих ближайших захватнических целей на Западе, а затем и против СССР. К тому же на протяжении 17 месяцев СССР поставлял Германии стратегическое сырье вплоть до 22 июня 1941 г.
Именно в годы Большого террора появляются первые "дела еврейских заговорщиков", а подписание советско-германского пакта, массовые депортации на оккупированных Советским Союзом западных территориях привели к прекращению антинацистской пропаганды в СССР и последующему замалчиванию немецких преступлений в самой Германии и в оккупированных гитлеровцами странах.
Примечательную оценку отношений Гитлера и Сталина дал в опубликованной рецензии на книгу Генри Пикера "Застольные разговоры Гитлера" Валерий Лебедев (Бостон, США), которую он озаглавил "За что Гитлер и Сталин любили друг друга". Изданная впервые в Германии в 1951 г. книга была запрещена в СССР и находилась в спецхране. Первый перевод был издан в России только спустя сорок с лишним лет в 1993 году.
Напомню, что Генри Пикер в 1942 году был тридцатилетним нацистом, фанатично верным фюреру. Отец его покровительствовал Гитлеру еще в 20-х годах. Фюрер отблагодарил Пикера-старшего, освободив сына от отправки на Восточный фронт и прикомандировал его к собственной ставке "Вольфшанце" ("Волчье логово"). Там Генри вел записи с марта по конец июля 1942 г. В этом логове Гитлер на обедах, на которые приглашал свое окружение, разглагольствовал на самые различные темы: о реакционной сущности всякой религии (особенно христианства), о невероятных способностях евреев к выживанию, об обучении покоренных славян сложению и вычитанию в пределах сотни и ничему более, о страшной опасности смешанных браков и о многом другом.
Обратимся к тем местам разговоров, в которых Гитлер хвалил Сталина и где ясно видны политические пристрастия немецкого диктатора. В борьбе за упрочение своей власти Гитлер не чурался брать пример и перенимать опыт других, и в первую очередь - с коммунистов и лично товарища Сталина. Казалось бы, Сталин -злейший враг, Гитлер должен отзываться о нем в самых резких негативных тонах. Ничего подобного. О Черчилле или Рузвельте всегда говорил со злобой. Черчилль у него - тупой пьяница, Рузвельт - безумный сифилитик, притом полукровка. Поддакивающих - Чемберлена и Даладье - Гитлер называл "поддающимися червячками". А вот Сталин всегда упоминается Гитлером с эпитетом "гениальный". Например, разговор 21 августа он завершает словами:
"Гениальный Сталин вполне осознавал, что при осуществлении его планов мировой революции..." (ну, и далее, как было бы плохо всему миру от коммунизма русского образца).

Писательница Елена Ржевская отмечает, что Геббельс в своих дневниках записывал о своего рода любви с первого взгляда:
"Фюрер увидел Сталина в фильме, и он тотчас показался ему симпатичным. С этого, собственно, началась германо-русская коалиция". (см. Е.Ржевская. "Геббельс. Портрет на фоне дневника". М. 1994, с. 221). Неоднократно Гитлер в своих застольных беседах скромно именовал его гением. Очень одобрял фюрер Сталина за его массовый отстрел советского командного и офицерского состава. Не только из-за чисто практических целей (тому он сам способствовал, приказав подкинуть советской разведке компромат о сотрудничестве Тухачевского с германскими спецслужбами), но именно из-за идеологических. Гитлер полагал, что нелояльность среди военных должна пресекаться. А что такое "радикальное решение"? Это физическая ликвидация нелояльных. Эту совсем не сложную композицию Сталин и оформил в знаменитый афоризм: "Есть человек - есть проблема, нет человека - нет проблемы".
Именно Гитлер показал пример ликвидации проблем таким простым способом, когда летом 1934 г. одним ударом ликвидировал все руководство СС (штурмовых отрядов) во главе со своим бывшим начальником Ремом, вызвав восхищение Сталина. По словам Микояна, пишет Е.Ржевская, Сталин, узнав об этом, на заседании Политбюро воскликнул: "Молодец этот Гитлер! Он показал, как надо поступать с политическими противниками!" И принял этот метод на вооружение. Но будучи, по определению Бухарина, "гениальным дозировщиком", не стал спешить. Он основательно подготовил убийство Кирова и только с 1935 г. приступил к постепенной ликвидации "нелояльных".
В.Лебедев отмечает, что в понимании Сталина термин "нелояльность" это вовсе не бунт, не неподчинение или создание новых фракций. Подобное к середине 30-х годов было изжито. Даже анекдот о том, почему Ленин туфли носил, а Сталин сапоги. Потому что Сталин страну в болото завел, боялись даже на кухне пересказывать.
После покушения полковника Штауфенберга на Гитлера 20 июля 1944 г. (операция "Валькирия") Гитлер опять вспомнил своего друга и выразил свое восхищение, что вот, мол, тот до конца истребил старый офицерский состав, а он, Гитлер, хотя и подал старику пример, не до конца. И вот результат.
Поэтому не таким уж вынужденным политическим ходом явился тост Сталина после подписания договора о ненападении и секретных протоколов 23 августа 1939 года, поднятый им "За здоровье великого вождя немецкого народа и лучшего друга СССР Адольфа Гитлера". Не мог Сталин не отдать должное способному ученику, который кое в чем превосходил учителя. Не забыл Сталин провозгласить здравицу и за верного соратника Гитлера "рейхсфюрера СС как надежного гаранта порядка в Германии".
Хотелось бы знать, как реагируют ветераны войны, шествующие с портретами генералиссимуса Сталина по улицам Москвы, когда им напоминают об этом. А ведь многие, полагаю, читали о том, как хвастался гитлеровский министр Риббентроп, рассказывая главному идеологу нацизма Розенбергу о приеме на "ближней даче" Сталина, как потчевали там немецких друзей, и "русские были очень милы", и где он (Риббентроп) себя чувствовал, как среди старых национал-социалистов".
Мне могут возразить, что времена и люди сегодня иные, но и прошлое, и пережитое не следует забывать. А уж евреи помнят о заверении, данном Сталиным Гитлеру, через того же Риббентропа, о своем одобрении мероприятий Гитлера по отношению к евреям, и что придет час, когда и он поступит с ними точно так же.

Обратимся еще раз к А.Буллоку, который рассказывает, что вместе с Риббентропом Гитлер направил в Москву личного фотографа Хоффмана. Он был заинтересован в фотографиях, запечатлевших моменты заключения договора. Но не только. Хоффману было поручено, чтобы тот заснял с близкого расстояния мочки ушей Сталина, по которым Гитлер надеялся определить, течет ли в жилах советского вождя еврейская кровь (если они прижаты к черепу - еврей, а если нет - ариец). С облегчением Гитлер признал, что Сталин успешно прошел тест и не является евреем.
Не исключено, что Гитлер мог вспомнить о фотографии Сталина, когда в Ванзее в январе 1942 года был принят секретный проект "окончательного решения еврейского вопроса". Можно напомнить защитникам Москвы, как Сталин в беседе с английским министром иностранных дел Энтони Иденом в декабре 1941 г. заметил, что Гитлер проявил себя исключительным гением, ибо сумел в короткий срок превратить разобщенный и разоренный немецкий народ в великую державу (М.Геллер, А.Некрич, "Утопия у власти").
- Вот только, - добавил Сталин, - Гитлер показал, что у него есть фатальный недостаток. Он не знает, когда нужно остановиться.
На не скрывшуюся улыбку Идена, Сталин сказал собеседнику:
- Могу вас заверить, то я всегда смогу остановиться.
А ведь действительно в 1938 г. Сталин показал, что может остановиться. На время остановить машину репрессий, заменив Ежова Берией. Но как признал Н.Хрущев: "террор отнюдь не прекратился - он стал тоньше и разборчивей".
И не раз "дядюшка Джо" сокрушался, что потерял такого друга. Сюда можно добавить фразу, которую говаривал он уже после войны:
"Эх, с немцами мы были бы непобедимы" (эта фраза приводится в книге С.Аллилуевой "Только один год", Нью-Йорк, 1970, с. 339).
Сегодняшним дружинникам Зюганова и Проханова, шествующим с портретами "вождя народов" не лишне было бы напомнить и о том, что Гитлера и Сталина связывали не только общие представления о необходимости жестокости по отношению к народам. И здесь Сталин оказался оригинальнее Гитлера: тот практиковал истребление других народов, а Сталин - собственного. Даже по части отдельных деталей управления партией и населением Адольф Алоизыч перенял опыт Иосифа Виссарионыча. В гитлеровских концлагерях система правления проводилась с помощью капо, набираемых из уголовников, что целиком было заимствованно из сталинских лагерей. А гестаповцы проходили практику у костоломов НКВД, которые к тому времени имели более солидный опыт, чем молодые гитлеровцы.
Тот, кто почитает Солженицына, может узнать, что знаменитые душегубки изобрели, оказывается, не у Гитлера, а в советском НКВД в 1937 г. (см. "Двести лет вместе", т. 2. с. 297).
Во время "Застольных разговоров" Гитлер высказывал сожаление, что не организовал стахановское движение, о котором отзывался весьма лестно. 22 июня 1942 г., в годовщину нападения на СССР, Гитлер на ужине выразил респект другу:
"К Сталину, безусловно, тоже нужно относиться с должным уважением. В своем роде он просто гениальный тип... его планы развития экономики настолько масштабны... с помощью этого движения удалось добиться необычайно больших успехов в деле воспитания русских рабочих с их особым складом ума и души".
Вот только не уточнил Гитлер, каким складом ума и души он восхищался у русских рабочих, воспитанных коммунистическим режимом. Здесь не было секретов. Возможно, не знал тогда еще несостоявшийся немецкий фюрер о принятом Сталиным в августе 1932 г. самом жестоком из серии законов, направленных на укрепление государственной дисциплины "об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укрепления общественной собственности". Это был надежный метод.
Уверенность в своей правоте и праве на уничтожение своих врагов как раз и роднила сиамских близнецов - коммунистов и нацистов. В своем политическом завещании, составленном накануне самоубийства, Гитлер написал:
"И впредь должно быть целью немецкого народа завоевание пространства на Востоке", а закончил сей документ словами: "Прежде всего я вменяю в обязанность руководству и народу, чтобы строжайшим образом соблюдались расовые законы и оказывалось беспощадное сопротивление отравителю всех народов - международному еврейству". (цит.: Иоахим Фест. "Адольф Гитлер. Биография". Пермь, 1993, т. 3, сс. 382-383).
Как Сталин претворял в жизнь этот завет, известно, и многие из нас почувствовали это на себе.
Гитлер потерпел поражение в развязанной им Второй мировой войне. Его победителя не судили, как нацистов, на Нюрнбергском процессе и, после смерти Гитлера в 1945 г. ему было отведено еще 7 лет жизни, за которые он сумел значительно пополнить список своих жертв. Поэтому трудно понять, как могут те, у кого в сталинском ГУЛАГе погибли близкие, продолжать вздыхать по твердой руке вождя, создавшего великую армию "рабов". Бог им судья. Империя, управляемая его наследниками, развалилась и вряд ли по ней плачут россияне. Разве что Проханов и Ко.
У России богатое прошлое, но упоение прошлым, особенно сталинским периодом, не сулит хорошего в будущем.