Философия Н.А. Бердяева

Бердяев Николай Александрович (1874 - 1948) – философ и публицист, после Соловьева – самая крупная величина в русской философии. Он учился в Киевском университете на юридическом факультете, но не окончил университета, ибо в 1889 году был арестован за участие в социал-демократическом движении. В своих первых литературных работах он стремился сочетать марксизм с неокантианством, но вскоре отказался от этих теорий, заинтересовался философией В.Соловьева и приступил затем к самостоятельной разработке христианского мировоззрения.

Преподавал философию в Московском университете. В 1922 году Советское правительство арестовало свыше сотни писателей по обвинению их в расхождении с советской идеологией и выслало за границу. В этой группе среди философов оказались Бердяев, Булгаков, Ильин, Франк, Лосский и др. После краткого пребывания в Берлине в 1924 году Бердяев переезжает во Францию, работает профессором Русской религиозно-философской академии в Париже, редактирует журнал “Путь”. Бердяев написал огромное количество книг и статей, большинство из которых переведено на многие языки: “Духовный кризис интеллигенции ”, “Философия свободы ”, “Смысл творчества ”, “Смысл истории ”, “Философия неравенства ”, “Русская идея ” и т.д.

Анализируя философские взгляды Н.Бердяева В.Зеньковский разделяет все его творчество на 4 периода, но эти периоды выражают не столько разные ступени в его философском развитии, сколько разные аспекты его философии. Первый период выдвигает на первый план этическую тему, хотя моралистом Бердяев был до конца жизни. Второй период отмечен религиозно-мифологическим переломом в его творчестве. Третий период определялся акцентом на исторической проблеме , включая и характерный для последних лет Бердяева вкус к эсхатологии (религиозное учение о конечных судьбах мира и человека). Наконец, четвертый период связан с его персоналистическими идеями.

В основе философского мировоззрения Бердяева лежит различие мира призрачного (это эмпирические условия жизни, где царствует разъединенность, разорванность, вражда) и мира подлинного (идеальное бытие, где царствует любовь и свобода). Человек, его тело и дух находятся в плену у “мира” призрачного бытия – это следствие грехопадения человека, описанного в библии. Задача же человека состоит в том, чтобы освободить свой дух из этого плена, “выйти из рабства в свободу, из вражды “мира” в космическую любовь”. Это возможно благодаря творчеству, способностью к которому одарен человек, поскольку природа человека есть образ и подобие Бога-творца. Свобода и творчество неразрывно связаны.

Бердяев называл человека “экзистенциальным центром” мира, наделенным “страшной и последней” свободой. Однако свобода не выводима из бытия – не только природного, но и божественного; свобода существует до бытия, она “встроена в ничто, в небытие”, из которого Бог сотворил мир. Это “ничто” не есть пустота; это первичный принцип, предшествующий Богу и миру. Данную концепцию Бердяев заимствовал от Якова Беме , немецкого философа-мистика, который обозначал этот первичный принцип термином Ungrund (лишенный основания, первичный хаос).

(Бердяев считает, что “трудно примирить существование вольного и всеблагого Бога со злом и страданием мира”. Таким образом он приходит “к неизбежности допустить существование несотворимой свободы”.

Философия свободы есть философии богочеловечества. Идея богочеловечества, характерная для русской философской мысли, восходит к христианскому учению о единстве божественной и человеческой природы Иисуса Христа. У Вл.Соловьева она выражалась в идее целостности, всеединства мира. В “Чтениях о Богочеловечестве” он отмечает, что христианство есть не только вера в Бога, но и вера в человека, в возможность раскрытия божественного в человеке. Для Бердяева эта идея неразрывно связана с творчеством, в котором человек уподобляет себя Богу. Бог нуждается в человеке, в ответе человека, в творчестве человека. С явлением Богочеловека Христа “прекращается самодержавие Бога, ибо сыновий Богу человек призывается к непосредственному участию в божественной жизни. Управление мира становится богочеловеческим”. Таким образом, мировой процесс у Бердяева становится не возвращением к изначальной полноте, а творческим приращением к ней, “восьмым днем творения”. Человек призван к соучастию в Божественном творчестве и, следовательно, история становится продолжением миротворения. Творчество создает особый мир, оно “продолжает дело творения”, уподобляет человека Богу-творцу.

Свобода, своими корнями уходящая в иррациональную и трансцендентную безоснованность, является для Бердяева исходной и определяющей реальностью человеческого существования.

Творчество для Бердяева было погружение в особый, иной мир, мир, свободный от тяжств, от власти ненавистной обыденности. Под творчеством он понимает “потрясение и подъем всего человеческого существа, направленного к иной, высшей жизни, к новому бытию”. Именно в творческом опыте “раскрывается”, что “я”, субъект, первичнее и выше, чем “не-я”, объект.

Творчество – это высшее проявление свободы, создающей из “ничто” подлинное и ценностное. Это откровение “я” Богу и миру, в нем оправдание человека, как бы ответный шаг на его пути к трансцендентному.)

Бердяев пишет: “Из божественного Ничто, или из Ungrund, рождается Святая Троица, Бог-творец”. Сотворение мира Богом-творцом есть вторичный акт. Следовательно, свобода не создается Богом: она корениться в ничто, в Ungrund, извечно. Бог-создатель не может быть ответственным за свободу, которая порождает зло. Человек, по учению Бердяева, есть “дитя Божие и дитя мэона – несотворенной свободы”. Бог-творец всесилен над бытием, но не обладает никакой властью над небытием, над несотворенной свободой. Эта бездна первичной свободы, изначально предшествующей Богу, является источником зла. Бердяев не мог, подобно В.Соловьеву, возложить ответственность за зло в мире на Бога, поскольку в этом случае теодиция (оправдание Бога) была бы невозможна. Но он в равной степени не принимал и христианскую схему, укореняющую зло в самом человеке. Он предпочитал абсолютизировать свободу, отделять ее от Бога и человека, чтобы тем самым онтологизировать зло, погрузить его в добытийственный хаос. Это открывало путь к гармонизации бытия, которая осуществлялась с помощью творчества. Но поскольку творчество также проистекает из свободы, то противоборство зла и творчества составляет ступень новой религиозной эпохи – эпохи “третьего откровенья”. Творчество создает особый мир, оно “продолжает дело творения”, уподобляет человека Богу-творцу.

Рассмотрение человека как существа, одаренного огромной творческой мощью и в то же время вынужденного подчиняться материальной необходимости, определяет характер понимания Бердяевым таких глубоких вопросов человеческого существования, как вопросы пола и любви. Критикуя ханжеское отношение к этим вопросам современного ему общества и церкви, Бердяев подчеркивает, что “это мучительный вопрос для каждого существа, для всех людей он также безмерно важен, как вопрос о поддержании жизни и смерти”. Глубокое основание полового влечения Бердяев видит в том, что ни мужчина, ни женщина сами по себе не есть образ и подобие Бога в полном смысле этого слова. Только соединяясь в любви, они образуют целостную личность, подобную личности божественной. Это воссоединение в любви есть одновременно творчество, выводящее человека из мировой данности, царства необходимости, в космос, в царство свободы. Любовь творит иную, вечную жизнь лица. “В творческом акте любви рождается творческая тайна лица любимого. Любящий знает о лице любимого то, что весь мир не знает, и любящий всегда более прав, чем весь мир”.

Религиозное понимание человека определило подход Бердяева к проблеме общественного прогресса. В трактате “Русская идея”, опубликованная впервые в Париже в 1946 году, Бердяев исходил из соловьевской историософии, признававшей, что “идея науки есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности”. Бердяев воспринимал историю как чистое творчество, свободное волеизьявление ума. Он создал историософию России, не утруждая себя ни логикой, ни доказательствами. В основе его концепции – не достоверный факт, а интуитивный тезис о саморазорванности, противоречивости русской души. Русский народ, по Бердяеву, представляет собой “совмещение протовоположностей” – как заимствованных, привнесенных извне, так и местных, порожденных непосредственно стихией национальной жизни. На одном полюсе – изначальное язычество, на другом – аскетически-монашеское православие, церковь. Их постоянная борьба в течение веков способствовала развитию особого “творческого религиозного сознания”, составляющего сущность “русской идеи”. Это религиозное сознание охватывает все направления отечественной философии – масонов и декабристов, славянофилов и западников, анархистов и даже русских марксистов.

Восприняв марксистскую критику буржуазного общества, Бердяев в то же время выступая как идейный противник марксизма. Он резко критиковал идеологию и практику большевизма, но не считал «русский коммунизм» явлением случайным. Его потоки и смысл он видел в глубинах национальной истории, в стихии и “вольнице” русской жизни, в конечном счете – в мессианской судьбе России, ищущей, но не обретшей еще “Царства Божьего”, призванный к великим жертвам во имя подлинного единения человечества.

Бердяев не признавал теорий, рассматривающих личность прежде всего как частицу общества, видевших исторический смысл ее существования в выполнении социальных функций и в конечном счете в том, что сделано данной личностью для последующих поколений. Бердяев считал, что личность принадлежит роду, группе, обществу лишь в своем эмпирическом бытии, в мировой данности. Сущность личности, свободной и творящей, определяется не ее принадлежностью к обществу, но ее принадлежностью к космосу. При этом свобода и творчество – не привилегия избранных личностей, ими изначально обладает любой человек.

Представление свободы как “осознанной необходимости” ведет к тому, что человек уподобляется физическим предметам, подчиняющимся только неумолимым законам природы. Только понимание свободы как потенциальной способности человека к свободному выбору альтернативы, как возможности мыслить и поступать в соответствии со своими представлениями и желаниями, а не в случае внутреннего или внешнего принуждения дает личности возможность обретения духовной свободы, обретения человеком самого себя. Н.Бердяев пишет: “Идея свободы для меня первичнее идеи совершенства, потому что нельзя принять принудительного, насильственного совершенства”.

Для мировоззрения Бердяева характерно признание абсолютной ценности любой личности как принадлежащей подлинному бытию, любого поколения, любой культуры. С этих позиций он критикует учение о прогрессе, обвиняя его в том, что оно “заведомо и сознательно утверждает, что для огромной массы человеческих поколений и для бесконечного рода времен и эпох существует только смерть и могила … Все поколения являются лишь средством для осуществления этой блаженной жизни, этого счастливого поколения избранников, которые должны явиться в каком-то неведомом и чуждом для нас грядущем” (Смысл истории. - М., 1990. - С. 147).

В работе “Философия неравенства ” Бердяев полностью отвергает марксистскую теорию общественного развития. Он обвиняет марксизм за “применение абстрактных принципов к конкретной исторической действительности”, относя к таковым в первую очередь идеи земного благополучия и всеобщего равенства. Для Бердяева было утопично само стремление к социальному равенству, так как это означало бы разрушение “космической иерархии”, включающей в себя и общественную жизнь. В иерархии выражается богоустановленный порядок, тогда как “на всякой революции лежит печать безблагодатности, богооставленности и проклятия”. В революции гибнет дух творчества, ибо “творчество – аристократично, оно есть дело лучших, оно не терпит власти худших, господства толпы”. Аристократия во всем противоположна демократии, она несовместима с “естественным правом” пролетариата. В своей борьбе за власть плебейские классы действуют не “по благородству происхождения” или “духовному признанию”, а исключительно на основании психологии обиды, психологии претензии. В пролетариате в основном преобладает разрушительная сила, в нем нет духовности, нет культуры. Только в аристократической системе утверждается и расцветает личность, обретая в ней “тысячелетнюю дисциплину” иерархического существования. Таким был краткий итог бердяевской “Философии неравенства”, воспринятый всеми идеологами русского антикоммунизма.

В то же время Бердяев является поборником специфической разновидности социализма, которую он называет персоналистическим социализмом , утверждая, что социализация экономической жизни может быть полезной лишь при условии, если “будут признаны высшие ценности человеческой личности и ее право на достижении полноты жизни”. Однако усилия по осуществлению социализма преобразуют его “в нечто совершенно отличающееся от социалистического идеала”. Социализм никогда не достигнет освобождения человеческого труда, которое Маркс стремился осуществить путем принуждения к нему; социализм никогда не даст человеку богатства и никогда не установит равенства, но только приведет к новой вражде между людьми, новой разъединенности и новым, неслыханным формам угнетения. Устранение голода и нищеты “не решает духовной проблемы”; человек остается “лицом к лицу, как и раньше, с тайной смерти, вечности, любви, познания и творчества”.

Бердяев часто и много писал о России. Он говорит, что “самим Богом предназначено, чтобы Россия стала великим целостным единством Востока и Запада, но по своему действительному эмпирическому положению она представляет собой неудачную смесь Востока и Запада. Он видит источник язв России в неправильном соотношении в ней мужского и женского принципов. На определенной стадии национального развития западных народов во Франции, Англии, Германии “появился мужской дух и наложил свою печать органически на основные силы народа”. Подобного процесса в России не было, и даже православная религия оказалась не в состоянии обеспечить ту дисциплину духа, которую католицизм создал на Западе. Русская душа осталась неосвобожденной; она не сознавала каких-либо пределов и простиралась беспредельно. Она требует всего или ничего, ее настроение бывает либо апокалипсическим, либо нигилистическим, и она поэтому неспособна воздвигать половинчатое царство культуры. В соответствии с этими национальными характерными чертами русская мысль направлена главным образом “на эсхатологическую проблему конца, апокалипсически окрашена” и проникнута чувством надвигающейся катастрофы.

Бердяев является поборником традиций западноевропейского и русского гуманизма, а именно абсолютной ценности личности и ее неотъемлемых прав на духовную свободу и приемлемые условия жизни. Он стремится доказать, что эти принципы могут быть последовательно обоснованы только на основе христианского мировоззрения.

Идеи Бердяева оказали заметное влияние на развитие французского экзистенциализма и персонализма, а также на социально-философские концепции “новых левых” течений во Франции 1960 -1970 гг. К голосу Бердяева, пишет В.В.Зеньковский, прислушивались во всем мире.

Николай Александрович Бердяев родился в марте 1874 г. в Киеве в аристократической семье. Его предки по отцовской линии принадлежали к высшей военной аристократии, мать вела происхождение от князей Кудашевых (по отцу) и графов Шуазель-Гуффье (по матери).

В 1884 г. Н. А. Бердяев поступил в Киевский кадетский корпус, однако обстановка военного учебного заведения оказалась столь чужда ему, что он отказался от традиционной для его семьи военной карьеры и поступил сначала на естественный факультет Киевского университета, а через год перевелся на юридический факультет этого же университета.

Будучи студентом, Н. А. Бердяев познакомился с легальным марксизмом, который в то время был представлен главным образом П. Б. Струве и М. И. Туган-Барановским. За участие студенческом движении и пропаганду социалистических идей в 1898 г. он был арестован, исключен из университета после тридцатидневного тюремного заключения и суда сослан на три года в Вологодскую губернию.

Годы ссылки значительно повлияли на мировоззрение и политические убеждения Н. А. Бердяева. Он окончательно отходит от социал- демократического движения и начинает сотрудничать в журнале П. Струве «Освобождение», готовившим возникновение политической организации либеральной буржуазии в России.

После ссылки Н. А. Бердяев несколько месяцев изучал философию в Гейдельберге, где участвовал в съездах «Союза освобождения». После возвращения на родину он становится членом редакции журнала символического направления - «Новый путь», а с 1905 г. вместе с С. Н. Булгаковым руководит журналом «Вопросы жизни».

В 1922 г. Н. А. Бердяев был выслан из России вместе с большой группой писателей, философов, ученых. Два года он жил в Берлине, а с 1924 г.- и до конца жизни - во Франции. В годы эмиграции он активно занимается общественной, философской, религиозной и литературной деятельностью. Уже в берлинский период начинает складываться репутация Бердяева не только как оригинального русского мыслителя, но и как одного из ведущих философов послевоенной Европы. У него завязываются знакомства с рядом известных западных философов - О. Шпенглером, М. Шелером и другими.

В Париже начинает активную деятельность созданная им еще в Берлине Религиозно-философская академия. С 1925 г. Бердяев издает журнал «Путь», ставший энциклопедией религиозно-философской мысли русского «зарубежья». Его основные философские работы 30-х гг. - «О назначении человека», «Я и мир объектов», «Дух и реальность» переводятся на ряд европейских языков.

В эмиграции Н. А. Бердяев не только не теряет интереса к России, но, наоборот, этот интерес приобретает углубленное значение. Он пишет «Русскую идею», в которой осмысливает особенности отечественной истории, своеобразие русской мысли и национального характера, стремится проанализировать историческую роль Октябрьской революции. «Уже за границей я писал много о коммунизме и русской революции. Я пытался осмыслить это событие, имеющее огромное значение не только для судьбы России, но и для судьбы мира. Я сделал духовное усилие стать выше борьбы сторон, очиститься от страстей, увидеть не только ложь, но и правду коммунизма» .

Он всегда ощущал себя русским человеком, наследником всех лучших культурных; в том числе и философских, традиций. Ему был присущ универсализм как творчества, так и практической деятельности. В то же время главная идея творчества Н. А. Бердяева - идея свободы, являющаяся и жизненным кредо философа, - не позволяла ему стать членом определенной партии, определенного идейно-политического движения.

Философское наследие Н. А. Бердяева огромно. Его творческая мысль работала беспрестанно, а в трудные периоды его жизненного пути, как подчеркивал он сам, -особенно плодотворно. Осознав свое философское призвание еще мальчиком, создав философские произведения, вошедшие в мировую культуру, получив при жизни заслуженное признание мировой общественности (в 1947 г. он получил звание доктора Кембриджского университета), в 1948 г. Н. А. Бердяев скончался за письменным столом, работая над книгой «Царство духа и царство кесаря». Его перу принадлежат также такие известные труды, как «Самопознание», «О назначении человека» и др.

Бердяев, по его же словам, прошел длинный философский путь. На этом пути его творческая натура не могла не изменять отношения к ряду философских и социально-политических проблем. Но через все творчество мыслителя, оставшись практически неизменной, прошла идея о сути и предназначении философии. Эта идея впервые отчетливо была сформулирована в работе Н. А. Бердяева «Смысл творчества». Примечательным является то, что значительно позже, подводя итог своему философскому творчеству в «Самопознании», он, весьма критически относящийся к своему наследию, именно эту работу называет наиболее адекватно отражающей его философское миросозерцание.

Как же понимает Н. А. Бердяев суть и предназначение философии? Прежде всего, следует отметить, что оно непривычно для нас. Как и многие русские философы, Бердяев не создал философской системы. Не создал, потому что не стремился к этому, ибо не считал целью философского творчества создание всеобъемлющей системы. Более того, он не признавал философии объективной, научной и общезначимой.

Проблема взаимоотношения философии и науки - одна из основных тем его «Смысла творчества». Рассматривая ряд распространенных в начале XX в. философских течений - позитивизм, прагматизм, неокантианство и др., - Н. А. Бердяев приходит к выводу, что одна из основных причин кризиса философии состоит именно в стремлении сделать ее до конца научной, в то время как субъективная и ненаучная философия может быть гораздо более истинной. Не отрицая ценности и значимости науки для человека и общества, философ в то же время показывает ее несовместимость с философией. «Наука - неоспоримый факт, нужный человеку», - пишет он. Чтобы жить и развиваться, человек должен познавательно ориентироваться в мировой данности, со всех сторон на него наступающей. Для этой охраняющей его ориентировки человек должен привести себя в соответствие с мировой данностью, с окружающей его мировой необходимостью. Наука и есть усовершенствованное орудие приспособления к данному миру, к навязанной необходимости. Наука есть познание необходимости через приспособление к мировой данности и познание из необходимости.

Философия, согласно Н. А. Бердяеву, «есть познавательный выход из мировой данности, прозрение, преодолевающее мировую необходимость. Философия есть принципиально иного качества реакция на мир, чем наука, она из другого рождается и к другому направляется. Подчинение философии науке есть подчинение свободы необходимости. Научная философия есть порабощенная философия, отдавшая свою первородную свободу во власть необходимости».

В методических указаниях к изучению вводной темы «Философия, ее предмет, структура и функции» даны разные определения и понимание философии. Прочитайте их еще раз и сравните с пониманием философии Бердяевым. С каким из приведенных определений вы согласны?

Образно, ярко, афористично Бердяев раскрывает свое понимание философии как свободного творчества раскрепощенного духа, стремящегося постичь смысл мира, противящегося бессмыслице мировой необходимости. Он не перестает акцентировать свое внимание на том, что философия не может и не должна быть наукой, так как став наукой, она не достигает своей заветной цели - прорыва из мировой данности, прозрения свободы за необходимостью.

Рассматривая философию, прежде всего как творчество, Н. А. Бердяев приходит к признанию ее особым видом искусства, принципиально отличным от поэзии, музыки или живописи, а именно - искусством познания. «Философия, - подчеркивает он, - искусство, потому что она - творчество. Философия - искусство, потому что она предполагает особый дар свыше и призвание, потому что на ней запечатлевается личность творца не менее чем на поэзии и живописи. Но философия творит бытийственные идеи, а не образы. Философия есть искусство познания в свободе через творчество идей, противящихся мировой данности и необходимости и проникающих в запредельную сущность мира. Нельзя искусство ставить в зависимость от науки, творчество - от приспособления, свободу - от необходимости».

Утверждая независимость философии от науки, Н. А. Бердяев в то же время подчеркивает ее независимость от религии и теологии, основанных всегда на вере в авторитеты. Философия, по его глубокому убеждению, должна быть свободна от всякого вне ее лежащего авторитета и вне ее лежащих способов познания. Однако, отрицая наличие внешней связи философии, религии и теологии, Бердяев подчеркивает существование зависимости внутренней, обусловленности философии и, прежде всего собственных идей глубокой религиозностью. «Но не может быть философия, - пишет он, - оторвана и отвлечена от глубочайших источников бытия, от жизненно-религиозных соков, которые находит философствующий человек в своем микрокосме.

Философия требует свободного доступа к этим живым непосредственным бытийственным источникам и считает рабством для себя, когда ее не допускают к первоисточникам. Религия есть целостная жизнь. Истина религии открывается человеку Божеством. Философия есть познание. Истина философии открывается человеком. Соединение божественного и человеческого, религиозного и философского в окончательном познании единой Истины совершается не внешним авторитетом и подчинением, а внутренне свободным творческим актом».

Взаимосвязь и внутреннее единство философии и религии - следствие того, что как та, так и другая представляют собой творческое постижение истины. Но в то же время между ними существует глубокое различие: в философии истина показывается и формулируется, а не доказывается и обосновывается. Задача философии - найти наиболее совершенную формулировку истины, увиденной в интуиции и синтезировать формулы. Таким образом, истины философии, хотя Н. А. Бердяев и провозглашает их общезначимыми в сравнении с истинами научными, оказываются у него лишь средством выражения истины более высокого порядка - той Истины, которая постигается посредством религиозного озарения. И эта истина, прежде всего, - есть смысл, и она не может отрицать смысла всего существующего, ибо человек всегда противится бессмыслице мировой необходимости, стремится постигнуть «смысл через бессмыслицу». Бердяев осознал эту цель философии очень рано, еще в юности; это был переворот, изменивший всю его жизнь, и тема смысла жизни стала одной из ведущих проблем его творчества.

Понимание Н. А. Бердяевым философии как творчества, как особого вида искусства - искусства постижения смысла бытия - через религиозное озарение и субъективное творчество приводит его к мысли, что философия творчества предполагает философию свободы, это философия освобожденных. Но творческая философия не может быть философией академической, государственной. Философ - свободный, не зависимый от «мира», ни к чему не приспосабливающийся человек. Философ не может служить государству или политическим партиям, академиям или профессиональным целям.

Философ не может служить даже благу людей, не может быть на службе у людей и у частных целей человеческих. Здесь главная идея творчества Бердяева - идея свободы - свободы духа человека, его сознания и самосознания - приобретает социально-политическое выражение.

В определении Н. А. Бердяевым природы философии и ее задач центральное место принадлежит вопросу об антропологизме в философии. И это вполне закономерно, ибо все, что говорилось выше о понимании им сути и предназначении философии, потеряло бы смысл, если бы мыслитель не заявил, что центральной проблемой философии является человек, более того, человек предшествует философии, является предпосылкой всякого философского познания. Поставив проблему человека в центр философского творчества, Н. А. Бердяев в своих произведениях постоянно обращается к вопросам человеческого бытия, его свободы, творчества, предназначения. И хотя мыслитель провозглашает независимость, обособленность от каких-либо партий и философских течений, он вынужден признать свою философию «философией экзистенциального типа» и подчеркнуть близость своих воззрений ко взглядам ряда мыслителей прошлого (Гераклит, Ориген, Яков Беме) и современных ему философов (А. Бергсон, Д. Джентиле, Макс Шелер).

Антропоцентризм - главная черта философии Н. А. Бердяева. Какой бы стороны мира ни касался мыслитель, он рассматривает ее через призму человеческого существования, человеческой свободы, человеческого творчества; он был глубоко уверен в том, что разгадать тайну о человеке - значит разгадать тайну бытия. Основной предпосылкой понимания сущности человека для него является убеждение в том, что человек представляет собой «малую вселенную», «микрокосм», притом не дробную часть вселенной, а цельную малую вселенную. Но человек не только «микрокосм», но и «микротеос», ибо он сотворен по образу и подобию Бога. В то же время человек есть существо природное, ограниченное. Он как бы точка пересечения двух миров, он отражает в себе мир высший и низший.

Подумайте, есть ли сходство в решении этого вопроса Бердяевым с теорией Соловьева. О чем свидетельствует следующая цитата: «Человек сознает себя принадлежащим к двум мирам, природа его двоится, и в сознании его побеждает то одна природа, то другая. И человек с равной силой обосновывает самые противоположные самосознания, одинаково оправдывает их фактами своей природы. Человек сознает свое величие и мощь и свое ничтожество и слабость, свою царственную свободу и свою рабскую зависимость, сознает себя образом и подобием Божьим и каплей в море природной необходимости. Почти с равным правом можно говорить о божественном происхождении человека и о его происхождении от низших форм органической жизни природы»?

Особый интерес для Н. А. Бердяева представляла проблема личности. Человек, по его мнению, является личностью как образ и подобие Бога. Личность следует отличать от индивида. Личность есть категория духовно-религиозная, индивид же - категория натуралистически- биологическая. Индивид есть часть природы и общества; личность же не может быть частью какого-либо целого, она не часть общества, напротив, общество - только часть или аспект личности. Личность - не часть космоса, напротив, космос - часть человеческой личности.

Личность - не субстанция, она - творческий акт, она неизменна в процессе изменения. В личности целое предшествует частям. Являясь духом, личность не есть нечто самодовлеющее, она не эгоцентрична, она переходит в нечто другое, чем она сама, в некоторое «ты» и реализует всеобщее содержание, которое представляет собой нечто конкретное и отличается от абстрактных универсалий. Реализация личности означает восхождение от подсознательного через сознательное к сверхсознательному. Человеческое тело как вечный аспект личности является «формой», а не просто физико-химической сущностью и должно быть подчинено духу.

Таким образом, по мысли Н. А. Бердяева, человек есть одновременно существо духовное и физическое (плотское). В качестве существа плотского он связан со всем круговоротом мировой жизни, как существо духовное, он связан с миром духовным и с Богом. Однако сущность человека искажена, потому что он отрешился от Бога, у существ же, отпавших от Бога и друг от друга, нет непосредственного опыта духовной жизни, они страдают от болезни изоляции. Задаваясь вопросом, почему человек захотел «отпасть от Бога» и тем самым совершить грех, Бердяев отвечает своим пониманием свободы, которая у него «первичнее бытия».

Он различает три вида свободы: первичную иррациональную свободу, т. е. произвольность; рациональную свободу, т. е. исполнение морального долга, и, наконец, свободу, проникнутую любовью Бога.

Человеческая иррациональная свобода коренится в «ничто», из которого Бог сотворил мир. Это «ничто» не есть пустота, это своеобразный первичный принцип, предшествующий Богу и миру и не содержащий никакой дифференциации, т. е. деления на какое-либо число определенных элементов.

Огромное значение для понимания русским мыслителем сути христианства и Христа как его воплощения имело творчество Ф. М. Достоевского, вершиной которого философ считал «Легенду о великом Инквизиторе». Ее анализу, как и рассмотрению творчества классика отечественной литературы в целом, посвящена одна из самых блестящих работ Н. А. Бердяева - «Миросозерцание Достоевского», в которой философ наиболее отчетливо выражает свое отношение к христианству и к вопросу о возможности сочетания свободы и поклонения Христу. По его мнению, в «Легенде о великом Инквизиторе» сталкиваются полярные понятия; вера в смысл жизни и неверие в него, божественная любовь и безбожное отношение к людям, Христос и антихрист. Великий Инквизитор отрицает идею Богочеловечества, близости и соединенности божеского и человеческого начала в свободе. Человек не выдерживает великого испытания его духовных сил, духовной свободы и призванности к высшей жизни. Когда возникает дилемма: свобода или счастье, благополучие и устроение жизни, свобода со страданием или счастье без свободы, большинство людей выбирает второе. Свобода человеческого духа не совместима со счастьем людей; она аристократична и существует для немногих избранников. Великий Инквизитор обвиняет Христа в том, что, наделив людей непосильной свободой, он поступил, как бы не любя их. Из любви к людям нужно было лишить их свободы, так как спокойствие и даже смерть человеку дороже свободного выбора в познании добра и зла.

Бердяев изначально принимает такого Христа, каким он изображен в Легенде, - олицетворяющего бесконечную свободу духа, пожелавшего свободной любви к себе, отвергнувшего искушения антихриста. Такое понимание Христа и христианства является для него не только основой философского учения о человеке, но и известным оправданием того, что религия не может удовлетворить ни духовные, ни материальные потребности человека, ибо истинное христианство не признает насилия над свободой человеческого духа, свободой совести, будучи обращенным к свободе человеческой и ожидая исполнения заветов Христа. И потому не христианство виновато в том, что человечество не пожелало исполнить его и изменило ему. Здесь уже отчетливо выступает двойственность не только человека (с одной стороны, он существо падшее и греховное, не способное собственными силами подняться, а с другой - он образ и подобие Божие, вершина творения, призванная к царствованию), но и самой религии, вернее ее противоречивых элементов (с одной стороны, учение о Христе как совершенном идеале, с другой - религиозные организации, допускающие в своей деятельности поступки, далекие от этого идеала).

Понимание Н. А. Бердяевым сущности человека, его роли и места в мире неоднозначно, двойственно и противоречиво, как и многие другие его идеи. Изложение проблемы человека у него афористично, образно, его вера в человека безгранична и подчас изложение теоретико-философских проблем приобретает поэтическое звучание. Его концепция содержит ряд, безусловно, рациональных идей, в частности положение о том, что человек, будучи существом природным, обладающим натуралистически-биологической основой, в то же время всеми нитями связан с обществом, которое воздействует на него, формируя определенные личностные качества.

Человек для Бердяева не мыслим без Бога, не способен обрести свою сущность вне религиозно-мистической деятельности. И потому очевидно, что его философия принадлежит к экзистенциализму особого, христианского типа, что это идеалистическая философия, ибо идея о примате духа над бытием красной нитью проходит через все творчество мыслителя. Но что эта разновидность идеализма представляет собой - объективный это идеализм или субъективный, или мы имеем дело с исключительно своеобразным учением, которое нельзя подвести ни под одно из традиционных определений, - можно выяснить, обратившись к рассмотрению гносеологических воззрений мыслителя.

Следует отметить, что Н. А. Бердяев неоднократно подчеркивал, что он недостаточно развил гносеологическую сторону своей философии. Во всех работах он стремился охватить чрезвычайно широкий круг проблем, не концентрируя внимание на частностях. Однако ряд его работ: «Смысл творчества», «Я» и мир объектов», «Философия свободного духа» и др., содержит интересные и глубокие размышления о возможностях и границах познания человеком мира, о специфике познавательной деятельности. Философской основой для формирования гносеологических представлений мыслителя служило теоретико-познавательное учение И. Канта. Особенно важным для Бердяева представлялось разграничение мира на «явления» и «вещи в себе». Признавая его необходимым, русский философ пошел несколько дальше и объявил сомнительным сам факт существования объективной реальности вне сознания познающего субъекта. Он писал: «Углубление моего философского познания привело меня к идее объективации, которую я считаю для себя основной и которую обыкновенно плохо понимают. Я не верю в твердость и прочность так называемого объективного мира, мира природы и истории. Объективной реальности не существует, это лишь иллюзия сознания, существует лишь объективация реальности, порожденная известной направленностью духа. Объективированный мир не есть подлинный реальный мир, это есть лишь состояние подлинного реального мира, которое может быть изменено. Объект есть порождение субъекта. Лишь субъект экзистенциален, лишь в субъекте познается реальность». Высказывая положение, полностью совпадающее с исходным принципом субъективного идеализма, Бердяев в то же время стремится отмежеваться от него, называя свое учение философией свободы, высказывая свое отрицательное отношение к каким- либо «шаблонным» классификациям.

Что же представляет собой объективация, которую сам автор считает очень важной для понимания его философии?

Это понятие Н. А. Бердяев раскрывает, основываясь на различении первичного и вторичного сознания. Вторичное сознание, по его мнению, связано с распадом на субъект и объект, оно объективирует познаваемое. Первосознание погружено в субъект как первореаль- ность, т. е. в нем дано тождество субъекта и объекта. Объективный мир - это продукт объективации, это мир падший, распавшийся и скованный, в котором субъект не приобщается к познаваемому. Эти мысли Бердяев выразил в парадоксе: «Субъективное объективно, объективное же субъективно, ибо субъект есть создание Бога, объект же есть создание субъекта». Но что особенно важно, объективирование происходит не только в сфере познания, сначала оно происходит в самой реальности. Оно совершается субъектом не только как познающим, но и как живым существом. Вступление в объективный мир происходит в самой первичной жизни. Но в результате мы считаем реальным только то, что является вторичным, рационализированным, объективированным и ставим под сомнение реальность первичного, не объективированного, не рационализированного.

Природа, как система отношений между объектами, по мысли Н. А. Бердяева, характеризуется следующими чертами: 1) объект чужд субъекту, 2) личное, специфическое и особенное поглощено общим, безлично-всеобщим, 3) преобладает необходимость, определенность извне, свобода подавляется и не проявляется, 4) жизнь приспосабливается к массовым движениям в мире и в истории и к среднему человеку: человек и его взгляды приобретают общественный характер, но это разрушает оригинальность. В этом мире объектов жизнь протекает во времени, которое подразделяется на прошлое и будущее, а это ведет к смерти. Вместо «существования» как единственной, индивидуальной, творческой деятельности духа мы находим в природе простое «бытие», определяемое законами. Использование общих идей об этом своеобразно повторяющемся бытии служит средством связи между изолированными личностями, которые создают общественные учреждения; но в этой общественности, подчиненной условным правилам, субъект остается в одиночестве. Объективация, как неоднократно подчеркивает Бердяев, есть гносеологическая интерпретация «падшести» мира, состояния порабощенности, необходимости и разобщенности, в котором находится мир. Объективный мир подлежит рациональному познанию в понятиях, но сама объективация имеет иррациональный источник.

Возрождение падшего человека означает его освобождение от природы, созданной объективирующим процессом, оно означает победу над рабством и смертью, понимание личности как духа, как существования, которое не может быть объектом и не может быть выражено общими идеями.

Для Бердяева понятия «реальность» и «бытие» далеко не тождественны как друг другу, так и понятию объективности. Единственно реальным миром для Н. А. Бердяева является субъективный и персо- налистический мир. Это необходимо учитывать при характеристике гносеологической концепции мыслителя, если иметь в виду, что в гносеологии существенно не только то, кто и как познает мир (бытие, реальность, субъект), но и то, что представляет собой эта познаваемая реальность.

Казалось бы, что признание в качестве единственно подлинной реальности мира субъективного неизбежно должно было привести философа к отрицанию его познаваемости (как это было, в частности, у Юма). Однако философ твердо стоит на позициях признания познаваемости этого субъективного и персоналистического мира. Убежденность в этом он черпает в своем учении о человеке. Познание и понимание, с его точки зрения, возможны потому, что человек есть микрокосм, что в нем раскрывается универсум и что судьба человеческого «Я» есть вместе с тем и судьба универсума.

«Человек - малая вселенная, микрокосм - вот основная истина познания человека и основная истина, предполагаемая самой возможностью познания. Вселенная может входить в человека, им ассимилироваться, им познаваться и постигаться потому только, что в человеке есть весь состав вселенной... Вселенная входит в человека, поддается его творческому усилию как малой вселенной, как микрокосму... Человек потому лишь силен познавать мир, что он не только в мире как одна из частей мира, но и вне мира, и над миром, превышая все вещи мира как бытие, равнокачественное миру».

Таким образом, условием познания, по мысли Н. А. Бердяева, является то, что человек космичен по своей природе, что он центр бытия, ибо кто философски познает мир, тот должен превышать все вещи мира, тот не может быть одной из вещей мира в ряду других, а должен сам быть миром. Перед дробной частью вселенной не могла бы стать, по его мнению, дерзкая задача постигнуть вселенную, не возникла бы проблема познания. Сама постановка этой задачи возможна лишь для того, кто сам есть вселенная, кто в силах противостоять вселенной, как равный, как способный включить ее в себя, - таково убеждение философа, таков исходный пункт его гносеологии.

Бердяеву глубоко чуждо понимание процесса познания как отражения мира в сознании человека. «Знание не есть, - пишет он, - отражение бытия и не есть конструирование бытия, а есть самораскрытие бытия, его расчленение и оформление. В акте познания с самим бытием, с самой реальной действительностью происходит нечто такое, в силу чего бытие творчески совершенствуется, развивается, осуществляет ценность. И это происходит не в индивидуальном психологическом сознании, а в недрах универсального бытия».

Знание есть путь от хаоса к космосу, от тьмы к свету, и не потому, что познающий субъект своим трансцендентальным сознанием оформляет бытие и распространяет на него рациональный свет, а потому, что само бытие просветляется и оформляется в акте самопознания.

С точки зрения Бердяева, понимающего познание как творческий акт, невозможно противопоставление познающего субъекта объекту, ибо в таком случае происходит как бы уничтожение бытия как субъекта, так и объекта. Критически относясь к гносеологическим концепциям, существующим в рамках прагматизма, позитивизма, отвергая как рационализм, так и эмпиризм, философ считает, что единственно верным подходом к философскому познанию (этот вид познания он противопоставляет познанию, осуществляемому конкретными науками) является тот подход, который предлагается им, и называет свою точку зрения творческим и мистическим реализмом. Он обращает внимание на то, что именно мистическая и оккультная философия раскрывала истинное учение о человеке как микрокосме, что посредством нее человек посвящался в тайну о самом себе, что только мистики хорошо понимали, что все, происходящее в человеке, имеет мировое значение и отпечатывается на космосе; знали они, что душевные стихии человека космичны, что в человеке можно открыть все наслоения мира, весь состав мира.

Философ произносит своеобразный гимн мистицизму и той рели, которую он играл и еще сможет сыграть в познании человека: «И та лишь философия в силах прозреть космос в человеке, которая видит, что человек превышает все явления природного мира и являет собой верховный центр бытия. Что в человеке скрыты тайные, оккультные космические силы, неведомые официальной науке и будничному, дневному сознанию человека, в этом почти невозможно уже сомневаться. Это сознание растет, а не убывает, оно теснит сознание официальнонаучное и официально-здравомыслящее. Вечная правда мистики скоро должна стать правдой открытой и обязательной, от которой спрятаться можно будет только в небытие» .

Бердяев практически отрицает необходимость рационального, логического познания, постоянно подчеркивает в своих работах, что логика если и возможна и даже необходима в познании частного, что осуществляется конкретными науками, то она совершенно бессмысленна и бесполезна в философском познании, где должна уступить место интуиции, эмоциональной и религиозной озаренности. Он утверждает, что такой подход сложился у него не только в результате овладения мистико-кабалистической литературой, но и в процессе собственного философского творчества, ибо он всегда осознавал, что познает не одним интеллектом, не разумом, подчиненным собственному закону, а совокупностью духовных сил, напряженной эмоциональностью, а также волей к торжеству смысла.

Философское отношение к миру, по убеждению Н. А. Бердяева, лежит вне той сферы, в которой создается логический аппарат научного отношения к действительности. Восприятие мира как ценности или как смысла (а именно этим характеризуется философское познание) не является, с его точки зрения, научным восприятием: это творческий акт, а не приспособление к необходимости. А там, где творчество, нет места рационализму, рационализм и логика должны уступить место интуиции.

Интуиция философского познания, по мысли Бердяева, - это особый, высший тип интуиции, связанный с истинно сущим, со смыслом бытия. Творческая ее природа не означает, что сущее созидается лишь в познании. В творческом познании сущее лишь развивается к высшим формам, лишь возрастает. Философская интуиция не может обосновываться и не должна оправдываться дискурсивным мышлением, она не подлежит суду научному, она только может превращать дискурсивное научное мышление в свое орудие, в аппарат, приспособленный к взаимодействию с мировой необходимостью. Интуиция философа должна оставаться на высоте и тем оправдывать себя, как бы сам философ ни страдал от разобщенности и духовного одиночества.

Интуиция у Н. А. Бердяева оказывается единственным и всеобъемлющим способом и методом философского познания. Следует остановиться еще на одном весьма важном положении гносеологического учения мыслителя. С его точки зрения, интуитивная концепция познания позволяет не только четко обозначить специфику философского знания, но и по-иному осветить проблему взаимоотношения знания и веры, являющуюся предметом многовекового спора. Не должна философия будущего открыть, что в основе знания и в основе веры лежит одна и та же интуиция, непосредственное восприятие вещей, обличение вещей невидимых? Не есть и всякое знание вместе с тем и вера, и не есть ли всякая ера вместе с тем и знание? Задаваясь этими вопросами, философ одновременно и отвечает на них: «Вера лишь расширяет сферу знания и говорит о восприятии вещей высшего порядка, но столь же реальных, как и вещи низшего порядка. Быть может, вера есть знание высшего порядка, знание полное, а горделивое знание есть вера низшего порядка, вера неполная. Тогда спор знания с верой окажется спором низшей и частной формы знания с высшей и полной формой знания: низшей и частной формы веры с высшей и одной формой веры».

Кроме обсужденных проблем, Бердяев в своих трудах затрагивает и решает по-своему вопросы философии истории, излагает свое понимание социально-политических проблем. Для подробного изучения этих проблем рекомендую ознакомиться с указанными трудами Н. А. Бердяева.

• См.: Бердяев Н. А. Самопознание. М., 1990. С. 226.
• По этому поводу сам Бердяев писал: «Я постоянно был в оппозиции и конфликте.Я восставал против дворянского общества, против революционной интеллигенции, против литературного мира, против православной среды, против коммунизма, против эмиграции, против французского общества... Я всегда был ничьим человеком, был лишьсвоим собственным человеком, человеком своей идеи, своего призвания, своего искания истины... Мне совсем неведомо слияние с коллективом. В экстаз меня приводитне бытие, а свобода. Это определяет весь тип моего философского миросозерцания».
• У Достоевского он олицетворяет суть католического вероучения, исказившего,по его убеждению, христианство.
• В этой связи можно добавить, что в кабалистической философии, у величайшегоиз мистиков Я. Беме, у его продолжателя Фр. Баадера, у современного замечательногопопуляризатора оккультных учений Р. Штейнера находим учение о человеке как микрокосме». В этом признании первостепенного значения для познания оккультной, кабалистической философии уже заключен не только религиозный, но религиозно-мистический характер взглядов Бердяева.

Николай Александрович Бердяев (рус. дореф. Николай Александровичъ Бердяевъ, 6 марта 1874, имение Обухово, Киевская губерния, Российская империя — 23 марта 1948 (по другим данным, 24 марта 1948), Кламар под Парижем, Четвёртая французская республика) — русский религиозный и политический философ, представитель русского экзистенциализмa и персонализма. Автор оригинальной концепции философии свободы и (после Первой мировой и Гражданской войн) концепции нового средневековья. Младший брат поэта Сергея Бердяева.

Первоначально находился под влиянием идей марксизма и неокантианства, пытался синтезировать материалистическое понимание истории и этическое учение Канта, примыкал к так называемому «легальному марксизму», в дальнейшем обратился к религиозной философии, испытал серьезное влияние Ф.М. Достоевского, В.С. Соловьева, В.Н. Несмелова, позднее — Я. Боме.

Является одним из создателей получивших широкую известность и вызвавших жаркие споры сборников статей: «Проблемы идеализма» (1902), «Вехи» (1909), «Из глубины» (1918). Принимал деятельное участие в работе Религиозно-философского общества, был инициатором создания Вольной академии духовной культуры (1918 — 1922). В 1922 году выслан из Советской России. Около двух лет прожил в Германии. С 1924 года и до конца своих дней жил во Франции, издавал религиозно-философский журнал «Путь» (Париж, 1925 — 1940). Оставил обширное наследие.

Наиболее известные работы: «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии» (1901), «Новое религиозное сознание и общественность» (1907), «Духовный кризис интеллигенции» (1910), «Философия свободы» (1911), «Смысл творчества» (1916), «Судьба России» (J918), «Смысл истории» (1923), «Новое средневековье» (1924), «Философия свободного духа» (1927), «О назначении человека» (1931), «Истоки и смысл русского коммунизма» (1937), «Русская идея» (1946), «Самопознание» (1949).

Книги (31)

Сборник статей

Духи русской революции
Духовное состояние современного мира
Евразийцы
Еврейский вопрос, как вопрос христианский
Истина Православия
Конец Ренессанса и кризис гуманизма
Лев Шестов и Киркегор
Новое средневековье (Размышление о судьбе России)
Новое христианство
О "вечно бабьем" в русской душе
О фанатизме, ортодоксии и истине
Основная идея Вл Соловьева
Основная идея философии Льва Шестова
Спасение и творчество (Два понимания христианства)
Философская истина и интеллигентская правда
Христианство и антисемитизм
и другие

Н.А.Бердяев (1874—1948) был выходцем из дворянского рода. Во время учебы в Киевском университете он начал посещать кружи социал-демократов и увлекся идеями марксизма. Уже в этот период он начал интересовался читал Гегеля, Канта, Шеллинга, Маркса, Шопенгауэра, Ницше, Л.Толстого. Постепенно сформировалась собственная философия Бердяева, центром которой была религиозная идеалистическая философия. Он со временем стал одним из самых последовательных критиков материализма и марксизма.

Его мировоззрение складывалась во время работы над журналами "Вопросы жизни" и "Новый путь". Он стал основателем религиозно-философского общества, называвшегося "Памяти В.Соловьева". В 1911 вышла его первые работа. "Философия свободы" Бердяева знаменовала завершение его поисков в обосновании философии "неохристианства" и определении "нового В 1916 появился его следующая работа "Смысл творчества", закрепившая его идеи.

Первая мировая война существенно повлияла на мироощущение философа, который воспринял ее как конец гуманистической Историческую силу, которая была способна выполнить миссию христианского воссоединения человечества, он видел только в России. Поэтому он горячо приветствовал и резко негативно воспринял Октябрьскую. Большевистский социализм в своем труде "Философия неравенства" он называл "принудительным братством".

Бердяев создал Вольную академию духовной культуры. Неприятие большевистской идеологии вызвало к нему пристальное внимание властей, он был дважды арестован, в 1922 - выслан за границу на

Основные произведения, в которых выразилась индивидуальная философия Бердяева, были созданы в период эмиграции (сначала Берлин, затем французский город Кламар). Его основные работы - "Философия свободного духа", "Смысл творчества", "О рабстве и "Дух и реальность", "Царство Духа и царство кесаря", "Опыт эсхатологической метафизики".

Центр его философских размышлений - тема человека. Философия Бердяева основывалась на постулате свободы творчества и личности. Его учение причисляют к течениям экзистенциализма и персонализма.

Бердяев считал, что человеку свойственно одиночество, незащищенность и покинутость, которые коренятся в социальной среде, порабощающей личность и внушающей тоску обыденности. От гнетущего страха человека способна освободить только философия, которая является прорывом из бессмысленного, насилующего личность мира (работа «Я и мир объектов», которую вскоре написал Бердяев).

Философия свободы в его творчестве была раскрыта во многих работах, среди которых и "Самопознание". Его учение было направлено на то, чтобы помочь занять человеку активную жизненную и творческую позицию, преодолев таким образом несовершенство бытия.

Три его основные идеи - это идея "универсального христианства", идея свободы и апология творчества. В целом, его взглядам парадоскально присуще ощущение кризиса жизни и одновременно романтическая уверенность в победе идеала.

Как религиозный мыслитель Бердяев создал оригинальную космогоническую картину мира. До бытия существовала бездна (иррациональное состояние свободы). То есть свобода предшествовала абсолютно всему, и даже Богу, который родился позже и сотворил мир и людей. Из Бога изливается дух, вдыхаемый им в человека. Поэтому мир имеет два основания: дух и свободу. Эти основания сочетаются в человеке и противоречат друг другу. Дух первичен по отношению к материальному миру и более значим для человека. С ним связано людей.

Философия Бердяева предлагала идеал свободы общества, который он называл "персоналистическим социализмом", что означало примат личности над обществом. Но настоящей общности люди могут достичь не в обществе, а лишь в Боге («соборность»). Поэтому смыслом истории человечества является устроение Царства Божия. Земная история конечна, но это не катастрофа, а преодоление вражды, обезличенности и объективации.

Биография

Семья

Н. А. Бердяев родился в дворянской семье. Его отец, Александр Михайлович Бердяев, был офицером-кавалергардом, потом киевским уездным предводителем дворянства, позже председателем правления киевского земельного банка; мать, Алина Сергеевна, урожденная княжна Кудашева, по матери была француженкой.

Образование

Бердяев сперва воспитывался дома, потом поступил во 2-й класс киевского кадетского корпуса. В 6-м классе оставил корпус «и начал готовиться на аттестат зрелости для поступления в университет. Тогда же у меня явилось желание сделаться профессором философии» . В 1894 г. Бердяев поступил в Киевский университет - сначала на естественный факультет, но через год перешел на юридический.

Жизнь в России

Бердяев, как и многие другие русские философы рубежа XIX-XX веков, прошел путь от марксизма к идеализму. В 1898 г. за свои социал-демократические взгляды он был арестован (вместе с 150 другими социал-демократами) и исключён из университета (до этого он однажды уже подвергался аресту на несколько дней как участник студенческой демонстрации). Месяц Бердяев провел в тюрьме, после чего был освобождён; его дело тянулось два года и кончилось высылкой в Вологодскую губернию на три года, два из которых он провёл в Вологде, а один - в Житомире.

В 1898 г. Бердяев начал печататься. Постепенно он стал отходить от марксизма, в 1901 г. вышла его статья «Борьба за идеализм», закрепившая переход от позитивизма к метафизическому идеализму. Наряду с С. Н. Булгаковым , П. Б. Струве , С. Л. Франком Бердяев стал одной из ведущих фигур движения, которое впервые заявило о себе сборником «Проблемы идеализма» (), затем сборником «Вехи », в котором резко отрицательно характеризовалась русская революция 1905 года.

За последующие годы до своей высылки из СССР в 1922 г. Бердяев написал множество статей и несколько книг, из которых впоследствии, по его словам, по-настоящему ценил лишь две - «Смысл творчества» и «Смысл истории»; он участвовал во многих начинаниях культурной жизни Серебряного века, вначале вращаясь в литературных кругах Петербурга, потом принимая участие в деятельности Религиозно-философского общества в Москве. После революции 1917 года Бердяев основал «Вольную академию духовной культуры», просуществовавшую три года (1919–1922).

Жизнь в эмиграции

Дважды при советской власти Бердяев попадал в тюрьму. «Первый раз я был арестован в 20 году в связи с делом так называемого Тактического центра, к которому никакого прямого отношения не имел. Но было арестовано много моих хороших знакомых. В результате был большой процесс, но я к нему привлечен не был». Во второй раз Бердяева арестовали в 1922 году. «Я просидел около недели. Меня пригласили к следователю и заявили, что я высылаюсь из советской России за границу. С меня взяли подписку, что в случае моего появления на границе СССР я буду расстрелян. После этого я был освобожден. Но прошло около двух месяцев, прежде чем удалось выехать за границу».

После отъезда (на так называемом «философском пароходе») Бердяев жил сначала в Берлине, где участвовал в создании и работе «Русского научного института». В Берлине Бердяев познакомился с несколькими немецкими философами - с Максом Шелером , Кайзерлингом, Шпенглером . В 1924 г. он переехал в Париж. Там, а в последние годы в Кламаре под Парижем, Бердяев и жил до самой смерти. Он много писал и печатался, с 1925 по 1940 гг. был редактором журнала «Путь», активно участвовал в европейском философском процессе, поддерживая отношения с такими философами, как Э. Мунье, Г. Марсель , К. Барт и др.

«В последние годы произошло небольшое изменение в нашем материальном положении, я получил наследство, хотя и скромное, и стал владельцем павильона с садом в Кламаре. В первый раз в жизни, уже в изгнании, я имел собственность и жил в собственном доме, хотя и продолжал нуждаться, всегда не хватало». В Кламаре раз в неделю устраивались «воскресенья» с чаепитиями, на которые собирались друзья и почитатели Бердяева, происходили беседы и обсуждения разнообразных вопросов и где «можно было говорить обо всём, высказывать мнения самые противоположные» .

Среди опубликованных в эмиграции книг Н. А. Бердяева следует назвать «Новое средневековье» (1924), «О назначении человека. Опыт парадоксальной этики» (1931), «О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии» (1939), «Русская идея» (1946), «Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация» (1947). Посмертно были опубликованы книги «Самопознание. Опыт философской автобиографии» (1949), «Царство Духа и царство Кесаря» (1951) и др.

«Мне пришлось жить в эпоху катастрофическую и для моей родины, и для всего мира. На моих глазах рушились целые миры и возникали новые. Я мог наблюдать необычайную превратность человеческих судеб. Я видел трансформации, приспособления и измены людей, и это, может быть, было самое тяжелое в жизни. Из испытаний, которые мне пришлось пережить, я вынес веру, что меня хранила Высшая Сила и не допускала погибнуть. Эпохи, столь наполненные событиями и изменениями, принято считать интересными и значительными, но это же эпохи несчастные и страдальческие для отдельных людей, для целых поколений. История не щадит человеческой личности и даже не замечает ее. Я пережил три войны, из которых две могут быть названы мировыми, две революции в России, малую и большую, пережил духовный ренессанс начала XX века, потом русский коммунизм, кризис мировой культуры, переворот в Германии, крах Франции и оккупацию ее победителями, я пережил изгнание, и изгнанничество мое не кончено. Я мучительно переживал страшную войну против России. И я еще не знаю, чем окончатся мировые потрясения. Для философа было слишком много событий: я сидел четыре раза в тюрьме, два раза в старом режиме и два раза в новом, был на три года сослан на север, имел процесс, грозивший мне вечным поселением в Сибири, был выслан из своей родины и, вероятно, закончу свою жизнь в изгнании».

Умер Бердяев в 1948 г. в своём доме в Кламаре от разрыва сердца. За две недели до смерти он завершил книгу «Царство Духа и Царство Кесаря», и у него уже созрел план новой книги, написать которую он не успел.

Основные положения философии

Наиболее выражает мою метафизику книга «Опыт эсхатологической метафизики». Моя философия есть философия духа. Дух же для меня есть свобода, творческий акт, личность, общение любви. Я утверждаю примат свободы над бытием. Бытие вторично, есть уже детерминация, необходимость, есть уже объект. Может быть, некоторые мысли Дунса Скота, более всего Я. Беме и Канта , отчасти Мен де Бирана и, конечно, Достоевского как метафизика я считаю предшествующими своей мысли, своей философии свободы. - Самопознание , гл. 11.

Во время ссылки за революционную деятельность Бердяев перешёл от марксизма к философии личности и свободы в духе религиозного экзистенциализма и персонализма .

В своих работах Бердяев охватывает и сопоставляет мировые философские и религиозные учения и направления: греческую , буддийскую и индийскую философию, неоплатонизм , гностицизм , мистицизм , масонство , космизм , антропософию , теософию , Каббалу и др.

У Бердяева ключевая роль принадлежала свободе и творчеству («Философия свободы» и «Смысл творчества»): единственный механизм творчества - свобода. В дальнейшем Бердяев ввел и развил важные для него понятия:

• царство духа,
• царство природы,
• объективация - невозможность преодолеть рабские оковы царства природы,
• трансцендирование - творческий прорыв, преодоление рабских оков природно-исторического бытия.

Но в любом случае внутренней основой бердяевской философии являются свобода и творчество. Свобода определяет царство духа. Дуализм в его метафизике - это Бог и свобода. Свобода угодна Богу, но в то же время она - не от Бога. Существует «первичная», «несотворённая» свобода, над которой Бог не властен. Эта же свобода, нарушая «божественную иерархию бытия», порождает зло. Тема свободы, по Бердяеву, важнейшая в христианстве - «религии свободы». Иррациональная, «темная» свобода преображается Божественной любовью, жертвой Христа «изнутри», «без насилия над ней», «не отвергая мира свободы». Богочеловеческие отношения неразрывно связаны с проблемой свободы: человеческая свобода имеет абсолютное значение, судьбы свободы в истории - это не только человеческая, но и божественная трагедия. Судьба «свободного человека» во времени и истории трагична.

Книги

• «Философия свободы» (1911) ISBN 5-17-021919-9
• «Смысл творчества (Опыт оправдания человека)» (1916) ISBN 5-17-038156-5
• «Судьба России (Опыты по психологии войны и национальности)» (1918) ISBN 5-17-022084-7
• «Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии» (1923) ISBN 5-17-038078-X
• «Константин Леонтьев. Очерк из истории русской религиозной мысли» (1926) ISBN 5-17-039060-2
• «Философия свободного духа» (1928) ISBN 5-17-038077-1
• «Судьба человека в современном мире (К пониманию нашей эпохи)» (1934)
• «Я и мир объектов (Опыт философии одиночества и общения)» (1934)
• «Дух и реальность» (1937) ISBN 5-17-019075-1 ISBN 966-03-1447-7
• «Истоки и смысл русского коммунизма» http://www.philosophy.ru/library/berd/comm.html (1938 на нем. яз.; 1955 на рус. яз.)
• «О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии» (1939)
• «Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация» (1947)
• «Истина и откровение. Пролегомены к критике Откровения» (1996 на рус. яз.)
• «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого» (1952) ISBN 5-17-017990-1 ISBN 966-03-1710-7

Литература

• Л. И. Шестов , «Николай Бердяев (гнозис и экзистенциальная философия)»
• В. В. Розанов , «На чтениях г. Бердяева»
• Свящ. А. Мень , «Николай Александрович Бердяев»
• Свящ. Г. Кочетков , «Гений Бердяева и Церковь»
• Шенталинский В. «Философский пароход»
• Вениамин (Новик) Иг. «Мужество человека, публициста, философа» (К 50-летию земной кончины Николая Бердяева)
• Титаренко С. А. «Специфика религиозной философии Н. А. Бердяева»
• «Я понять тебя хочу, смысла я в тебе ищу…» (Н. А. Бердяев и оккультизм)
• Юрий Семёнов . О русской религиозной философии конца XIX - начала XX века
• Е.А. Королькова Смысл аскезы в философии Н.А. Бердяева
• Л. Аксельрод г. Бердяев и моя бабушка

Примечания

Ссылки

• Сочинения Бердяева в библиотеке Я. Кротова
• Сочинения Бердяева в библиотеке «Вехи»
• Бердяев, Николай Александрович в библиотеке Максима Мошкова
• Н. А. Бердяев «Основы религиозной философии», издано впервые в 2007 году в Библиотеке ImWerden
• Бердяев, Николай Александрович - Биография. Мировоззрение. Афоризмы
• Н. А. Бердяев на сайте hpsy.ru . Экзистенциальная и гуманистическая психология
• Черный Ю. Ю. Философия пола и любви Н. А. Бердяева. Монография (2004)